Ярмарка гнева

Перед вами сатирическая миниатюра в духе классической русской литературы о конфликте высокомерного чиновника, гордящегося своими эфемерными заслугами и нищего поэта, чьи попытки открыть людям глаза на реальное положение дел в их городе, приводят к роковым последствиям.

Одному важному господину, занимавшему высокую должность в маленьком провинциальном городе, пришло указание сверху. Так, мол и так, нужно идти в ногу со временем и выбираться в народ. Пусть, дескать, люди видят не только ваши дела, но и лица. Он пораскинул мозгами и решил организовать встречу с общественными деятелями, а чтобы его сильно не доставали, сделал это во время ярмарки. План сработал на удивление хорошо. На встречу пришли три калеки, от которых он избавился за пятнадцать минут, просто прочитав им сочинение на тему: какой же я, чёрт побери, великолепный управленец. И город при мне преобразился, и расширение идёт полным ходом. Да, людей становится день ото дня всё меньше, но это уже не его компетенция. Пусть у других ведомств голова болит. Главное, что непрерывно строятся тысячи квадратных метров жилья. И плевать, что его некому покупать. Цифры то, вон какие красивые! И плевать, что человек со средними доходами будет расплачиваться за него до глубокой старости. Зато сами дома такие же красивые, как и цифры в отчётах. Ах да! Особенно рьяно он хвалился тем, что благодаря его стараниям, был восстановлен старый храм где-то за городом, в который, правда, уже несколько десятков лет никто не ходил. Главное, перед богом заслуга. "В раю место я себе точно уже обеспечил", - удовлетворённо повторял он, когда смотрел на великолепное здание, где лазил одинокий попик.
День обещал быть чудесным, если бы его в последний момент не испортил какой-то мутный тип, читавший нескладные стишки, в которых чиновники представали как глупцы, безумцы и лжецы.

...Ну, разве же не лжец в высоком кабинете
Сидит?! Не паразит питающийся кровью
Народа моего, отчаяньем и болью?!
Ответьте ж честно мне! Кто хуже их на свете
Безумнее, глупее, кто племени их злее?!

 "Как так можно?!  - воскликнул про себя наш чиновник. - Разве я глупец?! Разве я безумец?! Разве лжец?! Он же занимается неприкрытой клеветой. Нужно прекратить это и срочно!"
Чиновник вальяжно подошёл к возмутителю спокойствия, который, будто бы не замечая важного господина, продолжал декламировать стихи. Это был очень неприятный тип. Худое, обгоревшее на солнце лицо и большие, хитро бегающие глаза, выдавали в нём бессовестного проходимца. Добропорядочный человек никогда бы не стал читать такие грубые стихи. Он бы обязательно поведал про природу, погоду или про любовь. Про любовь особенно понравилось чиновнику. Ему тут же захотелось пораньше закончить с делами, чтобы навестить ту брюнетку, которую ему представили на прошлой неделе, и чьё имя он постоянно забывал. Да и бог с ним, с именем, оно вообще не нужно хорошенькой женщине. Достаточно он уже тянет резину, пора действовать и защитить добрые нравы славного города.

...Наш город до района сжался
Вокруг которого лишь смерть и нищета.
Оттуда к вам сегодня я прорвался
И боль душевная моя,
Которую я передать желаю.

- Скажите, гражданин, зачем вы здесь смущаете людей?! - крикнул чиновник, стараясь казаться максимально негодующим.
Поэт сверил вопрошавшего пронзительным взглядом, на одно мгновение задержавшись на его круглом брюхе, которое словно надувной мячик выпирало из-под дорогого костюма. В этот момент его собственный живот отозвался неприлично громким бурчанием.
- Я стараюсь правду доносить до людей. И если она неприглядна, то проблема не в ней и не во мне.
- И в чём же ваша правда, уважаемый?
- В том, что пока одни бездельничают на высоких постах и всё имеют для жизни, другие работают по двенадцать часов и голодают.
Стоявшие неподалёку люди замолчали и стали прислушиваться. В воздухе запахло чем-то интересным.
- Это кто бездельничает? - возмутился чиновник, - может быть я? Человек, превративший серый городок в настоящий райский сад? Знаете ли вы какое место в рейтинге регионов мы сегодня занимаем? Третье, гражданин! Только столица...
- Ухоженным всё стало, я не спорю, - прервал его поэт, - но это лишь румяна на гниющем теле города, это лишь фасад, за которым корчатся от невыносимого существования ни в чём неповинные люди. Давно ли вы выходили из своего сада?
- Что за вздор вы говорите?
- Скажите, что у нас нет нищих?
- Есть, - спокойно согласился чиновник, - но они есть везде. В столице их гораздо больше. Здесь нет моей вины.
- Неужто они виноваты сами?
- Наше государство справедливо. Если человек талантлив и полезен, он никогда не будет голодать. Каждый сам выбирает свою судьбу. И это его гражданское право! Так записано в нашей великой Конституции.
- Да что вы говорите?! А что если путь к безбедной жизни лежит через отказ от человечности?
- О чём вы, гражданин? - искренне удивился чиновник.
- О том, что заняли вы свой пост совсем не благодаря безмерному человеколюбию. Скорее уж наоборот.
- Я честно исполнял свои обязанности!
- Я не о том...
- А вот чем вы занимались в жизни?
Поэт тяжело вздохнул и громко произнёс, - стихи писал!
Чиновник надменно расхохотался. - Ребячество всё это! Какая польза от стихов? Ими можно кого-то накормить? В них можно одеться? А посмотрите вокруг! Какая площадь! Какие дома! Всё это сделал я! Я не тратил время на пустые слова, я честно работал.
- Умеете класть кирпич? - язвительно спросил поэт.
- Зачем? - опешил чиновник.
- Да или нет?! - крикнул поэт.
Чиновник растерялся и машинально выдал, - нет.
- Вот видите. Строить не умеете, а говорите, что всё-таки построили.
- Дурак! - невольно вырвалось у чиновника, но он быстро взял себя в руки. - Конечно, я лично не строил, но ведь руководил то всем я. Я выделил на это средства.
- Откуда?  - не унимался разгорячённый поэт.
- Как откуда? Из городского бюджета.
- Получается, что и труд не ваш и деньги. А ходите перед всеми как петух перед курами.
Вокруг спорящих стремительно собирались люди и, затаив дыхание, ждали развязки.
- В отличие от тебя, мой труд привёл к ощутимому для каждого результату. А ты бумагу лишь марал, занимался тем, что может сделать даже машина.
- Пусть так, но я писал всё сам, а не крал чужие заслуги. Я более того скажу, с доходами, что вы присвоили себе, вы должны были проливать пота не меньше, чем все строители этой площади. Но вы сидели в тихом кабинете у кондиционера и только и делали, что выписывали себе очередную премию за очередную дутую заслугу.
- Я честно работал! - сквозь зубы процедил чиновник.
- Причем так усердно, что брюхо себе отъели на ресторанных харчах, - сказал поэт, и его живот опять предательски громко забурлил.
- Это клевета! - срывающимся голосом прокричал чиновник. - Я... Я... Я... Я вызываю полицию! Я не потерплю этого безобразия!
Видя растерянность чиновника, люди начали весело хохотать. Его физиономия стала для них лучшим развлечением на ярмарке. Не в силах ничего с этим поделать, перекошенный от злости чиновник спешно покинул площадь. С тех пор он больше не посещал публичные места, а отчитывался только перед вышестоящим начальством. Если же и требовалось провести какое-либо публичное мероприятие, то туда приглашались только заранее отобранные люди, которые задавали заранее подготовленные вопросы. Что ж поэт? А его на утро нашли мёртвым. Какой-то сумасшедший, как написали местные газеты, зарезал его в одном из скверов. Убийцу быстро поймали, закон восторжествовал, город забыл случай на ярмарке и вернулся к нормальной жизни.