3

     Две недели пролетели как один день. Мужчины и в санатории отдохнули, и устать от отдыха успели. Однако польза от обследований и процедур была немалая. Седов старший тело своё врачам показывал лет с десяток назад, лечиться некогда было, впрочем, он и болел редко и если простужался, то всё лечение  было – чай и мёд. А здесь вертели, щупали, крутили, в рот смотрели, глаза проверяли. Он и кишку глотал и УЗИ всех органов сделал, и, главное, сердечко проверил. Доктора помогли лекарства подобрать. Как оказалось, время переходить на постоянный приём пилюль. Выписной эпикриз был довольно большой и не очень понятный. В последний день пребывания в санатории, врач посоветовал:
     – Антон Иванович, молодые года в прошлом и это невозможно отрицать. Организм ваш жив, но шутить нельзя. Таблетки подобрали, домашним расскажите о диете, физические нагрузки в меру и будите жить ещё долго и дай Бог счастливо.
Отблагодарив врача солидным пакетом с продуктовыми  дефицитами и хорошим коньяком, отец с сыном выехали домой. Дома их с нетерпением ждали родные и на столе стояли отнюдь не пшёнка с тыквой, а как положено у русских встречать дорогих и любимых людей, картошка с мясом, закуски и виски.
     Таблеток Седов не заметил.
     Ну и ладно, завтра с них начнём.
     …
     В рабочий ритм Антону Ивановичу втянуться было несложно. Он человек от техники, а это везде ценится. Уже в первые дни работы в качестве сервисного инженера сотрудники поняли, не простой Иваныч дяденька. Иванычем, кстати, его окрестили мгновенно, он и не противился. Не простой, не потому, что отец владелец  предприятия, а в первую очередь, потому что о машинах знает всё, а если с чем и не знаком, разберётся быстро, ибо интуиция, чутьё, шестое чувство развиты у этого человека чрезвычайно. Его и проверять, как водиться у мастеров на вшивость, не пытались.
     Хотел Егор назначить отца заместителем технического директора, но Седов воспротивился, но на должность сервисного инженера согласился без сомнений и колебаний. Выделили машину, подержанную но ещё довольно живую Аудюшку – А6, определили режим работы, рабочее место, выделили помощника, одним словом всё сделали по взрослому. Единственное, не обмыли назначение, всё  некогда, да и не с кем. С работягами – не та категория, а сын, Аладьев и ребята что были в заместителях целыми днями в поездках и делах.
     Втянувшись, Антон Иванович приободрился, трудился с желанием и настроением, тосковал лишь, придя домой, сказывалась горечь утраты жены, и смена обстановки. Всё же не тридцать лет, за семьдесят. Елене звонил по вечерам, звонил довольно часто, иногда через день. И конечно, с внуками общался, особенно с Серёжей, юноша сына в ранней молодости напоминал - статный красавчик, боксёр, как и Егор и умница.
     Одним словом в семье Седовых все изменения приработались, всё вошло в обычный ритм. Нарушал покой иногда шум санитарной машины, это  к Татьяне приезжала врач – акушер. Без мигалки, тихо, но сам вид белой машины с огромными красными крестами пугал – вдруг, что не так. Но пока всё шло своим путем, Татьяна полнела, хорошела и готовилась к родам.
     В один из дней в офисе Егора на Каширке произошла интересная встреча. Как говориться, встреча из прошлого. Объявился друг по московской качалке и незабываемому путешествию на Московские баррикады у Дома Правительства в 1991, Колька Чалый. И не просто объявился. Он приехал как представитель охранного агентства, работающего с предприятиями Седова – Аладьева.
     Когда Егору доложили, что с ним желает встретиться человек из компании «Сфера», он недовольно отреагировал.
     – Что им надо, пусть к Большакову идёт, я занят.
     Однако посетитель настойчиво требовал встречи именно с ним. И вот гость переступил порог кабинета. Егор вскочил с кресла.
     – Чалый! Николай, ты что ли?
     Навстречу, прихрамывая, широко распахнув объятья, шёл тот самый Колька Чалый, человек из прошлого. Фигура абсолютно не изменилась, по-спортивному подтянут, улыбка на лице, волос правда уменьшилось, а то, что осталось, посеребрила седина, а вот модная стрижка бороды, молодила.
     – И не сомневайся, Чалый я, Николай Петрович Чалый. Ныне заместитель руководителя агентства «Сфера».
     Приятели обнялись, потискали друг друга, как бы меряясь силами. У двери всё ещё стояла сопровождающая Чалого секретарь Вера Сергеевна. Егор повернулся к ней.
     – Верочка, сооруди нам, пожалуйста, что-нибудь интересное, можно и спиртное.
     Вновь обнял Николая.
     – Помню, хорошо помню, как ты меня байкальским омулем и грибами потчевал.
     Это сколько же мы не виделись… Получается больше двадцати лет? Ничего себе. Я ведь звонил тебе и не раз, но как оборвало: «Абонент не обслуживается». И надежду потерял увидеть брата юности. Тебе уж под полтинник, я так понимаю? Ну, рассказывай, как жил все эти годы, где сейчас обосновался?
     Николай Петрович кивнул.
     – Да, всё верно и больше двадцати, и полтинник действительно скоро, и симка новая давно, а где был… За секунду не расскажешь.
     Седов остановил его.
     – А я не спешу, ради разговора с тобой и этой встречи готов всю работу предприятия остановить.
     Вошла секретарь.
     – Егор Антонович, накрыто в вашей комнате.
     – Спасибо, Верочка. Пошли, Николай, такую встречу надо отметить. Вера Сергеевна, позвоните Аладьеву, скажите у меня Чалый, если может, пусть подъезжает и пожалуйста, не отвлекайте нас, всё на замов замкните, срочного пока ничего нет.
     Чалый обошёл гостевую комнату, внимательно всё осмотрел, чувствовался глаз охранного аса, Егору даже показалось, сейчас  скомандует: здесь жалюзи усиль; здесь видеокамеру установи; прослушку проверь и так далее.
     Николай словно услышал.
     Не напрягайся, голова и глаза крутятся, это от профессии, а вот запах курочки нос чует, это от голода, не завтракал, не получилось.
     Друзья выпили, закусили, помолчали. Николай закурил.
     – Рассказывай, друг дорогой.
     Чалый, глубоко затянувшись, медленно выпустил дым, сделал ещё затяжку и потушил сигарету.
     – Врачи не рекомендуют, это я так, для удовольствия пару затяжек делаю, а так, курить бросил, мешает табачище… Помнишь мой офис на Варшавке. Казалось всё отменно: люди, работа, объекты, деньги за охрану. Думал, дано пожизненно. Но как оказалось, это только казалось. Видишь, уже рифмовать стал. Лакомым куском стал мой бизнес. Отняли в итоге, я и рыпнуться не успел. Да так отняли, что уголовкой запахло. Что делать? Я ведь, как тот вояка, умел только стрелять, да людьми управлять, вот и вся профессия. Хорошо хоть какие-то связи были, подсказали люди добрые, мол, заграницу уезжай и куда подсказали. Наверняка знаешь, был такой «Славянский корпус», предшественник «Вагнера». Туда и подался, и не один, с собой несколько парней взял. Помнишь, наверное, были такие Петруха, Корней и других. Пятеро всего. В ЧВК в Сирии охраной нефтяных месторождений занимались. До восемнадцатого года там находился, неполных четыре года. А что такое охрана? В советском колхозе дед Щукарь мог с пустой берданкой по стогам сена безбоязненно годами валяться. А здесь каждый выход, это вероятность потерь, и не берданка за плечом, боевое оружие. Да, деньги платили и немалые. Но что такое деньги, бумажки, ребят теряли и ранения, контузии. Всё было. И меня пару раз задело, правда, легко. Чужая страна, гражданская война, америкосы рядом, то ли союзники, то ли враги, не поймёшь. Пальмиру в 2016 штурмовали. Под серьёзный замес попали в феврале 2018 года, близь Дейр-эз-Зора и я там был. Серьёзное ранение получил, ноги лишился. Естественно, на Родину списали. Долго восстанавливался. Протез, реабилитация и прочее. Восстановился, слава Богу, хромоты почти не видно. В 2019, уже здесь в Москве, встретил свою единственную. До сих пор понять не могу, почему она на инвалида позарилась? Кстати, в одном доме жили, в школе в соседних классах учились. Я её и не помню, а вот она меня запомнила, того запомнила, Кольку, качка-боксёра. Увидев с костылями, привязалась, дескать, давай поухаживаю, перевяжу, да покормлю и всё, я и размяк. Сынишка растёт. Кстати, кореша мои, Петруха и Корней сгинули. Оба в Донецке погибли, царствие им небесное. Такая вот история. А как на ноги встал, оправился, стал работу искать, в свой бывший офис заглянул, хозяев, что меня подсидели и выкинули на улицу, уже нет, а вот кое-кто из первого состава охранной компании остался, ребята и в должностях подросли. Они и помогли. Теперь замом по персоналу тружусь. Работа не трудная, но ответственная, врагов нажить раз плюнуть, но пока держусь, боевой авторитет и опыт помогают.
     Скрипнула дверь. Появился Аладьев.
     – Приятный гость! Приветствую. И чем хозяин угощает? Ну конечно, рыба красная, икра черная, нет, чтобы сельдь с картошкой поставить. Наливай, Егор. За встречу.
     Долго сидели друзья. Прошлое вспоминали: шок от увиденного у Белого дома; танки в Москве; свои проделки на Покровском рынке и, конечно, с переживанием слушали рассказы Николая о ЧВК в Сирии.
     Расставаясь, договорились не теряться.

     Продолжение следует
     http://proza.ru/2025/07/14/673