Арка с Л. Марселем. Эпизод 3. Во все тяжкие

Арка с Л. Марселем. Эпизод 3. «Во все тяжкие».

Герцогиня Белатрисса: Ария, вставай скорее, иначе пропустишь все веселье!
Ария: Еще пять минуточек...
Герцогиня Белатрисса: Засоня, подъем.
Ария: (смеется) Мама, щекотно! Не встану!
Герцогиня Белатрисса: Давай, ни то все сладости скушают!
Ария: Все, встаю, встаю!
Герцогиня Белатрисса: Ножки.
Ария: Эти колготки мне жмут.
Герцогиня Белатрисса: За то в них ты выглядишь, как настоящая королева.
Ария: А ты дашь корону надеть?
Герцогиня Белатрисса: Конечно, милая, а как же? Ты же мое солнышко, ты с ней будешь еще ярче!
Ария: Я — солнышко!
Герцогиня Белатрисса: Так, теперь придется потерпеть.
Ария: Эта штука мне волосы тягает! А-а-й! Щиплется.
Герцог Фредерик (из-за резной двери): Ну как, готовы?
Герцогиня Белатрисса: Дай нам пять минуток, да, солнышко?
Ария: Солнышко!..

7 Декабря 1850г.

Пробирающий до костей мороз. Утро. Повозка трясется на камнях. Все тело дрожит от адской, просто дьявольской стужи. Удаляющаяся вывеска «Вайссбург», с которой свисали сосульки, слепящие своим кристальным блеском и заснеженная дорога, с которой видно весь запад Мираберга. Небо было чистым и одинаково слепящим. Легкого ветерка хватало, чтобы заморозить щеки и пальцы, стужа голых камней и, казалось, вечного льда, лезла под кожу. Черно-белый пейзаж, в своей страсти контраста оставлял след за колесами повозки, хрустя вдавленной в сугробы галькой, похороненной навеки.

Сам город был крайне пустым, да так, что даже на Сандале было куда более оживленно и шумно. Не резвятся дети, не празднуют мужики и старики за чаркой алкоголя, за место этого — руины, сам город, подобно маразматичному старику забывал каждые свои воспоминания, его существование и пямять стиралась, оставляя лишь крупицы минувшего времени, коим тоже близко подходит час.

Извозчик остановил повозку в некоем месте, согревая руки на ходу, готовый разгрузить отсек, видя лишь его пар изо рта, Ария напряглась, хотя ей и не было уже особого дела. Извозчик, бородатый мужичок в черном тулупе, показался.

*: Эй, там! Ты чего здесь забыла? Еще и одна...
Ария: Я просто проезжаю мимо.
*: Ты же не из местных, вроде? Как звать?
Анна (Ария): А... Анна Блэк. Скажем, я была тем, кем не суждена была стать.
*: Семейство Блэк... Не помню уже, были вроде... Старость не радость... Ну и кем ты кому приходишься? Здесь мы каждого в лицо знаем. Блэк... Где же я о вас слышал...
Анна (Ария): Я никто особенный. Просто Анна, примите, как хотите. Не трогайте капюшон, под ним ничего интересного.

Еще до того, как извозчик что-либо успел вспомнить, к нему подошел его старый знакомый в бирюзовой шубке.

*: Мужик, ты чего? Не говори мне, что ты похититель девок. Силуэт кого-то напоминает уж больно.
*: О, Найджел! Нет, ты чего, она просто появилась тут. Знакомая твоя, может, говорит из семейства Блэк.
Найджел: Не припомню даже, вроде жили здесь такие, давно уже, давно. Выглядит неособо, честное слово. Девушка, вы в порядке?
Анна (Ария): Говорю же, ничего страшного. Я просто проезжая.
*: Тебе хоть есть где остановиться?
Анна (Ария): Нет. Но я могу работать. Как все.
Найджел: Кирей, твою мать, как получилось неприятно, черт. Девка думала к семье поехать, сюда, а дом наверное снесло уже. Неприятно.
Кирей: Это не тот город, где можно легко ужиться.
Анна (Ария): Будет мне наказанием. Справедливая судьба.
Найджел: Я... Скину на жену, пусть разгребает. У меня, в отличие от некоторых, есть чем заняться.
Анна (Ария): Я могу устроиться. Мне придется уживаться. Ведите меня, куда бы то ни было. Хоть кубарем с горы.

Кирей: Ой-ой-ой. Какая досада...
Найджел: Что-то чужаки зачастили, Анна, да? Не суйся наражон. Здесь двое кантуются, странные типы, Бертранд и Боберт, чую пятой точкой, не к добру.
Анна (Ария): Какое глупое имя... Бертранд... Не мне судить.
Кирей: Что стоим, кости морозим? Давай своих зови, разгружаться будем.
Найджел: Они еще с дровами возятся, мать не слушают, что она им спать до полудня разрешает? Хлыстом их надо по шее, а не нянчиться.
Анна (Ария): Дайте одежду, я разгружу.
Кирей: Куда тебе, ты вся дрожишь.

Найджел накинул свою шубку и просто жестом сказал, чтобы помогла, мужчина он был простой, с виду злобный, особенно рыжий, как огонь, но злым он не был, даже по простым уголкам губ это можно было сказать — злиться он не привык, хотя порой был грубоват.

Арие ничего не оставалось, как помочь с, хоть и нелегкой, но работой. Разргужая продовольствие — замерзшие овощи, фрукты и ягоды, она начала согреваться, каждый раз проходя с кипами продуктов от повозки до склада, она про себя причитала «Так мне и надо. Я заслужила это». Закончив задачу, Найджел даже удивился.

Найджел: Неплохо для такого телосложения, неплохо. Заходи, у нас, конечно, тоже, по большей части не жилище, а склад, но в тесноте, да не в обиде, как говорится. Но не знаю, что Нора скажет.
Анна (Ария): Лишь бы можно было существовать. Надеюсь не доставлять проблем хоть здесь.

Мужчина провел за собой Арию, через узкие и неровные, каменистые, порожистые тропинки, которые дорогой язык назвать не повернется. Показался домишка, одноэтажный, но вот снеговик со стрелами в голове выглядел странненько. А из дымохода исходил неизвестный аромат.

Внутри все было крайне скромно, тусклый свет из окон, никаких ламп, тем более, современных, газовых, только очаг, навершие которого красовалось неким подобием бульона, который неохотно помешивала вороноволосая обветшевалая женщина лет сорока с банданой на голове и запачканным фартуком.

Запах был, словно, спутанным, как и сознание Арии, которая за все это время ни крошки не отведала. Найджел только хотел что-то высказать, но Ария опередила его. Неизвестно доточно, было ли это от голода, или от чего-то еще.

Ария: Здравствуйте, мисс. Я могу вам помочь. Скажите, что вам нужно, и это будет сделано.
Нора: Что? Кто ты, девочка? Мне помощнички не нужны, у нас на троих-то кое как хватает, а на четверых? Иди, гуляй!
Найджел: Кирей нашел в повозке. Честно, как кот в мешке, (обр. к Арии) ну и что мне с тобой делать...
Нора: Еще бы вот деньгами помогла лучше, тогда уж посмотрели бы.

Ария достала пачку сигарет и стальную зажигалку.

Анна (Ария): Вот. Это можно продать.
Нора: Тьфу-ты, она еще и курит. Кто это такая? Чья знакомая?
Найджел: Из семьи Блэк говорит.
Нора: А, были здесь кто-то такие, ларьки обносили. Но эта, вроде, не сказать, что на них похожа.
Анна (Ария): Я не знаю.
Нора: Ну...

Посмотрев, что Ария вывернула карманы, сердце женщины смягчилось.

Нора: Допустим, на пару-тройку дней можешь в подвале пожить. Помогать будешь там, где скажу, и не отлынивай мне тут.
Анна (Ария): Спасибо. Я пригожусь хоть здесь.
Нора: Я — Элеанора Абет. Зови меня Нора. Ни тетя Нора, ни мисс. Мы здесь ни родня, ни какая, не знать. Это Найджел, лесник, муж мой. Тоже просто зови.
Анна (Ария): Не мое дело, что со снеговиком?
Нора: Дочурка играет с луком.
Найджел: Ей пора уже на дичь ходить, че она лежит у тебя весь день? Давай ее снова в команду, и на охоту! Еще вон рот прибавился.
Анна (Ария): Я не требую много. Я мало, чего заслуживаю.
Нора: А, слуга значит. Ну тем и лучше. (обр. к Найджелу) А ты не поясничай мне тут. Иди к своим, я тебя принимать не обязана. Ты, (обр. к Арии), Анна, иди, давай за работу.

Видя на столе разнообразные ингредиенты, Ария не могла понять, как это делается, ей никогда не представлялось возможности готовить блюда самой, только раз работать у Розы на Фланге. Такое зрелище выглядело не как суповой набор, а как загадка, требующая великих математиков и натурфилософов для разгадки древних тайн. Раньше это была работа слуг. Арию омывали волны стыда, пока она признавала свою неспособность.

Анна (Ария): Я... Не умею готовить...
Нора: Что значит «не умеешь»? Ты же слуга, или кто там? Нарезать, закинуть, варить, что сложного?

В глазах Норы стоял образ неумехи, в чьих глазах не было блеска жизни, и сердце женщины вновь смиловалось.

Анна (Ария): Это... Не совсем то, с какой деятельностью я была связана.
Нора: Уф, нелегко придется. Но ничего, здесь никогда не легко. Жизнь такая, а по тебе и скажешь. Заморенная, замученная.
Анна (Ария): Ничего страшного. Вы можете научить меня готовить, пожалуйста?..
Нора: На нож, режь сначала морковку. Вот так режь, не крупно, не проварится же. Вот. Теперь картошку режь, мягкая уже, но разницы нам здесь нет.
Анна (Ария): Вроде, получается.
Нора: Что так слабо-то? Не кормили, что ли совсем?

Нора взяла кусок хлеба и прямо-таки запихала его в рот Арии.

Анна (Ария): … Спасибо.
Нора: Теперь вон кости оленьи обдери, их сначала кидают, потом уже мясо, чтобы не разварилось в труху, давай.
Анна (Ария): Мне кажется, у меня начинает получаться.
Нора: Да брось ты, это любой должен уметь, со временем придет. Смотри за супом, надо пару дров подкинуть. Смотри мне за руками!
Анна (Ария): Я бы никогда не... украла ничего.
 
Стоило Норе выйти из дому, как руки Арии сами зачерпнули ложку еще готовящегося отвара, и не смотря на температуру, кое-как поместили в себя живительную жидкость. Из-за спины это увидел некто.

Ария уже думала, что тут же попалась с поличным, но это был некто иной. Молодая достаточно высокая длинно-, угольноволосая девушка слегка недотягивая до двадцати, в поношенной, местами дырявой темной футболке и жилетке, потертой у подмышек и уровне локтей, а также плотных, запачканных грязюкой штанах.

*: А я все видела! А-а-га! Попалась, воровка супа!
Анна (Ария): Простите, я не смогла удержаться.
*: Да ты что, совсем шуток не понимаешь? Я слышала, ты у нас слуга.
Анна (Ария): А, простите еще раз. Я на время.
Лорна: Приятно познакомиться, «Навремя», а я Лорна. Я не сдам тебя, не хнычь.
Анна (Ария): А... Я вообще Анна, Анна Блэк.
Лорна: Ух-ты... Класс... Я тоже воровка. Мамке не говори, ок, да?
Анна (Ария): В смысле, ты тащишь чужое? Это же неправ... Хотя какая разница. Я уже не знаю, что правильно, а что нет.
Лорна: Да ты совсем какая-то замороченная.

В голову Лорны пришла хорошая идея и она стянула с Арии капюшон, достала украденную золотую и сравнила ее заднюю часть с Арией.

Лорна: Хотя знаешь, ты очень даже могла бы работать моделью, пародировать принцессу.
Анна (Ария): Принцессу... Меня часто с ней путали...

Лорна просто не могла видеть девушку в таком отчаянии, и, решив подбодрить, додумалась подразнить ее, приподнять настроение шуткой...

Лорна: Ну, раз ты у нас служанка, слуга на подработке, (сняв ботинок) может еще и ноги целовать будешь?

Лорна самым последним ожидала увидеть отсутствие каких-либо эмоций на лице Арии, когда она присела и ее губы чуть было не исполнили приказ, хоть он и был шуткой, заставив Лорну отпрянуть в ужасе лицезрея опустошенный, максимально отреченный взгляд на две тысячи ярдов.

Лорна: Да ты что, сумасшедшая что-ли?! Это же шутка!
Анна (Ария): Слугам принято выполнять и не спрашивать.
Лорна: Я отведу тебя в лечебницу. Там есть... Некто. Клянусь отведу. Это не нормально. Я бы никогда такого не попросила всерьез! Мне тебя жалко.
Анна (Ария): Слуг не принято жалеть.
Лорна: Дай мясо закинуть. Поешь и шуруй. Нам здесь не нужны полоумные.
Анна (Ария): Слугам не принято думать.
Лорна: Господи боже...

На Лорну нахлынуло жуткое чувство, представляя, через что этой мученице пришлось пройти и ее руки сами прижали к себе Арию.

Лорна: Бедная...

После часа и плотного приема пищи, Лорна сообшила, где находится лечебница и Ария, одевшись в ту самую позаимствованную шубку побрела на северо-восток. К ее великому удивлению, в раздолбанной лечебнице...
 
В лечебнице, глаза Арии пересеклись с Императором в сельской одежде, который по известиям подвергся импичменту, и судя по всему, залег здесь на дно. В этот момент, бывший Император, Бруно Оскарс, был крайне испуган, полагая, что некто отправил Арию по его душу, хотя и она тоже всего лишь сбежала из-за своей уничтоженной психики.

Бруно Оскарс: Ох, чтож, сдается мне, что мы были обнаружены.
Рэйган: (в сельской одежде, выходя из-за спины Бруно) Давай так, с нас большая, даже по твоим меркам сумма денег работоспособной валюты взамен на молчание.
Анна (Ария): Судя по всему, вы меня с кем-то путаете.
Бруно Оскарс: Но ведь ты точно Ария...
Анна (Ария):  Я — Анна Блэк.
Бертранд (Бруно Оскарс): Подумать только, ты тоже в бегах... Чтож, тогда я Бертранд, а это мой друг Боберт.
Анна (Ария): Какой еще к черту Бертранд?
Бертранд (Бруно Оскарс): Ну, нас застали врасплох на проходной, а тут в голову пришло, в общем, история простая. С нами же путешествует и Сид, так, на всякий случай, хотя ранее он здесь уже бывал.

Боберт (Рэйган): Стоп, а почему ты в бегах? Что-то массивное произошло... Остальные целы? Живы хотя-бы?
Анна (Ария): Насколько я знаю, со вчера.
Боберт (Рэйган): Так а что случилось? Неужели Империя...
Анна (Ария): Моего знакомого арестовали, так же, как и Томаса. Хуан в порядке, по крайней мере, когда меня рядом нет.
Боберт (Рэйган): Они сейчас в тебе нуждаются.
Анна (Ария): И хаос ходит за мной следом. Смерть и разрушение наступает мне на пятки, куда я не иду.
Боберт (Рэйган): Они же сойдут с...
Анна (Ария): Не после письма... Я напишу им.
Бертранд (Бруно Оскарс): Умно хотя-бы это. Тебе, сдается, требуется время, как и письму, учитывай это. Лучше продолжать, когда восстановишь силы.

Боберт (Рэйган): Единственное хорошо — теперь, когда Ария действительно потерялась, для Стефано это будет тоже самое, что потерять из виду паука в комнате, фу-фу, фу, нет! Уф... Нет... Их нет рядом.
Боберт (Рэйган): Я бы точно с ума сошел.
Анна (Ария): Мне кажется, я теряю рассудок. И эти сны...
Бертранд (Бруно Оскарс): Какие сны?
Анна (Ария): В них моя мама.
Бертранд (Бруно Оскарс): Ах, Трисс. Она была сладким весенним цветочком, пацифистка до мозга костей. Я помню прогулки с ней, она всегда излучала доброту и свет. Серьезная потеря. Наверное, сейчас был бы первый раз, когда она бы нахмурилась, увидев тебя здесь, разбитой. Жалко смотреть на то, куда привели события, мир, каким мы его знали уже давно потерян.

Боберт (Рэйган): Я частенько видел ее в новостной прессе, когда сидел срок.
Бертранд (Бруно Оскарс): Понимаешь, Ария, иногда нужно трезво оценивать свои возможности. Может быть, в конце концов, более менее спокойная жизнь на Бриме — не такая плохая идея, или с Хуаном, на острове Трип.
Анна (Ария): Нет.
Бертранд (Бруно Оскарс): Видишь, ты не оставила свою миссию, тебе всего-лишь нужно немного времени.
Анна (Ария): Тогда что с вами?
Бертранд (Бруно Оскарс): Я не совсем соглашался с сенатом в плане атаки на Мираберг, и меня исключили голосованием, выдвинули импичмент без суда, видите ли, критическая ситуация.
Анна (Ария): Какая еще атака? Разве эти люди не «либераторы»?
Боберт (Рэйган): Милый фасад они сплели, не дам соврать, пресса подхватила прикормку, вуаля.
Анна (Ария): Но их нужно предупредить!

Боберт (Рэйган): Ох, да какая разница? Хуан — Барон Трипа, не основной земли, Дель Шерро — считай, никто, Филина обвинили в сговоре с террористами.
Бертранд (Бруно Оскарс): Мое личное мнение — позволить Мирабергу упасть, а жизнь начнется по новой, со временем, конечно.
Боберт (Рэйган): Чушь собачья, ты хочешь ее воодушевить, или ты это всерьез?
Бертранд (Бруно Оскарс): Я всего лишь хочу сказать, что не важно, какой выбор будет в итоге за тобой, никто тебя ни в чем винить не будет.
Боберт (Рэйган): Если так подумать, 99 процентам людей не удалось бы дойти даже до этого. Ария, ты уже превзошла всех своих предшественников. Ты постаралась на славу.
Бертранд (Бруно Оскарс): Пошли, Боберт, отведаем этих экзотичных шашлыков.
Боберт (Рэйган): Это запеченная картошка.
Бертранд (Бруно Оскарс): Ну что, может, я люблю картошку.

После этого разговора, на душе Арии, парадоксально немного полегчало, особенно после слов «никто тебя ни в чем винить не будет». Груз с плеч.
 
Дойдя наконец до лечебницы, которая, наверное, была единственным более менее целым зданием, в нее внесли мальчишку на носилках, явно, сильно покалечевшегося на этих скалах. Внутри было сухо, но воняло стойким пашком хлора в воздухе вперемешку со слезящим духом аммония, а учитывая, что вытяжка была скорее для украшения, ибо запечатана на зиму, все это вкупе создавало характерную больничную атмосферу.

Невеликое количество медперсонала в плотных халатах ухаживали за пациентами разного типа увечий и типов простуд. Из одного из кабинетов, даже через закрытую дверь просачивался запах примесей, да, именно примесей и летучих соединений йода. И, покуда, оттуда слышался голос Сида Джексона, который, по обыкновению все свои эксперименты конспектировал в аудиоформате.

Не желая доверять свое психическое состояние людям, которые только и могли резать людей, кипятить скальпели и снова в бой, Ария все-таки решила посетить Сида. Он же, поуши в академической работе, даже не заметил прибытие Арии, насмерть въевшись глазами в склянку с бурой жижей.

Ария (Анна): Привет, Сиджей. Не сказала бы, что давно не виделись.
Сид: А? О, Ария! Но какими судьбами? Не уж-то ты меня выслеживаешь?
Ария (Анна): Нет, я здесь случайно. И про твою компанию я уже в курсе.
Сид: А, так ты тоже ищешь укрытие. Не осуждаю. Только странно, не лучше ли укрыться на Калисто, в одной из деревень...
Ария (Анна): Так вышло. Мне нужна помощь по твоей части. Но не совсем уверена в этом.
Сид: Нужна помощь в медицине? Тогда милости просим. Да, выглядишь ты так себе. Присаживайся и рассказывай. Не суди строго, я тут немного занят, реакция идет хорошо, не хочу прирывать ее, но я внимательно слушаю.
Ария (Анна): Мне кажется, что я теряю себя.
Сид: Периодически терять сознание — очень печальная дилемма.
Ария (Анна): Да нет же, я чувствую, что схожу с ума, наверное. Сложно это объяснить. Все такое... печальное. Серое небо...
Сид: Небо на Мираберге всегда серое, не то, чтобы я видел его не серым.
Ария (Анна): Оно более серое, чем обычно. Оно прямо давит.

Жижа в пробирке издала треск и глаза Арии мгновенно на ней зафиксировались. Сид выключил машину для записи.

Сид: О-о, мда, это и видно. Но ты в сознании, это уже неплохо для начала. Я не профессионал в ментальных болячках, но придумать что-нибудь можно. Смотри на меня.
Ария (Анна): Смотрю. Это одно из твоих чудесных колес?
Сид: Можно сказать и так. Местные скептично к ним относятся, как тогда, так и сейчас.

В чашечке лежала горсть слепленных по формочкам грубых на ощупь беловатых таблеток, и Сид вручил Арие пару штук, вместе с компотом из его банки. Ария проглотила их в мгновение ока.

Ария (Анна): Не знаю, что это, но надеюсь, поможет от чего-нибудь.
Сид: Скажи, что именно тебя гложит. Тебе же точно есть, что сказать, разве я не прав?
Ария (Анна): Это сложно объяснить. Все вокруг стало каким-то злым. Все рушится на глазах, за что ни возьмись. И эти сны стали реалистичнее, и они не из приятных.
Сид: Депрессивное расстройство...
Ария (Анна): Иногда я просто не могу сопротивляться моим темным мыслям, они меня пожирают изнутри.
Сид: Благо, ты обратилась ко мне. В такие трудные времена психика может сильно пострадать. Я читал вести, соглашусь, они не из приятных. Я не привык работать с этим, однако могу направить на путь к выздоровлению.

Ария (Анна): Оно точно поможет мне? Я просто не могу позволить своим мыслям мной управлять. Мне страшно, Сид, я становлюсь кем-то другим.
Сид: Во-первых, мы все меняемся и познаем мир через опыт. Но это не значит, что он должен нами управлять. Постарайся переждать этот переломный момент в среде, где ты сможешь находиться в безопасности и комфорте. Изолируй себя от хаоса. Честно сказать, Вайссбург — хороший выбор. Да, это не курорт, но пережить травмы поможет. Тишь да гладь, вроде как.
Ария (Анна): С этим проблем возникнуть не должно. У меня есть, где ночевать, дом далек от уюта, однако, пусть так, хорошо, что приютили.
Сид: Твои поклонники?
Ария (Анна): Скорее я их. Буду работать по дому.

Сид: Вот и хорошо. Переведи дух. Ты же не раскрыла свою личность, да? Иначе бы весь город трубил о тебе налево и направо.
Ария (Анна): Представилась Анной Блэк. Оказывается, здесь были такие, правда, судя по слухам, они были ворами.
Сид: Матерь божья, ничего лучше не придумалось, видно, но откуда тебе было знать. Я здесь раньше изучал камни и минералы, отсюда, собственно, и начался мой путь к науке. Семейство Блэк у меня много чего стащило, ну я и вернулся на родину.
Ария (Анна): А какое у тебя глупое подставное имя? Эти вообще Боберт и Бертранд.
Сид: А мне-то зачем? Да и к тому же, меня уже здесь знают, хоть и все еще за своего не принимают. Если уж и что, я бы представился, как кто-либо еще, то меня бы вскоре раскусили, и подозрение пало бы и на тех двух, а им это надо в последнюю очередь.

Ария (Анна): Имеет смысл. А ты здесь неплохо устроился тоже, смотрю.
Сид: Да, варю анестетик, антисептики и прочее. Здесь столько химии накопилось за все время. Оно все старое, но для более-менее чистых растворов сгодится. Медики везде нужны.
Ария (Анна): Понятно.
Сид: Ну как, действует?
Ария (Анна): Да, а что это?
Сид: Осадок от реакции с черной вонючей жижей неплохо избавляет от лишних мыслей, смешать его с лоудануумом была моя идея.
Ария (Анна): Ну да, спросила, как-будто я пойму, но главное, что оно работает.
Сид: Есть нечто глубже. Расскажи мне об этом.
Ария (Анна): Да, есть. Мне кажется, да нет, я знаю. Я обуза для своих друзей. Они из-за меня попадают в опасные, страшные ситуации.
Сид: Так, продолжай.

Ария (Анна): Из-за меня один из моих знакомых угодил в западню, Дель Шерро под арестом, Хуан тоже уже настрадался на десять оборотов.
Сид: Кто его арестовал? Не уж-то вы решили выступить с атакой напрямую?
Ария (Анна): Какой-то чин из имперских за слежку.
Сид: Без суда? Так имперцы же... Любят размусоливать все эти бюрократические сопли, разве нет?
Ария (Анна): Ну, вообще да, должен быть суд, но кто нам поможет...
Сид: Вот, захвати припас на пару дней, я, скорее всего, буду занят до ночи, кто знает, когда я буду доступен.
Ария (Анна): Ладно, хорошо, что мы так вот сошлись.
Сид: Четыре таблетки, четыре дозы, по одной раз в день, желательно утром. Желаю скорейшего выздоровления, Ария. Ваша команда сильно на меня повлияла, спасибо.
Ария (Анна): Не стоит, от нас только проблемы. Посмотрим, наверное, это во мне говорит накопившееся.
Сид: Увидимся.

Выйдя на бульвар осмотреться, Арие казалось, что мир все еще был серым и промозглым, отнюдь, в этот раз ситуация была как раз под стать ее мировоззрению. Люд городской был очень чем-то обеспокоен, женщины прятали детей по домам, кто-то выносили всевозможный товар, местного производства и купленный, все сразу, как выставка.
 
Странно, казалось, что это какой-то непонятный рынок, но все паниковали. Щупленький мужчинка в шали окликал люд, нагоняя страху происходящему, хотя никакой угрозы и не видно по сторонам. Улицы сменяются на могильныю тишину и опустошенность.

Некто: Укрывайтесь, они уже неподалеку!
Ария (Анна): По какому поводу балаган?
Некто: Уходите! Здесь небезопасно. Конвои уже на пути! Укрывайтесь!
Ария (Анна): Я никого не вижу. Кто-нибудь мне объяснит, что здесь творится?
Некто: Конвои Стефано, рейдеры, забирают все, что можно в обмен на «защиту». Посмотри вниз, раз не веришь!

Только выглянув со снежного обрыва вниз, было сразу понятно, что творится. Девять укрепленных повозок медленно взбирались по спирали на этих узких горных дорожках.

Ария (Анна): И никто это не хочет остановить? Глупость какая-то.
Некто: Здесь одни старики и дети, даже если у нас было бы снаряжение, не то, чтобы мы смогли их остановить.
Ария (Анна): То-есть, вы просто решаете продолжать тепреть?
Некто: Их средства передвижения пуленепробиваемы, даже лошади все в броне, а их командиры, и вовсе, в повозках, защищенных от ударов тяжелой артиллерией.
Ария (Анна): А, да? Ну, скажем, они не смертенепробиваемы. Зацени-ка.
Некто: Ой, не-не-не. Что бы вам в голову не пришло... Я убираюсь, мне эти проблемы не нужны.

Мужчинка сбежал, как и остальные, не желая иметь с этим дел. Ария решила за все это время сделать реальный шаг навстречу освобождению своих земель от, как ни парадоксально, своих же захватчиков. Она подошла на самый край обрыва и повнимамтельнее рассмотрела окрестность, вспоминая, что сделал однажды ее сводный брат-затворник Гаусс на Сандале.

Конечно, огнестрельного оружия при себе у Арии не было, но это ей не помешало осуществить перехват ситуации в свою пользу. Она начала кричать, пытаясь создать лавину, но местные снега были толстокожее, чем те, что были на просторах Сандалы.

Однако, от безысходности ее попыток, она топнула, и весь снег начал сходить разом коркой из-под обрыва, прямо на конвой, моментально сметая все на своем пути, высвободив клубы снежной пурги у подножий склона.

И вот, она смотрит на сошедшую лавину, также, как и Томас смотрел на нее сверху, в этот же момент, она поняла, что сделала нечто действительно важное, за все время, решила действовать напрямую, а не скрываться в тенях и прятаться в подворотнях.

Да, схемы Томаса, его влияние и шпионский тип мышления — это, конечно, тоже хорошо, но иногда, нужно поступать, как Дель Шерро бы поступил в подобных случаях — просто действовать незамедлительно.

Обеспечив безопасность местных на некоторое время, еще один камень отлег с души Арии, который лежал там с самого начала, камень под названием «беспомощность». На парах облегчения, и начала обретения самостоятельности, она готова была об этом огласить. Конечно, городские были в шоке, и только понемногу, самые любопытные подтягивались из своих домишек, посмотреть, каковы были результаты.

Ария (Анна): Выходите и забирайте то, что принадлежит вам по праву! Не важно, сколько они уже успели награбить! Время заявить о себе! Всех выживших схватить и подготовить для допроса!
 
В это мгновение, Ария чувствовала себя крайне уверенно, но это было не все. Ее ум поразили взгляды благодарности городских, которые смотрели на нее, как на божество, которое оберегло их от неминуемого рейда и очередной недели голода и унижения. Толпа собиралась вокруг, слушки пошли незамедлительно, про то, что она уж очень похожа на лицо с монеток, тогда Ария накинула капюшон, чтобы не выдать себя с потрохами.

Ария (Анна): Нам всем следует уметь постоять за себя и за наши родные дома! Да, Вайссбург небольшой, может быть, его даже нет на картах, но это дом, за который следует бороться!

В глазах этих незнакомых людей Ария нашла надежду на будущее, это уже не был отреченный взгляд безысходности. Надежду еще можно было сыскать, коли та никогда не покинет сердца людей. Как только поняв, что опасность миновала, группы людей начали сами формироваться и следовать по запорошенному пути вниз, разбирая все, что можно найти, кто-то брал инструменты для разбора, кто-то шел работать в строительных перчатках.

Вскоре, лязг металла уже был слышен с низовий. Этот момент был решающий в судьбе Арии, ибо теперь в ее сердце вновь появился огонь, и он сиял ярче, чем когда-либо. Теперь история сдвинулась с мертвой точки.

Как только атмосфера начала набирать живость, Бруно Оскарс и Рэйган, можно сказать, прибежали, в смешанных эмоциях, не веря в произошедшее. А вокруг пыль и легкая пороша невесомого снежка, который ветром выносило с обрыва вверх мягким морозным туманом, в котором горожане разбирали повозки на металл и припасы, пока другие пытались приструнить чужих лошадей.

Бертранд (Бруно Оскарс): Что же такое здесь стряслось? Это... Твоих действий... последствие? Нужно понимать тяжесть твоего поступка. Нет, не в том смысле, что некто пострадал, весьма возможно, что серьезно, но я не об этом. Размах такого действия очень сильно повлияет на местный авторитет.
Боберт (Рэйган): Если конвои уже добрались и до этих земель...
Бертранд (Бруно Оскарс): А я напомню, далеко не легкодоступных...
Боберт (Рэйган): … Да, это значит, что Стефано уже в отчаянии хватается за оставшиеся ресурсы.
Анна (Ария): Это был правильный поступок. В этом я уверена.
Бертранд (Бруно Оскарс): Я и не сомневаюсь, это все, конечно, очень любопытно, но будущие конвои будут крайне агрессивны к Вайссбургу.
Боберт (Рэйган): Я бы не брал это в голову, Имп... Бру... Бертранд, эти парни бы все равно со временем озверели. Бои в клетке за кусок мяса меня хорошо этому обучили.

Анна (Ария): Вот и я про это. Они бы и без того начали свое зверствование. А так теперь всем будет ясно, что с Вайссбургом шутки плохи.
Бертранд (Бруно Оскарс): В реальности, юная леди, такой поступок все-таки заслуживает похвалы, да. Смелость и решительность всегда превзойдут над пустой гордостью и опрессией. Стефано же, можно сравнить со змеей, которая поедает свой собственный хвост, не думаешь?
Боберт (Рэйган): Беллетристика... Отнюдь, вовсе не бесполезная.
Бертранд (Бруно Оскарс): А потом наступает отчаяние и все последствующие действия идут только под дудку безысходности. Славно сказал, да, я, пожалуй, это запишу.
Анна (Ария): Я продолжу начатое. Сид помогает мне с... Моей небольшой проблемой. Но не стоит волноваться, все пройдет.
Бертранд (Бруно Оскарс): Значит, замечательно. Мне нечего больше сказать.

Трое стояли и просто смотрели вниз с обрыва, пока снежинки ударяли в глаза прохладной резью. Бруно Оскарс сохранял безмятежность, когда Рэйган погрузился в раздумья.

Боберт (Рэйган): Нужно будет подумать, что делать дальше. Надолго здесь оставаться мы не сможем.
Бертранд (Бруно Оскарс): А зачем переживать? Мы с тобой сейчас, прямо, как Ария еще совсем недавно.
Боберт (Рэйган): Прячемся, но и постоянно перемещаемся, отследить нас трудно, особенно здесь, подальше от Империи и наших «сотрудников». Быть клятвопреступником не так-то уж и плохо. Столько возможностей открывается.
Анна (Ария): Столько проблем, а если вспомнить, то все-таки яркие эмоции сильнее, чем опустошающая правда, хотя, так, наверное, всегда.
 
Посреди оживленных столплений проявилась фигура в ободранной выцветшей бело-голубой форме, иностранец, который управлял этим городком, хотя, скорее, был тем, кто по сути играл роль действующего мэра города — комиссар Антонов.

Само его присутствие высасывало всю радость вокруг: засаленный, замызганный воротник, на котором стерлись вышивки, пара одренов, прикрытых продранным шарфом, покосившиеся погоны, как и его глаза, которые, казалось, вышли погулять наружу отдохнуть на мешках под ними, кривой нос и провисший уголок губ. Антонов подошел сзади и положил руку на плечо Арии.

Антонов: Должен признать вашу решительность, девушка. Риск был оправдан. Не стану спрашивать имени, зная, что вы здесь наворотили.
Анна (Ария): Мы не можем отдать им то, что по праву наше. Я имею ввиду, принадлежит честному народу. Нужда постоять за себя больше, чем когда-либо.
Антонов: Если вам понадобится помощь, просто скажите. У нас здесь не центр мира, но это не значит, что... Хотя... Черт с ним.
Бертранд (Бруно Оскарс): Вы же, нотариусом были, я вас помню. Куда только время людей не загоняет.
Антонов: Император?..
Боберт (Рэйган): Вот и конец...
Антонов: Чему конец? О чем вы?
Бертранд (Бруно Оскарс): А, скажем, я здесь провожу досуг. И меня теперь зовут Бертранд. Я полагаю, это можно понять.

Антонов: Понятно. С этим проблем не будет. К тому же, я здесь действующий мэр, пока наш договаривается с Пиком де Луз, соседним городом, мы попадаем под местную юрисдикцию. А что вы собираетесь делать дальше?
Анна (Ария): Выведать тайны этих заговорщиков.
Антонов: (внимательно присмотревшись) Так вы же... Это... Я не знаю, честь, или как. Я здесь не... Ай, ладно.
Ария: Нужно допросить этих людей внизу, с конвоев.
Антонов: Город стоит на месте, так что, пока это суждение верно, делайте, что угодно.
Боберт (Рэйган): Пока все складывается хорошо. Хоть вы и действующий, но все-таки мэр, может быть, вам лучше помочь координировать миссию ниже?
Антонов: Да, наверное. Что еще сделать можно... Да, поступок был с благими намерениями, я могу оценить это, но меньше проблем не становится. Посмотрим.

Комиссар Антонов медленно поплелся вниз.
 
На Арию нашло просветление.

Анна (Ария): Рэйган, а что, если... Можно ли сделать так, чтобы мы могли сманипулировать Империей, которая прибыла в Шорию? Я так понимаю, это все завязано на деньгах, а если так, то... Можно использовать это, как приманку?
Боберт (Рэйган): А ведь если так подумать... Подумать здраво... Такая возможность определенно представляется, отнюдь... Понимаешь ли... Да, мы можем представить Импеприи убедительный план, заключающийся в переключении их внимания на такие города, как этот, если им это будет финансово выгодно, но чтобы заставить все пройти по этому сценарию необходимо нечто большее, чем пустые обещания прибыли, а так же еще вся структура армии Империи — непроста.
Анна (Ария): В каком плане «непроста»? Вы же там сами были, и, следовательно должны все про это знать...
Боберт (Рэйган): В том-то и дело. Здесь не только все ранги чинов всех мастей, которые, да, могут пойти на такую авантюру, однако же Империя сильно связана с Эйфером, и вот от того, как в итоге отреагируют последние, будет зависить наша, что ж там, не слукавить, но, удача.

Бертранд (Бруно Оскарс): Именно так! Все-таки, от того, что мы предполагаем деейственным, пополнится и казна Эйфера. В связке с городами, как этот, Империя получит местные ресурсы, но так же и подобные этому города получат действительную защиту. Уже нами увиденные конвои будут не рейдами Стефано, а логистическими цепями поставки провизии, правдивой информации и инструментария для возделки здешних ресурсов.
Анна (Ария): И это... Сработает? Не верится.
Боберт (Рэйган): Здраво было бы вставить сюда вопрос согласия этих городов — будь мы с моим компаньоном, мы бы сначала завоевали доверие людей, но этот этап уже прошел успешно, эти люди полностью доверяются тебе.
Анна (Ария): Сдается мне, все это придется делать мне одной.
Боберт (Рэйган): Здесь будет наша полная поддержка. Моя, как бы странно не казалось. Видишь ли, Император переизбрался, но я все еще, можно сказать, законный член Империи, хоть и клятвопреступник, но здесь резервы еще не знают этого. Я донесу до них вести, но а откуда и куда уже не так важно.

Анна (Ария): ...Тогда сделаем так. Будем душить Стефано силами Империи. Сначала вы донесете часть задумки до ваших коллег, пообещайте ресурсы и поддержку, а также размещение баз в этих городах вместо присечения одиночных вспышек...
Боберт (Рэйган): Баз... Это крайне трудноосуществимо, я имею ввиду организовать это с помощью моего не самого высокого, да и не самого уважаемого ныне ранга, но я постараюсь.
Бертранд (Бруно Оскарс): Начало мне нравится! Боберт, пустите слушки длинным путем, через Поток 7, там же целая плотина наших еще со времен событий Сантиреля.
Боберт (Рэйган): Хорошая заметка, столько имперцев там еще никогда не было. Да и вести дойдут без проблем. Долго правда, но дойдут.

Анна (Ария): Насколько долго?
Боберт (Рэйган): Дней десять, и вся первая часть задумки будет осуществлена, но вам придется представиться народу.
Анна (Ария): Я сделаю это через неделю. Лишнее внимание даже здесь будет далеко не на пользу.
Боберт (Рэйган): Верно подмечено, но хоть и не время медлить, ждать просто придется.
Бертранд (Бруно Оскарс): Но не стоит полностью уповать на Империю. Ее интересы могут измениться в любой момент, и, даже покуда Хуан является Бароном, но не сможет полностью взять все в свои руки, ибо управление основной земли Брима не попадает под юрисдикцию острова Трип.
Анна (Ария): Я доверюсь своему чутью. У меня много всего в голове, мне лучше отдохнуть... Я еще не совсем осознаю, что происходит. Я признаю. Я сейчас импульсивна и сама непредсказуема.

Боберт (Рэйган): Да нет же, все так. Здесь в задумке нареканий нет. Я отправлюсь лично, как только разгребут дорогу.
Бертранд (Бруно Оскарс): Говоря об этом... Эти люди, задержанные, их кому-то следует допросить.
Боберт (Рэйган): Пусть этим займется Антонов.
Анна (Ария): Вот и хорошо. В этой бесконечной войне, Вайссбург уже одержал победу в бою. Это будет предзнаменованием... Нет... Нужно успокоиться. Я, пожалуй, пойду.
Боберт (Рэйган): Удачи здесь, за меня беспокоиться нет смысла, Поток 7 уже постоит за нас, если что-либо пойдет наперекосяк.
Бертранд (Бруно Оскарс): Увидимся, партнер. Однако осмотреть конвои поближе... Стоит повнимательнее. Но не попади в беду. Все-таки мы с тобой Имперцы, а сейчас нас точно, ой, как невзлюбят.
Боберт (Рэйган): Да ну, кто же меня здесь опознает, я же одет, как из помойки вылез. Страшнее стужа, и без того руку, как волк отморозил, да ничего.

Анна (Ария): Чрезмерное торопление уже наделало бед. Все-таки лучше все продумывать. То, что я сделала здесь было необходимостью.
Боберт (Рэйган): Я считаю, пока все идет своим чередом. Не у нас одних трудности и проблемы на пути.
Бертранд (Бруно Оскарс): То правда... Порой кажется, словно мир катит против нас вороных коней, но, условлюсь, конечно, но все-таки так думают все, ничего не бывает просто так, и самый смачный кусок яства достается с трудом. Сегодня нам стоит отоспаться, а завтра на свежую голову поразмыслить. Паника и адреналин туманят разум.
Боберт (Рэйган): Я буду уже ближе к Крауссу к тому времени, главное — спуск, а потом как повезет. Черт побери, мне же никогда не везет. Чтож, увидимся еще.
Анна (Ария): Вы сделали для меня очень много. Я ценю это. Удачи.
Бертранд (Бруно Оскарс): В добрый путь!

Рэйган откланялся, укутался потеплее и побрел на спуск.

Бертранд (Бруно Оскарс): Хорошо бы, если все пройдет по плану. Не бойся, оно порой бывает само образуется. Повторюсь — тяжело не только тебе.
Анна (Ария): Один человек мне уже это показал. Я вернусь в дом, я чувствую усталость.
Бертранд (Бруно Оскарс): Побереги себя.
 
Солнце уже прощалось с землей, обдавая снег розовыми тонами, также Арию обдавали голоса скандирующих ее успех в защите местных, но ее это не особо успокаивало, ведь это только самое начало истории.

Вернувшись в дом, сразу подскочила Нора с ее супом, в этот раз крайне насыщенным, и все улыбались, несмотря на их былые разногласия, которые как раз-таки были результатом опрессии со стороны конвоев и предстоящего рейда.

Нора: Анна! То, что ты только, что совершила — просто эпично! Так им и надо. Теперь-то у нас есть хоть какая-то надежда.
Лорна: Это просто поражает, вот так-то. Не знаю, было это для того, чтобы очистить имя Блэк, или от чистого сердца — а какая разница? Один...
Нора: Правда, так и так хорошо. Давай, я угощу тебя супом, как следует, заслужила-так-заслужила. Это не так много, как могло показаться, отнюдь, теперь, когда нас больше не будут грабить, можно не так уж тщательно экономить.
Анна (Ария): Я делала то, что было нужно. Само вышло.
Лорна: Не применьшай, ты им трепки дала на три оборота. Снять столько конвоев за один раз... Знаешь, если какая семья это и могла сделать, то точно твоя. Не суди, просто так исторически вышло. Прямо, как из тех баек про героев древности.

Тут же, показавшийся из-за студеной двери Найджел, с бутылем янтарной жижи, глотая прямо из горла, положил руку на плечо Лорны и уже не таким суровым голосом продолжил восхваление.

Найджел: Горжусь такими людьми. Мне дед по линии отца всегда твердил — разные качества в людях нужны, как там... Ну, вобщем, хорошая работа. Тяжко было, Нора не говорит, она же никогда ничего не говорит, но было трудно. На, вон, стянул с одного гада, тебе теплее будет, а мне отдай мое. Мне то не налезет.

С плеча, Найджел прямо таки кинул на стол пальто еще в снегу.

Найджел: Они его не заслуживают.
Анна (Ария): Спасибо, пожалуй.
Нора: Вот так, пройдет время, все исправится. Час от часу не легче, а то. Надо было раньше вот так сделать, а все сидят. Страшно ведь, не даром.
Найджел: Да хватит тебе причитать, чего начала опять? У нас, считай, праздник такой, а ты опять нагоняешь эту... Эту... Смуту. Ну че, бабуся, накрывай поляну, в натуре.
Нора: Я тебе сечас дам бабусю. Я тебе готовить не обязана.
Анна (Ария): Эм...

Ария впервые слышала такой семейный быт, и ей было крайне странно слышать такой вид общения, казалось бы, семьи.

Лорна: Не обращай внимания. Давай за стол.

Нора разлила по сомнительной чистоты тарелкам горячий суп, пробивающий пот и дающий жизненных сил. Несмотря на натянутыее отношения семейства, в котором она гостила, чувствовалось единение.

Анна (Ария): Спасибо за еду.
Нора: Ну так, а что спасибо говорить с таким жалостным тоном? Ты здесь герой, это мы спасибо говорить не то, что должны, обязаны.
Найджел: Да че ты ее грузишь на ночь глядя? Аппетит не порти. Лорна, Анна, вам налить?
Анна (Ария): Нет, спасибо, не любитель.
Найджел: Ну, это до поры до времени.
Лорна: Хм, почему бы и нет?
Найджел: Вот так-то по-веселее будет. А то что я один-то? Вот родила бы сына, мы б ух!
Нора: Да иди ты! Еще не благодарен, всегда так, но вот остался бы и... Ну тебя!

Время шло к ночи, и такие посиделки со временем стали тепле и Ария влилась в газговор, но в глубине  понимала, что завтрашний день будет насыщенным. Прямо сейчас уснуть было бы довольно непросто. На улицах гуляли новости из уст в уста о героизме Арии в этот роковой для этого городка день.

В определенный момент, Ария взяла пальто, которое оставил Найджел, чувствуя непреодолимое желание отодрать с него значок нового строя, символ опрессии и тирании, которая преследовала ее по пути, как она и сделала. За этим, она сняла значок, который она носила на шее, который вручил ей Дмитрий Махновский, и нацепила за место прошлого этот — символ очага и былой славы.

Для Лорны данный жест был непонятен, по определенному чужд, ибо она не особо рассматривала такие вещи.

Лорна: А что это ты такое делаешь? Выглядит, как какой-то ритуал. Я взгляну?
Анна (Ария): Да, скажем, это имеет для меня важное значение. Это принадлежало мне, вернее сказать, должно было.
Лорна: Интересуешься политикой, сдается? Да и конвой, наверное, по этой причине остановила.
Анна (Ария): Там все по иной причине. Говорю, сделала, как должна была. Кто-то должен был. Так уж вышло.
Лорна: Ну тогда как знаешь, я в политику не лезу. Я вот, полезу в койку, мне в ней все нравится. Может, это не сравнится с покоями в Пико де Луз с видом на море, но и так неплохо.
 
Анна (Ария): Да, пора, наверное, совсем темно уже.
Лорна: Просим, теплый прием в мою конурку, в подвале героям не место.

Зайдя за угол, комната была воочию скорее конура зверя, чем то, что можно назвать комнатой. Нора и Найджел все продолжали спорить.

Найджел: Ну я это, перекантуюсь, да?
Нора: Я не обязана тебя принимать. Сам знаешь. Твой дружок-пирожок не хочет, да?
Найджел: Кирей, наверное, сейчас разбирается на складах, рейда-то не было. Сейчас в темноте батрачит, а там поле не паханное.
Нора: Ну, за то можно на время забыть этих вандалов.
Найджел: Анна там с кем-то болтала, не знаю, что она задумала.
Нора: Вы посмотрите на него, она нам помогла, а ты ей в спину плюешь, неблагодарный!
Найджел: Да я не это имел ввиду.
Лорна: Не слушай их.

Комнатка Лорны была очень неразберимой, также, как и это слово, которое ни склоняется, ни спрягается, как ни пытайся сорить глаголами с приставкой ни: заставленная всем подряд, какие-то ловушки, капканы, вонючие сапоги, шкуры какой-то дичи, на облупленной табуретке стояло блюдице с недоеденной костью, на стене то-ли ковер, то-ли тряпка натянута, а может быть, это простыня, или еще что, я вот, сколько ни смотрел, я так и не понял, куда уж вам.

Кровать небольшая совсем, не то, что не заправленная, да хоть была бы та не засалена, и то было бы сносно. А на ней же арбалет, там же болты, там же какие-то тряпки, невесть что, Лорна даже не стеснялась этого, лучше-то она, собственно, к слову, и не видела, да и устраивало это ее, она просто смахнула все с грохотом на частично пошпаклеванный пол, и так же просто бухнулась на койку, приглашая Арию наконец возлежать после трудного дня.

Ария, конечно, бывала и на Фланге, но да и там было более убрано, в логове разбойников на Личе было не так уж все уничтожено, а лачуга Дяди Г по сравнению с этим казалась, роскошным приемом. Решив также плюхнуться на укромную кровать, она оказалась плотной, как кирпич, но не привыкать уже, а свыкаться.

Лорна: Тебе сказку прочитать на ночь?
Анна (Ария): Если это как-то успокоит мой разум, может быть. Хотя я не думала, я так-то не ребенок, но так и быть. Может быть, правда поможет.
Лорна: Ну так вот, однажды жил да был моряк по имени Шелдон Моррис, и звали его «Волна ужаса»...
Анна (Ария): И это по-твоему сказка на ночь?
Лорна: Да, что с ней не так?
Анна (Ария): Да просто... Ладно, теперь уже становится интересно.
Лорна: И так, бороздил он моря соленые, да являлся тем, кто сбился с пути. Как-то раз, один корабль застрял на рифах, вода течет, а на помощь придти некому, и вот, в глубокой ночи, его капитан отчаялся и стал отсчитывать часы до того, когда его судно утонет. И когда он досчитал, и воды уже было по колени, явился он!

Лорна: Шелдон Моррис, и спросил со своего черного фрегата, чего считаешь, неужели это так интересно, своим загробным голосом? А тот и отвечает, на помощь! Тону! А Шелдон в ответ уже ему — Давай так, ты продолжай считать ото ста, каждое слово приблизит твой корабль на милю к берегу! А тот да как начал отсчитывать! На утро корабль каснулся берегов, а на нем никого! Ни души! А тот капитан так и продолжает считать на черном фрегате по сей день! Паруса на нем из костей, а экипаж из живых мертвецов!

Анна (Ария): Ты точно нормальная? Зачем такое на ночь расскаазывать? Хотя я такое уже слышала где-то...
Лорна: А ты прямо напряглась вся.
Анна (Ария): И без того холод в дрожь бросает.
Лорна: Чтож, ну такие у меня истории.
Анна (Ария): Давай лучше просто поспим.

В этот момент Ария уже ежилась в пальто и под одеялком. Вот прошло уже пол часа, час, но Ария никак не могла уснуть — все ворочалась, да и не привычно тесниться в одной маленькой кровати, особенно когда тебе дышат прямо в шею, пытаясь уснуть сквозь твои собственные брыкания. Начался разговор шепотом в кромешной тьме.
 
Лорна: А мы можем уже поспать? Это же не из-за сказки на ночь?
Ария: Нет, я просто... Много чего произошло, и как-то все непривычно, это же целый подвиг. Все теперь будут меня обсуждать. И я не могу все контроллировать одновременно.
Лорна: Контроллировать? У тебя точно что-то с головой. Такая тревожность. Ты, если что, можешь поделиться со мной. Говорят, это помогает.
Анна (Ария): Спасибо, когда рядом есть кто-то, кому можно выговориться, становится легче. Знаешь, особенно тебе.
Лорна: Это почему же?
Анна (Ария): Да просто, когда меня никто не знает, когда я могу эдакое такое рассказать, то не осудят, и все это вот.
Лорна: Раз так, продолжай. Может, поближе познакомимся.
Анна (Ария): На моих плечах столько всего, наваливается кучей, и просто то одно, то другое, хватаешься за одно, теряешь другое, и так по кругу, раз за разом.

Левая рука Лорны легла Арие на плечо.

Анна (Ария): Ты даже не представляешь... Хотелось почувствовать свободу, но не такую, не такой ценой. И еще говорят, что я герой, такой себе из меня герой, герой-беглянка, только и убегаю и спасаюсь, то еще меня спасают, рискуя собой.
Лорна: Много накипело, да? Но такой уж он — путь становления героем, и достается такая слава не просто, зато люди помнят такие поступки.
Анна (Ария): А смысл? Оно все равно со временем пропадет — сотрется и это все — чернила в книге, смысла-то?
Лорна: Смысл думать о том, что мы и сами-то не увидим...
Анна (Ария): А ведь и правда... Хвататься за момент, говоришь... Исправлять то, что есть...
Лорна: Исправлять говоришь... Загадочная ты...

И в это мгновение, когда Ария почувствовала облегчение и подуспокоилась, настал сон...

Просторная, украшенная комната, солнце играет лучиками, классная комната отдает бликами с золоченных переплетов книг, запах мокрого мела и живых цветов в аккуратных горшочках. В углу комнаты стоит ее отец Герцог с Герцогиней, их голоса нечеткие, но слышимые.

Трисс: А ты точно уверен насчет Дель Шерро? Его отец — ходячее военное преступление.
Фред: Все в порядке, тыковка. Я могу смело доверять ему.

Облокотившаяся и насупившаяся Ария внимательно вслушивалась в разговор, хотя и не могла ничего понять и вышла из классной комнаты.

Трисс: Только не говори, что он уже знает...
Фред: Да, он уже в курсе.
Трисс: О, сладкая, у тебя уже закончилось занятие?

Шаловливая принцесса подняла руку, прерывая разговоры взрослых.

Ария: Да, мамочка!
Жанин (из-за спины): Ваше высочество, юная леди снова прервала занятие.
Трисс (вздыхая): Ария, я говорила тебе не врать.

Ария закатывает глаза.

Ария: Там скучно! Разве нет чего-нибудь поинтереснее этого?

Спектакль пропадает, и остается лишь образ скал вдали, с которых сходит краска, перемешивается хаотично, словно лавина сползает, стены начинают сдавливать грудь, память растворяется, а звуки классной комнаты смештваются с действительностью.

Перед Арией восстают ужасные образы террористов, которые копашатся в ее замке, как опарыши в сточной яме, оглушающие взрывы, стук сердца становится чаще, память о последних минутах ее отца, его посиневшие губы, его последний, угасающий взгляд. Ария пытается что-то мычать через сон, что замечает Лорна, которая так под это все и не смогла заснуть.

8 Декабря 1850г.

Прикаснувшись к Арие, та была в поту, и определенно пышила жаром. Лорна чиркнула спичкой, зажжя свечу.

Лорна: Анна, что с тобой?

Она же была глубоко дезориентирована.

Анна (Ария): Мама, папа...

Лорна пыталась понять, что происходит, но Ария все продолжала бредить наяву, схваченная в помутненном сознании.

Анна (Ария): Они только, что были там, Лорна, я их видела! Они пыталсь защитить меня, но было слишком поздно... Тронный зал, прием... Я не могла спасти его, никого из них!

В глазах Лорны читалось искреннее удивление, ибо пазл сложился, это все-таки была важная персона, не просто похожая на Арию, а и взаправду являющаяся ей. Также, все, что она перенесла, и все еще тащит грузом на своих плечах, это все дает о себее знать. Потери, увиденный ужас, преследование и непреодолимое путешествие. Даже тот подвиг во имя города, и тот значок. Все сходится.

Лорна: Да ты же горишь! Нужно как-то тебя остудить...

Глаза Арии переливались на бликах от свечи, пока той было сложно их сфокусировать, застланные лихорадкой и ее собственными мыслями, разъедающими ее разум.

Ария: Я не могу... Прости, Лорна, я не могу уснуть...
Лорна: Да при чем здесь сон? Я помогу... Я думаю.

Выйдя наружу, и ухватив кусок льда, она приложила его ко лбу Арии, видя в ее глазах всю глубину бездны, в которую та стремительно погружалась, набирая скорость.

Лорна: Держись, ты уже через многое прошла. Я приведу помощь. Потерпи немного, я сейчас же приду.
Анна (Ария): Кто?..
Лорна: Не теряй связь с реальностью!
 
Как только Ария на вид немного начала приходить в себя, Лорна тут же рванула наружу, зная, что нужно действовать быстро. Верным решением было лично позвать помощь из лечебницы, коли та работала, ибо по идее, должна. Лорна, несясь, не чувствовала ни сонливости, ни холода, ни устали, а путь был не самым коротким.

Ухабы и сугробы так и заставляли запинаться — припорошило нехило, но это не имело никакого значения, не благо пасть герою, кто отстоял честь города. Вдали уже виднелась возвышенность, на которой располагалась лечебница, на которую вела не то тропка, ни то лесенка. Лорна могла только надеяться, что Ария продержится до помощи.

Добравшись бегом, скользя по покатым ступенькам до дверей лечебницы, двери той были плотно закрыты. Долбиться не было смысла, так как, придя в ясный ум, вне паники, Лорна заметила, что и света-то из окон не было, что как-то позабылось еще на подходе. Но вот паника вновь набирала обороты после мысли «Я должна была им сказать».

Ведь и правда — можно же было, хотя бы разбудить своих родителей, чтобы помочь, а из сил она уже выбилась, да и бежать с этого пригорочка рискованно, особенно запыхавшись, и с этими противными ступеньками.

Отнюдь, как только она хотела развернуться, послышались голоса с левого крыла здания, где, хоть и совсем слабо, но мерцал свет, который на намерзшем окне было крайне непросто разглядеть. А уже подойдя ближе, по скользкому краю кладки, как кошка по перилам, голоса стали четче.

Внутри разыгрался целый спектакль из обычной драмы, выглядящей через намерзь, как анимированное представление. Медработница со взъерошенными волосами и по голосу судя, уставшая, спорила с парнишкой лет двадцатипяти-тридцати.

Медработница: Я просто отрицаю это! Ты опять заставляешь меня пахать сверхурочно! Сид, это уже выходит за все рамки тебе дозволенного!
Сид: Знаете ли, нам срочно нужно произвести больше этого раствора. Пациенты в критическом состоянии приходят каждый день, да? Нет — их заносят на чем можно, это даже носилками не назвать! Оказывать помощь — наша работа.
Медработница: А меня потом лечить кто будет? Мне здесь теперь сутками что ли батрачить? Неудивительно, что Сандра сбежала, только услышав твое имя. Ну как так можно?!

Не дослушав спор, Лорна начала долбиться в окно, от чего лед на той стороне отошел, раздавался стук и ходил снаружи, по пустым улицам, отражаясь от спящих бетонных конструкций.

Медработница: Это еще что за шутки? Кто там камнями кидается?

Сиджей и медработница были удивлены, увидев, как девушка пялится из окна прямо в душу посреди кромешной ночи. Приоткрыв с треском окно...

Медработница: Что надо?
Сид: Помочь чем-то?
Медработница: Только не это...
Лорна: Да, там срочное дело! Человеку плохо!
Медработница: Ладно. Что у вас случилось?
Лорна: Там Анне Блэк плохо, у нее жар, она бредит!
Сид: Твою мать! Люси, одевайся, это очень важно, ты и не представляешь...
Медработница: Понятно. Я быстро. Идти далеко?
Лорна: Минут двадцать.
Сид: Понятно, а вы аккуратно спускайтесь, не хватало еще, чтобы и вы пострадали. Ждите у входа.

Лорне пришлось снова щемиться у подложки и мерзнуть стоя у входа, медработники не заставили себя ждать и вышли с ярчущим фонарем, укутанные в прочные шинели, после спора еще с кем-то из персонала, оставшегося дежурить на ночь.

Медработница: Ведите, мы же не знаем, куда!
Лорна: Да, да, за мной, пожалуйста, поторопитесь.

Теперь уже втроем, Лорна вела медиков за собой на новом дыхании надежды.

Сид: Насколько высокая температура на ощупь?
Лорна: Не знаю, но ничего хорошего. От нее жаром пышит прямо.
Сид: Люси, одень тоже.
 
Медработница, толком не понимая, все равно надела чудную в то время лицевую маску, хотя Сид уже знал, что, как он писал в своем дневнике, «воздух вовсе не пуст». Это немного смутило Лорну, ибо, что это еще они напялили, так же идти труднее, особенно с коробкой инструментов, тяжеленной, наверняка.

Сид: У нее нет признаков пневмонии? Какого цвета выделения, если они присутствуют?
Лорна: Что? Я ничего не понимаю...
Медработница: Нашел, что спрашивать, тоже.

Вот уже минуя пятнадцать минут и дойдя до дома, туда врываются все трое, что будит родителей Лорны и чертовски их удивляет. Найджел достает охотничье ружье.

Найджел: Вы кто? Что вам здесь нужно?
Лорна: Нет, это медики, Анне плохо, я их позвала.
Найджел: Ну да, столько на морозе провести.
Нора: А? Кто все эти люди, что...
Найджел: Анна хворает.
Сид: Оставайтесь в своей комнате. Это небезопасно.
Нора: Так и быть, Лорна, ты тоже не суйся тогда!

Уже в комнате Лорны, где возлегает вялая Ария, которая держится изо всех сил...

Сид: После всего, через что тебе пришлось пройти... Это не болезнь, а проклятие...
Медработница: Это еще что должно значить?
Сид: Хотелось бы сказать, но, там свои обстоятельства...
Медработница: Твой давний пациент? Не важно. Давай, расчехляемся, чего время терять попусту?

В довольно нехилого габарита медсумке, открывающейся створками, находилось все, что может понадобиться на все случаи жизни: Стеклянные шприцы, сосуды с жидкостями, скальпели, резаки, щипцы, повязки, стетоскоп, и даже банка с какими-то живыми мерзкими тварями.

Первым пошел стетоскоп, которым Сид воспользовался, в то время, как медработница достала ртутный градусник и запихала его в рот Арии, обогрев его дыханием после того будучи на морозе некоторое время.

Нависшие лица над Арией не делали ситуацию краше, только нагоняли паники происходящему, а Лорна все-таки поглядывала из-за угла. Было непросто протиснуться в ее комнатушке. Угрюмая медработница сменилась на профессионализм и оценивала происходящее без предвзятости, несмотря на утомленность после целого дня усердной работы.

Сид: Дыхание ровное, ничего угрожающего жизни на данный момент, кроме, да, лихорадки. Люси, сколько?
Медработница: Тридцать девять, что же ее так сгубило...
Сид: Девушка, вам что-то известно, о чем нам лучше знать сейчас?
Лорна: Она довольно долго пробыла на морозе, это все, что я знаю.
Найджел: Она пробыла в повозке у моего кореша, всю ночь ехала там, на морозе, почти без ничего, дрожала вся, еще чутка, и отморозила бы руки.
Сид: Паршиво, очень паршиво.
Медработница: Сначала нужно избавиться от лихорадки.

Ария, еще не до конца осознавая, что происходит, волнуется еще больше, видя, как через мимику Сиджея передается тревога.

Ария: Что со мной такое?
Сид: Надеюсь, не то, о чем мы думаем. Эта дрянь до сюда еще не должна была дойти, но все же...
Медработница: Сплюнь. Еще не хватало. В лечебницу ей путь заказан, лучше пусть остается здесь.
Сид: Мда, но я не могу здесь пропадать. Еще и в прямом контакте.
Медработница: Пустить кровь?
Сид: Вот поэтому здесь все настолько и запущено. Достань тертое серебро.
Медработница: Нам и так...
Сид: Я говорю — достань.

Сид приложил холодный компресс и медработница с нехотением дала пузырек, часть которого он вылил Арие в рот, перед этим приподняв ее голову.

Сид: Что еще беспокоит на данный момент?
Ария: Как мой папа... Я умру, да?
Медработница: Наврядли. И не с таким люди выходили из воды сухими, подумаешь. Какие еще жалобы?
Ария: Голова мутная, все плывет. Так вот, какая она бывает. Скоро увидимся... Будем прогуливаться по...
Медработница: Развивается делирий, стремительно.
Сид: Сейчас.

На стене как раз была соразмерная тряпка, и Сид попросил у Лорны обдать ее снегом, как она в мгновение ока и сделала, после чего Сид обвязал ей голову Арии, после чего распахнул ее из того тюка, в который она была укутана.

Сид: Ты еще даже не близко к тому месту, рано еще тебе. Я тебя не оставлю. Еще одна жизнь не может кануть в лету в самом рассвете сил. Держись. Нам всем нужны силы.
Ария: Свет... Убери. Мешает глазам.
Сид: Это не на долго. Жизнь тяжела. Жизнь непредсказуема. Но она стоит того, чтобы продолжать. Впереди еще много битв, и ты справишься.
Ария: А где Хуан? Где он?
Сид: Сестра, лаудануум. Она сейчас может впасть в панику.
Медработница: Столько трат ради... Быть не может... А как так вышло?
Сид: Сейчас не время для объяснений. Я спросил.
Медработница: Да, да, сейчас.

После нескольких капель, и некоторого времени, разум Арии стал менее сумбурным, ведь, несмотря на то, как она отреклась от своих знакомых, в такой момент, она сама того не осознавая, искала их, а не найдя, начала паниковать.

Проведя еще определенное количество времени и своевременно выверенных замеров температуры, был заметен медленный градационный спад. Это облегчило душу Сида, теперь, когда ситуация уже не кажется настолько критичной.

Наблюдение медработницы было внимательным, и состояние Арии улучшилось, хоть и не столь заметно. Показатели были лучше, чем на момент первичного осмотра.

Прошло пару часов, и Ария уже смогла уснуть, хоть и все еще тревожно. Сид отпустил сестру наконец домой, как и еще через час сам отбыл, оставив приписку с рекомендациями по дальнейшей терапии на дому. А в глубоком, мутном сне, Ария наблюдала все те же утесы, рядом с которыми виднелись черные тени от парусов прямо позади, скрываясь все дальше. Последовал голос женщины «Борец истины страшней, чем природный лгун».

Ария: Стой! Я знаю, кто ты. Зачем мы тебе сдались?

Показалась Изельда, в своем молодом виде, выйдя, казалось, из самого эфира в воздухе.

Изельда: Я являюсь лишь тем, кто достоин моего особого внимания. Тем, кто сбился с пути настолько, что путь перед стопами ведает падения угрозой.
Ария: Наврядли я достойна этого всего. А чего я могу быть достойна. Ты же везде, ты и без того все видела.
Изельда: Чистое сердце запятнанное чернильной скорбью лучше, чем грязная душа, обданная белилами. Она вскоре найдет тебя. Соприкасновение двух противоположностей.
Ария: Когда же это закончится... А он тоже здесь?
Изельда: Твой отец сейчас не с нами. Это место — моя обитель. А твоя обитель — это...
 
Десять часов утра. Свет режет глаза, несмотря на то, что Пико де Луз загораживает солнце, а окна смотрят на запад. В глотке ком, словно бритв напихали. По жилам, как буд-то циркулирует олово, тяжелые руки трудно поднять.

Ария: Оох...

В соседней комнате шел бурный разговор, который ее и разбудил.

Нора: Вот так сразу и не скажешь, а я ведь чувствовала, что она не простая. Но я думала, что она слуга.
Лорна: А ведь я чуть не заставила ее...
Найджел: Ну, это так-то хорошо, считай, мы спасаем мешок с деньгами. Что вы так на меня уставились? Я же не один об этом думал.
Нора: Если бы я знала, кто она такая, я бы приготовила такой же суп, но добавила бы больше чеснока.
Лорна: Вы это серьезно сейчас, что ли? Вы нелюди какие-то!
Найджел: А ты так не думаешь? Смотри, сидеть, теперь на нашей шее ведь будет, но хоть в итоге будет толк какой-то. Сидела в телеге, выгнали с трона поганой метлой.
Лорна: А то, что ты у мамки на шее сидишь — ничего? А думаешь, чего она тебя самого поганым веником выгнала?

Послышался звонкий шлепок, а за ним ответный.

Найджел: Ай! Сучка, я тебя выходил! Иди, нянчись, а ко мне не лезь, это тебе еще повезло.
Нора: А ну-ка разошлись! А ты иди, проведай, она там кряхтит чего-то.
Лорна: Нелюди. С кем я живу...

После такого поворота отношения, Ария почувствовала то, как к ней относятся люди из простых, совсем простых семей, даже после вчерашнего подвига. Это заставило ее знатно приуныть. Лорна пришла рассерженная, было видно, что взгляды ее родителей на более высокое сословие она не разделяла, более того, порицала.

Лорна: Как ты? Я смотрю, жар уже немного спал. Но выглядишь ты не очень.
Ария: Не в том месте, не в то время.
Лорна: Не обращай на них внимание, они не знают, о чем говорят.
Найджел: Ага, не знают, им все яблочки да тапочки, ага, щас.

Молниеносно, на лице Лорны, казалось, вот вот проступит волчий оскал, как та почти сорвалась с цепи, но Ария ее ухватила за рукав.

Ария: Они не поймут. Но он понимал, мы с ним столько уже прошли.
Лорна: Черт с ними. Мальчик, да? Парень, вернее.
Ария: Да-а, мужчина. Надо ему написать письмо, хотя идти оно будет...
Лорна: Отправь голубем до пункта, там разберутся. Я таким не пользовалась, но люди как-то умудряются так общаться на постоянной основе.
Ария: Бумага есть?
Лорна: Где-то есть, да...
Ария: Я попрошу принести. Не как слугу, просто попрошу. Я не знаю, как ты ко мне на самом деле относишься.
Лорна: Как к человеку, если что.

После ворошения в своей помоечной комнате, отыскался мятый кусок пергамента, который определенно использовался, как кулек для орехов. И там же где-то засохшую чернильницу, в которую она смачно плеванула. Арию это даже не напрягло, в таком состоянии ей было уже без разницы. Только она попыталась что-то написать, как ее руки начали сдавать.

Ария: Лорна, я могу попросить еще кое-о чем?
Лорна: Чем еще помочь?
Ария: Мне сложно писать, ты могла бы за меня написать под диктовку?
Лорна: Тут проблема такая...
Ария: Только не говори...
Лорна: Угу. Я писать не умею. Ну, почти, но я могу очень постараться.
Ария: Попробуй. Лишь бы оно дошло.

Как только Ария начинает диктовать, ее голос начинает дрожать, а из глаз начинают скатываться слезы.

Ария: Я извиняюсь, что я сбежала, а теперь не... Теперь еще больше проблем, я не хочу это писать. Вычеркни, напиши, что я просто отдохну тут, вдали, этого достаточно.
Лорна: Нет, так ведь нельзя!

Вдруг, Ария вспомнила тот сон, где ее мама учила не врать.

Ария: Да, мама, ты права.
Лорна: Что, прости?
Ария: Да так, не бери в голову. Напиши — Я попала в беду, но я иду на поправку. Хуан, я надеюсь, что главное, чтобы с тобой... А если с ним тоже что-то случилось? Я не могу так! Я хочу с ним увидеться!
Лорна: Это вычеркнуть, да?
Ария: Да, дай посмотреть, что ты уже написала.

На листе пергамента вообще ничего не было, кроме каких-то бессмысленных зигзагов.

Ария: Не в обиду, но как ты это делаешь?
Лорна: Я приведу того, кто запишет.
Ария: Есть один кое-кто, но его присутствие, зная, кто я, может выдать и его... Но есть еще один, кто знает, кто я, уже знает. Есть здесь, он у вас, вроде, мэр города, на время, что тем и лучше.
Лорна: Комиссар-то? Он мутный какой-то, но как скажешь. Тебе врач оставил микстурку, попей, а я схожу, правда дорога будет та еще.
Ария: Постарайся. В тебе тоже есть что-то глубоко справедливое. Ты за меня так заступаешься, это так мило...
Лорна: Наверное. Ну я пойду.

А этим же временем, из соседней комнаты так и мелькали взгляды родителей Лорны, явно с таким взглядом, как если бы овцы смотрели смотрели на умирающего шакала. Ария просто отводила взгляд. Такое отношение вкупе с симптомами делали картину премрачнейшей.

Миновало как минимум два часа, пока Лорна дошла до здания мэрии, затем ждала, пока он освободится, потом объясняла, что не сможет заполнить письменную форму для приема, потом пока временный мэр соизволит доплесьтись, переспросит всех своих коллег, а после этого на пол пути застрянет в глубинах декаданса и безвременной безысходности бытия, впитает его вместо крови, и с поникшей головой побредет после своего бреда в сторону временного дома.

А там уже, зайдя в дом, родители Лорны перестали удивляться таким гостям. Сама же она, потерялась где-то среди города, ибо делить пищу за столом со своей семьей отказалась из принципа.

Антонов: Приветствую вас.
Ария: Здравствуйте, вы... Комиссар Антонов... А имени я не помню.
Антонов: А, да забудьте. Меня здесь вообще быть не должно.
Ария: Странно... А, мне бы письмо написать важное, но руки не слушаются.
Антонов: А что с вами такое?
Ария: Простуда, вроде. Мне немного полегче, чем вчера.
Антонов: Вот и славно. Так... Диктуйте.
Ария: А куда вы записывать собираетесь?
Антонов: Мне это ни к чему. Я могу запоминать десятки страниц дословно. Такая у меня работа... Была.
Ария: Ладненько... Письмо в руки Хуану Левианно. Ваша сеть его найдет сразу, там скандал крупный назревает.

Антонов: А, так это же Барон, он же ваш спутник, это легче, чем кажется.
Ария: Точно, да. Я не знаю, справляешься ли ты с вашей ситуацией, сложно думать, я болею, но иду на поправку. Я скучаю. Прости, что оторвалась. Оно как-то само вышло. Томас под стражей, я так полагаю, или еще под допросом, скажи, как ты, и как у вас все обстоит. Я присоединюсь, но мне нужно время.
Антонов: Это все?
Ария: Да, все. Не говорите, откуда. Вы точно запомните?
Антонов: Еще бы. Но... Томас Вайлхенд — очень крупная рыба. Странно, как он мог попасться, а главное — кому...
Ария: Был там один такой противный гад, как там его... Марсель... Как там...
Антонов: Нет... Только не он... Лерой?
Ария: Да, он, а что с ним?
Антонов: Говноед, это из-за него меня уволили! Как и многих других. Пробился через вранье, а теперь весь такой честный-честный!

Ария: Видать, наболевшее.
Антонов: Если он прессует твоих людей, я бы с радостью выступил в суде против него. Финальный бой. Месть была бы такой сладкой.
Ария: А вы... Правда можете?
Антонов: С ними рядом я проработал на себе седину. Если кто и знает законы от и до, так это такие ответственные люди, как я, и такие гниды, как Лерой. Твое письмо я передам, и также подам аппеляцию на перерассмотрение дела. Он ведь не ждет меня из темноты. А я буду тут, как тут.
Ария: Я буду очень благодарна, спасибо за помощь.
Антонов: А ты не хочешь местечко получше, чем... Что это вообще, капкан?
Ария: Подозрения раньше времени.
Антонов: Понял, ну, все это займет время, я пока посмотрю на отчеты допрошеных с конвоев. Столько работы, но вы сделали правильный ход.
 
Придя в умственное состояние вновь погрузиться в рутину мелкого городишки, Антонов покинул здание, закрыв дверь с каким-то мраком в глазах без блеска. Стоило Арие закрыть глаза, как, открыв их вновь, был уже вечер.

Еще и на проулках спокойного города начался шум и какая-то пчелиная возня — все трубили про реинвентаризацию, чьи-то там визиты из Империи, хотя Рэйган врядли еще дальше Краусса, и то, если он движется без проблем.

Удивительно, как устроен быт семьи, которая приняла Лорну — они еще днем ссорились, а вот уже мирно наворачивают пасту, как ни в чем ни бывало, Найджел матюкается прямо за столом, Нора одновременно с набитым ртом пытается его перекричать, пока тот доливает Лорне, которая поглядывала на Арию. Увидев ее пробуждение, Лорна прямо из-за угла громко заговорила.

Лорна: О, проснулась! Как ты?
Ария: Я... долго спала, да? Уже ночь, хотя еще нет. Я, так, сойдет.
Лорна: Да ничего страшного, я тебя проверяла, все в порядке.
Ария: Значит, все-таки это не конец... А что там (показывает на окно)?
Лорна: Сюда заедут певцы, они теперь проездом, что-то про свободу и правду, я не вслушивалась особо, но мне нравятся их мотивы, охотники давали послушать.
Ария: Забираться сюда для этого... Абсурд.

Лорна: За то, это будет бесплатно, и вживую, не то, что на тех чудных прибомбасах.
Ария: Мне нет разницы. Я попрошу поесть. Я слышала, что вы там говорили, я вас потом вознагражу побольше, как и хотите. Это мне понятно, если я здесь под крышей, которая требует оплаты, как оно и есть по идее-то, то так и быть, просто в долг.
Лорна: Я ничего не прошу, я другая, и, честно, я считаю, что новое поколение будет подобрее, такие, как мы с тобой. Не фамиль... Ну ты поняла. Вот, доешь, я потом наварю для тебя супа с костей.

Лорна притащила Арие полудоеденную миску пасты, в этот момент брезгливость и голод спорили между собой, но лучше было поесть, к тому же, пока не остыло. Лорна присела на краешек койки.

Ария: Спасибо, однажды я тоже тебя угощу чем-нибудь.
Лорна: О чем говорить будем? Вся ночь впереди, ты только проснулась, я, как пришла, сразу спать легла, тоже проснулась недавно.
Ария: Да о чем здесь говорить можно? История каких-то провалов и побегов, даже сейчас — смотри, что я сделала — убежала, но уже не со всеми, а ото всех.
Лорна: Зря, я со своими не в ладах, но уживаемся ведь как-то. Да и не ищем мы приключений, как у тебя. Спокойная жизнь, скучная жизнь — тоже жизнь, просто в другом темпе.
Ария: Такая жизнь — не для всех.

Лорна: А я о чем? Сама же себе ответила. Мне все нравится, меня все устраивает.
Ария: Меня бесят такие слова. Еще больше хочется все переворошить, это правда расстраивает, видеть, как увядают люди в нищ... в... экономности.
Лорна: У меня нужды обычного крестьянина, все, что мне нужно — еда и вода. А тебе, наверное, слуги и власть.
Ария: Да нет же! Мои нужды — это делать мир справедливее, делать будущее, ради которого стоит бороться, вот так. И вообще, ты не боишься находиться рядом со мной?
Лорна: Нет. Жизнь в горах имеет свои плюсы, делает организм выносливым и прибавляет сил, а когда частенько охотишься, так и подавно.

Лорна прилегла рядом и начала свое импровизированное интервью, ведомое диковинкой в этих краях, настоящий эксклюзив из первых уст.

Ария: Частично знакомо, все эти тренировки, все эти проклятые потанцульки, как я раньше этого не замечала, весь этот цирк...
Лорна: Что ты такое говоришь? Шутки какие-то не очень смешные. Ты купалась в бархате, ела целые столы, танцевала под луной, купалась в цветах, мне читали книжки, я же знаю.
Ария: Я же знаю! Вот эти все прелести, о которых ты говоришь — просто обычай, да и как назвать это обычаем, язык не повернется. Всегда какие-то левые сделки, стоишь там, машешь платочком, а там стариканы покупают острова, а у людей долги по тысячам, они себе дом построить не могут. Называют еще рыбалку хобби, так а у людей это просто способ выжить. Уж я-то знаю.

Лорна: Но как так-то? Разве вам не все на белом свете дозволено? Бред какой-то. Я даже восхищалась такой богатой жизни, представляла себя в бархатистом платье, под красивой люстрой, а сзади груды золота, все такое блестящее.
Ария: В этом и проблема — все дозволено, что пожелаешь, а почему? Кто мы такие, чтобы выбирать, кто слуга, а кто правитель, когда они оба люди, а те, кто возомнили себя богами, давят других, как червей, а ведь они на них работают!
Лорна: Это грустно.

Ария: На то оно и называется сказками, когда в действительности творится кромешный ад, да уж, такие нынче боги. … Мне нужно успокоиться, опять эта... Злость, ненависть даже.
Лорна: Но я-то вижу, что ты не такая, у меня чутье на это.
Ария: Так как раз на себя-то я и испытываю эту ненависть, злобу — не попади я в такую ситуацию, так бы и сама поступала. Когда живешь с закрытыми глазами, и когда тебя пичкают ложью с ложки, ничего тебе не остается, как ее покорно жрать. Мы то, что мы едим.
Лорна: Эту фразу я знаю. Но ведь ты сейчас не такая, и ты, если получится, это можешь... Как нибудь на это сможешь повлиять?..
Ария: Давай сменим тему, у меня опять закипает кровь.
Лорна (прикасаясь губами ко лбу Арии): Да, буквально.

После этого на Арию нахлынула память из ее глубокого детства, когда ее мать Трисс делала так же.

Ария: Мама...
Лорна: Да какая еще черт возьми мама? Надо тебя раскрыть. Не думаю, что это бред, но...
Ария: А, да... Мне вспомнилось что-то из далекого детства.

Шум и гам на проулочках и стих совсем, и только в отдельных зданиях вдали был виден свет, хватало же у кого-то ресурсов на это... А-а нет, это же маяк Сандалы, все так же блестит сквозь туман. Остаток темноты Ария и Лорна провели за уже более свободными беседами, и рассказами о приключениях Арии, в которые Лорне было с каждым разом все сложнее поверить.

9 Декабря 1850г.

Как только начало светлеть за окном, вновь послышались голоса, шум уже Имперских конвоев и их техники. Домочадцы пришли в ярость.

Найджел: Да че им здесь надо-то, сидели бы у себя, а к нам не лезли!
Нора: Я пойду им сейчас выскажу! (обр. к Лорне) А ты опять не спала всю ночь? Ну-ка пойдем вдвоем, одевайся.
Лорна: Да, да, тоже интересно. Папа, закинешь кости?
Ария: Я, пожалуй, вздремну.
Найджел: Уже давно сама могла бы.
Лорна: Подожди часок, поешь, потом ложись.

Теперь уж Арие пришлось подождать, да и как заснуть, когда снаружи творится невесть, что. Стоило выглянуть, а там выгружают аппаратуру для сценического выступления и везут ее уже частями куда-то вглубь, явно намечается какая-то речь.

Однако же, вопреки ожидаемым офицерам, вальяжно идут трое разодетых девушек в плотном сопровождении плотной охраны. Ничего хорошего это не предвещает, но Арию это не столь заботило, ведь она все еще надеется, что Рэйган переманит Империю на защиту, так что на данном этапе слишком волноваться не стоит. А зная его, он и виду не подаст, если только, что, кто-нибудь не помешает ему пить чай. Прошло не больше пяти минут, как Лорна забежала внутрь с шоком на лице.

Лорна: Это они! Я обожаю их песни! Те самые — Брио — Бриллиантовое Трио!
Ария: Что-то знакомое, на Ами уже наслушалась их, сплошная похабщина, слова какие-то, но по смыслу понятно, все постельный сленг. Какие-то с**ьки-п**ьки, и вся песня.
Лорна: Ну, так, в этом и смысл! А ты старье это любишь, да? Древние этюды, которые играет какой-то полуразложившийся дед сто лет в обед на клавишах, как буд-то там же помирать собрался.
Ария: У каждого свои вкусы, мне понравились морские шанти, они оказались очень душевными, а ты можешь не ждать, иди, слушай свой разврат.
Лорна: Ты просто не слышала их в большом зале, я тоже, но уверена, это будет нечто, жаль, что ты не можешь пойти со мной. Там и барабаны, и хурди-гурди, и люты вместе, и еще какие-то там металлические штуки.
Ария: Меня в это не втягивай. Слушай наздоровье.
Лорна: Ну, так, до послезавтра еще сколько ждать... А я вот думаю, как бы попасть на репетицию, должен же быть способ...
Ария: Ну так скажи, что ты часть прослушки, у этих Имперцев полная мешанина, никто и разбираться не будет.
Лорна: Спасибо, мастер. Сказала, как буд-то и правда кто-то из семейства Блэк, которым ты представилась. У тебя есть с ними нечто общее.
Ария: Я еще посплю.