Жизненные истории 10

      
Рассказ
Прошло ещё три дня, в деревне староверов жизнь шла своим размеренным темпом: с утра мужчины и женщины семьями выезжали из дворов на подводах и направлялись к своим посевным полям. Земля, по-видимому, здесь была общая, потому что они обрабатывали поля совместно. Михаил с Леной вчера напросились на поездку в поле, чтобы посмотреть и, по возможности, помочь. Как выразился Михаил: «Хлеб, который мы едим, нужно отрабатывать». Приехав в поле ни свет ни заря с семейством, где они проживали, увидели, что обрабатываемые поля располагались за небольшой рекой, которую они проехали на телеге по деревянному мосту. Поле было поделено на две части, по границе которых проходила утоптанная дорога. С восточной стороны располагались зерновые, а на другой стороне, разделённой дорогой, были посажены овощи: помидоры, огурцы, капуста, свёкла, а также бахчевые культуры — плодовые овощные культуры, выращиваемые в определённых условиях на «бахче». Они принадлежат в основном к семейству тыквенных и включают такие растения, как арбуз, дыня, тыква, кабачок. Фруктовый сад площадью в пять гектаров располагался у самой реки, на ровной площадке, видимо, специально выкорчеванной лет сто назад, где росли в основном яблони и груши, но Михаил заметил также сливы, вишни и большие ряды кустов смородины и малины. «Да, — проговорил он, — с таким хозяйством отдыхать некогда, если учесть, что обрабатывается всё на лошадях». Рядом стоявший дед Никифор, хозяин двора, где их приютили на время болезни Михаила, произнёс: «Михаил, у нас не только кони, у нас механический двор полон техники», — показывая на длинное строение из брёвен, стоявшее от них буквально в тысяче шагов. «Там у нас есть почти всё, что требуется для обработки земли: и сеялки, и веялки, и комбайны для уборки как зерновых, так и свёклы и картошки», — добавил он, хвастаясь своим инновационным подходом к сельхозугодиям. Михаил широко раскрыл глаза от удивления. Он не ожидал увидеть здесь, в глубинке, столь современное оборудование. В его представлении деревня староверов всегда олицетворяла традиционный образ жизни — жизнь, свободную от современных изменений и суеты, связанной с гонкой за прогрессом. Но, как показывает практика, иногда прошлое сосуществует с настоящим, и дед Никифор, судя по всему, сумел мягко вписать новшества в привычный уклад. «Выходит, здесь не только старинные обычаи чтят, но и новые технологии принимают», — заметил Михаил, глядя на ряды аккуратно обработанных полей, которые не выглядели заброшенными или запущенными. Всё выглядело ухоженно, продуманно.
 «Конечно! Мы не забываем свои традиции, но и не отказываемся от полезного новаторства. Многие из нас понимают, что для того чтобы выжить и развиваться, надо адаптироваться. Хотя, конечно, есть и такие, кто не приемлет технологий», — с сожалением произнес дед Никифор. Его взгляд стал серьезным, как будто он вспомнил о спорах, которые не раз возникали в деревне. Подошла Лена, помогая выгружать корзину с помидорами, и, услышав слова Никифора, внезапно спросила: «А как же это совмещается с вашими религиозными убеждениями? Вы не считаете, что это противоречит вашим принципам?» Дед Никифор слегка усмехнулся: «Мы стараемся не забывать о заповедях, которые оставили нам предки, но в то же время понимаем, что работа на поле — это тоже форма служения людям и обществу, в котором мы живем. И если у нас есть возможность облегчить труд, то почему бы ей не воспользоваться?» Не забывайте, что мы трудимся не только для себя, но и для наших детей, чтобы у них было лучшее будущее. Мы даже отправляем учиться: на агронома, например, на механика сельхоз техники. Специально отправляли детей в город для обучения в общеобразовательной школе, а потом уже в сельхозтехникум». Михаил и Лена переглянулись. Он видел, что и Лена была заинтригована деревенским укладом староверов. Михаил же почувствовал, что у него появилась новая тема для размышлений — слияние старых традиций с новыми подходами. Ему был интересен образ жизни староверов, их адаптация к современным условиям. «Слушай, Никифор, а можно посмотреть на ваши сельскохозяйственные машины? Я всегда интересовался техникой», — попросил Михаил, и они пошли в сторону машинного двора. Лена последовала за ним, а когда они подошли к строению, глаза у Михаила загорелись от интереса. Никифор открыл ворота, и они вошли внутрь. Внутри царила атмосфера настоящего механического царства: стояли в ряд тракторы, два зерновых комбайна, несколько сеялок, картофелекопалка и ещё несколько сельхоз механизмов. Михаил не мог удержаться от восхищения, начал задавать деду Никифору множество вопросов. «Как вы смогли всё это доставить сюда и как нашли возможность поддерживать всё это в рабочем состоянии?» Дед Никифор, улыбаясь, объяснял, что доставку произвела фирма, где они закупали технику, вертолётами, а поддерживает и ремонтирует технику местные мужчины, которые, как я вам уже говорил, были обучены в городе. Тем временем за окнами машинного двора раздавался звук гаечных ключей и гудение моторов. Это было напоминанием о том, что жизнь здесь не стоит на месте, даже несмотря на все атрибуты традиционного уклада. Михаил был поражен этим парадоксом, и его интерес к жизни староверов сегодня сильно возрос. А дед Никифор, улыбаясь в бороду, произнёс немного напыщенно: «Мы должны помнить, что уважение к предкам и желание сделать жизнь лучше для будущих поколений — это, пожалуй, основа основ нашей сегодняшней жизни».
Вечерело, и люди начали возвращаться в свои дома, громко стуча колёсами телег по деревянному мосту через реку. Михаил с Леной, уставшие, но довольные тем, что нашли возможность на практике испытать повседневную жизнь староверов, мирно беседовали за ужином в своем летнем домике, который предоставила хозяйка. Сидя у окна, Михаил, размышляя, произнес: «Хотя староверы в целом отходят от своих традиций, за стол они почему-то никого не приглашают. Да и посуда у нас, как я заметил, всё время одна и та же. Наверное, они больше не собираются её использовать». Лена, улыбнувшись, ответила: «Не обращай внимания, нам и из этой посуды удобно есть. А то, что нас не приглашают, даже лучше — мне так комфортнее». Михаил кивнул, соглашаясь с Леной. Тем не менее, в глубине души его терзали вопросы: не скрывают ли староверы что-то от них? Почему они отталкивают от себя общительность, когда это так естественно? Он вспомнил, как те же чувства овладевали им во время первых встреч с ними — тогда явно ощущалась изолированность и скрытность.                «Тебе не кажется это странным?» — спросил он, пристально смотря на Лену. «Странным? Может быть. Но это их выбор. Для них важно сохранить свою подлинность и свои традиции», — заметила она, продолжая есть. «Мы пришли сюда не для того, чтобы менять их жизнь, мы здесь, чтобы ты поправился от болезни, выждать время». Михаил задумался над её словами. «Возможно, ты права, вот только, знаешь, Лена, мне порой кажется, что такая жизнь слишком однообразна», — сказал Михаил, отложив вилку. — «Как они вообще могут так жить? Без каких-либо новшеств, постоянных изменений?» Лена в ответ только пожала плечами. «У каждого своя правда. Для одних она заключается в движении и прогрессе, для других — в тишине и стабильности. Нельзя осуждать, не попробовав понять». За окном совсем стемнело, ветер усилился, заставляя колебаться ветви деревьев. Ночь вновь окутывала их своими загадками в этом глухом лесу, с этими странными для них людьми. «Знаешь, а может быть, нам стоит попробовать их образ жизни на практике? Поживем с тобой здесь год-другой, познаем жизнь староверов глубже — как говорится, изнутри? Погрузимся в их повседневность?» — предложил он. Лена с любопытством посмотрела на него. «А ты действительно готов к этому? К таким испытаниям? Это может потребовать от нас намного больше душевных сил и внутренней воли, чем ты думаешь». Михаил кивнул, хотя и чувствовал, что от его предложения ему самому стало не по себе. Но кроме страха остаться здесь, погрузившись в нелёгкую жизнь со староверами, было что-то еще — интерес, любопытство, жажда узнать, чем же живут эти люди, каковы их мечты и страхи. «Я готов, я хочу понять не только их жизнь, но и себя в том числе», — уверенно произнес он после непродолжительного молчания. Вечер медленно угасал, а в воздухе витало чувство неизведанного, готовое подарить невероятные открытия — открытия познания самого себя, как для Михаила, так и для Лены.
Продолжение следует.