Азия. Сибирско-восточное освоение. Часть вторая

       «…У нас есть старинное правило:
       там, где ступает нога русского солдата,  то наше». *


О С В О Е Н И Е   И Л И   П О К О Р Е Н И Е

       Если  взглянуть на разноцветно-лоскутную карту азиатской части Российской империи с XII по XVIII век (см.рисунок), то внимание, прежде всего, привлекает поступательное присовокупление российскими землепроходцами новых земель за Уралом.
       Современные историки России избегают пользоваться в отношении Сибири и Дальнего Востока терминами «покорение», «захват», «завоевание», «колонизация», «отряд», предпочитая им более мягкие - «присоединение», «вхождение», «географическое открытие», «освоение», «поход», «экспедиция». И, тем не менее, прокладывая новые пути, строя новые города, исследуя новые земли, русские служилые люди всё это даровали Московскому государству. Российскому правительству оставалось лишь «прибрать к рукам» и упрочивать свою власть на обследованных и присвоенных землях.
       Важно заметить, что присоединение к Российской Империи новых земель означало принудительный сбор захватчиками ясака** с местного населения, что не могло не вызывать его недовольства. Поэтому с термином «вхождение» согласились далеко не все учёные-историки. В качестве компромисса пришлось вернуться к термину «присоединение», чтобы подчеркнуть завоевательный характер самого процесса.

       Под влиянием идеологических воззрений в советской историографии процесс присоединения Сибири и Дальнего Востока из сочетания насильственных и мирных действий превратился в исключительно миролюбивое и добровольное вхождение коренных народов в состав России. К 1970-м годам эта концепция стала господствующей, «фактически произошло выхолащивание существовавшей концепции: из трактовки присоединения исчезло завоевание и осталось только добровольное вхождение».
       Попали под цензуру и записки сибирских землепроходцев, из которых удалялись при публикации фрагменты о вооружённых стычках казаков с аборигенами как противоречащие концепции об исключительно мирном и добровольном присоединении коренных народов к России.***
 
       Во всяком случае, любой даже из самых «мягких» терминов подразумевает агрессивный характер самого процесса. Первые сибирские летописи носили захватнические названия «О покорении Сибири» (Пустозерская летопись) и «История покорения Сибирского царства» (Бузуновская летопись). Да вспомним хотя бы известный холст (1895 г.) Василия Сурикова с его объясняющим названием события — «Покорение Сибири Ермаком».****

       Русское завоевание Сибири началось в июле 1580 года с вторжения казаков под предводительством Ермака на территорию Сибирского ханства, подвластного хану Кучуму. После захвата ряда городов вогулов и остяков войска Ермака выступили в поход против объединённых сил Кучум-хана. После нескольких попыток более сотни казаков были убиты, но войска хана отступили и Ермак вошёл в Кашлык.
       В течение последующих лет Кучум перегруппировал свои войска и после внезапного нападения на Ермака разгромил бОльшую часть его отряда.

       Вслед за Ермаком в азиатские  северо-восточные раздолья русские вооружённые отряды отправлялись по разным причинам: многих прельщало желание стать первооткрывателем, других влекли рассказы о щедрой на богатства Сибири. Почти все интервенты предполагали, что поход принесет им достаток.

       Как упомянулось в предыдущей главе, сибирские земли в те века находились на стыке различных родовых племён, границы между которыми были неопределенными, блуждающими, что в значительной степени облегчало колонизацию пройденных земель. Тем не менее, присоединение западной и северо-восточной Сибири к России, начиная с похода Ермака, нередко встречало сопротивление местных жителей и происходило на фоне беспощадных схваток коренных народов с русскими «варягами», которые часто допускали жестокость по отношению к аборигенам.***** Встречи с аборигенами, где-то завершались торговыми договорами, а где вооруженными столкновениями.

       Сохранились достоверные летописные свидетельства опасностей, поджидавших русских покорителей и завоевателей в их вольных странствованиях.
       Рассмотрим несколько военных эпизодов из походов, возглавляемых известными землепроходцами.


М О С К В И Т И Н   И В А Н   Ю Р Ь Е В И Ч

       С отрядом казаков первым из европейцев достиг Охотского моря, открыл его побережье и Сахалинский залив (см.рисунок). В апреле 1640 года совершил плавание вдоль материкового побережья на восток, предположительно до входа в Амурский лиман. По пути наблюдал Шантарские острова. Его именем назван мыс в бухте Лужина в Охотском море.
       Летописи сохранили сведения о нападении аборигенов на отряд Москвитина.
       «На реках Охота и Урака казаки взяли аманатов (заложников) и увели их на Улью. Эвены, узнав о малочисленности русского отряда, собрали 600 человек и пошли на Улью, чтобы освободить соплеменников. В ноябре 1639 г. они предприняли нападение на зимовье, но казаки отбились при помощи огнестрельного оружия. В апреле 1640 г. произошло второе нападение, в котором участвовали уже 900 эвенов. На этот раз эвены отбили своих родственников, но москвитинцам удалось захватить семь других аманатов».******


П О Я Р К О В   В А С И Л И Й   Д А Н И Л О В И Ч

       В состав отряда землепроходца Василия Пояркова входило 133 человека, вооружённых пищалями и пушкой со 100 ядрами. Поярков вышел из Якутска летом 1643 года и за 2 дня на 6 дощаниках спустился по реке Лене до устья Алдана (см.рисунок).
       Они разбили лагерь (острог) и сразу же потребовали от местных земледельческих дауров, чтобы отныне они платили дань русскому царю. А чтобы подкрепить свои слова действием, захватили заложниками несколько знатных людей.
       В начале января 1644 года зимовье Пояркова на реке Умлекан было осаждено даурами. Страх перед неведомыми пришельцами отступил, а их малочисленность придавала уверенности осаждавшим. Однако несколько предпринятых ими попыток штурма успеха не принесли: видимо, сказалось превосходство казаков в тактическом мастерстве и вооружении. Тогда дауры взяли поярковцев в кольцо блокады. Казаки стали примешивать к муке кору деревьев, питались кореньями и падалью, часто болели. Начался мор. Тогда окрестные дауры, которые все это время скрывались в лесах, осмелели и организовали несколько нападений на острог. Но Поярков был умелым военачальником. Напавших дауров перебили, их трупы лежали на снегу перед острогом. Голод крепчал, тогда казаки стали поедать эти трупы, что легло позорным пятном на землепроходцев и вызвало отвращение у местных жителей: «Те служилые люди, не хотят напрасною смертью помереть, съели многих мёртвых иноземцев и служилых людей».
       Но, наконец, весной 1644 года кольцо осады распалось. Поярков получил возможность продолжить поход. Одну группу он послал назад на Гонам, чтобы поторопить зимовавших казаков, а другую — 40 казаков под началом Петрова — дальше к Амуру на разведку. Столкнувшись с сопротивлением дауров, отряд Петрова отступил обратно к стану Пояркова. 24 мая 1644 года пришли зимовщики с Гонама. Отряд Пояркова достиг 70 человек. Они изготовили новые суда и продолжили сплав по рекам со скоростью 40 километров в день
       По Зее к июню 1644 года казаки Пояркова спустились к реке Амур (которую ошибочно принял за Шилку). Местное население весьма враждебно относилось к землепроходцам, не подпуская их к берегу. Поярков спустился по Амуру до его устья, где совершил повторную зимовку.
       На среднем Амуре Поярков встретил земледельческий народ дючеров, ополчение которых в устье Сунгари истребило разведывательный отряд землепроходцев (погибло 20 казаков). После дючеров начинались земли рыболовного народа гольдов, с которыми не было военных столкновений.
       Осенью 1644 года Поярков вышел к устью Амура, где жили рыболовы-гиляки. Здесь казаки Пояркова впервые вздохнули спокойно. От аборигенов он узнал о населённом волосатыми людьми Сахалине. Гиляцкие «князья» присягнули на подданство России и добровольно дали первый ясак — 12 сороков соболей и шесть собольих шуб.
       В конце зимы казакам опять пришлось терпеть голод. Вновь стали поедать коренья, кору, питаться падалью. Перед отправлением в поход Поярков совершил набег на гиляков, захватил заложников и собрал дань соболями. В схватке Поярков потерял половину от своего оставшегося отряда. В конце мая 1645 года, когда устье Амура освободилось ото льда, Поярков со своими казаками вышел в Амурский лиман.
       Поярков совершил исторически доказанное 3-месячное плавание вдоль юго-западных берегов Охотского моря от устья Амура до устья реки Ульи, где отряд Пояркова попал в шторм и зазимовал осенью 1645 года. Здесь уже в 1639 году ступала нога «русского человека» Ивана Москвитина, а местные народы платили дань московскому «белому царю». Затем через реку Мая казаки Пояркова начали своё возвращение домой. В Якутск в 1646 году вернулось, по разным данным, не более 50 казаков из экспедиции Пояркова.
       Прямые цели похода не были достигнуты, однако российские власти получили ценные сведения о пройденных территориях.*******


Д Е Ж Н Ё В   С Е М Ё Н   И В А Н О В И Ч

       Дежнёв открыл Берингов пролив, исследовал Чукотку и Корякское нагорье, а также сделал другие открытия (см.рисунок).

       Начиная с 1640 года Дежнёв неоднократно принимал участие в походах по Восточной Сибири. В них он собирал ясак – налог пушниной, при этом нередко приходилось применять оружие против враждовавших между собою племён. За 20 лет службы в Якутске Дежнёв был ранен девять раз.

       В XVII веке Восточная Сибирь бурно развивалась. Здесь создавали предприятия по добыче мехов, экспортировавшие шкурки на мировой рынок. Сибирские прибыли давали до трети государственного дохода России. Естественно, инициативные служилые люди в Сибири и на Севере шли на риск, чтобы заработать и сделать себе имя перед лицом государя.
       Для Дежнёва поход 1648 года тоже едва не закончился гибелью: его коч потерпел крушение в районе Олюторского залива, из 90 участников экспедиции осталось в живых 24. Они пошли по суше вдоль моря к устью Анадыри и шли так десять недель после того, как потерпели крушение зимой в океане. Шли на лыжах, пытаясь добывать себе еду. Из 90 человек, вышедших из устья Колымы до устья реки Анадыри, которая и была целью плавания, добрались в итоге 12 человек.
       Семён Дежнёв: "А шел я, бедной Семейка, с товарищи до Анандиры реки ровно десять недель, и пали на Анандырь реку вниз близко моря, и рыбы добыть не могли, лесу нет. И з голоду мы, бедные, врознь розбрелись. И вверх по Анандыре пошло двенатцать человек".

       До слов Михайло Ломоносова о том, что российское могущество Сибирью прирастать будет, оставалось ещё лет сто с гаком. Но по факту и могущество, и богатство Русского царства прирастало Сибирью уже во времена Дежнёва. Войны и государственное строительство, геополитические планы и формирование армии «иноземного образца» оплачивались поставками сибирских товаров как минимум на треть: именно такую долю занимали меха и «рыбья кость» в доходном бюджете государства. Грубо говоря, поход Дежнёва имел огромное стратегическое значение, которое можно было оценить в звонкой монете прямо здесь и сейчас. *******


Х А Б А Р О В   Е Р О Ф Е Й   П А В Л О В И Ч

       Ерофей Хабаров стал одним из тех, кто решил отправиться в Сибирь – там было чем поживиться, да и вообще – новое и неизведанное манило к себе. Тогда он не мог и представить, насколько важной окажется его экспедиция и как много трудностей будет поджидать его в пути (см.рисунок).

       В 1648 году Ерофей Павлович отправился к воеводе Дмитрию Францбекову с просьбой направить его в Даурские земли, выделив в помощь отряд казаков и снабдив оружием и провиантом. Взятые в долг деньги Хабаров обязывался вернуть – да ещё и с процентами. Воевода согласился, и уже через год Ерофей вместе со своими соратниками отправился вверх по Лене. Это был настоящий      з а в о е в а т е л ь н ы й      поход.
       Одержав немало побед над даурскими и дючерскими племенами, Хабаров вынудил их принять русское подданство. Кроме того, отряд землепроходца столкнулся с маньчжурами, которые едва не разбили русских. Собрав сведения о коренных народах, живущих у Амура, Хабаров вынужден был начать обратный путь – продвижение дальше с его немногочисленной группой казаков оказалось невозможным.
       Но по дороге назад Хабаров встретил ещё одну группу, направлявшуюся к нему. Оказалось, что навстречу Ерофею Павловичу прежде выдвинулся отряд разведки, но он бесследно исчез. Хабаров не стал тратить время на поиски пропавших казаков. Разумеется, в его отряде были недовольны поведением предводителя и вскоре произошёл раскол.
Более сотни казаков, возглавляемые Стенькой Поляковым, отправились назад и построили острог на землях гиляков. Простить предателей Хабаров не мог. Он приказал установить пушки неподалёку от острога и бить по его стенам. Пойманных отступников насмерть забивали палками. Когда казаки в остроге сдались, Хабаров дал приказ уничтожить выстроенную крепость.
       Сегодня поведение Ерофея Хабарова может показаться бесчеловечным и излишне жестоким, но этот человек никогда не жалел ни себя, ни других. По его прибытии в Москву началось судебное разбирательство, по итогам которого все действия Хабарова были оправданы - экспедиция требовала воинской дисциплины и исполнительности.
       На склоне лет Ерофей Павлович получил от царя титул сына боярского – его заслуги были высоко оценены ещё при жизни. И действительно, мы часто слышим о свершениях Христофора Колумба, но наш Хабаров сумел сделать гораздо больше. Предводитель горстки казаков сумел покорить бескрайние и дикие просторы – вовсе не ради собственного «хабара», а для процветания родины.*******


К О Л О Н И З А Ц И Я   С И Б И Р И

       Огромную роль в покорении громадных территорий сыграли походы Ермака (1581-1585 г.г.), которые открыли эпоху быстрого и интенсивного продвижения русских на восток Сибири, что позволило нашим соотечественникам менее чем за столетие укрепиться на всем северо-востоке Азии и выйти к берегам Охотского моря и Тихого океана.
       «Из Енисейска шли отряды русских ратных людей для занятия земель и подчинения инородцев по Ангаре, Байкалу, Витиму, Шилке, Селенге; из Якутска шли отряды на север к самому Ледовитому морю, на восток к Охотску, на юг к Амуру. Дикари Северо-Восточной Сибири так же неохотно сносили владычество пришельцев, как и дикари Западной, и восставали при первом удобном случае» ***
       Считается, что история присоединения Сибири к России — это, прежде всего, история героических подвигов и славных дел русских землепроходцев, промышленных и служилых людей, это история мужества, отваги и настойчивости русского народа. И в действительности, русские люди проторяли новые дороге, ставили новые города, обследовали неведомые земли и все это даровали Московскому государству. Царское правительство ставилось перед фактом. Ему оставалось лишь фиксировать свою власть на завоёванных землях, после чего вновь повелевать теми отважными людьми, благодаря мужеству которых новые земли и населяющие их народы были переданы «под высокую государеву руку».
      
       Среди тысяч русских, на протяжении столетий пробиравшихся на восток и оседавших на новых дальних просторах Российского государства, выдвинулось много талантливых, предприимчивых людей, которые, сами того не осознавая, совершали великие открытия, продвигающие вперёд отечественную историю и географию.

       «Он, народ этот, без помощи государства, захватил и присоединил к Москве огромную Сибирь руками Ермака и понизовой вольницы, беглой от бояр. Он, в лице Дежнева, Крашенинникова, Хабарова и массы других землепроходцев открывал новые места, проливы — на свой счет и за свой страх» *********


       Александр Соханский
              9 июля 2025 г.



И Н Ф О Р М А Ц И Я

       *В.В.Путин. АиФ № 26, 25 июня – 1 июля 2025 г., стр.2
       **Ясак — в России XV-XX века натуральный налог с народов Сибири и Севера, главным образом пушниной
       ***Сергей Соловьёв. История России с древнейших времён. Том 12
       ****Василий Иванович Суриков. «Покорение Сибири Ермаком». Холст, масло, размер — 599x285 см
       *****Тураев В.А. Хождение «встречь солнцу». Вестник ДВО РАН, 2013. — № 1.
       ******Забытый подвиг Ивана Москвитина: в 1639 году Россия выходит к Тихому океану. PrimaMedia.ru
       *******Википедия
       ********М.Горький. История русской литературы. М., 1939, стр.188