Найда. Реквием

Она появилась у нас по весне. А если поточнее, где-то в самом начале мая. У нас – это на нашем небольшом, отдаленным, производственном участке. Располагались мы в старом здании бывшей школы, переделанном под общежитие, в затерянном, средь бескрайних просторов Дальневосточной тайги, поселке.   

Рабочий люд после завтрака и прохождения обязательного утреннего мед. осмотра, собирался в курилке почесать языками. Частенько туда забегали поселковые собаки, завлекаемые запахами готовящейся пищи, исходящей от расположенной в одном здании с общежитием кухни. Обделённые вниманием со стороны своих хозяев, они с удовольствием подставляли свои головы чтоб кто-нибудь погладил их. А если обходили вниманием, то тогда они могли и мордочкой ткнутся или потрогать лапой, требуя к себе внимания. Но, а если кто и угостит чем-либо, то они вообще готовы были бы вечность не выходить из курилки. Но увы, сигареты докуривались и люди расходились по своим рабочим местам, начинался обычный рабочий день вахтовиков. А следом за ними разбегались по своим делам местные собаки.

И вот в такой утренний час в курилку забежала она. Виляя закрученным в тугую колечко хвостом и радостно-приветливым выражением своей остренькой мордочки, словно её одну тут и ждали. Серая со светлыми подпалинами внизу живота, худая, но не тощая, с умными, заигрывающими глазами. Лайка лайкой, да вот только мордочкой, уж больно, смахивала на волчицу, впрочем, большинство лаек имеют определенное сходство со своими лесными «братьями».

Она обошла, обнюхивая каждого находящегося в курилке и с удовольствием позволяла себя гладить. А затем улеглась у ног, всем видом показывая, что она уже стала неотъемлемой частью всего коллектива.
 
Кто-то из местных сказал, что, это вроде Найда такого-то мужика. Да нам собственно было безразлично кто её хозяин, Найда – так Найда. Почесали за ухом, потрепали бока – да будь здорова, как говориться.

Найда стала прибегать каждое утро, и я чтоб поближе подружиться с ней стал выносить из столовой всякие «вкусняшки» для неё. То кусочек колбаски, то сосиску в тесте или просто булочку. Подкармливал я её, не буду скрывать, из корыстных побуждений, так как по долгу службы, а точнее работы, приходилось ходить в ближайший лесок, где стояло моё оборудование. А в лесу, особенно в наших краях, медведя можно встретить чаще чем грибника. В этом и заключалась вся моя корысть. Кто как не собака может учуять заблаговременно медведя?

Найда не отказывалась от угощения и вскоре уже сама проявляла ко мне своё дружеское расположение и готовность следовать за мной. Чем я и воспользовался, позвав её с собой прогуляться по лесочку до моего оборудования. И она с радостью побежала за мной не раздумывая, словно всю жизнь этого только и ждала. Я сам немного охотился в свое время и могу отличить «рабочую» собаку от пустолайки. Найда сразу же как только поднялись на пригорок, начала рыскать кругами по лесочку, при этом не выпускала меня из виду.

Когда мы пошли с ней в другой раз, то она сразу подняла зайца и тот, помчался по склону сопки. Косой еще не успел сменить зимний окрас и его хорошо было видно, как он замелькал среди еще не распустившихся деревьев. Найда как не старалась, но все же отставала от него и вскоре возвратилась тяжело дыша.

 Трудно сказать, что было написано у неё во взгляде, но то как виляла она закрученным хвостом, можно было догадаться, что она ждала от меня похвалы. Что собственно я и сделал: похвалил её словами и потрепал ей загривок. А что хорошей собаки еще нужно?

На другой день со словами: «пойдем зайца гонять», я снова повел её в лесок. И на этот раз она опять выгнала Косого, но и, как и в прошлый раз, он смог легко унести «ноги». С тех пор она каждое утро сама звала меня «за зайцем» и не понимала почему я иной раз не иду. Она какое-то время крутилась у моих ног, отбегала в сторону тропы и вновь возвращалась, заискивающе заглядывая мне в глаза. А мне не было нужды идти просто так и без дела подниматься на крутой склон сопки.

Иногда она сопровождала меня по поселку, делала со мной обход моих рабочих объектов и к концу вахты мы с ней как-то сблизились, сдружились. Она по-прежнему каждое утро, как на работу, прибегала к нам. Я по-прежнему угощал её «вкусняшками», разговаривал с ней, трепал загривок и считал, что дома её кормит хозяин, а сюда она бегает «пообщаться». И мне даже в голову не приходило, что у такой умной, охотничьей собаки, какая была Найда, нет хозяина. Но об этом я догадался, когда в конце лета вновь заехал на вахту.

***

Первое что я услышал, когда появился на участке в конце лета, это то что Найда ощенилась. Но это всё вроде понятно, с природой не поспоришь, но тут же выяснилось, что никто не знает где она ощенилась.

В мое отсутствие её не сильно тут «баловали» поэтому прибежала она только на третий день и была несказанно рада увидеть меня. Но общение наше было коротким, как только сосиска в тесте перекочевала из моего кармана ей в пасть, она, вильнув хвостом убежала. Взглядом я проследил как она метров через двести - двести пятьдесят свернула с дороги и скрылась в густой траве заброшенного огорода. Позже проходя мимо того места, я стал звать Найду, но она так и не вышла ко мне. Зато теперь она каждое утро прибегала, давала себя погладить и взяв очередную «вкусняшку» ретировалась.

Так прошла неделя и вот дав ей очередной пирожок она, вильнув хвостом забежала за угол. Но затем тут же вернулась, посмотрела на меня и снова забежала за угол держа пирожок в зубах. Сомнений не было, она звала меня, звала к своим щенкам. И я пошел.

Оказалась она ощенилась совсем рядом с нами, в соседнем заброшенном доме. И как заправская волчица, всё это время бегала кругами стараясь не выдать своего «логова». Подходя я увидел сквозь выбитые окна несколько промелькнувших щенков, но, когда влез, именно влез, так как вход был завален обвалившейся крышей веранды и лезть пришлось через окно, то в доме кроме Найды, никого казалось не было.

«Ну и где твое потомство» – стал пытать её и она видно поняла меня так как нырнула в сорванные доски пола и вывела от туда своих щенят.

Щенков оказалось трое и как выяснилось в последствии, все трое оказались кабелями. Они с опаской глядели на меня, не по возрасту умными глазками и стоило мне сделать движения как они тут же прятались под досками пола. Достать их оттуда было практически невозможно, да мне это было и не нужно. Для меня важно было то, что Найда доверилась мне, доверила своих щенков и я понял, что сделала она это потому что уже не могла их сама прокормить.  Быстро подрастающим щенкам требовалось еда, а моими «вкусняшки» Найда их не прокормила бы. Пришлось идти договариваться с «кухней».

Отходы на кухне всегда оставались, но их забирала охрана кормить своих двух взрослых собак на постах, да еще одного приблудного годовалого пёсика, жившего возле кухни. Но тем не менее договориться удалось и теперь я каждое утро, после завтрака, набирал небольшое ведерочко отходов и нес щенкам.

И вот что странное я заметил: Найда никогда не притрагивалась к оставшейся ведёрке еде. Более того, когда я приходил кормить щенков она убегала и лежала в траве возле дома, по крайней мере пока я находился там. Пришлось почистить старую кастрюлю и отдельно давать еду и Найде. Но она упорно отказывалась от принесенной мной еды, видимо оставляя для своих щенков. Днем она по-прежнему куда-то убегала, а по утру я обнаруживал у щенков: то старую обгрызенную масалыгу Сохатого, то оглоданные собаками кости, то перевяленную тушку рыбы.

И я сделал не утешительный для себя вывод: Найда все время жила на «подножном корме». Она весь день рыскала по деревни и её окрестностям в поисках пропитания. Не было у неё хозяина, может её бросили на произвол судьбы бесчисленные геологические экспедиции, снующиеся по безбрежной тайге, а может и сама заблудилась и прибилась к деревне. Этого узнать мне так и не удалось.

Я понимал, что щенки растут «дикими», сколько я не кормил их они в руки мне так и не довались. Любая попытка поймать сразу приводила к тому, что они убегали и прятались под полом. Их надо было срочно выносить к людям, не за горами было время отдавать их в добрые руки, желательно охотникам. Сторожевых собак из них не получилось бы, это было видно по одному взгляду на щенков.  Они родились свободными и охота была заложена в них самой природой. В этом я был убежден: по их виду, повадкам и опять же «кровь родителей» текшая в их молодых телах, могла сказать о многом.

И потом, время на вахте летит быстро, кто будет носить им еду, когда я уеду? Решение созрело само собой; я взял большую картонную коробку, попросил товарища мне подсобить и пока щенки кушали я перегородил коробкой путь к их «отступлению» в своё укрытие. С большим трудом, но мы все-таки поймали их.

Когда понесли коробку со щенками, взволнованная Найда бежала за нами слегка повизгивая, не понимая, что происходит, но никакой агрессии не высказывала. Мы выпустили щенков возле кухни, Найда оббежала их, обнюхала – все ли на месте и только после этого упокоилась. Щенки быстро освоились на новом месте, вот только приближение людей их по-прежнему пугало, и они разбегались в разные стороны. Со стороны было забавно наблюдать за их «детскими» играми, за тем как Найда, не вмешиваясь, наблюдала за своим потомством. Она почему-то всегда старалась держаться чуть в стороне от них, но готовая всегда прийти им на выручку если бы им что-то стало угрожать.

 Наверное, это было моей ошибкой, подселить щенков по ближе к кухне, не знаю, но тогда я считал, что поступаю правильно. Щенки должны расти среди людей, чтоб не боялись нас. И пока щенки были пристроены к кухне, я стал искать им постоянное место жительства.
Вскоре нашелся один «покупатель» и мы не без труда поймав одного щенка, закинули его в кузов микрогрузовика и повезли, к новому хозяину. Но довезти было не судьба, щенок выпрыгнул на ходу из кузова и спрятался в густых зарослях тальника. Как ни пытались мы его выманить оттуда, ничего у нас не получилось. Пришлось оставить его там в надежде что он проголодается и выйдет к людям, а там уже как говориться: «дело техники».

Найда обнаружив пропажу одного щенка принялась поскуливать и искать его. Она заглядывала мне в глаза с немой мольбой, на что я мог сделать? Стыдливо я отводил глаза в сторону. Я понимал, что рано или поздно ей придется расстаться с щенками. Но было видно, что это её первый помёт и опять же «волчья кровь» не давала ей успокоиться. Ведь у волков всё устроено иначе, там волчата становились членами большой, семейной стаи.

На второй день нам сообщили знакомые, что видели нашего щенка со взрослыми собаками в конце деревни. Но когда мы туда приехали его не оказалось на месте. И вот поутру следующего дня я наблюдаю такую картину: по дороге бежит взрослая собака породы лайки, а за ней семенит наш щенок. Как они ТАМ договорились между собой, на каких частотах, но собака привела его туда куда надо.

Не буду описывать картину «возвращение блудного сына щенка», думаю и так всем понятно. Но на этом эпопея с пристраиванием щенков не закончилась. Вскоре объявился еще один охотник, высказав желание забрать сразу двух щенков.

Во избежание конфликта с Найдой, никто не знал, как она может себя повести, когда увидит, что её потомство увозят, поэтому я с утра увел её подальше от общежития.
Двух щенков поймать сразу не удалось и ему опять достался тот которого уже пытались пристроить. И как не объяснял я да;веча охотнику, что держать их надо в закрытом помещении (вольере), а не на привязи и тем не менее вечером щенок опять уже был «дома». На этот раз, видимо запомнив прошлый раз дорогу, он прибежал сам.
С этого момента он получил от меня кличку «Колобок». Нет, не потому что он был упитанный, а потому что, «я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…» Ну вы поняли.
На следующее утро охотник опять заявился за щенками, но они не будь дураками дружно собрались и рванули во главе с Колобком в тальники. И сидели там пока «покупатель» не уехал.

Моя затея «пристроить» щенков с треском провалилась. Я понял, что Колобок передал им (только не понимаю, как!) свой «бесценный опыт колобка» и теперь поймать и разлучить их было просто невозможно. К тому же Найда стала их водить за собой в лесочек, обучать навыкам охоты. Во всём этом отчетливо просматривалась будущая СТАЯ. 

Я уже не сомневался – в Найде текла настоящая кровь волков, смешанная с преданностью собак. И её щенки унаследовали от неё охотничьи повадки и смышлёные головы. Таким собакам не было бы цены, попади они в руки хорошему охотнику. Но разлучать их было нельзя – они были уже спаянной командой.

Лето пролетело быстро, срок вахты заканчивался. Сменились повара – кормить рабочих приехали другие, муж с женой. А Найда почувствовав наше с ней скорое расставание, а может что-то и большее, при встрече со мной обхватывала мою ногу лапами не давая пройти, старалась лизнуть лицо. А я как мог гладил, трепал её за шерстку, но час разлуки был неизбежен, и вскоре я уехал.

***

Через месяц, из телефонного разговора с товарищем я узнал, что с моими собаками случилась беда. А когда приехал, выяснилось следующее; первым умер щенок Найды, вечером бегал вилял хвостом, а утром нашли его уже мертвым. Затем пропал годовалый пёсик, а за ним сразу следом еще один щенок Найды. Стали думать, что они заразились чем-то и умерли от болезни, но так собаки не болеют, чтоб вечером щенки бегали здоровые, а на утро внезапно испускали дух.

Сдохли, также внезапно, собаки на постах охраны. Найда чувствуя беду, еще не понимая откуда она исходит, увела последнего, Колобка с собой. Но через неделю вновь объявилась с ним. Забежали туда где их всегда кормили, наверное, щенок был голоден, да и сама видать поела оставшихся отходов.
Больше их никто не видел.

Я интересовался, в деревне ни одна собака не пропала, значит дело было не в эпидемии или собачей чумке. Пропали только те собаки кто «столовался» от нашей кухни, где в то время поварами хозяйничали муж с женой. Не хочется, конечно, плохо о ком-то думать, никто никого за руку не ловил, но вывод напрашивался сам собой.

Жалко молодую собачку Найду, так и не воспитавшую до конца свою «стаю». Жалко её умненьких щеночков, они были бы хорошими охотниками, но что поделать, люди порой бывают жестоки к «братьям нашим меньшим», да и по отношению к своим собратьям тоже и тут уже ничего не попишешь. Мир такой, какой он есть.

                п. Оглонги.  2024 г.