Самый лучший день

Лучший день – день рождения! Что может быть желаннее для юного сердца, полного надежд? Это не просто дата в календаре, а целый фейерверк радостных событий, сладких грёз и, конечно, долгожданных подарков! Это своеобразный Рубикон, переступив который, чувствуешь себя чуточку взрослее, мудрее и, несомненно, счастливее.
Утро этого волшебного дня пронизано ощущением магии. Кажется, будто невидимый художник раскрасил мир вокруг ярче, сочнее, а птицы за окном заливаются особенно звонкой трелью. Все вчерашние обиды и неурядицы забываются, сердце замирает в предвкушении чуда.
Но истинное торжество начинается, когда собираются друзья! Шумные компании, искромётные игры, взрывы смеха и остроумные шутки – всё это сплетается в неповторимую симфонию радости и беззаботности. В этот миг можно отбросить все тревоги и просто купаться в лучах счастья, в окружении близких по духу людей.
И, конечно, какой же день рождения без Его Величества Торта! Этот пышный символ праздника, увенчанный мерцающими свечами, словно воплощает собой всё лучшее, что есть в жизни. Загадывая заветное желание и задувая огоньки, каждый искренне надеется, что оно непременно сбудется. И кто знает, возможно, так и случится?
Вечер завершается тёплыми воспоминаниями и благодарностью всем, кто разделил этот день. День рождения – это не только повод для безудержного веселья, но и прекрасная возможность вспомнить, как много светлого и доброго есть в твоей судьбе. Это шанс ощутить себя любимым, счастливым и нужным. Пусть этот день будет соткан из самых ярких и позитивных эмоций, которые останутся в памяти на долгие годы, ведь именно из таких мгновений и складывается настоящая, полная и счастливая жизнь.
Именно таким я представлял грядущий день рождения сына. Но жизнь, как гениальный импровизатор, всегда вносит в привычный ход событий неожиданные штрихи, о которых ты даже не подозревал.
План празднования был вполне традиционным, согласованным со всеми сторонами и сулил тепло и спокойствие в кругу друзей и родных. Нас ждал квест с пугалками, поход в ближайший McDonald’s и вечернее застолье с близкими, а затем – красочный фейерверк. Обычно всё проходило чинно и благородно, но, как оказалось, не в этот раз.
И вот настал долгожданный день. В назначенный час друзья сына начали собираться. У Егора было немного близких приятелей, сложившийся костяк – трое: соседский мальчишка Святослав и два одноклассника, Костик и Матвей.
Первым появился Матвей, неутомимый живчик с вечно взъерошенными волосами. Запыхавшись, он влетел во двор с криком: "Егор, к приключениям века готов?!" В руках он сжимал видавший виды рюкзак, из которого подозрительно торчали какие-то палки и верёвки. Матвей всегда фонтанировал идеями, зачастую безумными, но неизменно захватывающими.
Вслед за ним, немного смущаясь, подошли Костик и Святослав. Костик, тихий и рассудительный, всегда был голосом разума в этой компании. Он бережно нёс аккуратный свёрток – подарок для именинника. Святослав, рослый и спортивный, немного отстал, рассеянно оглядываясь по сторонам. Он всегда отличался забывчивостью, но в критической ситуации на него всегда можно было положиться.
Встретившись, друзья обменялись приветствиями и поздравлениями. Егор, сияя от счастья, обнял каждого. Он знал, что с этими ребятами любой день превращается в праздник, а уж день рождения тем более обещает быть незабываемым. Впереди их ждали приключения, шутки, смех и, конечно же, вкуснейший обед. Этот день, он чувствовал, будет наполнен теплом дружбы и радостью общения, что сделает его одним из самых ярких воспоминаний детства.
До места проведения квеста было около получаса езды. За это время ребята бурно обсуждали тактику прохождения заданий, как не поддаться страху и как поддержать друг друга в трудную минуту. Вспоминали прошлые походы, и воспоминания эти вызывали взрывы смеха.
Истории о том, как в прошлом году на подобном квесте Матвей, обычно самый смелый и отчаянный, умудрился запутаться в лабиринте из верёвок и простоял там, пока его не вызволили с фонариком, заставляли хохотать до слёз. А случай, когда Костик, перепутав подсказки, привёл всю команду в тупик, где их ждала зловещая кукла-манекен, до сих пор был поводом для шуток и подколок.
Но за смехом чувствовалось и предвкушение чего-то нового, неизведанного. Каждый втайне надеялся проявить себя, блеснуть смекалкой и ловкостью. Ведь квест – это не просто развлечение, это проверка на прочность командного духа, умение быстро адаптироваться к изменяющимся условиям и находить выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций.
И вот, наконец, мы подъехали к месту назначения. Развлекательный центр, как было заявлено, оказался подвальным помещением в старой части города. Кое-как спустившись по обледеневшим ступенькам, мы оказались в царстве приключений, доступных за скромную плату.
В полумраке мерцали гирлянды, создавая атмосферу таинственности и предвкушения. Воздух был пропитан странными запахами. Стены, выкрашенные в кислотные цвета, пестрели граффити и афишами игровых автоматов. Смутно виднелись силуэты людей, увлечённо погружённых в свои виртуальные миры.
Несмотря на общую обшарпанность, место обладало какой-то притягательной силой. Словно здесь, в этом подземелье, можно было забыть о серых буднях и с головой окунуться в мир фантазий и азарта. Переглянувшись, мы двинулись вглубь, готовые к любым неожиданностям.
В общем, антураж соответствовал предстоящему торжеству смелости, сообразительности и неординарного мышления. Как обычно, меня отправили подышать свежим воздухом, чтобы не мешать ребятам наслаждаться приключениями, предусмотренными сценарием квеста. Выйдя из подвала, я начал перебирать варианты времяпрепровождения на ближайший час.
Лучшим решением было отправиться на работу. Благо я мог приходить в свой офис в любое время дня и ночи. Дорога заняла не более пятнадцати минут неспешным шагом. Зимний воздух бодрил и приятно холодил лицо. Снег под ногами хрустел, напоминая о скоротечности времени. Я вошёл в здание. В коридоре царила тишина, лишь редкие капли из подтекающего крана нарушали её. Открыв дверь, я почувствовал знакомый запах кофе и бумаги. Мой кабинет был моим убежищем, местом, где рождались идеи и воплощались в жизнь проекты.
Я включил компьютер, машинально проверил почту и открыл файл с незаконченным отчётом. Но мысли упорно возвращались к квесту. С какими головоломками сейчас столкнулись ребята? Смогут ли они разгадать все загадки и выбраться вовремя? Я улыбнулся, представив их сосредоточенные лица и бурные обсуждения.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я решил заняться одним из давно отложенных дел – разобрать бумаги на столе. Сортировал счета, контракты, черновики. В одной из папок наткнулся на старый блокнот с зарисовками. Это были наброски для проекта, который так и не был реализован. Просматривая страницы, я вспомнил, с каким энтузиазмом взялся за эту идею. Может, стоит вернуться к ней? Время летело незаметно. Вскоре зазвонил будильник, напоминая, что пора возвращаться за любителями острых приключений.
Обратная дорога показалась короче. И вот я на месте, в ожидании новостей с квеста. Вдруг послышался шум, и взбудораженная ватага вырвалась из подвала. Только и было слышно, как насыщенно они провели этот час.
Лица пылали энтузиазмом, глаза искрились азартом. Каждый пытался перекричать другого, наперебой рассказывая о хитроумных загадках, коварных ловушках и моментах, когда казалось, что всё потеряно. Из обрывков фраз и восторженных восклицаний складывалась картина захватывающего приключения. Становилось ясно, что ребята не просто развлекались, а всерьёз окунулись в атмосферу квеста, почувствовали себя настоящими героями, решающими сложные задачи.
Я наблюдал за ними с улыбкой. Ради этих эмоций, ради этого восторга и создаются подобные мероприятия. Видеть, как дети забывают о гаджетах и с головой погружаются в мир фантазий, – бесценно. Это доказывает, что даже в эпоху высоких технологий у человека остаётся потребность в живом общении, командной работе и проверке собственных сил.
Гам постепенно стих, и ребята, немного отдышавшись, стали более связно делиться впечатлениями. Один взахлёб рассказывал, как ему удалось разгадать сложную головоломку, другой хвастался своей находчивостью, позволившей обойти коварную ловушку. Третий признался, что в какой-то момент ему было страшно, но он не сдался, благодаря поддержке товарищей.
На лицах детей я видел не только усталость, но и гордость за себя и своих товарищей. Они прошли через испытания, выдержали напряжение и вышли победителями. И этот опыт останется с ними надолго, помогая им в будущем справляться с любыми трудностями. А я, глядя на них, чувствовал удовлетворение от проделанной работы и уверенность в том, что подобные приключения нужны и важны для подрастающего поколения.
По плану далее следовал поход в ближайший McDonald’s. Минут через пятнадцать именинник и его гости торжественно входили в помещение, традиционно пахнущее жареной картошкой. Ожидание было предвкушением чего-то большего, чем просто обед. Это была кульминация детского праздника, символ взрослой свободы и возможности самостоятельно выбирать, что съесть. Глаза детей, оглядывающих красочный интерьер, отражали восторг и нетерпение. Шум и гам зала, смешение голосов и запахов создавали атмосферу праздника, подогреваемую предвкушением.
Очередь к кассе вилась причудливой змеей, словно манила в сказочный мир фастфуда. Детский гомон, подобно щебету птиц, наполнял воздух: взволнованные голоса наперебой обсуждали заказы, яростно споря о гастрономических предпочтениях. Что вкуснее – хрустящая картошка фри или нежное картофельное пюре, сочный чизбургер или классический гамбургер? Именинник, восседая на импровизированном троне своего дня рождения, великодушно позволял друзьям выбирать все, что душе угодно, словно исполняя роль доброго волшебника.
Наконец, долгожданный заказ – этот священный грааль детских желаний – был получен. Каждый ребенок нес свой поднос, словно сокровище, бережно охраняя от посягательств голодных взглядов. Заняв большой стол, словно пиратский корабль, команда юных гастронавтов с энтузиазмом принялась за трапезу. Чваканье, хруст картофеля, звон стаканов – все сливалось в симфонию детского счастья, создавая неповторимую мелодию беззаботности.
В перерывах между укусами и глотками лимонада ребята делились впечатлениями о победоносной игре. Именинник, раскрасневшийся от удовольствия, принимал поздравления и благодарности, словно лавровый венок триумфатора. В этот миг McDonald’s превратился не просто в место для утоления голода, а в настоящий центр Вселенной, где царили дружба, веселье и абсолютная беззаботность.
Но, как и у всякой сказки, у этого праздника было свое завершение. По мере того, как тарелки пустели, а животы наполнялись, энергия юных героев начала иссякать. Усталость, приятно смешанная с послевкусием удовольствия, давала о себе знать. И тут Святослав, словно очнувшись от волшебного сна, неожиданно заявил о своем желании отправиться домой. Никто не возражал – основная часть торжества подходила к концу, и оставалось лишь доставить утомленных, но довольных гостей по домам. На мое предложение подвезти его, он, немного смущаясь, ответил отказом, сославшись на неотложные дела. Присутствующие с пониманием отнеслись к его решению, и после теплого прощания расстались.
Оставшихся Костика и Матвея я решил не испытывать на прочность подобными вопросами, боясь услышать аналогичный ответ. Оставить их у входа в кафе я не мог, поэтому просто усадил в машину, решив развезти по домам. Я и представить себе не мог, в какой захватывающий квест превратится эта поездка, где вместо аниматоров роль сценариста и режиссера взяла на себя сама жизнь, предложив нам разыграть историю, требующую проявления подлинных чувств и качеств, присущих настоящим мужчинам и просто хорошим людям, без фальшивых улыбок и приторных развлечений.
Мы шагнули в этот лабиринт обстоятельств, словно путники, заблудившиеся в дремучем лесу. Каждый поворот судьбы, каждая встреча, каждый внезапный шторм эмоций – все было частью тщательно продуманной игры, где призом являлась не победа над соперником, а триумф над самим собой. Игры, где ставки были высоки, а единственным компасом служила совесть.
Все началось с того, что Костик сообщил, что мама не сможет встретить его в условленное время и месте. Я понял, что нам предстоит небольшое путешествие в ближайший пригород, где они недавно приобрели уютный коттедж. Расстояние не казалось критичным, и я без колебаний согласился. Дорога к месту назначения пролегала по живописной местности, широкой лентой вьющаясь вдоль кромки дачных поселков и упираясь в сверкающую гладь реки.
Дачные участки мелькали по обе стороны дороги, словно яркие мазки на полотне художника, поражая разнообразием архитектурных решений и буйством красок цветущих садов. Вот покосившийся забор, увитый диким виноградом, словно старинная крепость, а вот домик с резными наличниками, словно сошедший со страниц доброй сказки. Каждый участок дышал своей неповторимой атмосферой, рассказывая свою собственную историю.
Вскоре перед нами, словно из ниоткуда, возник небольшой, но уютный коттедж. Двухэтажный, с большими окнами и просторной террасой, он казался оазисом спокойствия и умиротворения в этом лесном царстве. Друзья вышли из машины и тепло попрощались друг с другом.
Нам предстоял обратный путь, который станет для нас с Егором, Матвеем испытанием на честь и совесть. Усталость от пережитых, пусть и радостных, событий все же навалилась на наши плечи. В салоне воцарилась атмосфера напряженного молчания. Каждый из нас, поглощенный собственными мыслями, словно перебирал в памяти события последних часов, пытаясь осмыслить произошедшее и предугадать, что нас ждет впереди.
Крутя баранку, я погрузился в состояние привычного для водителей молчаливого мониторинга происходящего за бортом автомобиля. Как пел древний акын: "Что вижу, то пою".
И на этот раз, перебирая события, невольно привлекшие мое внимание, я вдруг заметил фигуру собаки, лежащей на обочине и делающей какие-то странные телодвижения. В голове мелькнуло: «Наверное, сбили». Я продолжал свой путь, но вдруг Егор спросил: «Ты видел собаку? Ее, наверное, сбили». Неожиданно мне стало стыдно. Какой пример я подаю младшему поколению?
Поддавшись укорам совести, я свернул на обочину. В тот же миг нас подрезала легковушка, из которой выскочил худощавый парень брутального вида и, подбежав к открытому окну, сходу начал разговор:
– Вы что остановились? Собаку сбили? – с явной угрозой в голосе спросил он.
– Нет, вот остановился, думаю, надо собаке помочь. А ты как думаешь? – ответил я.
Он заметно обрадовался, и тон его голоса смягчился. Я подумал: «Какой хороший человек! Как он беспокоится о раненых животных и готов первым прийти на помощь».
Но дальнейшие события меня несколько разочаровали. После того как я предложил: «Давай погрузим собаку к тебе в машину, и ты ее отвезешь в ветклинику?», мой оппонент неожиданно ответил: «Знаешь, я спешу на заказ, давай погрузим ее к тебе?». Это предложение прозвучало для меня как приговор. Я не мог струсить и сказать, что у меня в машине пассажиры и собаке просто не найдется места. Поэтому вместе с новоявленным сердобольным напарником мы подошли к месту, где лежало умирающее животное.
Вернувшись на двести метров назад, мы внимательно осмотрели виновницу происшествия. Ею оказалась крупная белая собака женского пола дворовых кровей. Ее длинные, лопоухие уши беспомощно распластались в грязной придорожной жиже. Собака судорожно дышала, вывалив розовый язык из пасти. Общее впечатление от осмотра говорило о том, что животное находится в крайне тяжелом состоянии. Да и о санитарно-гигиенических нормах говорить не приходилось. Белая, некогда роскошная шерсть собаки представляла собой жалкое зрелище.
Мы с моим добровольным помощником переглянулись. Вопрос «Что делать?» повис в воздухе. Оставить ее здесь, на произвол судьбы, было немыслимо. Но и взять с собой – целая проблема. Грязная, возможно, больная собака в нашей и без того тесной машине – перспектива не из радужных. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Решение было принято.
Осторожно, стараясь не причинить ей боли, мы подняли бедное существо и перенесли в машину. Она тихонько заскулила, словно благодаря за помощь. Положили ее на заднее сиденье, предварительно подстелив старое одеяло, которое мы достали из багажника.
Как только мы поместили собаку в теплый салон автомобиля, сразу же ощутили всю сложность ситуации. В замкнутом пространстве начал набирать силу устойчивый запах давно немытого животного. Мой сердобольный визави, почувствовав, что ситуация может резко измениться не в его пользу, стремительно начал ретироваться, пробормотав под нос: «Удачи, братан!». Его автомобиль рванул с места и исчез за ближайшим поворотом.
Я молча стоял у открытой двери своего автомобиля, размышляя, что же делать дальше. Мое положение, как самого старшего из присутствующих, казалось незавидным. Что я имел в сухом остатке: двоих разодетых ребят в машине, которые, мягко говоря, не были готовы к такому развитию событий, больную собаку, извлеченную из придорожной грязи, и полное отсутствие опыта в решении подобных задач.
Перспектива, честно говоря, вырисовывалась не самая радужная. Предстояло не просто доставить ребят домой в целости и сохранности, но и позаботиться о несчастном животном, судьба которого теперь всецело зависела от меня. И если с первыми двумя пунктами, хоть и с натяжкой, можно было представить себе какой-то алгоритм действий, то что делать с собакой, я понятия не имел. Попасть в ветеринарную клинику без записи – утопия. Да и везти ее в таком состоянии до ближайшей клиники представлялось настоящим испытанием для нее и для нас.
В голове сумбурно проносились обрывки мыслей, отрывочные советы из книг и фильмов. Но ничто не складывалось в целостную картину. Я чувствовал себя капитаном тонущего корабля, который пытается одновременно затыкать все пробоины, не зная, какая из них окажется фатальной.
Вздохнув, я закрыл дверь автомобиля. Нужно было действовать, а не предаваться бесплодным размышлениям. Первым делом – ребята. Посмотрев на них, я увидел в их глазах не только испуг, но и нескрываемое любопытство. Они, как и все молодые, жаждали приключений, пусть даже и в таком непредвиденном формате.
– Так, парни, слушайте меня внимательно, – сказал я, стараясь придать своему голосу уверенности. – Сейчас мы повезем ее в больницу. Медленно и аккуратно. Никаких резких движений и глупостей. Поняли?
Они кивнули, не отрывая от меня взглядов. Я почувствовал, что хоть и неохотно, но они готовы подчиниться. Это уже было неплохо.
Затем я посмотрел туда, где лежала собака. Она по-прежнему тяжело дышала, но, казалось, немного успокоилась. Несмотря на ее вид и распространяющийся по салону запах, я осторожно погладил ее по голове.
– Ну что, красавица, – прошептал я. – Сейчас мы тебя отвезем в теплое место. Потерпи немного.
Заведя машину, я плавно тронулся с места. Дорога предстояла непростая, но я был полон решимости довести дело до конца. Ведь, в конце концов, кто, если не я? И разве не в такие моменты проявляется настоящая человечность?
Волею судеб Матвей оказался в непосредственной близости к больному животному, и все дальнейшее развитие событий следовало из его комментариев, потому что я не мог постоянно оглядываться, оценивая сложность ситуации. Итак, после первых пяти минут езды нашего дружного коллектива в направлении лечебного учреждения, Матвей начал неожиданно громко и, я бы сказал, с грустной иронией рассказывать о событиях, происходящих рядом с ним.
Первым сообщением было: «Блин, она положила мне голову на ноги!». Это был скорее крик о помощи. Я ему сказал: «Матвей, сиди спокойно, она же тебя не съест». Спустя несколько томительных минут езды, Матвей разразился воплем: «Она не перестаёт пукать! Тут же дышать нечем!».
Пришлось отрезать: «Открой окно. Потерпи немного!». Новым залпом отчаяния прозвучала тирада: «Она сползла на пол… и, кажется, нагадила прямо Вам на сиденье!!!». Я молча вцепился в руль, а внутри бушевал ураган противоречивых чувств. Но, несмотря ни на что, я был полон решимости исполнить свой, как я его тогда видел, святой долг – спасти жизнь животного.

В салоне повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь робким поскуливанием виновницы переполоха, удобно устроившейся в ногах у Матвея. Злость, отвращение, жалость – всё смешалось в какой-то гремучей смеси. Я изо всех сил старался сосредоточиться на дороге. В зеркале заднего вида маячило страдальческое лицо Матвея, казалось, готового сигануть из машины на полном ходу.
Через некоторое время Матвей, немного придя в себя, предпринял ещё одну попытку разрядить накалившуюся обстановку: «Слушай, а может, вернём её? Ну, правда, может, передумаем? Вдруг ей там, где она жила, было лучше?» Я бросил на него взгляд, прожигающий до костей. Обратного пути не было. Мы взяли на себя ответственность, и теперь должны были довести это дело до конца.
Последние километры тянулись словно в кошмарном сне. Каждый поворот, каждая кочка отдавались в душе болезненным эхом. Я почти физически ощущал зловоние, пропитавшее сиденье. Матвей молчал, обречённо уставившись в окно. Наконец, впереди замаячило здание ветеринарной клиники. Я облегчённо вздохнул. Кажется, худшее позади. Осталось только передать животное в руки профессионалов, и тогда, возможно, я смогу вернуться к нормальной жизни.
Но не тут-то было. Заключительным аккордом этой незабываемой поездки стал истошный крик Матвея: «Она мне облевала все ноги!». Несмотря на всю комичность ситуации и испорченную одежду мальчишки, во мне неожиданно проснулся врач: «Это нормально, ей теперь станет легче».
Подъехав к клинике и направляясь к входным дверям, я бросил взгляд на нашу гостью и отметил, что, несмотря на измазанные сиденья и штаны Матвея, ей явно полегчало – дыхание стало ровным и спокойным.
Подойдя к регистратуре, я обратился к девушке в окошке: «У нас экстренный случай. Мы привезли собаку в очень плохом состоянии». Она поинтересовалась: «Ваша собачка большая?». Я ответил: «Приличная, только она не наша. Мы её подобрали на дороге возле дачного посёлка за городом». Регистраторша продолжала: «Несите её скорее. Это уже третья собака оттуда. Их там травят».
После этих слов мне стало понятно странное поведение собаки на обочине. Выходя из клиники, я чувствовал опустошение и злость. Как можно травить животных? Кто способен на такую жестокость? Мысль о том, что где-то за городом, в дачном посёлке, разворачивается настоящая трагедия, не давала покоя.
Я подошёл к машине и обомлел. Передо мной, на заднем сиденье, расположилось полное жизненных сил и здоровья животное. Её радостные глаза излучали счастье, а хвост превратился в метроном, отбивающий бешеный ритм.
Хоть и говорят, что собаки не умеют улыбаться, в этот момент я не поверил этому утверждению. Из широко раскрытой пасти, растянувшейся в довольной ухмылке, болтался длинный, розовый язык. В общем, весь вид животного говорил о превосходном состоянии его духа.
Не веря своим глазам, я медленно обошёл машину, заглядывая в каждое окно, чтобы убедиться, что это не мираж, не плод моего разыгравшегося воображения. Но нет, картина оставалась неизменной: собака, излучающая невероятную энергию и жизнерадостность, вальяжно развалилась на заднем сиденье моего автомобиля.
Всё же начатое, на мой взгляд, необходимо было заканчивать, то есть её следовало показать врачу и дать противоядие. Но я с опаской поглядывал на крупную особу и слабо представлял, как смогу доставить её без болезненных укусов к лекарю. Взвесив все «за» и «против» и, учитывая резко улучшившееся состояние, я решил не нервировать животное и спокойно отвезти его на исходную точку нашего маршрута.
Путь обратно выдался не совсем тихим. Крупная особь, казалось, не смирилась со своим временным пленом и постоянно меняла место дислокации в автомобиле, тем самым вынудив Егора переместиться на заднее сиденье, где они с Матвеем, прижавшись друг к другу, делили чистую часть сиденья.
Удобно устроившись на переднем сиденье, наш неожиданный попутчик взял на себя роль штурмана, вглядываясь в бесконечную даль. Лапы собаки расположились на панели, что позволило ей приподняться над сиденьем и улучшить обзор.
Я старался ехать как можно более плавно, избегая резких поворотов и кочек, чтобы не причинить ей дискомфорта. В голове роились мысли о том, правильно ли я поступаю, оставляя её без медицинской помощи. Может быть, я недооцениваю опасность яда? А что, если состояние ухудшится позже?
Однако, чем ближе мы подъезжали к исходной точке, тем больше меня убеждала собственная правота. Животное выглядело вполне бодрым и активным, а признаки отравления, казалось, полностью исчезли. Возможно, это было просто лёгкое недомогание, или же организм сам справился с небольшим количеством яда. В любом случае, я не хотел рисковать и подвергать себя и её ненужному стрессу, пытаясь доставить к врачу.
Остановившись в нескольких метрах от места, где мы встретились, я осторожно открыл переднюю дверь машины. Крупная особь, радостно виляя хвостом, всем своим видом показывала, что не собирается покидать своё неожиданное убежище. Её радостная улыбка говорила о том, что она с удовольствием продолжит свой путь с нами.
Но данная перспектива уже не устраивала меня. Чтобы не злить животное криком и руганью, я с пониманием и лаской начал её уговаривать: «Моя хорошая, я не могу взять тебя с собой. У нас и места-то для тебя нет. Выходи, пожалуйста». На что она, как любая особа женского пола, продолжала свою игру, оставаясь непреклонной в своём желании уезжать отсюда.
Мои безуспешные попытки и непреклонность животного, наконец, разозлили ребят, которые до сих пор стоически переносили все тяготы спасения. Они были возмущены наглым поведением собаки и церемониться с ней не собирались. Пострадавший больше всех Матвей дал волю накопившейся злобе: «Выходи и вали отсюда! Вот наглая, устроилась здесь!». Его поддерживал Егор: «Уходи! Дай нам уехать!».
Мне неожиданно стало грустно. Откуда такой контраст и недружелюбие? То есть можно любить и жалеть только умирающее животное, а если оно показывает свой характер, то надо ругать и поносить его последними словами?
Неожиданно наша гостья соскочила с сиденья и направилась в сторону дачного посёлка. Во время своего пути она несколько раз оглянулась в нашу сторону, как будто прощаясь. «Надеюсь, с ней всё будет в порядке»-, подумал я, заводя мотор.
Дорога домой казалась длиннее обычного. В голове пульсировали обрывки разговоров, мелькали образы убегающей фигуры. Почему-то мне вспомнилась старая притча о путнике, который обогрел замёрзшую змею. Возвращаясь домой, я чувствовал усталость, но и какое-то странное удовлетворение. Благодарность – чувство, неведомое дикой природе, и, наверное, наивно было ожидать его от перепуганной, загнанной в угол души.
Но я был четко уверен в одном жизненном принципе: только так можно научить ребят чему-то хорошему. Чтобы они поняли, что спасение чужой жизни не зависит от настроения и обстоятельств. И, несмотря ни на что, нужно сделать всё, что от тебя зависит. Только так ты останешься человеком перед Богом и своей Совестью.