Аноним. часть первая. глава 17, 18, 19

     ГЛАВА 17

  Рафаэль подошел к столу, за которым сидел писарь, пожилой мужчина с длинной пепельной бородой и белыми волосами, увенчанными черной кипой {традиционный еврейский головной убор, прикрывающий макушку}.

  Сидевшая рядом женщина диктовала ему слова, которые он переносил на бумагу, уверенно и спокойно двигая мозолистой, морщинистой рукой. Он писал, кивая и приглашая женщину диктовать помедленнее.

  Услышав, как с ним заговорили, мужчина остановился и поднял голову.

— Вы  что-то спросили? – проворчал он, щурясь от солнца.

  Рафаэль извинился, что помешал и обратился к старику:

— Можете ли вы сказать мне, где здесь живет женщина по имени Элена? Элена Бандинелли. Кажется, она очень красива, вы не могли ее не заметить.

Мужчина поднял черные, как чернила, глаза.

— Элена?

Двадцать сольди {мелкая монета} упали на его стол.
 
Старый писарь  опустил глаза на деньги, погладил бороду и ничего не сказал.

На стол упали еще двадцать сольди.

— Элена?  — он взял деньги, заставив их исчезнуть с ловкостью престидижитатора.

   В этот миг Рафаэля отвлекло видение. Молодая женщина, словно вырезанная из темного ночного неба, брела под солнцем среди красок, запахов и звуков рынка. Ее черное платье и грустный вид контрастировали с прилавками, изобилующими фруктами и овощами, специями и ароматами, тканями и изделиями ручной работы,  с  радостями жизни, торжествующими вокруг. Женщина разглядывала товары и только.

  Она выделялась в толпе слуг и домохозяек, закупавших продукты для дома, которые  в попытке  свести концы с концами в семейном бюджете,  горячо спорили о ценах.  Она походила на женщину, терзаемую безутешной болью. Казалось, что словно блуждая в лимбе {состояние или место пребывания не попавших в рай душ, не совпадающее ни с адом, ни с чистилищем} она попала сюда случайно. Увидев ее, Рафаэль подумал, что она оплакивает смерть человека, близкого не только ей, но и всему роду  человеческому.

 — Женщина, на которую вы смотрите— та, которую вы ищете, — произнес писарь.

                ГЛАВА 18
Древние римляне верили, что имя человека, номен {Родовая часть полного имени}, определяет его судьбу, предзнаменование.
 Должно быть, они близки к истине, подумал Рафаэль, рассматривая Элену: она носила имя самой красивой женщины древнего мира, и действительно, была очень красива.

   Глаза как изумруды, кожа гладкая, как слоновая кость, густые блестящие волосы цвета спелого каштана, губы как вишни и соблазнительная походка, достойная Венеры.

 Рафаэль подошел к ней, и она кротко поинтересовалась, что он хочет ей предложить? 

  Ее улыбка, и особенно глаза, обрамленные короной черных ресниц, огромные и манящие, не позволили Рафаэлю ответить — он почувствовал, что утопает в их бездне. Пышная грудь женщины источала чарующий  аромат сладких благовоний.

— Если вы ничего не продаете, дайте мне пройти, синьор, — проронила она, обнажив жемчужно-белые зубы.

 Непроизвольным жестом  откинув волосы,  она обнажила  широкую тень синяка на левой щеке, чуть ниже уха.

— Ваше имя Элена?

— Вас это не касается, —  она попыталась протиснуться мимо, но Рафаэль удержал ее за руку.

— Мне просто нужно поговорить с вами.

— Что вы хотите?

— Вы позировали моему брату. Его звали Леонардо Дардо. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Сейчас я не могу, - она продолжила свой путь.

— Два вопроса, и я исчезну навсегда, —  настаивал Рафаэль.

— Я вас не знаю. Отпустите меня.

 Он с безразличным видом последовал за ней, пока она сворачивала в переулок, пытаясь затеряться в толпе.

  Возможно,  подумал Рафаэль, у нее была  веская причина  вести себя так: ее красота притягивала слишком много взглядов.

  Он держался на расстоянии и продолжал следовать за ней.

Она шла быстро, опустив голову, оставляя за собой след фривольных взглядов и улыбок. 

  Из окон дворца доносилась музыка и слышался радостный смех. Улица упиралась в небольшую площадь, где стояла повозка бродячего акробата и его труппы актеров и жонглеров, только что закончивших представление, вокруг которой  собрались зрители, весело аплодируя.  Елена смешалась с толпой.

— Grazie, grazie! Меня зовут Салимбене {Зазывала}. Я врач и странствующий акробат. Я объездил весь мир, а теперь я в Риме, чтобы вылечить папу, страдающего от мучительного  геморроя, и  ведь я его вылечил.

Гром аплодисменты и крики.

— Я умею исправлять прикус, удаляю камни из почек, исцеляю лихорадки, уничтожающие целые народы, рву зубы, вправляю кости, я известен всему миру как великий целитель. Я получил диплом врача, защитил диссертацию о природе крови, но решил остаться балаганным зазывалой.

  Поклон.

  Смех зрителей.

— Подходите к моему прилавку, у меня самые эффективные и, безусловно, самые безвредные средства,  именно поэтому меня ненавидят доктора-теоретики. Надо признаться,  что они ничего не умеют, кроме как  навредить.

  Зрители одобрительно хлопали,  выкрикивая оскорбления в адрес докторов.

— Официальные врачи кичятся своей пустой эрудицией, они,  якобы лечат, выписывая дорогие и причудливые лекарства, ставят диагнозы на расстоянии вытянутой руки и, в конечном счете, винят в смерти  больного  его самого!

— Хорошо сказано!

— Браво!

— И когда появляется Салимбоне, происходит чудо! Люди, берегите себя! Лекарство врачей только для их карманов и карманов аптекарей.  Кровопускания, от которых и бык сдохнет, и громкие слова – больше они ничего не умеютт! Это говорю вам я! Подходите, не стесняйтесь. Пробуйте эликсиры от Салимбене! Великолепный Салимбене наконец-то появился в Риме.  У меня есть средства от любой болезни и на любой кошелек!

  Элена оглянулась и пошла, затерявшись в толпе, но вновь появляясь, черная и грациозная, как пантера.

  Она вновь обернулась, проверяя, не следуют ли за ней и, поймав взгляд Рафаэля, скользнула в тень церковной двери. Рафаэль вошел, обнаружив ее в исповедальне, стоящую перед решеткой на коленях. Паломники и  молящиеся у подножия алтаря не обратили на него ни малейшего внимания.

 Крадучись, словно вор, он юркнул в исповедальню, наткнувшись на два зрачка, темных и роковых, словно дула аркебузы, и услышал шелест ее шепота:

— Садитесь.

                ГЛАВА 19
— Так вы брат Леонардо? Вы на него не похожи.

— Я знаю.

— Кто сказал вам, что я позировал ему?

— Я нашел ваше имя в его записях.

— Жестокая и несправедливая смерть вашего брата не забыта. Говорите же, чего вы хотите.

   Глядя сквозь решетку на лицо Элены, Рафаэль думал, что оно похоже на картину, испещренную  ровными трещинами. Даже плотная железная сетка не могла разрушить ее красоты, которая проходила сквозь нее нетронутой, словно  она была соткана из света, воздуха и ничего более.

— Прошу простить меня, что  напугал вас.

— Вы  живете в Риме?

— Нет, я здесь всего несколько дней и скоро уеду.

— Так чем я могу вам помочь?

— Мне нужна информация  о художнике. Я хотел бы встретиться с ним и заказать ему работу.

— Как зовут художника, которого вам необходимо найти?

— Он называет себя Анонимом.

Мягкий спокойный тон Элены сменился напряженным беспокойством.

—Я  позировала ему, но не хочу говорить об этом, — сухо ответила она.

—Значит, вы знакомы?

— Нет.

—Как такое возможно?

—Я не лгу и этого вам должно быть достаточно.

— Как давно вы позировали ему?

—Последний раз прошлой зимой.

— Если бы вы помогли мне найти его или полюбоваться на одну из его работ, я бы вознаградил вас за беспокойство.

— Я же сказала вам, я не знаю его и у меня нет его картин..

— Знаете ли вы кого-то, кто…?

 —Нет, — резко прошептала она. — А теперь меняйте тему или уходите.

— Пятьдесят скуди, если вы скажете мне, кто такой Аноним.

Женщина задумалась.

— Вам лучше держаться от него подальше.

— Не слишком исчерпывающая информация за пятьдесят золотых.

— Я не могу говорить об этом — Элена издала чарующе-сладкий вздох.

— Как он нашел вас? Кто послал вас к нему?

—Монахиня.

—Ее имя? — Рафаэль затаил дыхание.

— Мария Анджела Делла Торре. Она настоятельница монастыря сестер Святого Слова. В первый раз, когда я увидела ее, она сказала, что у нее есть связи в академии, что мне хорошо заплатят за работу. Я решила попробовать. Я продавал свое тело в борделе Венецианки. Позирование обнаженной меня не пугало, и мне нужны были деньги.

—И вас тут же отвели к Анониму?

— Нет.  Я услышала о нем из разговоров и  мне неизвестно кто он. Я уверена, что даже настоятельница не знает о существовании этого Анонима. Она просто направила меня, ради моего же блага. Для меня он был всего лишь художником и мне и нужно-то было, что стоять перед ним обнаженной по несколько часов в день, вот и все.

  Рафаэль догадался, что, должно быть, ей щедро платили за сеанс, поскольку женщины, которым посчастливилось работать в  борделе Венецианки,  имели  дело  с щедрыми мужчинами и привыкли хорошо зарабатывать,.

  Словно прочитав его мысли, она объяснила, что ее муж  умер через год после свадьбы, оставив ее с сыном, которого нужно кормить, и больной матерью, о которой нужно заботиться, и она устала заниматься проституцией. Но теперь с этим покончено


 Высунув голову  из исповедальни и убедившись, что взгляды верующих обращены к распятию, он передал ей обещанные скуди, завязанные в платок.

—Как вас зовут? — взяв деньги, спросила она.

— Рафаэль.

—Красивое имя, как и мужчина, который его носит.

Звуки органа избавили его от неловкой необходимости благодарить за комплимент.

—Откуда вы?

—Я вырос в Риме, но долгое время отсутствовал.

— И вы вернулись, чтобы найти Анонима?
 
— Недавно узнав о нем, я и предположить не мог, что так трудно познакомится с ним и купить его картины. Интересно, как он умудряется зарабатывать на жизнь?
 
— У этого демона нет недостатка ни в покупателях... ни в покровителях.  Но его ищут и барджелло и инквизиторы Священной канцелярии. За него назначили награду  и его дни сочтены.

 —Я знаю. Вот потому мне и интересно

 —Вы с ума сошли, — ужаснулась она. — Но вы мне нравитесь.

— Прошу вас, расскажите мне о нем. Вы можете доверять мне и я смогу защитить вас.

Молчание.

— Если вы хотите защитить меня, просто держитесь от меня подальше. Наверняка эти люди уже заметили вас и знают, что вы ходите и выспрашиваете об Анониме.

—Что за люди?

— Ко мне подошли какие-то мужчины, их лица были скрыты капюшонами. Они сказали, чтобы я держала рот на замке.

—Синяк у вас на щеке … — она кивнула .— А теперь позвольте мне уйти.


— Еще два слова. Где работает Аноним?

Молчание.

— Как он выглядит? Внешне, я имею в виду.

— Слава Богу, я не знаю.  Я никогда его не видела. Все три раза мне давали выпить какую-то горькую отвратительную смесь. Я просыпалась через несколько часов и чувствовала себя совершенно разбитой.

— Вы хотите  сказать, что он давал вам снотворное и рисовал вас, пока вы спали? — глаза Рафаэля вспыхнули от изумления.

— Да.

— Сколько часов?

— Не знаю, может быть, десять.

  В первый раз он слышал о столь радикальном методе достижения реализма. Аноним продолжал удивлять его, подогревать его любопытство.

—Он глумился над вашим беззащитным телом?

— Нет, нет — убежденный ответ не оставлял места для сомнений.

— И с другими моделями он делал то же?

— Судя по всему, да. По крайней мере, с одной точно. Думаю, она много могла бы вам рассказать. Но теперь…

— Что?

— Вчера вечером ее выловили из Тибра. Мы были лучшими подругами.

— Вот почему вы так боитесь. Вы думаете, ее убили из-за Анонима?

— Нет, я не думаю: я уверена. А теперь мне лучше уйти, я и так сказала вам слишком много. — она поднялась со скамеечки. — Оставайтесь здесь. Вам лучше выйти чуть позже меня.

— Могу ли я снова увидеть вас? Как вас найти?

— Я сама найду вас.

—Когда? — тишина. — Когда? — повторил Рафаэль.

Исповедальня опустела.   Элена упорхнула с изяществом ангела.