Двадцать семь рублей

С приходом весны суставы стали сковывать движения совсем ещё не старой Марии Владимировны. Боль стала невыносимая.

 

 - Износ хрящевой ткани, — констатировал врач. Мария Владимировна скромно поблагодарила врача и вышла из кабинета.

 

 Решила на судьбу не пенять, жить дальше, сколько Бог даст, столько и жить. Бог отмерил немного, спустя год, после первой боли ходить стало совсем трудно. Утром просыпаясь, Мария Владимировна уже сразу встать не могла, потихоньку, превозмогая боль, она раскачивала себя, заставляла сначала сесть, потом потихоньку встать. И так в полусгорбленном состоянии шла на кухню попить воды.

 

 Молодость у Марии Владимировны была бурная. После школы Мария сразу пошла работать на завод. Продолжать учиться не хотелось, да и сидеть на шее у матери, у которой ещё двое малолетних детей, было откровенно стыдно.

 

 На заводе было хорошо. Мастер была хорошая женщина, добрая и понимающая. Сразу взяла под крыло молоденьких девочек. Вместе с Машей в бригаду пришли ещё двое. И все молодые и работящие. И, как обычно бывает, молодёжь отправляли на самую тяжёлую и малооплачиваемую работу.

 

 Проработав несколько лет на одной монотонной работе, при первой же возможности перешла в другой цех, где выпускали спиртосодержащую продукцию, там работа была полегче и платили побольше. Сиди себе на просмотре и брак убирай, вот и вся работа. Правда, к концу дня в глазах рябило так, что цветомузыка отдыхает. Ну да ничего не поделать. Работа есть работа.

 

 Судьба сложилась как-то неудачно, любимый мужчина был, сын подростал. Но случилось горе, погиб сын, и муж ушёл, от пережитого не смог в себя прийти. Или другая причина, сейчас уже не так важно. Мария

 Владимировна решила жить дальше, с мужем или без, но жить. На пенсию пошла в пятьдесят пять лет. И буквально через год боль стала сковывать движения. От понимания проблемы лучше не стало.

 

 Поход в магазин стал занимать всё больше времени, продавец на кассе, милая девушка, всё жалела Марию Владимировну. От этой жалости Мария Владимировна испытывала ещё большие неудобства.

 

 Стала ходить в большой и светлый магазин, который раньше боялась. И делала это совершенно напрасно. Магазин оказался не страшным монстром, сжирающим пенсионерок, а удивительно милым, с большим ассортиментом товара. Такой же интересный, как рынок, но без назойливых продавцов.

 

 Первый раз Мария Владимировна увидела его в этом большом магазине. Он сновал между полок с кофе и шоколадом, нервно оглядывался и что-то постоянно поправлял в рукаве. Мария Владимировна посмотрела на него и дальше пошла, разглядывая полки и дивясь заморским вещам.

 

 Мария Владимировна купила бы здесь всё, но пенсия не позволяла. Мария Владимировна искала большие скидки, ей очень понравилось покупать товары по сниженным ценам. То, что они почти вышли из срока годности, её не интересовало, она еще помнила плесневелые сухари, за которые дралась с младшей сестрой. Однажды Мария Владимировна купила пряники в упаковке за двадцать семь рублей. Тогда она не знала, что можно было взять их много, пачек пять, к примеру. Она побоялась взять больше, но на кассе сказали, что можно. Пряники оказались вкуснейшие. Мария Владимировна стала ходить в этот волшебный магазин чаще. Скидки были на разные товары, но на пряники почему-то нет.

 

 Спустя месяц Мария Владимировна опять встретила его. Он был ещё больше помят и выглядел намного хуже, но именно сегодня стало понятно, что поправлял в рукаве прошлый раз.

 Он оказался вором, нагло посмотрев на Марию Владимировну, стал откровенно запихивать дорогую сырокопчёную колбасу в рукав замызганной куртки.

 

 Мария Владимировна громко воскликнула, от такой наглости она не смогла сдержаться.

 — Слышь, старая, закройся, или я тебя сейчас закрою, — зло прошипел этот неприятный тип.

 

 Ни слова не поняв из сказанного,
Мария Владимировна лишь поняла, что ей угрожают. Она пошла к кассе рассказать об увиденном, но нерукопожатный тип был быстрее, ловко проскользнул мимо кассы с небольшой очередью и был таков. Когда дошла очередь Марии Владимировны, то она растеряла все слова и только смогла сказать спасибо.

 

 Третий раз оказался роковым. Так же, как и раньше, Мария Владимировна встретила его в пустом ряду, также он делал механические действия, быстро засовывая чужое имущество в свои не стиранные недра. Но в этот день Мария Владимировна была на седьмом небе от счастья, наконец-то устроили распродажу пряников по сниженной цене, и на этот раз было много разных вкусов, шоколадные, клюквенные, кокосовые. Мария

 Владимировна взяла всех по три пачки и с удовольствием предвкушая долгое и приятное чаепитие медленно шествовала на кассу, ощущая себя почти королевой. И вот опять он, этот аморальный человек. Да и человеком его назвать трудно.

 

 Мария Владимировна не успела даже рот открыть, как увидела перед своим носом его грязный кулак.

 — Да вы что, молодой человек, совсем уже! — возмутилась Мария Владимировна.

 — Ну старая, ты меня уже достала, — сказал он и вытащил из кармана такой же грязный, как и он сам, нож.

 

 Мария Владимировна совсем не почувствовала боли, колени болели намного сильнее. Нож вошел мягко, только немного кольнуло внутри, и тут же отпустило. Мария Владимировна увидела колесики от тележки на уровне своего лица. Она уже догадалась, что произошло что-то страшное. Мария Владимировна хотела спросить его, за что?

 Но невольно вымолвила:

 — Спасибо.

 

 В этот момент перестали болеть колени, перестало хотеться от всех закрыться в своем жилище-коморке.

 В этот момент Мария Владимировна порхала над всем этим постыдным, бренным миром. Смеялась звонким, задорным смехом. Радость, как избавление от боли, была настолько сильной, что ничего другого душа измученная не замечала.

 

 Конец.