Глава 8. Книги и Озеро

Люди жили, учились жить, ошибались, исправлялись тысячу лет...
Когда истекли тысяча лет, древняя тюрьма адского властелина приоткрылась, и на свободу вышел сатана, чтобы вновь поколебать сердца живущих. Он собирал народы с концов земли, как в вихре безумия и ярости, располагая их к последнему восстанию.
Над полем, где прежде цвели мир и покой, поднялся гул множества враждующих, и земля содрогалась от топота тысячноголового войска. Но когда все сделали свой выбор с неба сошёл Христос, и враги разбежались пред лицом Его, как пыль от сильного ветра, а сатана был схвачен и брошен в Огненное Озеро, где и остаётся навеки. Он получил свою награду, о которой знал прежде основания мира, но выбрал временную власть и самовозвышение себя, отверг вечное познание Творца.
Так завершился последний штурм тьмы, и воцарился вечер абсолютной тишины, предшествующей суду у Белого Престола.
Тысяча лет жизни во свете закончилась. Долина зацвела триллионами оттенков жизни, но вдруг небо сжалось и разверзлось тишиною, глубокой, как само бытие. Взору предстала беспредельная высь: Белый Престол, ослепительный, но не слепящий — скорее облако покоя и власти, стекающее к земле с Небес. Перед ним расстилалось бескрайнее поле, усыпанное Книгами.
— Это Книги Жизни, — сказал Эли, — и Книги Дел, где каждое слово и каждое мгновение человеческих жизней записаны.
Они брали каждый свои книги и шли к престолу, не понимая сначала, но затем медленно осознавая, зачем пришли. Книги раскрывались перед каждым, и перед их глазами разворачивалась правда жизни — не в грозном суде обвинения, а как точный диагноз.
Я видел, как одни опускали голову и тихо плакали, обливая слезами страницы Книги Жизни, словно прося прощения; другие вскрикивали, когда обнаруживали в себе необузданную злобу или безразличие, о котором забывали в хлопотах жизни; третьи, не выдержав непреложности света, поворачивались и бежали к Огненному Озеру— сами избирая тление вместо исцеления, потому что не могли вынести той любви, что сжигает всю злобу и ложь и обнажает пустоту.
Озеро вспыхивало в отблесках тысяч свечей-престолов, и души падали туда, растворяясь в огне второй смерти. Я стоял рядом с Эли, наблюдая: мое сердце не дрожало, но стучало сочувствием к тем, кто не смог принять Свет.
— Суд — это Свет, — тихо объяснил Эли. — Он не осуждает душу, но показывает, кем ты был. И тем, кто выбирает любовь, дает начало новой жизни, а тем, в ком свет не находил жизнеспособности даёт возможность исчезнуть полностью, чтобы не страдать из-за ненависти к Богу.
Я смотрел на бегущих в Гиену и плачущих и кающихся, и в глубине души понимал: здесь нет страха перед Богом, есть страх перед собой — перед тем, что не стало светом. И те, кто выдержал испытание Истиной, стали вечными свидетелями Справедливости, Милосердия и Любви, и странниками на бесконечном узком Пути Боговосхваления, Богопознания и Боголюбви.