Фальшивый Оробас

* * * Обряд живёт не в строгих правилах, а в странном хаосе и силе идей * * *

За кухонным столом у Галины ощущалось неловкое напряжение. Майя знала, что между подругой и Владом натянутые отношения, но обстоятельства вынуждали их к совместному участию. Точнее, этого добивался Берит, оставив в дневнике Майи чёткие условия для ритуала. Целью обряда была Самигина, вцепившаяся в Галину во всех смыслах мёртвой хваткой. Берит же подсказал, как можно переключить внимание демона смерти на пустышку.

Приготовления предстояли достаточно простые. Утренние часы, когда Самигина особенно уязвима и хуже ориентируется в этом мире. Уютное место в доме, где Галина чувствует себя наиболее естественно. Подходил, например, диван в зале перед телевизором. Там следовало разместить пустышку – куклу Вуду, максимально похожую на Галину, с её свежесрезанными волосами, ногтями и другими элементами, сохраняющими личную ауру. В той же комнате требовалось очертить круг для участников, чтобы Самигина не смогла чётко их различить и узнать в них людей.

С действиями было чуть заморочистее. Троим участникам, сидящим в круге, предстояло изобразить шестирукое божество и символически разорвать связь между демоном смерти и настоящей Галиной. Сразу после этого Галина должна была заключить контракт с Беритом, чтобы Самигина больше не смогла к ней вернуться.

И всё это Майя рассказала подруге и своему мужу, читая при них записи Берита в дневнике. Хотя это было даже не совсем чтение, а скорее, перевод или пересказ по заметкам, доступным только ей одной. Прям как Джозеф Смит, вглядывающийся в шляпу, чтобы с помощью провидческого камня прочесть Книгу Мормона. А затем убеждающий окружающих, что перед ним действительно всплывает текст в постоянно меняющейся формулировке, но с однозначным и чётким смыслом. Майя когда-то об этом читала, но и подумать не могла, что окажется в схожей ситуации.

- Это какой-то сюр, - наконец сказала Галина с явным скепсисом. Майя со вздохом развела руками, мол, перевожу как могу. И подруга смягчила тон. – Хотя ладно, сделать это достаточно просто. Ну а в худшем случае не сработает.

- А какое именно божество мы будем изображать? – спросил Влад, явно обеспокоенный тем, как его актёрские способности выдержат проверку перед богиней смерти. Возможно, он опасался, что слабая игра разрушит весь замысел, да ещё и вызовет гнев того, кого они собираются изобразить. – И что конкретно мы должны делать?

- Говоря твоим языком, из Гоэтии, мы изображаем Оробаса, - ответила Майя без колебаний. Она была готова к этому вопросу. Хоть страниц в дневнике оставалось немного, она предвидела, что без ответа на этот вопрос муж откажется от участия. – Я нарисую нужные комбинации рун на наших ладонях, мы наденем маски и будем плавно, хаотично двигать руками, направляя ладони к Самигине. Ещё понадобятся пхурба Махакалы, метка Хаягривы и скальпель. Я всё уже купила.

С этими словами она невозмутимо достала экзотический стилет с тремя оскаленными головами на рукоятке, толстую чёрную свечу, которая тут же запачкала стол некачественным парафином, и настоящий хирургический скальпель в запечатанной упаковке. Галина аккуратно переложила свечку на салфетку и бросила на Майю неодобрительный взгляд. Влад равнодушно достал телефон и начал что-то гуглить.

«Неужели он ищет как Гоэтия связана с рунами,» - удивилась Майя, но на это у неё был заготовлен ответ. Судя по тексту, фальшивку можно изобразить из чего угодно. Она хорошо знала руны и Берит предложил ей использовать именно их. Конечно же, дурить Самигину долго не получится, поэтому надо управиться с задачей как можно быстрее. Именно в этом и состояла самая большая сложность ритуала.

- Махакала, Хаягрива и Оробас считаются одной сущностью? – спросил Влад, не отрываясь от экрана. Майя не ожидала такого поворота и не знала, что ответить. – Если смотреть на структуру ритуала, должно быть так. Но если сравнивать мифологию, их можно объединить разве что по отдельным признакам.

Майя снова развела руками, на этот раз с выражением лица «не понимаю, о чём ты». Её мало интересовали схемы, как и любимое увлечение Влада сводить мифологии всех времён и народов к семидесяти двум аспектам. Гоэтия, Шем-а-Мефураш, сообщники Сета, количество плотно прилегающих сфер в шестом измерении. Он повсюду находил одно и то же сакральное число. И обязательно подгонял свои выводы под демонологию Гоэтии. Дневник лежал перед ней, но процесс общения с ним был не так прост, и, к её облегчению, муж махнул рукой, как бы говоря «не важно».

- Пхурба Махакалы, может быть, и не пригодится, - продолжила она, стараясь подвести к самой пугающей части ритуала. – Насколько я поняла, она отгоняет кошмары, хотя вряд ли мы заснём. Свеча специально пачкучая. Когда погаснет, мы её сажей поставим «метку избранного» на куклу, чтобы Самигина приняла её за новую цель.

- А скальпель зачем? – спросила Галина, потому что Майя замялась, и в образовавшейся тишине повисла неловкая пауза.

- Нужно будет отрезать кусочек твоей плоти для контракта с Беритом, - наконец выдавила она с извиняющейся интонацией.

* * *

«Хорошо, что нас никто не видит со стороны», - думала Майя, шевеля руками из-под одеял, скреплённых огромными булавками. Влад и Галина прижимались к ней вплотную. Они тоже раскинули руки и плавно водили ими в воздухе, изображая некое шестирукое существо.

На каждой ладони троицы были нарисованы по три руны: «Хагалаз», «Наутиз» и «Эваз», составляющие шесть уникальных комбинаций. Их предназначение Берит не счёл важным пояснять. А Влад предложил аналогию с операционной, где одна рука получила роль хирурга, другая – санитара, третья – пациента и так далее. Майе такое сравнение не понравилось, но, к счастью, это было неважно. Вряд ли Самигина вообще обратит внимание на соответствие рук и рисунков.

Гораздо тяжелее прошло обсуждение, какую часть кожи использовать для контракта с Беритом. Сначала Галина вообще отказалась участвовать. На замечание Влада, что с лидокаином можно не париться о боли, она ответила, что он может сам отрезать себе часть плоти и жить как у Берита за пазухой. Влад вспылил, сказав, что если ей это не нужно, то ему тем более. А кончик мизинца или мочка уха – не такая уж и жертва по сравнению со смертью. В итоге Майе удалось всех утихомирить, и было решено срезать немного кожи с внешней стороны бедра. Там рана быстрее заживёт, и боль перенесётся легче, особенно под анестетиком.

Продолжая тематику рун, контракт надлежало скрепить кровавым крестом «Гебо», означающей «дар». Раньше Майя считала эту руну символом партнёрства, но Берит понимал этот термин иначе. В его представлении о контрактах один всегда даёт что-то в дар, а другой обязуется ответить равноценным даром под честное слово. «Берит-мила», - пошутил Влад, используя перевод омонима ивритского слова «мила» не как «обрезание», а как «слово». Не получив ожидаемой реакции, остаток вечера он напевал под нос песню группы «Ария» про «кровавый крест» и «до скорой встречи на костре», особенно выделяя голосом строки про «очерченный мелом круг».

Воспоминание заставило Майю чуть приподнять подол одеяла и убедиться, что они не выползли за пределы белой линии. В этот момент ей стало холодно от пота на теле, а пальцы рук онемели. Из соседней комнаты донёсся безумный вой кота. Он яростно заскрёб дверь когтями. Затем послышались глухие удары, словно животное пыталось проломить преграду головой или телом. Это усилило и без того нарастающее чувство тревоги, и трое под одеялом дёрнулись, чтобы плотнее прижаться друг к другу. От этого синхронного действия они потеряли равновесие и завалились набок. Кто-то случайно задел горящую свечу. Та покатилась к двери, оставляя за собой чёрный липкий след, куски дешёвого парафина и неистово полыхая оголившимся фитилём.

- Она мне всю квартиру прокоптит, - нервно прошептала Галина. В ответ Майя молча ткнула её локтем в бок, требуя сохранять тишину. Оплывшая свеча докатилась до входной двери и ударилась о неё как раз в тот момент, когда в замке заскрежетал ключ и щёлкнул механизм. Галина хрипло взвизгнула и в тщетных рывках задёргала одеяла, пытаясь высвободиться наружу.

- А что это вы тут делаете? – раздался голос Веры. Она вошла в дом и подняла с пола внезапно потухшую свечку.