Мой младший брательник

Мой младший брательник

  Мой младший брательник, мягко говоря, жгучей тяги к знаниям не испытывал. Его интересы дальше футбола не простирались никогда, и при этом по поведению у него были, в основном трояки. Так один раз мама даже ходила разбираться в школу по поводу записи: «Поведінка 2! Кидався на дітей з поцілунками!».
 
  В школу он тоже, понятное дело, ходить не любил, но тут его можно было понять. Я не видел на своем веку, живя в СССР ни одного человека, кто любил бы туда ходить, и потому при малейшей возможности все косили как могли, делая это более-менее умело. Все, кроме моего Ваньки, моего брательника, тобишь.
 
  Один раз мама с отцом обсуждала какого-то сотрудника, которого увезли по скорой с микроинсультом. Дело было за ужином, и я сразу отметил подозрительное внимание и молчаливость со стороны брательника, у которого обычно рот не закрывался, отчего он не раз получал от отца ложкой по лбу.

Наутро, когда я уже умылся, поел, и находился почти на взлете, на кухне произошло явление брательника народу, причем явно восставшего со смертного одра. На его лице явно отражалась вся мировая скорбь, а сам он, казалось, был недавно повешен на фок мачта рее:
- Мама, я не могу идти в школу! – предсмертным шепотом сообщил он. Дальше, видимо, должны были последовать слова завещания, но мама, насторожившись, его прервала:
— Это еще почему?
- У меня микроинсульт!

Дальше я уже только видел мелькающие фигуры по всей квартире, причем у мамы в руке был не то ремень, не то - тапок. Третьеклассник на удивление быстро выздоровел, мгновенно оделся, и не умываясь, выскользнул с портфелем за дверь, прихватив со стола бутерброд.

- Микроинсульт у него! – злобно пыхтела мама. Я понял, что и с моей стороны было бы разумнее, просто тихо удалиться, не хлопая сильно дверью.
Однако, я должен повторить, что страсть к футболу у брата была и остается - совершенно неистовой. Например, классе в пятом или шестом, он был задержан железнодорожной милицией на подъезде к Москве, куда он уже несколько дней добирался на электричках с тем, чтобы попасть на какой-то важный матч. Не спрашивайте меня между кем и кем, ибо я и сегодня с трудом понимаю интерес к пинанию кожаного шара ватагой взрослых мужчин.

  Мама и отец, понятно, после звонка милиционеров были весьма решительно настроены применить высшую меру, но увидев изрядно завшивевшего, чумазого и перепуганного отпрыска в руках стражей порядка, справедливой экзекуции не подвергли, заменив «подрасстрельную статью» на домашний арест с принудительным чтением высоконравственной литературы.

К чтению брательник, мягко говоря, любви не испытывал, но в обмен на кратковременный отпуск во двор на футбольное поле, все-таки соглашался на пересказ двух-трех страниц предложенной мамой исправительной литературы. Так мы пришли к лету. В этот период мы на месяц уезжали на базу отдыха киностудии, недалеко от Чернобыля. Райское место, скажу я вам. По крайней мере, мне так тогда казалось. Там было все, что нужно нормальному подростку: бескрайние леса, описанные еще К. Паустовским, речка под названием Уж, с прекрасной рыбалкой. Лесные озера, словно пришедшие из «Улитки на склоне», правда с карасями и линями вместо русалок.

Мы просиживали с друзьями у костра до рассвета, беседуя о Стругацких, Шекли и Брэдбери, и нам вовсе не нужно было никакого спиртного. Нам было просто хорошо, что мы есть друг у друга и было здорово, что вокруг темный загадочный лес, полный странных звуков, а перед нами речка, в которую смотрится бледная луна…
В субботу родители собрались на базар в Чернобыль. Брату велели сидеть дома и читать до их прихода, а мне было строго наказано чтобы я проверил прочитанное. Делать было нечего. Мы пошли в библиотеку, где Ванька выбрал самую тонкую – страниц на 20 – брошюрку под названием «Рассказы о В. И. Чапаеве». Мы договорились, что брательник прочтет первый рассказ, страницы на две, перескажет, а дальше – свободен. Он согласился и ушел выполнять арестантско- читательский долг. Прошло с полчаса. Мне уже надоело его ждать, и я заглянул в комнату, где якобы проходил акт познания жизни героя гражданской войны. Однако, я увидел нечто иное. Брательник расставлял на одеяле солдатиков и артиллерию. С другой стороны, по одеялу уже двигалась танковая колонна.

- Ты прочел?
- Ну да! Конечно! Тебя вот жду! – нагло соврал он.
- Перескажешь?
- Да… но я там не все помню…- он попытался жаловаться на внезапно обрушившуюся на него болезнь Альцгеймера, причем только в области мозга, ответственной за чтение.
Я пробежал глазами первый рассказ. Он был незатейлив, как и большинство анекдотов про известного персонажа. Короче, Чапаев сказал Петьке, чтобы тот заварил чаю. Петька кинулся к самовару и увидел в окне, что вдали наступают белые. Понятно, что красный командир и его ординарец все побросали, подняли тревогу и т.д. В общем, вылазка белых не удалась.
 
- Итак, - сказал я грозно, - вперед!

— Ну это… В общем… Чапаев сказал… - тут его взгляд упал за окно, он переменился в лице и выскочив на крыльцо заорал, - Сява, козел! Полож велосипед! Полож велосипед, кому сказал! Морду набью! Ага! А ты мне мяч вчера давал?
Похоже, что Сява вернул-таки награбленное в мозолистые руки, ибо брательник вернулся в дом, раздражённо пофыркивая.
— Вот же ж, козел! – сообщил он злобно, но справедливо.
- Продолжишь?

- Да… ну это… в общем, Чапаев и говорит: «Петька, давай выпьем чайку!»

- Ты это уже рассказывал! Дальше!
Тут за окном послышались голоса. Мимо нас, видимо, проходила компания Ванькиных друзей. Тот подскочил, как ужаленный и кинулся к окну:

- Эй, Серый, вы куда? Вы че без меня играть будете? Не, ну ты вааще! Обождите пару минут, я тут быстро… - и он снова прибежал в комнату, всем своим видом показывая, что мои притязания на пересказ уже явно неуместны. Однако, идти против мамы было бы себе дороже, и я весомо сообщил, что как только перескажешь прочитанное, так сразу и свобода нас встретит радостно у входа… Брательник даже заскрежетал зубами и застонав продолжил:

- В общем…Чапаев сказал Петьке, что надо выпить чайку…
И тут я услышал звуки подъехавшего автобуса, а это значило, что вернулись родители, и дальше филиппику о несостоявшемся чаепитии Василия Ивановича с Петькой, должны были выслушивать уже они
.
Оттава 2025