2. Ранчо Консилькорса

Наутро я проснулся с тяжело головой, в дурном расположении духа. За окном во всю гомонили птицы. Моего соседа уже не было на месте. Вероятно, он покинул место нашего общего заточения совсем рано.

Я поежился от пронизывающей свежести — климат в Найроби относительно прохладный по сравнению с соседними областями, но это только пока солнце не достигло своего зенита. Пока не пошли дожди, днем по-прежнему будет жарко.

Я встал, сделал несколько упражнений только для того, чтобы немного согреться, умылся из большого эмалированного кувшина, разбрызгав вокруг себя много воды.

Пришел дежурный, он принес завтрак — кофе и два бутерброда с солониной — поставил все это молча на стол и также молча удалился. Я съел этот нехитрый завтрак и, не зная чем себя занять, собрался снова расположиться на кровати, но дверь моей темницы неожиданно отворилась и передо мной предстал Берти Пакс, показавшийся мне необычайно высоким в рубашке песочного цвета с короткими рукавами и в узких брюках такого же цвета, стянутых на худых бедрах широким ремнем.

- Не думайте, Кастор, что Вам здесь обеспечат полный пансион, - высказался он прямолинейно, однако без всякой издевки. - Мы не подписывались держать Вас на своей шее. Собирайтесь.

Я был готов, а потому тут же последовал за инспектором.
В той же самой комнате, где меня допрашивали вчера, Берти выдал мне паспорт, а затем, многозначительно подмигнув, протянул остальные документы.

- Значит вы их все-таки нашли в гостинице? - я был приятно удивлен и обрадован.- Вот видите, а Вы мне не верили!

- Нет, скорее наоборот, они нашли Вас, Кастор, - парировал Пакс.- Ваши документы прибыли сегодня рано утром с посыльным из той гостиницы, где Вы остановились.

- Откуда они узнали?

- Мы им звонили вчера, наводили справки о Вас. Ко всему, мы связались с ранчо Консилькорса. Джекоб обещал прислать за вами транспорт.

- Разве сам он не может приехать?

- Мы ведь отпускаем Вас под его честное слово. Скажите спасибо, что Вам не придется тащить эти чемоданы на себе. Мой вам совет — поскорее оставить наш участок, пока не вскрылись какие-нибудь новые неожиданности.
 
- А как же быть со штрафом? С пятьюдесятью долларами? Это довольно крупная сумма, - осторожно напомнил  я инспектору.
- Можете оставить их себе, - благодушно произнес Берти. - Эти деньги Вам еще пригодятся.

Через распахнутую дверь участка послышался отдаленный, резкий звук автомобильного гудка. Берти Пакс выглянул в коридор и позвал дежурного.

- Это приехали за Вами, Кастор, - инспектор доброжелательно посмотрел на меня. - Ваши чемоданы сейчас доставят к машине, не беспокойтесь ни о чем. Если когда-нибудь Вам понадобится наша помощь, мы с удовольствием Вам ее окажем. Всего хорошего!

Не успел я опомниться от такого вежливого обращения начальника таможни,  как уже очутился за дверями таможенной службы. Я подошел к довольно подержанному джипу, раскрашенному под зебру (такая окраска обычна для транспорта, колесящего по местным заповедникам и резерватам). При виде меня темнокожий шофер осклабился в ослепительной белоснежной улыбкой:

- Хелло, мбвана! Это ты Руби Кастор? Твои друзья ждут тебя в Маньяра. Конси сказал, что я должен делать все, что ты мне скажешь. Я доставлю тебя на ранчо очень быстро, даже не успеешь запылиться.

  Действительно, расторопности этого малого, как я скоро убедился, приходилось только удивляться. Ему не нужно было напоминать об очередной цели маршрута. Казалось он без всякого плана или моего указания  отлично знал всю последовательность нашего пути. Я даже не заметил, как мы добрались до гостиницы, откуда я забрал свои не распакованные вещи, и в таком же темпе мы заскочили в городскую аптеку, где получили несколько упаковок антибиотиков.

Теперь можно было отправляться навстречу новым приключениям. Мне уже не терпелось увидеть африканскую саванну, о котором я мечтал с того времени, как завел дружбу с этим парнем — Джекобом Консилькорсом. И так уж случилось, что сама судьба направила меня в эти края, неожиданно еще раз связав нас одним общим делом.   

С беззаботным видом заправского гонщика, шофер гнал колымагу по пыльному бездорожью высохшей африканской степи; джип, не смотря на допотопный вид конструкции, скакал по саванне как газель; стрелка спидометра, словно загипнотизированная неизменно указывала на отметку пятьдесят миль.

Высвистывая что-то себе под нос, темнокожий водила с таким хладнокровием выкручивал баранку, что внутри меня все съеживалось, когда мы в очередной  раз проскакивали мимо одиноко стоящего дерева или термитника, едва не задевая его хлопающими дверцами заднего сиденья.

- Нельзя ли поосторожней? - умолял я шофера в отчаянье пытаясь схватить его за локоть. - Мы везем жизненно важные медикаменты, а не бананы на базар…

- О-кей, - цедил сквозь зубы водитель, разворачивая автомобиль еще на девяносто градусов так, что визжали тормоза. Никогда  еще меня так не укачивало.

Через пару часов бессмысленной гонки, мы все-таки добрались до ранчо Консилькорса. Как водится, Джекоб вышел встречать меня с радостной, лучезарной улыбкой, но увидев, что я не в силах самостоятельно выбраться из машины, тут же подставил мне свое крепкое плечо и, заботливо поддерживая меня за локоть, довел до веранды. Там, обдуваемый кондиционером, я постепенно пришел в себя, но из-за легкого внутреннего дискомфорта не мог пока твердо стоять на ногах.

Джекоб вместе с шофером выгрузили из машины чемоданы с вакциной и коробки с антибиотиками и отнесли их в надежное место, и только после этого ковбой расплатился с хозяином колымаги.

- Ну как, тебе уже лучше? - спросил Консилькорс, появляясь на веранде в сопровождении высокого, молодого масая. - Познакомься, Руби, это мой новый помощник — Ньянгве Каугара.

Масай протянул мне руку и мы обменялись рукопожатием.
- Ты тоже занимаешься научной работой в заповеднике? - спросил я его сразу без обиняков. - Это я про то, что если ты здесь, не на вторых ролях и если мне понадобится твоя помощь, то смогу ли я полностью на тебя положиться?

- Он здесь не на вторых ролях и работает наравне вместе со всеми нами, - доверительно проговорил Конси вполголоса, склонившись к моему уху.

- На ранчо нет такой работы, к которой я не мог бы приложить свою руку, - важно выпятил грудь Каугара. - Не хотите ли кофе, мистер Кастор? Он восстановит ваши силы и поднимет настроение.

- Да, да, Кауга, свари-ка нам по чашечке, - поддержал предложение своего помощника Джекоб. - Только покрепче. Руби любит крепкий кофе, я это помню.

- У него получается отличный кофе, - сказал Джейк, когда масай скрылся в доме. - Ну вот, Руби, наконец-то ты прибыл в наши края. Уверен, ты не разочаруешься в этом месте. Ты сделал правильный выбор. Для практики здесь созданы все условия. Наверняка ты захочешь здесь остаться, а если не сможешь сразу удержаться в этом месте, то непременно вернешься сюда снова.

- Каугара единственный штатный работник в твоей команде? Я думал, в твоем распоряжении есть и другие ребята. Судя, по первому впечатлению, хозяйство у тебя не маленькое.

- Завтра должен вернуться Колл Дин, мой внештатный лаборант. Вообще-то я не держу постоянных сотрудников в силу того, что квалифицированные специалисты в наших краях большая редкость. У меня подрабатывают рабочие из заповедников, если, конечно, у них возникает такое желание. Я не могу платить большое жалование тому, кто стремиться у меня хорошо заработать. Работа в заповедниках это по большей части добровольной дело для тех, кто пытается сохранить дикую природу на ее исконной территории.

- Я думал твое ранчо находится на территории заповедника, ведь ты проводишь наблюдения за популяцией антилоп в этом ареале.

- Мое ранчо почти граничит с его территорией. Мы поедем в заповедник завтра. Как раз завтра у меня объезд по графику.
- Вот и кофе готов, - Каугара появился с подносом, на котором ютились пузатые чашки с дымящимся, соблазнительно пахнущим напитком.

- Быстро же ты управился, Ньянгве, - уважительно заметил я, беря чашку, любезно предложенную помощником Джейка.

- О, это заслуга нашей новой кофеварки, - шутливо откликнулся Каугара. - Я только слежу, чтобы она не перегорела, отключалась вовремя. Иногда мою фильтры.

Кондиционер размеренно гудел, навевая приятную прохладу. Все мы трое пили кофе молча, наслаждаясь окружающим нас покоем и ароматным содержимым своих чашек. На душе было до того умиротворенно, что не хотелось делать лишних движений, не было желания думать о каких-либо проблемах.

Солнце уже клонилось к закату, а через каких-то пару часов должно было утонуть в объятиях ночи, спрятавшись за дальнюю черную гряду. Мы допили кофе. Каугара убрал посуду.

- Может пойдем, взглянешь на наших зебр? - предложил мне Консилькорс.
- Пойдем, - согласился я.

Помощник Джекоба тоже пошел с нами, прихватив с собой журнал вечернего обхода. В хозяйстве Джекоба  помимо зебр и двух видов антилоп — канн и гну — имелась еще парочка дик-диков со своим потомством.

Канны — самый крупный вид антилоп,  представляли собой наибольший интерес для развития домашнего животноводства в непростом африканском климате, так как по ряду причин в здешних условиях было затруднено разведение чисто европейского рогатого скота. То, что давала природа Африки из своих естественных источников, служило благодатным материалом для создания селекционного фонда в местном животноводстве.

Что касалось мелких пород антилоп, то Конси держал их в чисто эстетических целях.
Обойдя антилоп, мы подошли к вольере, в которой резвились полосатые лошадки.

- Это самые многочисленные представители нашего ранчо, - гордо произнес Джекоб. - Они стали уже совсем домашними. Не верь тем людям, которые говорят, будто зебры не поддаются дрессировке из-за своего упрямства и злобы. Ничего подобного! Видишь, вон ту зебру с колокольчиком на шее? Ее зовут Дженти. Она любимица нашего ранчо. Она ласкова с любым из нас, как ребенок, и выполняет многие команды. Роланд Дрейк давал за нее триста долларов — деньги не малые, но друзей не продают.

- Ты не хочешь показать мне ездовых лошадей? - попросил я Джекоба.

- Хорошо, если только Джим не взял одну из них для своих нужд, - охотно согласился Конси.

- Кто такой Джим? - спросил я.

- Мой первый помощник.

- И где он сейчас?

- Поехал в Болоампати на вечеринку, послушать джаз. Когда вернется? Неизвестно… Пока у нас на ранчо не так много дел, я разрешаю помощникам устраивать свои личные дела.

Для конюшни на ранчо Консилькорса было отведено специальное место. Оно  находилось в окружении вольеров и загонов с антилопами — это была уловка Джекоба, чтобы животные привыкали друг к другу и не пугались присутствия непривычных для себя особей.

Джекоб заметил, что одной лошади не оказалось на месте, значит Джим отправился на вечеринку верхом, но это было оправдано: вести машину в нетрезвом виде было гораздо опасней, чем управлять разумной лошадью.

- Познакомься, - сказал Джекоб, похлопывая вороного жеребца по упругой, атласной шее, - это Фар, красавец Фар. Джим купил его на осеннем аукционе в Пикл-Кроу по очень высокой цене. Джим знает толк в лошадях, поэтому я назначил его свои первым помощником. Однако, чтобы получить право на приобретение своей собственной верховой лошади, ему пришлось три года работать смотрителем питомника. Ко всему, вечерами, по выходным дням, он подрабатывал в ресторане в Найроби.

А это мой тихоня Калми — добродушное существо, но в нашей работе без него никак не обойтись. Отличный скакун, настоящий ковбойский конь — послушный и бесстрашный. А вон там стоят Бер и Габи — брат и сестра. Они помогают нам налаживать контакты с новичками, а в свободное время всегда к услугам гостей нашего ранчо.
Джекоб также показал мне свое новое приобретение — малогабаритный трактор для расчистки территории от валежника. Без всесильной техники на ранчо Консилькорса тоже не всегда можно было обойтись.

Наступила ночь, такая быстрая и непроницаемая. Далеко по саванне разносился жуткий вой гиен и плаксивое тявканье шакалов.

Мы вернулись в дом, пробираясь в темноте на ощупь. Каугара зажег только ночник на веранде. Джекоб повел меня по комнатам, вглубь дома, освещая путь впереди себя керосиновой лампой.

- Здесь наша спальня, - сказал он, открывая одну из дверей. - Устраивайся там, где тебе понравится.

- А ты?

- Мы с Каугарой будем спать в гамаках на веранде. Наш рабочий день начинается рано, а за загонами постоянно нужен присмотр, поэтому мы всегда наготове.

Предоставив спальню в мое полное распоряжение, Джейк, уходя, пожелал мне спокойной ночи.

Я устроился у окна, которое было затянуто москитной сеткой, прихватив с собой книгу из тех, что были разбросаны по углам комнаты, и стал читать при свете карманного фонарика.

За окном раздавались ночные шорохи и звуки. Вот какой-то зверек пробежал по траве, шурша между сухих стеблей; шакал, повизгивая, обежал ранчо, вынюхивая заодно, — нельзя  ли чем поживиться. В отдалении гулко прошло стадо слонов и вот, где-то совсем рядом, монотонно заскрипел сверчок.

Мне стало немного не по себе от того, что я вынужден был находиться один в комнате пустого дома, мне так недоставало дружеской компании. Я отложил книгу и попытался заснуть. Попытка явно увенчалась успехом — сказалась прошлая неспокойная ночь, проведенная на таможне. Через несколько минут я спал сном праведника.