На крыше

Сижу на кухне за белым в светло-серую рябушку столом. Мама ставит передо мной тарелку с супом. Зачерпываю его ложкой и на ней повисает длинная толстая макаронина.

– Мама, а что это за суп? Как он называется?
– …Веревки. – после небольшой паузы, отвечает мама.
– Веревки? Хм… никогда такой не пробовала.
– Я тоже. – смеется мама.

Она впервые приготовила домашнюю лапшу, а тесто порезала слишком толстыми полосками, и они разварились. Но об этом я узнаю позже, а пока я маленькая и удивляюсь необычному названию.

Я ем, иногда смотрю в окно. Во дворе никого нет, только два голубя сидят напротив лавочки и что-то клюют.

Вдруг, в коридоре, раздается звонок и мама идет открывать дверь. Слышу, как она отвечает кому-то.
– Сейчас она поест и выйдет, только следи за ней и далеко не уходите.

Похоже это Ирка – девчонка из соседнего дома, она старше меня на три года, ей девять, и уже ходит в школу. Она часто заходит за мной, и мы гуляем в ее дворе. Мне нравится гулять с ней, потому что она взрослая и с ней интересно.
Мама возвращается на кухню.
– Ирка заходила. Я сказала, что ты поешь и выйдешь. Она будет ждать тебя на качелях.

В нашем дворе нет качелей, только песочница и вертушка, которая плохо крутится, поэтому на ней никто не катается. А в Иркином дворе помимо песочницы есть горка, правда ржавая, и двое одинарных качелей со спинками.

Я выхожу из подъезда, Иркин двор находится справа, чуть по диагонали. В ее дворе тоже пусто, и только Ирка одиноко сидит на качелях и болтает ногами. У нее темные волосы и большие карие глаза, а еще – пышная челка. Мне она очень нравится. Я просила у мамы, чтобы мне тоже отрезали челку, но она сказала, что у меня интеллигентное лицо и челка мне не пойдет. Я не понимаю, что значит интеллигентное, но очень обидно, что мое лицо такое и что мне нельзя челку.

Я подхожу к Ирке, залезаю на соседние качели.
– Привет! Что делаешь?
– Тебя жду. Мои все ушли куда-то, а одной скучно.
– Что будем делать?
– Не знаю…
И мы какое-то время качаемся в тишине.

Я рассматриваю Иркин дом, он отличается от нашего. Внешне выглядит также – четырехэтажный, кирпичный, с балконами, но внутри другой. В нем все квартиры коммунальные. Я была один раз у Ирки в гостях. Когда мы зашли, то меня удивил большой, длинный коридор, где часть стен была покрашена синей краской, а часть – просто белая. В их квартире, в двух комнатах, живет Ирка с родителями и старшим братом, еще в одной комнате – Анна Семеновна, одинокая старушка, она каждый день приходит в наш двор, посидеть на лавочке, мама очень хорошо к ней относится, а Ирка ее недолюбливает. В двух других комнатах живут еще какие-то незнакомые мне люди. У них на всех общая кухня и общий туалет, наверное, и ванная тоже, но я ее не видела.

У Ирки в первой комнате был бардак, и вообще не очень уютно, а во вторую мы не заходили, потому что это комната брата. Но зато у них есть балкон. Я всегда мечтала, чтобы у нас был балкон, и чтобы я могла выходить на него, когда захочу и смотреть вниз – на двор, на людей, но мы живем на первом этаже, а первым этажам балкон не полагается.

Вдруг из второго подъезда выходит Серый и направляется к нам. На самом деле его зовут Сережа, но все зовут его – Серый. Ему одиннадцать и он – самый крутой в их дворе. Я его стесняюсь и немного боюсь, поэтому прыгаю с качелей, иду в песочницу, как будто у меня там важное дело и начинаю рыть руками яму.

Серый с Иркой тихо о чем-то говорят, потом он уходит обратно в подъезд, а Ирка идет ко мне.
– Ксень, пойдем на крышу? Серый с пацанами уже лазили туда, теперь нас зовут, пойдем?
– Я не хочу. Мне страшно.
– Не бойся, я буду с тобой.
– И мама не разрешит.
– А ты ей не говори. Мы быстро, посмотрим, что там, побудем немножко, и – обратно. Они нас ждут на четвертом этаже, пошли!

Мы поднимаемся на четвертый этаж. Серый с другими ребятами уже там. На лестничной клетке, между дверьми расположена железная лестница, ведущая наверх, а на потолке маленькая, деревянная квадратная дверца. Серый лезет первый, открывает ее и все следуют за ним. Мы с Иркой поднимаемся последними.

Сначала мы оказываемся на чердаке. Он представляет собой большое, полутемное, пронизанное деревянными балками пространство, все в пыли и паутине. А с чердака открывается окошко с козырьком, как маленький домик, и мы, по очереди, перебираемся через него на крышу. Мне страшновато, поскольку край крыши совсем близко и нет никакого ограждения, но я следую за Иркой хвостиком.

Стоять на крыше неудобно, потому что поверхность не ровная, а волнами и к тому же, под наклоном. Я смотрю вниз, вижу территорию за домом, там ничего нет кроме травы и деревьев. Снизу деревья всегда казались такими большими, а сейчас я вижу их верхушки. Чуть дальше проезжая часть, отделенная от территории дома асфальтированной дорожкой, по которой мы часто гуляем с мамой и Юлькой, моей младшей сестрой. Я впервые стою так высоко, смотрю вниз и у меня захватывает дух и мурашки по всему телу.

Мальчишки рассказывают нам, как они сломали замок, и как забрались сюда первый раз. Кто сидит, кто стоит.

Я решаю пройти чуть повыше, и вдруг, наступаю на что-то темно-зеленое и влажное. Нога соскальзывает. Я теряю равновесие. Падаю. Еду вниз. К краю. Где нет ограждения. Где пустота.

Сердце замирает.

Тут Ирка резко хватает меня за руку, и я останавливаюсь. Она удерживает меня, пока я поднимаюсь на ноги.
– Давай лучше посидим. – предлагает она и мы садимся. Сердце бешено колотится, руки дрожат. Мы сидим около минуты.
– Ир, мне страшно, давай уйдем?
– Ну пошли.

Мы лезем обратно в окошко, снова пыльный чердак, квадратная дверь в полу, железная лестница, площадка четвертого этажа.
И только на улице я начинаю успокаиваться.

Пока мы были на крыше, вышли гулять Вовка с Андрюшкой – мои друзья. Они подбегают ко мне, спрашивают, где я была, говорят, что меня ищет мама.
Мы вместе идем к моей маме, она сидит на скамейке с тетей Зиной – Андрюшкиной мамой. Я говорю, что была в гостях у Ирки. Мама мне верит, и мы отпрашиваемся пойти погулять за домом.

Там мы находим укромное место за кустарником, и я подробно рассказываю мальчишкам обо всем, что со мной произошло. А в конце прошу их поклясться жизнью матери, что они никому об этом не расскажут.

Только спустя годы я осознала, как была близка к смерти в тот момент. И что Ирка – такой же ребенок, как и я, только немного постарше, благодаря своей быстрой реакции, спасла мне жизнь. А смогла бы я, если была бы на ее месте, так же быстро среагировать? Не знаю…

А еще, я поняла, что тот случай навсегда определил мое отношение к риску – больше, в подобные авантюры я не вписываюсь и стараюсь избегать любых опасностей, ведь нелепая случайность – какая-нибудь, кем-то неосторожно брошенная пакля, может лишить тебя самого важного и ценного – твоей жизни.