Клубника. Миниатюры июня

Они выдернули меня из безвременья. Разорвали тишину рёвом и лязгом, вонзились мертвой сталью в живые недра и сковали их холодным бетоном.

Глупые люди! Ваши предки веками сторонились этих болот и Дыхания Нави: оно туманит рассудок. Странники отмечали это, и на обратном пути обходили Разлом стороной. А вы… строите здесь громоздящиеся одна на другую клети и смеете в них селиться.

Окститесь, люди! Бегите отсюда — покуда Разлом ещё держится!

Вы рвёте междумирье своими страхами и болью. Ваши страдания и обиды взывают ко тьме. Ваша ругань истончает ткань бытия…

Спасайтесь!

Я пройдусь по вашим жилищам ветром между закрытых окон, стуком нетронутых дверей и скрипом нехоженых половиц!

Покиньте гиблое место!

Вы слышите — но не верите. Чувствуете, но боитесь назвать. Говорите: «шумы в трубах», «огрехи строительства», «соседи». Невежды…

Среди вашего мрака я вижу свет. Он невинный, как утренняя роса, и яркий, как полуденные блики на реке! Я замираю, лишь бы не осквернить его чистоту.

Младенец у Разлома. Первый за столько веков. Урождённая светлая ведунья!

Я буду тебя оберегать: неслышно летать в твоей спальне и отгонять тьму, яростнее прежнего стеречь Разлом, следить, как ты растёшь, как делаешь первый шаг и говоришь своё первое слово. Я буду нашептывать тебе во сне былины и сказания твоего Рода. Я буду оберегать тебя от падения с табуретки и от непрошеных гостей с их обидами и чернотой в душах.

Я буду скучать, когда на выходные ты поедешь на дачу, и страдать, что не могу оберегать тебя и там.

Ты заметишь, что у бабушки гораздо тише, и испугаешься этой тишины. Ты узнаешь от родителей, что у вас дома живёт «барабашка», начнёшь спрашивать. Однажды ты захочешь меня увидеть. И я, древний страж Разлома, и жду этого дня, и боюсь его.

Так и случилось. Девочке говорили, что барабашкам оставляют конфеты и пряники, но она привезла с дачи настоящей спелой клубники, впитавшей в себя любовь заботливых бабушкиных рук, лёд колодезной воды и живой жар солнца.

Дух Капища зажмурился. Он вспомнил…

Запах свежескошенной травы в преддверии летнего разгула Перуна, уютная колкость сена во время ночёвки с друзьями, щекочущий ветерок в животе при взгляде на юную дочь старого волхва и восторг при посвящении в стражи Разлома.

Он ощутил себя живым.