Эра омелы

Омела - вечнозелёное растение, род полупаразитных кустарников

                Глава первая. Мусорщик

  Мусоровоз, гулко дребезжа по промёрзшей дороге, громадным насекомым неспешно полз во тьме. Колючий январский ветер поднимал снег с земли и позёмкой бросал в чрево улиц. Бледные фонари окоченело застыли на бетонных столбах в ожидании запоздалого зимнего рассвета. Кое-где в домах уже начинали светиться окна, полусонные горожане неохотно вставали и собирались на работу, спотыкаясь о разбросанные на полу пары тапок и всё ещё путая видения и реальность.
Вениамин стоял на подножке мусоровоза и смотрел вдаль. За химическим заводом медленно занималась заря, первые троллейбусы, взрывая искры на инеистых проводах и скрипя, словно жалуясь на свою машинную судьбу, ехали по асфальту. По краю дороги стояли жёлтые пластиковые контейнеры. Вениамин ждал, когда мусоровоз остановится напротив каждого из них, слезал с подножки, подкатывал контейнер, вставлял в нишу и нажимал кнопку. Мусор в целлофановых пакетах падал в зёв мусоровоза и Веня возвращал контейнеры на прежние места.
”Долбаный холод...” - Веня поёжился и представил свою тёплую однокомнатную квартиру, диван и бутылку портвейна в кухонном шкафчике. Но желанный мираж исчез так же быстро, как и появился. Машина снова остановилась напротив контейнера. Веня вздохнул и спрыгнул на снег. Оставались ещё улицы Столярная и Береговая. Раненая пунцовая заря разливалась над домами, стекая вязким крюшоном со сморщенных крыш. Было тринадцатое января, понедельник.
Вениамин Осеев жил в девятиэтажке возле находившейся невдалеке старообрядческой церкви и сквера имени Героев Декабристов. Жил вместе с лохматым кобельком породы двортерьер по имени Роберт и призраками своих несбывшихся надежд. Ещё там жили воспоминания: о прошедшем детстве, годах в школе, четырёхлетнем браке и дочери Леночке, ныне находящейся при бывшей жене Антонине в квартире на другом краю города. Пришедший с работы Веня выгулял радостного Роберта, подогрел вчерашний борщ, налил полный стакан портвейна, выпил, закурил и уставился в окно. Вечерело. Угомонившийся было ветер снова показывал свой норов, во многоэтажке напротив люди встречали Старый Новый год, сосед с седьмого этажа Колька уже орал пьяные песни, потерявшись на лестничной площадке и бестолково ища дверь своей квартиры. Всё как всегда, будто в этом мире ничего никогда и не меняется. Вениамин почистил зубы, лёг в постель и забылся во сне.

                Первый сон Вениамина

  Очнулся он от толчка. Двое загорелых воинов с короткими копьями тащили его за руки по песку. Веня обнаружил, что совершенно голый, а с его лба тонкими струйками стекает на глаза кровь. Воины бросили Веню перед жрецом-гаруспиком, тот ловким движением вскрыл горло подведённому помощником козлёнку и вырезал у него печень. Затем наклонился над ней и что-то долго изучал. Наконец он посмотрел карими, холодными глазами на Вениамина и дал знак рукой стоящим за его спиной воинам. ” Nupta Contagioso - брак с трупом”- произнёс чей-то голос в Вениной голове и почему-то пришла уверенность, что последние два слова сказаны на этрусском языке.
Только сейчас Веня заметил полуразложившееся тело длинноволосого мужчины невдалеке. Воины схватили Вениамина, подволокли к телу и накрепко привязали верёвками к трупу. Веня почувствовал невыносимое омерзение, а ещё жажду. Рыжее солнце жгло нестерпимо, вскоре на их тела стали садиться рои насекомых, из тела трупа выползли белёсые черви и принялись поедать Венину плоть. Веня задёргался на песке в тщетных попытках освободиться и провалился в глубокий обморок.

  Кто-то шершавым, вонючим языком лизал его лицо. Открыв глаза Вениамин с облегчением узнал Роберта. Электронные часы светились зелёными цифрами в темноте и это ещё более убедило Веню, что всё случившееся было сном. Но липкий пот невольно напоминал о происшедшем. Добравшись до кухни, Веня открыл кухонный шкафчик и вылил себе в горло из бутылки оставшийся портвейн. Закусив хлебом с колбасой, он оделся и отправился на работу.
 Водитель мусоровоза, Игнатыч, уловил от Вени запах ”свежака”, но ничего не сказал, а только сплюнул на дорогу. И снова покатил железный скарабей по освещённым фонарями улицам, так же стояли жёлтые контейнеры с мусором, словно захороненная армия китайского императора Шихуанди, но только не глиняная, а пластиковая. Наступила короткая оттепель, а Веня курил и думал о своей паскудной жизни. Вспоминался ему детский садик, где он любознательным и бойким мальчиком залезал на грушу возле деревянной крашеной беседки, играл в прятки и ”квача” с одногодками и наотрез отказывался спать в тихий час и есть рыбные котлеты. Затем представился ему пасмурный день ранней осени, когда он наряженный, с цветами и полный недоумения стоял во дворе ближайшей школы среди своих сверстников, а пожилой усатый директор зачитывал приветственную речь. И потекли годы получения знаний.
 Первая классная учительница, Раиса Михайловна, искренне верила в своё предначертание - делать из вверенных ей учеников полезных членов общества. Так постепенно через её усилия в Вениамине сначала поселился демон ПОСЛУШАНИЕ (каждый ученик должен быть послушным), за ним демон БУДЬ КАК ВСЕ ( ученики не должны выделяться) и наконец демон ТЕБЕ ЧТО, БОЛЬШЕ ВСЕХ НАДО? (если два первых демона ещё не обрели полную власть). Веня чувствовал, как доселе безграничный мир вокруг него стал медленно, но неудержимо сжиматься. Сидя на уроках, он находился в каком-то полугипнотическом трансе, посмотрев по сторонам замечал, что его одноклассники находятся в таком же состоянии, словно заключили негласный договор и неотступно ему следуют. Краски мира, которые раньше напоминали калейдоскоп из постоянно двигающихся и переливающихся цветных стёклышек, стабилизировались и померкли. В таком состоянии прошли долгие десять лет и вот уже всё тот же директор вручает Вене аттестат, говоря , что школа сделала всё, чтобы подготовить их к жизни. Последующие полтора года в механическом училище ещё более отупили Веню, тогда же он и пристрастился к портвейну, потому как любой автомат без смазки непременно сломается, вот Веня и смазывал уже начавшие покрываться лёгкой ржавчиной шестерёнки своей души.
 Пришедшая повестка из военкомата уведомила Веню о том, что настал и его час отдать долг Родине. Никакого долга Вениамин за собой не чувствовал, но не имея возможности откупится, как его бывший одноклассник Славка Булочкин, у которого родители работали в горисполкоме и понимая неотвратимую кару за нежелание исполнять долг, Веня провёл следующие два года в ракетных войсках, где к безразличию к окружающему добавились мутные оттенки злости. После демобилизации демон БУДЬ КАК ВСЕ нашёл для Вени жену - Антонину Кириллову, демон Послушание убедил зачать с ней ребёнка, а демон ТЕБЕ ЧТО, БОЛЬШЕ ВСЕХ НАДО? устроил наладчиком на завод. Вскоре к ним присоединился и четвёртый демон БУДЬ НАСТОЯЩИМ МУЖИКОМ! Впрочем, этот демон жил во многих Вениных знакомых, да и просто прохожих. Чтобы не быть заподозренным в том, что он не настоящий мужик, Вениамин ругался матом, картинно сплёвывая через зубы, употреблял словечки из блатной фени, по пятницам нажирался в умат в гараже токаря Бирюкова с такими же настоящими мужиками, рассказывал, как дома его жена ходит по струнке, хотя сам попал под каблук с первого дня после свадьбы, почти всю зарплату отдавал жене, пряча в вонючий носок небольшую заначку на опохмел. Иногда настоящие мужики устраивали между собою драку по какому-нибудь пустяшному поводу и потом кто-нибудь из них гордо ходил с подбитым глазом или рассечённой губой, хвастаясь по пьяной лавочке:” Это что, он меня только краем задел, видели бы вы, как я ему накостылял!” Под руку мужикам мог попасться шедший за продуктами в магазин ботаник или просто кто послабее и тогда на нём они вымещали весь свой кураж и звериную злобу. Но это почему-то не касалось стоящих возле джипа кавказцев криминальной наружности, которых даже в алкогольном запале мужики обходили за версту. Антонина же, Венина жена, насмотревшись в интернете инфоцыган-коучей, несмотря на то, что была более чем средней наружности, полноватая, низкого роста и умом не шибко вышла, с чего-то возомнила, что ей непременно нужен олигарх, подала на развод и раздел имущества, взяла Леночку и переехала в другую квартиру. Так Вениамин остался один, пока не подобрал апрельским утром на остановке скулящего и голодного щенка, которого назвал Робертом, чтобы хоть чем-то выделиться среди других человеческих клонов. Уйдя в длительный запой Веня лишился и работы на заводе и только спустя месяц через знакомого устроился в местный Жилкомхоз оператором мусоровоза.
Машина остановилась. Вениамин подкатил контейнер. Демон НАДО БЫ ОПОХМЕЛИТЬСЯ навязчиво подсовывал в сознание образы нефильтрованного пива с воблой. ”Будь оно всё проклято!” - вырвалось у Вени и скатившаяся из глаза слеза застыла на небритой щеке. Прошёл ещё один нудный, бесполезный и серый день. Вчерашний жуткий сон не то чтобы позабылся, но поблек, смазался, затаился. Веня никогда не был особенно верующим, но зайдя в находившуюся недалеко от дома церковь минут пятнадцать постоял внутри и вышел уже с надетым на шею кипарисовым крестиком. Выгуляв и накормив Роберта, Вениамин включил телевизор . Передавали футбол. Команда, за которую он когда-то болел проигрывала аутсайдеру со счётом 4:1 уже после первого тайма.
”Придурки!” - отметил Веня, выключил телик и минут двадцать поёрзав наконец заснул.

                Второй сон Вениамина

   Вениамин открыл слипшиеся глаза, но увидел перед собой белую ткань. Он стоял на коленях и был покрыт саваном. Рядом послышались человеческие голоса. Слов Вениамин не понимал, доселе никогда он не слышал ничего подобного. Мало-помалу стали возвращаться воспоминания. Его звали Айомхэйр, он был крестьянином и жил в Галлии. Близился священный праздник Поклонение Омеле, жрецы избрали Айомхэйра для жертвоприношения. В этот праздник приносились жертвы всем богам сразу, а поскольку преступников и военнопленных не хватало, то прорицатели по полёту птиц определяли имена тех, кого выбрать и из галльского народа. Кто-то рывком сорвал белый саван с его тела. Веня-Айомхэйр вгляделся в открывшуюся перед ним дубовую рощу. В глубине, под сенью вековых дубов находился жертвенный алтарь. Возле него стояли длиннобородые жрецы с острыми серпами в руках, покрытые пыльцой омелы. Рядом с ними находились жрицы с пустынного острова Сенги Лиамбис. Об их крайней жестокости ходили недобрые слухи, даже моряки старались обходить этот остров стороной. Справа стояли на коленях пленные римские легионеры со связанными за спиной руками, охраняемые воинами. Слева в таком же состоянии были преступники и выбранные прорицателями жители. Верховный жрец дал знак и воины схватили первого легионера, подвесив его на дереве.
”Наш дар Езусу!” - пропел жрец и рассёк серпом живот римлянина. Поток крови обагрил изумрудную траву, кишки несчастного вывалились наружу.
”Наш дар богу Тевтатусу!” - продолжал петь Верховный жрец , его помощницы-жрицы бросились к приговорённому к смерти за преступление и затолкали истошно вопящую жертву в огромный кипящий котёл. Конвульсии ужаса пронеслись по Вениному телу.
Из чащи вывели несколько женщин. Воины подвесили их вниз головой на раскидистых ветвях древних дубов. Попеременно жрецы подходили к ним и острыми серпами отрезали груди. Затем снимали окровавленные, ещё живые тела и насаживали на отточенные колья, пронзавшие их насквозь на всю длину.
”Наш дар Таранису!” - снова пропел жрец и четыре жрицы подошли к Вене.
Но вопреки ожиданиям, его повели прочь из леса.
”Неужели пронесло? Не может быть...” - змеями копошились мысли в мозгу.
За опушкой Веня увидел странное сооружение из ивовых прутьев, по форме напоминающих человека. Жрицы ввели Веню внутрь и накрепко привязали к прутьям. Только сейчас Вениамин заметил разложенные внизу дрова. Вышедшей из леса жрец с рыжей бородой подошёл к сооружению, ему подали зажжённый факел.
”Наш дар Таранису!” - как раскат грома, прозвучали роковые слова, промелькнул брошенный факел и жадное пламя лизнуло сложенные дрова. Веня стал задыхаться от дыма. Огонь неумолимо поднимался вверх, к его ногам. Из рощи донеслись очередные душераздирающие крики.
”Эра омелы...” - запели жрицы.
Сквозь пелену едкого дыма Вениамин заметил кружащие над деревьями стаи ворон. Затем всё исчезло.

 Веня проснулся в своей квартире и долго лежал, не в силах подняться. В носу ещё держался запах густого древесного дыма, перед глазами стояли принесённые в жертву римские легионеры. Опаловый рассвет еле-еле занимался за шторами.
”Следующую ночь я уже не перенесу” - подумал Веня и стал судорожно перебирать варианты.
Кипарисовый крестик не помог, знакомым об этом не расскажешь - засмеют, а то и пальцем у виска покрутят. Идти на работу Веня однозначно не мог, чувствуя себя совершенно разбитым и подавленным. Он с трудом дотянулся до телефона, набрал Игнатыча и соврал, что воспалилась десна и надо срочно идти к зубному.
”Да мне то не заливай! - раздался в трубке глухой голос Игнатыча - снова , небось портвешка перебрал?- водитель мусоровоза рассмеялся и уже снисходительно успокоил Веню:” Твоё счастье, машина сломалась вчера, а деталь только после десяти привезут, отгул тебе сегодня короче, Марья Прокофьевна вчера просила передать, да я закрутился, хорошо , что ты сам позвонил”.
Вениамин с облегчением положил трубку. Прибежавший Роберт увлечённо лизал Венину руку и пытался уткнутся в лицо холодным носом. Веня встал, заварил себе на кухне крепкого чая и включил ноутбук. В разделе услуги нашёл объявления практикующих экстрасенсов и записал первый же попавшийся номер. В нём значилась некая Татьяна Алфёрова, практикующий маг и сновидец, потомственная ведьма.
”Без ведьмы тут точно не обойтись” - глубоко вздохнул Веня и закурил противную, дешёвую сигарету. Через два часа он набрал номер и приятный женский голос предложил ему прийти на приём сегодня на полчетвёртого, объяснив, как лучше добраться.
  У Вени раскалывалась голова, но он твёрдо решил не пить сегодня, так как не хотел предстать перед Татьяной обычном алкашом поймавшим ”белочку”. Хотя, возможно, так оно и было, но посещение нарколога Вениамин считал крайней мерой и нецелесообразной. Одевшись, накинув поводок на лающего Роберта, Веня вышел на улицу. Снежинки, медленно кружа в воздухе, опускались на чернильный асфальт. Дул лёгкий ветерок. Три говорившие пенсионерки замолкли и настороженно посмотрели на Веню. Тот, чувствуя подступившую неловкость поднял воротник утеплённой китайской куртки из кожзаменителя и направился по дорожке к реке, хотя в другое время пенсионерки вполне могли бы услышать от него направление, куда им идти. Спустившись по заснеженному обрыву, Веня долго смотрел на лёд. Роберт, как оглашенный, носился по берегу между заснеженных ив и лаем разгонял одиноких сорок. Вениамин испытал к себе всепоглощающую жалость, а затем такое же сильное отвращение. Где тот счастливый мальчик, который сбивал камешками спелые груши в детском саду? Всего лишь двадцать шесть лет, а жизнь обкорнала, сжала, скукожила. Веня непроизвольно сжал пачку с двумя оставшимися сигаретами в кармане куртки, вытащил и со злостью бросил на снег. Посмотрев на часы, он подозвал к себе Роберта, поцеловал в мокрый лоб и побрёл домой. Время сегодня почему-то тянулось медленно. Пообедав, Вениамин побрился, достал из комода новый свитер и ещё неношеные серые джинсы. Разжевав мускатный орех - верное средство от перегара, Веня Осеев, принаряженный и довольный отправился на встречу к экстрасенсу. Проехав восемь остановок на автобусе до обозначенного места, Веня перешёл улицу и остановился напротив двухэтажного особняка, по виду ещё дореволюционных времён. Особняк сдавался под офисы. Поднявшись на второй этаж Веня прошёл в самый конец западного крыла и застыл перед дверью. Изящная глянцевая табличка сообщала, что именно здесь принимает парапсихолог и сновидец, потомственная ведьма Алфёрова Татьяна Витальевна. Сглотнув предательски подступивший к горлу комок, Веня неуверенно постучал в дверь.
”Вот и дожился, к ведьме сам иду...” - промелькнуло в голове, Веня выдохнул и взялся рукой за латунную ручку.

В новых телах, разделённых веками,
Иерофанты иерогамии,
Связь обретут ради жизни грядущей,
В культе с Богиней сойдясь Вездесущей.

                Глава вторая. Ведьма

  Вениамин вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Напротив, возле окна, сидела зеленоглазая шатенка лет тридцати, довольно миловидная, с причёской каре, очками в тонкой золочёной оправе и притягательной, таинственной улыбкой.
”Добрый день” - промямлил слегка сконфузившейся Веня.
”Здравствуйте, это Вас зовут Вениамин?” - шатенка встала из-за стола и протянула Вене тонкую ухоженную руку.
”Да, я на полчетвёртого записывался, звонил сегодня утром” - Веня отчего-то ещё больше оробел и мял в ладони снятую вязаную шапочку.
”Раздевайтесь пожалуйста, куртку можете повесить вон туда” - экстрасенс указала на стоявшую в углу лакированную деревянную вешалку.
Веня повесил куртку и шапку и сел в глубокое кожаное кресло бежевого цвета. Шатенка заняло своё место за столом. Несколько секунд она выжидательно смотрела на Веню, но тот всё не осмеливался начать.
”Можно я закурю?” - спросил он, увидев на столе хрустальную пепельницу.
”Конечно, курите” - женщина подвинула её Вениамину
Вениамин закурил. Видя, что посетитель нервничает, Татьяна лаконично подсказала:
”Может всё же расскажете, что Вас беспокоит?”
Веня потушил наполовину выкуренную сигарету и приступил к делу:
”Видите ли, последние две ночи посещают сны, где меня приносят в жертву какие-то жрецы, причём всё настолько реалистично, что выглядит более настоящим, чем сама жизнь”.
”Ну, Вениамин, Ваш случай не такой уж редкий, даже не прибегая к классификации архетипов Юнга можно с уверенностью сказать, что затаённые фобии могут проявляться через сновидения, таким образом показывая наличие проблемы у определённой личности” - Татьяна достала из ящичка стола листы с картинками и разложила их перед Веней.
”Это тест Роршаха, с его помощью мы выявим Ваш психотип” - добавила Татьяна и начала задавать Вене вопросы и записывать ответы в блокнот.
Завершив тест, она откинулась на спинку офисного кресла и произнесла:
”А теперь опишите мне Ваши сны максимально подробно”.
По мере того, как Вениамин рассказывал, лицо Татьяны становилось всё более озабоченным, затем удивлённым и под конец серьёзным. Она несколько минут внимательно смотрела на Веню, словно не могла принять какое-то важное решение.
”Слушайте меня внимательно, Вениамин, возьмите вот это и когда будете засыпать - наденьте на шею” - Татьяна протянула Вене цепочку из голубого металла с медальоном, изображающим голову мужчины с венком из омелы.
” И ещё - у изголовья поставьте зеркало, можно даже настольное и обязательно зашторьте окна, чтобы Вам не привиделось - воспринимайте это просто, как сон” - зеленоглазая шатенка встала и продолжила:
”Позвоните в пятницу в первой половине дня, Ваш случай меня очень заинтересовал”.
И снова обворожительная улыбка вспыхнула на её лице. Вениамин взял цепочку, оделся, попрощался и вышел из особняка. Валил мокрый снег, хлопья оседали на крышах припаркованных автомобилей, скамейках и массивной чугунной ограде. Автобусы были переполнены и Веня пошёл до дома пешком. Чувствуя, что устал за последние дни морально и физически, он подошёл к ларьку, купил три банки ром-колы и лаваш, поднялся в лифте на свой этаж и открыл ключом дверь квартиры. Роберт бесновался, желая погулять во дворе, но Веня настолько устал, что всадив за полчаса три банки немедленно лёг на кровать. В полудрёме он вспомнил о медальоне, включил свет в коридоре, вытащил его из внутреннего кармана, надел на шею, а у изголовья поставил зеркало, висевшее до этого в ванной. Усталость и приятная волна от выпитой ром-колы накрыла Веню. ..

                Третий сон Вениамина

В деревянном загоне было тесно и душно от запаха сотен скопившихся человеческих тел. Мужчины, женщины, дети прижимались друг к другу, из глазниц глядел суеверный страх. На этот раз Вениамин сохранил остатки памяти и осознавал, что это сон, но от этого легче не становилось. Побеждённые и захваченные в плен люди племени Таранаки обречённо ждали своей неминуемой участи. Из-за деревьев кто-то затрубил в морскую раковину и татуированные воины маори стали по одному выводить пленников из загона. Тех, кого убили ранее, уже разделали и сложили в котлы. Женщины доставали человеческое мясо и готовили в земляных печах. Вонь стояла неимоверная. Из хижины вышел мужчина с тайахой в правой руке и по реакции воинов Вениамин понял, что это вождь. Вождь Уорухеро подходил к пленникам и методично убивал их одним ударом, не щадя ни женщин ни детей. Тем из захваченных воинов, у кого были татуированные лица, после смерти отрезали головы и коптили. Особенно ценился мозг жертв. Присмотревшись, Веня узнал в вожде жреца, что уже появлялся в предыдущих снах. Несмотря на новое обличье, холодные карие глаза оставались всё теми же. Какими-то невидимыми флюидами вождь тоже уловил Венин взгляд и расталкивая пленников направился прямо к нему. Тридцать шагов...Двадцать...Пять...Тайаха описала дугу в воздухе. Сильнейший порыв ветра пронёсся над пальмами Никау. Вождь остановился и посмотрел на небо немигающими глазами. Веня споткнулся и упал на землю.
”Дотронься до медальона” - прошелестел далёкий женский голос.
Не медля, Веня схватил правой рукой цепочку. Но вождь, на секунду замешкавшийся, был уже в метре, взмах тайахи...

  Часы показывали четверть третьего. Включив свет, Вениамин услышал тихие завывания Роберта. Зеркало было разбито, осколки валялись на ламинате. Цепочка мерцала тусклым светом. Веня снял её и положил на комод. Сметя осколки в совок, он успокоил испуганного пса и до утра сидел на кухне, выкурив почти полпачки. Зазвонил будильник. Веня оделся и вышел в январскую темень.
День промчался как в тумане. Контейнеры, мусор, снег. Игнатыч странно посматривал на напарника, но ничего не говорил. После работы Веня купил корм для Роберта и макароны с сосисками для себя. Надо было выгулять собаку. Вениамин сидел на скамейке у подъезда, а счастливый Роберт бегал возле пустой детской площадки, периодически лая и валяясь в снегу. Загорелись фонари, засветились окна, а Веня всё сидел, глядя на терзаемые ветром ветви тополей. Наконец очнувшись и почувствовав, что замёрз, мусорщик Вениамин Осеев подозвал Роберта и вместе с ним зашёл в подъезд.
В эту ночь Вене ничего не приснилось. Медальон по прежнему лежал на комоде. То, что наступила пятница придавало Вене энтузиазма. В обед он набрал номер Татьяны, но в ответ услышал лишь длинные гудки. Перезвонив ещё два раза, Вениамин решил:
”Если не отвечает, то и платить ей не надо”.
Но короед совести монотонно подтачивал ствол его самодовольство и мысль о возврате цепочки неустанно стучалась в двери заблудшей души. Предчувствуя вечер перед выходными, Вениамин ехал домой в заиндевевшем троллейбусе и представлял, как первым делом окунётся в горячую ванну. Весь продрогший, он вошёл в квартиру. Покормив пса, залез в набранную ванну и слился со стихией воды. Почувствовав приятное расслабление, Веня смыл с себя вместе с грязью ворох накопившихся забот, вылез, вытерся длинным синим полотенцем и оделся в чистую одежду. Включив стиральную машину, он заварил кофе на кухне и с наслаждением закурил. Внезапный звонок в дверь прервал его идиллию. Прикрикнув на залаявшего Роберта, Веня в бордовом халате и тапках , надетых на босые ноги открыл дверь. На лестничной площадке стояла улыбающаяся Татьяна в коротком пальто персикового цвета. Налипшие снежинки медленно таяли на её волосах.
”Привет!” - как ни в чём не бывало произнесла Татьяна.
”Впустишь гостью?” - усмехнулась она и протянула Вене пакет. Веня неуверенно ответил:
”Да, конечно...пожалуйста, проходите...”
Озадаченный Роберт обнюхал Татьяну и лёг на свой коврик в углу.
”Не ждали меня?” - Татьяна стала напротив зеркала и стряхнула с волос снежинки.
”Я сегодня звонил, Татьяна, но никто не брал трубку, как Вы меня нашли? ” - Веня взял её пальто и повесил на крючок.
”Я была занята, Вениамин и давайте уже перейдём на ты, а как нашла? Я ведь - ведьма” - Татьяна сняла элегантные полусапожки.
”Проходите на кухню, я как раз заварил кофе” - Веня достал оставшиеся от жены тапочки и положил перед Татьяной.
”С кофе можно подождать” - Татьяна прошла на кухню, взяла из рук Вени пакет и извлекла на стол бутылку гранатового вина и тушку цыплёнка гриль, положив всё это на стол.
”Хотя, возможно, кое-кто предпочитает портвейн?” - подмигнула гостья.
”Откуда ты знаешь про портвейн?” - хотел спросить Вениамин, но сдержавшись пододвинул Татьяне стул и достал из шкафчика фужеры. Открыв бутылку и разлив содержимое он сказал:
”Этой ночью мне ничего не снилось, я думал, что уже окончательно сошёл с ума, спасибо за цепочку, она у меня на комоде, сейчас я её принесу, но прежде хочу от всей души поблагодарить Вас...тебя, Татьяна и скажи, сколько я должен за услуги, хотя до сих пор не понимаю, как это сработало?”
”О цене потом, давай и правда выпьем, я хочу рассказать одну древнюю историю” - Татьяна протянула к Вене свой фужер, они чокнулись, отпили половину и посмотрели друг на друга.
”Такое ощущение, что когда-то я её знал...” - подумал Веня.
Татьяна дотронулась рукой до Вениной кисти и прошептала: ”Ты не боишься, что я - ведьма?”
 Веня машинально отпрянул, но спустя несколько секунд их губы слились в протяжном поцелуе. Он почувствовал лишь одно желание - обладать этой женщиной, обладать всегда, всецело, безраздельно. Вениамин взял Татьяну за руку и увлёк в спальню. Та не сопротивлялась. За стеклом большой город всматривался в небо сотнями слепых фонарей, фиолетовая Луна нырнула в фужер с гранатовым вином и зашипела в нём обиженной феей, маленькие единороги пробежали в лучах зимней радуги. Веня сбросил халат, Татьяна сняла узкие джинсы. Лёгкая дрожь прошла по телу обоих. Венины пальцы залезли под кружевные трусики гостьи. Закачалась люстра на потолке. Заскулил разбуженный Роберт. Стены комнаты начали размываться. Тёплый ветер подул издалека. Замигали сиреневые вспышки и Вениамин ощутил, что его привычный мир рушится.
Он стоял в роще. Из-за деревьев вышли с дюжину обнажённых Татьян. Все они застыли в самых сладострастных позах.
”Не бойся, мой милый, все они - это я” - одна из женщин, с татуировкой в виде бабочки на запястье подошла к Вене и протянула что-то, похожее на натуральный мёд.
”Съешь это” - сказала она и Веня проглотив дар, ощутил себя одновременно и облаком, застывшим высоко над густым лесом и примятой травой и лосем, укрывающимся в сырой чаще и прозрачным мотыльком, перелетающим с цветка на цветок. Один - это множество. Как он этого раньше не понимал. Внутри него жили десятки, сотни Вениаминов. Все они хотели разного, часто конфликтовали друг с другом, шли друг на друга войной и заключали перемирия. И всё же все они были им. Один - это множество. Вот он - ребис, философский камень внутренней алхимии. Татьяны превратились в бабочек и перелетали с места на место, переговариваясь и смеясь.
”Во славу Этайн!” - заиграли медные свирели и запели молодые дриады.
”Во славу Этайн!” - кельтские воины застучали копьями о землю.
”Во славу Этайн!” - зашелестели листья дубов и лепестки вербены.
Бабочки опустились на траву и снова стали Татьянами. Вениамин почувствовал, как его плоть вот-вот разорвётся от желания, он обнял первую из Татьян, положил спиной на землю и вошёл во влажное, горячее лоно. Остальные Татьяны сели полукругом, лаская возбуждённые коричневые соски розовыми маленькими язычками. Одна из них гладила его по спине. Веня, доведённый до экстаза, снова и снова входил в Татьяну, которая билась в конвульсиях и глухо стонала. Доведя её до оргазма, он принялся за других Татьян. Силы на удивление не заканчивались, а даже прибывали. Веня любил их во всевозможных позах, пока он был занят с одной, другие страстно целовались рядом. Казалось, прошли часы. Веня чувствовал, что ещё немного и он разлетится на части, превратится во множество сладкоголосых малиновок или семена одуванчика, уносимые бродячим весенним ветром. Не в силах больше любить, Веня опустился на колени и лёг под раскидистым дубом. Оргия истощила не только его физические силы, казалось, она выпила его душу. Татьяны на мгновение исчезли и тут же снова стали одной. Она подошла к нему грациозной походкой и легла рядом, положив голову на грудь. Пряди её спутавшихся волос развевал прилетевший ветер.
”Кто такая Этайн?” - пересохшими губами спросил обессилевший Веня.
”Я обещала рассказать тебе одну древнею историю, слушай...”- женщина поцеловала Веню и села на траву. Аромат яблоневого цвета смешался с запахом тамариска. Две пурпурные рыбки нырнули в лесном ручье. Робкая косуля пробежала меж деревьями.
Миры переплелись и стали неразделимыми.

   ”Эчу увидел женщину на краю колодца. У нее был яркий серебряный гребень с золотым орнаментом, и она умывалась из серебряного сосуда с четырьмя золотыми птицами на нем и яркими крошечными камнями в виде малинового карбункула по краям. На ней был малиновый плащ из красивого вьющегося овечьего меха, скрепленный серебряной брошью, украшенной прекрасной золотой нитью; ее туника с длинным капюшоном была из жесткого гладкого зеленого шелка, расшитого красным золотом, а на груди и плечах были чудесные золотые и серебряные броши в виде животных. Когда на нее падали лучи солнца, золото отливало ярко-красным на фоне зеленого шелка. У нее было две пряди желтого золота, и каждая была сплетена из четырех прядей с глобусом на конце. Мужчины сказали бы, что волосы похожи на цветущий ирис летом или на красное золото после полировки. До Этайн прекрасен любой. Прекрасен любой до Этайн.’”
Среднеирландский текст Togail Bruidne D; Derga

                Глава третья. Следы прошлого

  ”Ты спрашивал об Этайн? Так слушай”- Татьяна внезапно помрачнела и задумчиво посмотрела на вершины деревьев.
”Этайн была дочерью Айлиля, короля Улада. Однажды к ней посватался Мидир, происходивший из Племен богини Дану. Однако у него уже была жена, Фуамнах, и когда Этайн привели в дом, то первая жена Мидира превратила ее в лужу воды, которая затем превратилась в гусеницу, а та – в прекрасную бабочку, которая кружилась вокруг Мидира. Тогда Фуамнах наслала на нее ветер. Фуамнах неотступно преследовала Этайн, пока бабочка не попала в чашу, из которой выпила супруга героя Этара. Благодаря этому Этайн была зачата во второй раз и родилась спустя тысячу лет вновь. В этот раз Этайн вышла замуж за короля Ирландии Эохайда Айрема. И вновь ее брак подвергся испытаниям: новый супруг оставил ее в замке со своим братом, а сам отправился в путь. И брат Эохайда Айлиль так сильно возжелал Этайн, что даже заболел . Он рассказал женщине, что, только соединившись с ней сможет исцелиться. Этайн была добра, и посчитала, что нельзя бросать несчастного на погибель и согласилась. Однако вместо заснувшего в канун свидания Айлиля к Этайн явился Мидир и рассказал ей о том, кто она такая на самом деле. Также он сообщил о смерти ее преследовательницы Фуамнах и предложил воссоединиться с ним вновь. Этайн дала согласие, но потребовала, чтобы это произошло с разрешения ее нынешнего мужа. Мидир и Эойхад устроили соревнования, в которых первый выиграл хитростью, и попросил позволения обнять и поцеловать Этайн спустя год. Само собой, к назначенному сроку Эохайд сделал все, чтобы помешать Мидиру, но тот легко обошел все преграды, добрался до Этайн и они вместе улетели из замка, превратившись в лебедей. Эохайд объявил войну волшебной стране, нашел холм, где спрятана его королева и штурмовал его бесчисленное количество раз. Наконец, Мидир сдался и вывел из холма пятьдесят одинаковых дев, из которых Эохайд должен был опознать Этайн. Та сама подала ему тайный знак и вернулась так в королевство людей”.
 ” Увлекательная история, нелегко пришлось этой Этайн...” - мысли Вениамина обратились к его собственной судьбе, ещё нет и тридцати, а сколько уже раз приходилось начинать всё заново, падать и снова подниматься.
”Этайн - не просто богиня, её суть - исцеление и трансформация, она показывает, что самые трудные жизненные обстоятельства можно преодолеть, чувствуешь аромат цветущих яблонь? Видишь тех порхающих лимонниц у опушки? Это всё Этайн, её проявления - солнечный свет, рассвет, дождь ” - Татьяна встала и неведомые лесные птицы защебетали в кронах деревьев.
”Я - жрица Этайн, моё настоящее имя - Рейлинн” - облака на небе убыстрили свой ход и капли тёплого дождя прозрачными стрелами упали на землю.
”Догоняй...” - обнажённая женщина побежала по высокой траве. Веня бросился за ней вдогонку. Ноги стали удлиняться, тело вытянулось, сзади появился пегий хвост и вот уже он не Веня, а мчащийся молодой жеребец, полный сил, жадно вдыхающий воздух раздутыми ноздрями. В свою очередь Татьяна уже неслась впереди игривой белой кобылицей, иногда оглядываясь и петляя. Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Радуга повисла разноцветным мостом между волшебной страной и миром смертных.
”Сияющая - вот сущность Этайн, Белой Леди Фейри” - слова растеклись в Венином сознании хрустальным ручьём. Сиреневые всполохи замерцали по сторонам и роща стала стремительно уменьшаться, облака потемнели, где-то вдали пронёсся порыв яростного ветра. Миры снова разъединились и Вениамина выбросило в его привычную, надоевшую реальность...
Светало. Поражённый происшедшим Веня ощутил под собой знакомый контур кровати. Возле телевизора сидел Роберт и испытующе на него смотрел. Татьяны нигде не было.
”Может она мне тоже привиделась?” - тупой иглой кольнула предательская мысль. Но недопитая бутылка с гранатовым вино стояла на столе, на том же месте, что и вчера лежал принесённый Татьяной пакет. Веня потянулся к бутылке, чтобы глотнуть вина, но неожиданно почувствовал внутри себя борьбу двух противоположных начал и тот Веня, который до этого существовал годы в анабиозе, безвольно наблюдая, как другие его Вени гробят жизнь, внезапно рьяно воспротивился и вот уже вино льётся в раковину а бутылка летит в мусорное ведро. Не понимая до конца случившихся с ним пертурбаций, Вениамин сел на стул и голодным волком уставился в окно. Достав из пачки сигарету и подкурив, он после второй затяжки надрывно и хрипло закашлял, трясущимися пальцами затушил сигарету в пепельнице, а оставшуюся пачку скомкал и отправил в то же мусорное ведро.
”Да что со мной?!” - взбешённый Веня подошёл к раковине, открыл холодную воду и всполоснул лицо. Подошедший Роберт уткнулся носом в его колено.
”Сейчас, брат, совсем забыл тебя покормить” - Вениамин насыпал корм в зелёную пластмассовую миску. За стеклом уже вовсю занимался рассвет. Пятна солнечных лучей золотыми соверенами упали на подоконник.
”Сияющая - вот сущность Этайн” - всплыли слова Татьяны.
Веня обхватил голову руками и долго сидел за столом, пока просящийся на прогулку Роберт не возвестил громким лаем о том, что и в этом мире есть незавершённые дела.
  Пока длились выходные Вениамин звонил Татьяне несколько раз, но длинные мёртвые гудки отдавались пустотой в сердце. Он заходил в понедельник и последующие дни в её офис, но дверь была закрыта, а охранник ничего вразумительного сказать не мог, кроме того, что на работе она не появлялась. Раздобыв её домашний адрес Вениамин безрезультатно звонил в квартиру, у соседей о ней так же не удалось что-либо узнать. Между тем прошёл январь, а за ним и февраль. Ранний март ворвался с криками дерущихся котов и пробивающейся травы. Веня всё так же ездил на мусоровозе, выгружал пластиковые контейнеры, но жизнь и привычки его кардинально изменились. В выходные он либо гулял с Робертом у речки либо бегал для здоровья по скверу. С ”настоящими мужиками” он больше не общался, с отвращением представляя расстеленную в гараже газету и палёную водяру рядом с открытой банкой грустноглазой тощей кильки в томате. Они в свою очередь, не смотря на все попытки вернуть его к привычному образу жизни так ничего и не добились, в итоге решив, что он поехал головой или предательски изменил зелёному змию со змием наркоманским, либо хуже того - стал ”голубым”. Ну не может же нормальный мужик так себя вести! А Вене было глубоко наплевать и на мужиков и на мусоровоз и на ту жизнь, которую вели миллионы его сограждан-биороботов. Впрочем, пробежки ему тоже вскоре надоели, к спорту его никогда не тянуло и в душе он спорт презирал. Просто надо было чем-то себя занять, пока не переломает. Подошёл конец марта и только здесь Веня заметил, что на многих деревьях зацвела омела. До этого в городе редко встречался этот полупаразит, но этой весной произошло какое-то нашествие. Захватчик заразил собой большинство высаженных вдоль дорог тополей и клёнов, обещая вызреть к зиме ядовитыми белыми плодами. Вениамин вспомнил о медальоне, теперь лежащем в комоде, где была изображена мужская голова с венком из омелы. На интуитивном уровне он чувствовал, что всё это как-то связано, но не мог себе объяснить как.
С гомоном прилетевших птиц и изумрудной травой прошелестел апрель, странные сны уже давно не докучали Вениамину, пока однажды...Это было в ночь с тридцатого апреля на первое мая.

                Четвёртый сон Вениамина

  Теперь Вениамин отчётливо владел всем своим сознанием, более того, у него была полная уверенность, будто то , что он видит уже с ним происходило. Он шёл по густому лесу, вдали, почти на линии горизонта скрывались невысокие горы. Его не покидало ощущение, что за ним подсматривают. Десятки невидимых глаза прятались в тени дубов и елей. Духи леса, обратившись в скользких ужей и юрких ящерок, крадущихся рысей и перелетающих с ветки на ветку кукушек незримо следили за ним. Веня вышел к ручью, косуля внимательно посмотрела на него и скрылась за стволами. Вениамин всё сильнее чувствовал магию этих мест, пробираясь через поваленные мшистые деревья к горам. Наконец он выбрался из леса. Скалистая гряда нависла и преградила путь. Пройдя ещё немного Веня обнаружил вход в пещеру. Вдохнув в лёгкие воздух, он начал спускаться по грубо высеченным ступеням во тьму, держась руками за стену. Спуск уходил всё глубже и глубже, наконец вдали показался красноватый свет. Пройдя к обширному гроту, Вениамин застыл на месте. Свет исходил неизвестно откуда, факелы отсутствовали, но на своде был отчётливо виден барельеф изображающий непонятное существо. Некто человекоподобный сидел на полу со скрещенными ногами и оленьим рогами с надетыми на них торками - украшениями, которые носили на шее. В руках он держал змею с бараньими рогами.
”Цер -ну-нно-с” - раздался звук из под земли.
Веня обернулся. За спиной, у узкого прохода, откуда он недавно вышел стояли воины с мечами и щитами, послышались шаги, воины расступились и неотступно преследующий кареглазый жрец встал перед Вениамином.
”Ты проник в храм Цернунноса и будешь принесён в жертву” - жрец подал знак воинам .
”Этайн - не просто богиня, её суть - исцеление и трансформация, она показывает, что самые трудные жизненные обстоятельства можно преодолеть...” - слова Татьяны вихрем пронеслись в голове.
” Я готов” - Веня сделал шаг навстречу жрецу и только сейчас заметил в глубине пещеры чью-то фигуру. Та медленно приближалась и в неровном красном свете Веня увидел надетый на её голову венок из омелы.



Для счастья человека необходимо, чтобы в душе он был верен самому себе
Томас Пейн

                Глава четвёртая. Колодец иллюзий

  Незнакомая фигура вышла из тени. За мгновение до того, как Вениамин смог разглядеть её лицо, он уже знал, вернее чувствовал всей своей обострённой интуицией, кто скрывается под венком из омелы.
”Рейлинн...” - обернувшийся жрец слегка усмехнулся и направился к Татьяне.
”Куад, служитель Цернунноса, ты снова преследуешь того, кто предназначен Этайн?” - Рейлинн-Татьяна подошла к жрецу и их губы слились в поцелуе.
”У нас был договор , ты помогаешь заманить Предназначенного в жертву, а Цернуннос взамен открывает портал у камней Альмы” - Куад кивнул головой и воины окружили Вениамина.
”Взамен ты получишь других, а этого Белая Леди Фэйри хочет бросить в Колодец Иллюзий” - Рейлинн сняла омеловый венок и надела на голову Вени.
Их взгляды встретились. Ещё одно предательство в бесконечной череде разбитых надежд и обмана. Сколько их уже было за его жизнь и вот даже во сне он снова предан.
” Этайн, как и всё в этом мире - дуальна, она богиня дня и солнечных лучей, она же властительница лунного света и тьмы” - будто читая мысли, Рейлинн смотрела на Веню.
”У всего есть противоположная сторона” - жрец Куад стал у стены и множество его теней змеями расползлись по пещере.
”Цернуннос согласен, но поторопись, Рейлинн, он голоден и должен получить Предназначенного как можно скорее” - Куад повернулся и исчез в проёме.
”Я знаю, ты меня сейчас ненавидишь” - Рейлинн прикоснулась холодной ладонью к щеке Вениамина.
”Но в мире богов всё совсем по-другому, здесь нет морали и привязанностей, а я лишь исполняю то, что должна делать жрица Этайн” - Рейлинн вытащила цепочку со знакомым медальоном - на нём красовалось изображение человека в венке из омелы.
Веня молчал. С этого момента Рейлинн для него умерла навсегда. Как и любовь к ней.
”За всё время из мириад брошенных в Колодец иллюзий трое всё же смогли выйти из него, правда по сути это были уже не люди” - Рейлинн запела тихую и печальную песню.
Сознание Вениамина медленно поплыло, неотвратимо распадаясь на части, становясь карбункуловыми молекулами, нефритовыми атомами, а затем и то последнее, что он считал своим ”Я” беззвучно растворилось в схлопнувшейся Вселенной. Он был линией. Линией в непознанном космическом пространстве. Подчиняясь чужому разуму Веня двигался между бесконечными точками, образуя за собой причудливые геометрические фигуры. Мчались века, тысячелетия, казалось прошла целая Вечность. Наконец из-за туманности показалась белая сфера. Чуждый разум подсказал, что это планета. Десятки странных существ гигантского роста бродили по земле, смотрели на океаны, что-то измеряли и спорили. В одном из существ Вениамин узнал жреца, скорее внутренне почувствовал, так как весь его облик был мало похож на человеческий. Спустя время обнаружилась и Рейлинн - существо с длинными золотыми волосами и голубой кожей сидело на камне и смотрело вдаль. Веня ощутил трансформацию. Он больше не был линией, а стал перламутровым яйцом в нише инкубатора. Вокруг находились миллионы подобных яиц. Существа придумали им название - люди. Вскоре скорлупа раскололась и множество младенцев огласили воздух первыми криками. В течении дня люди становились взрослыми. Их задачей было обслуживать существ и делать за них всю грязную и тяжёлую работу. Люди были бесполыми, сами того не осознавая. У Вени, как и остальных не было имён, а жреца и Рейлинн в этой реальности называли Мардук и Инанна. Изнурённые тяжёлым трудом люди восстали и существа обрушили на них потоп, лишь немногим удалось выжить. Людей разделили на два пола, чтобы они могли самовоспроизводиться. Дальше в сознании Вени проявилась цепь его перерождений: вот он стоит персиянкой с кувшином воды, вот скачет в седле воинственным хазаром навстречу войскам Византии, вот предлагает своё тело портовой шлюхой в Порт-Ройале, вот старым нищим просит подаяние в Лондонских трущобах, вот едет на автомобиле ”Руссо-Балт” по промозглому Петербургу. Вот...
В поёжившемся от мороза мусорщике, стоявшем на подножке мусоровоза Вениамин с удивлением узнал себя. Разум снова стал распадаться, на этот раз превратившись во стаи разноцветных колибри, затем в тысячи летящих майских жуков, в лиловые снежинки и иглистый иней на стекле. Всмотревшись в стекло, Веня увидел грустные глаза Роберта. Пёс словно силился что-то сказать, но только лай разносился в пустом воздухе. Веню подхватил ураганный ветер и стал относить к бордовым огням.

Детей рождая за дверьми,
Привычно копошатся люди,
Их жизнь, похожая на миг,
Бежит по малой амплитуде.
Стареют, не успев понять,
Что пребывают в вечной коме,
Здесь время обратилось вспять,
В заброшенном, кирпичном доме.

 Только бы не забыть эти глаза. Единственное, что связывает с миром. С самим собой. Веня вспомнил, как подобрал мокрого и грязного щенка в хмурый мартовский вечер на остановке. Выброшенный людьми или просто заблудившийся, ещё живой комочек боли, голода и страха тихо скулил возле образовавшейся в выщербленном асфальте лужи. Пьяный Вениамин взял его на руки, засунул под утеплённую куртку и принёс домой. Поставив в угол коробку из-под обуви и положив в неё полинявшие спортивные штаны, Веня наковырял из железной банки паштет в тарелку и поставил рядом со щенком. Тот недоверчиво принюхался, залез в коробку и заснул. Проспал он наверное часов четырнадцать, с радостью набросившись на предложенную Веней ливерную колбасу. Так зародилась дружба. А за ней любовь. Бескорыстная любовь двух разных существ, заброшенных в этот мир для выживания. Только с Робертом Веня мог поделиться самым сокровенным, чего никогда бы не доверил бывшей жене и приятелям. И если честно - Веня никогда не испытывал симпатии к людям, если быть совсем уж откровенным- почти всех их он не любил. Лишь печальные глаза верного пса помогли ему не уйти в небытие. Спиральные волны выбросили Веню в Междумирье и он проявился в будущем неприкаянной планеты Земля. Лёжа у покрывающейся ржавчиной металлической решётки Вениамин чувствовал, как снова становится плотью - слабой, подверженной болезням, но отчаянно стремящейся к выживанию. Уродливая Луна светила в бездонном небе, причудливо освещая небольшой пустырь. Мужчина встал, с восторгом ощущая пульсацию крови в живом теле, огляделся по сторонам и уверенно зашагал в направлении виднеющихся высоких зданий.

Я вечный, снова будет сеча,
Горох тираны бросят в пламя,
И души бледными огнями,
Пойдут под холмики с крестом
И я за ними, пусть потом...

                Глава пятая. Кинотеатр

 Как часто бывает ненавистно собственное тело - подверженная болезням, стареющая со временем плоть обрекает на бесчисленные муки, но пробыв почти Вечность без него Вениамин радовался, как ребёнок, вновь обретя живую, пусть и тленную оболочку. Никогда ещё Веня не видел настолько низко нависшей Луны, казалось она вот-вот обрушится, упав на землю. Покалеченный рельеф и щербины кратеров подсознательно навевали жуть. Придя в себя, Вениамин покинул пустырь и вошёл в незнакомый город. Неоновые и дюралайтовые рекламы немного скрашивали пустоту и безлюдность улиц. Не было видно ни проезжающих машин, ни света и жильцов в окнах. Прохладный ночной ветер игрался с разорванной газетой на тротуаре. Пройдя два квартала, Веня ощутил позывы сильного голода и направился по проспекту в поисках съестного. Магазины были закрыты роллетами либо просто на ключ. Веня огляделся в поисках чего-нибудь тяжёлого, чтобы разбить стекло, но ничего подходящего не обнаружилось. До обострённого слуха донеслись звуки какой-то мелодии. Вениамин завернул за угол и увидел кинотеатр с залитым светом вестибюлем. Двери были полуоткрыты, из глубины играла музыка. Внутри никого не было. Вениамин взял упаковку чипсов за стойкой буфета и баночку колы. Войдя в пустой зрительный зал, он сел в кресло первого ряда, открыл баночку и жадно выпил содержимое одним глотком. Разорвав пакет с чипсами, Вениамин быстро съел все и только теперь внимательно посмотрел на экран. Показывали старую американскую комедию сороковых-пятидесятых годов прошлого века. Главный герой в широкополой шляпе и твидовом пиджаке крутил роман со стройной сероглазой блондинкой, регулярно попадая в комические ситуации. Вениамин обожал фильмы тех лет: американские, европейские, советские, в них скрывалось нечто в характере и чертах людей, что было безвозвратно потеряно, оставлено, брошено на дороге за ненадобностью. Поймав себя на мысли, что должен быть и кинооператор, Веня покинул зал и постучал в дверь киноаппаратной. Никто не ответил. Вениамин надавил на ручку и вошёл в комнату. Там никого не было. Проектор крутил плёнку, на столе лежала стопка плоских металлических футляров с кинолентами. Веня спустился в буфет, взял ещё чипсы и колу и снова уселся на первом ряду. Пока его не было - сменился фильм. Теперь шла криминальная драма с честным, но любящим приложиться к бурбону полицейским и бандой гангстеров, стоящих у него на пути.
”Кто же сменил плёнку?” - подумал Веня.
Звук мгновенно исчез, кадры стали бежать быстрее, наслаиваясь друг на друга и вот уже не гангстеры едут в громоздком ”Форде”, а сарацины скачут по улицам Нью-Йорка, не полицейский выпивает виски, а римские сенаторы в белоснежных тогах дегустируют на вилле густое вино. В одном из сенаторов удивлённый Веня узнал себя.
”Да что здесь за чертовщина?” - суматошная мысль вспорола сознание.
Дверь открылась и в зрительный зал вошёл человек в бежевом пиджаке и фетровой шляпе. По экрану промелькнули титры и плёнка оборвалась. Под потолком включился свет, показывая ряды красных кресел и большой длинный киноэкран.
”Вы кто?” - спросил пришедшего настороженный Вениамин.
”А ты как думаешь?” - хриплым голосом с ирландским акцентом ответил тот.
”Ну, если не кинооператор, то возможно Господь Бог или Архитектор Матрицы, мне уже всё равно после всего, что было” - Веня схватился за голову и уставился в пол.
”Из всех перечисленных я скорее кинооператор” - человек улыбнулся и сел в кресло рядом с Веней.
”И давно ты здесь?” - поинтересовался Вениамин.
”Можно сказать, что Вечность” - человек щёлкнул массивной серебристой зажигалкой и закурил.
”Можно мне одну?” - Веня показал на сигарету.
”Конечно, кури” - человек протянул пачку с сигаретами.
”А как тебя зовут?” - Вениамин глубоко затянулся.
”Для каждого по-разному, это зависит от тех, кто смотрит на киноэкран, ты можешь называть меня Искателем, потому что я - это в некоторой мере и ты сам” - кинооператор стряхнул пепел.
”Видишь ли - продолжал человек - этот город находится одновременно в начале и в конце Времени, из всех жителей здесь только я и те немногие, кто периодически тут оказывается, вольно или невольно вмешиваясь в дела богов, для людей здесь - будущее, для богов - прошлое, если говорить о пространстве, то это Земля, вернее один из возможных вариантов Земли” - кинооператор докурил и потушил сигарету о чёрный подлокотник.
”Для чего создан кинотеатр?” - спросил Вениамин.
”Каждый, кто смотрит фильм на экране, является одновременно и актёром, попадая в череду бесконечных воплощений, постепенно забывая, что является зрителем, всё больше и больше привыкая к роли и сливаясь с ней совершенно. Ролей бесконечное множество и с каждой новой всё меньше шансов вспомнить то, что ты зритель. Ведь когда-то кинотеатры называли иллюзионами - ретрансляторами иллюзий” - человек в фетровой шляпе щёлкнул пальцами, свет в зале снова погас и послышалось гудение работающего кинопроектора.
  На экране Веня увидел себя маленьким, идущим в первый класс школы, затем взрослым, бредущим за мусоровозом. По сторонам дороги росли деревья с паразитирующей на них омелой. За ним бежал и лаял Роберт. Мимо проехала Татьяна на фиолетовой иномарке и хищно ухмыльнулась.
”Так это всё кино? Моя жизнь и жизни других - кино?!” - Вениамин вскочил с кресла и повернулся к человеку в бежевом пиджаке. Но тот был уже возле двери, поправляя съехавшую набок шляпу. Вениамин выбежал в холл, но там никого не было. Выйдя на улицу, он поднял глаза к небу. Над входом светилась зелёными и сиреневыми огнями вывеска ”Иллюзион”. Веня перевёл взгляд на афишу. На ней было написано:” Искатель. Документальный фильм.” Под надписью была нарисована гравюра Питера Ван дер Хейдена ”Веселящиеся в мидии в море”.
Бледная Луна раскололась на куски и битым фарфором упала на улицы города. Оглушительный смех донёсся из динамиков и на город полился холодный дождь из набежавших тяжёлых туч. Веня бросился бегом по полутёмной улице. Казалось ещё чуть-чуть и смех догонит его, обхватит обмякшее тело и унесёт в кинотеатр. Перед ним возник каменный колодец с красноватым свечением. Не раздумывая , Веня бросился в него, утопая в неровном свете. И тут же он оказался в пещере, увидел удивлённые лица Рейлинн и жреца Цернунноса. Смутная догадка мелькнула в мозгу Вениамина. Он представил перед собой каменный колодец и тот сразу же появился. Вениамин обернулся, послал воздушный поцелуй Рейлинн и нырнул в колодец.
”Теперь он может открывать порталы между реальностями” - сокрушённо сказал осевший жрец. Рейлинн промолчала...
Веня стоял в знакомом сквере имени Героев Декабристов. Была весна. Беззаботно пели птицы. Приблудившийся тощий кот дремал под скамейкой. Вениамин подошёл к молодой рябине и сломал растущую на ней ветку омелы.

В колодец бытия столкнули,
Родившимся ребёнком,
И веки Вечности сомкнулись,
Невидимой пелёнкой.

А с первым криком в этом мире,
За неизбежность приняв боль,
В колодце этом жить учили,
Такие же, как мы с тобой.

Колодца воздух так тягуч,
Везде разбросаны могилы,
Но выручает света луч,
И нас ведёт в миры другие.