2. Гуннский интернационал

2. ГУННСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ.  Около 360 года начались первые стычки гуннов с аланами. И почти сразу же выяснилось, что легкая степная кавалерия может быть весьма эффективной в бою с тяжелой панцирной конницей, особенно если будет избегать прямого столкновения с ней. Десять лет гунны изнуряли несчастных алан частыми разорительными набегами, при этом старательно избегая решительной рукопашной схватки. В бесконечных мелких и крупных стычках они осыпали неповоротливых иранских всадников тучами стрел, выдергивали их арканами из седел и, только когда были убеждены, что враг вконец обессилел, пускали в ход мечи. В результате десятилетней войны все степи между Доном и Каспием оказались во власти гуннов. Аланы частью укрылись в горных крепостях, брать которые гунны не стали, потому как делать этого еще не умели, частью ушли под защиту своего союзника Эрманариха. Для земледельцев Поволжья и Придонья настали черные времена. В поселениях постоянного типа стопроцентные кочевники гунны не нуждались и, дабы расчистить себе жизненное пространство, все придали огню. Поселки и городища арийцев, некоторые из которых были заложены еще в каменном веке, прекратили свое существование, превратившись в пастбище для азиатских лошадей. Этакая монгольская тактика за 800 лет до рождения Чингисхана.

Покорив волжские и донские степи, гунны взялись за Боспорское Царство. Богатейшие города Северного Причерноморья в одночасье превратились в руины. Их население в панике побросало свои дома, не успев даже прихватить что-нибудь из личного имущества. Спастись удалось немногим. Сопротивление степнякам практически не оказывалось. Пантикапей, располагавшийся на крымском берегу Керченского пролива, гунны брали штурмом со стороны пролива, скованного в ту пору льдом. Сильное царство, пережившее нашествия скифов, сарматов и готов, было растоптано тюркской конницей и прекратило свое существование. К жизни оно возродится лишь через пол тысячелетия, но уже под именем русской Тмутаракани.

Крымские остготы понимавшие, что рано или поздно степняки нагрянут и к ним, постарались как можно надежнее перекрыть Керченский полуостров, полагая, что главный удар будет нанесен со стороны Тамани. Не в первый раз европейский прагматизм дал маху в споре с азиатской хитростью. В 375 году большевистскими тропами, через Сиваш и Арабскую стрелку, гунны неожиданно ворвались в Крым. Основные силы остготов в панике отхлынули за Перекоп. Отряды, ещё державшие оборону на Керченском перешейке, оказались отрезаны от своих и были вынуждены с тяжелыми боями отступать в горы. В конце концов, дело все же решили миром. Готы уступили полуостров гуннам, а те взамен позволили им переправиться на кавказский берег. Крым был включен в состав огромной кочевой империи. Херсонес под ударами гуннов сумел устоять, но отныне его судьба целиком и полностью зависела от того, насколько своевременно будет приходить помощь из Константинополя.

К устью Днепра, где начинались владения старого Эрманариха, гунны пригнали целую толпу воинов из окрестных племен и народов, большая часть из которых присоединялась к степнякам без боя по мере их продвижения на запад. Всю эту многонациональную массу гунны собрали в один кулак и бросили за Днепр. Остготская армия, готовившаяся к встрече с азиатами, была сметена ордами своих же бывших вассалов. Русы и славяне также подключились к общему благому делу. Громадный человеческий вал, громыхая железом и взрывая землю копытами коней, покатился по Северному Причерноморью на запад. Дряхлый Эрманарих даже и не пытался сопротивляться. Он вскоре покончил с собой или умер от ран, которые, как гласит легенда, были нанесены ему росомонами Саром и Аминием. Оставшись без вожака, остготы, тут же раскололись. Одни просто влились в состав гуннского «интернационала», другие, избрав себе в предводители Винитария, доводившегося Эрманариху внучатым племянником, начали отступление на запад и всей массой навалились на антов. В первом же бою остготы были разгромлены. С тем, чтобы подавить отчаянное сопротивление антов, Винитарий, имя которого в некоторых источниках произносится на славянский манер как Витимир, пустил в ход репрессии. Ему удалось захватить в плен самого Буса, его сыновей и 70 антских воевод. В ту же ночь все пленники с целью устрашения были распяты, «чтобы трупы повешенных удваивали страх покоренных». Согласно преданию, казнь легендарного Буса сопровождалась лунным затмением и землетрясением чудовищной силы. Трясло все Причерноморье, и даже в Константинополе были разрушения. Хотя, более чем вероятно, что все эти страсти, оставшиеся в памяти потомков как стихийное бедствие, на самом деле не имели ни какого отношения к природным катаклизмам и носили вполне конкретное имя – гунны.

Есть сведения, что донские русы, забыв о своих старых склоках с готами, пошли на союз с Эрманарихом и вместе с ним пытались остановить пришельцев из Азии. Сделать им это не удалось, и они вслед за готами ударились в бега. Славяно-русские племена антов ни о каком союзе с готами даже не помышляли. Для них гунны были освободителями и союзниками. Гунны же, как известно, умели ценить дружбу. В том же 375 году орды степняков, откликнувшись на призыв антов, пришли посчитаться с готами за смерть Буса. На берегах реки Ерак-Тилигул гуннский царевич Баламбер разгромил готскую армию и отшвырнул ее к Днестру. Винитарий погиб в бою. Вестготы, узнав о бедах, постигших их восточных собратьев, поспешили к ним на помощь, но на марше получили известие о том, что гунны и аланы под покровом ночи переправились через Днестр и уже идут к ним навстречу. Победить стихию вестготам также оказалось не под силу. Обе разгромленные готские армии отступили в беспорядке к реке Прут, а затем всей толпой откатились к границам Римской империи. Атанарих с частью вестготов ушел в Трансильванию. Остальные пошли за Фритигерном, получившим согласие императора Валента на переселение во Фракию. Всего в Империю перебралось до 40 тысяч беженцев, среди которых было около 8 тысяч боеспособных мужчин.

К тому времени, как первые отряды гуннов добрались до Центральной Европы, их орда уже представляла собой сложный конгломерат народов, в котором сами гунны составляли меньшинство. В Европе к ним начали присоединяться и беглые римляне с греками, предпочитавшие справедливость и равенство, царившие у варваров, тем беззакониям, что творились в Империи. Они тоже становились полноправными гуннами. Благодаря их познаниям в военном деле степная конница очень быстро научилась брать крепости и замки с использованием осадных машин.

Свою ставку непобедимый гуннский предводитель Ругила разместил на Дунае. Строили ее подвластные ему славяне. Вот почему главный кочевник четвертого столетия жил не в юрте, а в добротном деревянном дворце. Впрочем, само имя нового повелителя Восточной Европы вызывает массу вопросов. Например, какое отношение Ругила мог иметь к ругам? Было ли это совпадением, или, быть может, он появился на свет от брака тюркского владыки с русской княжной. А может, он и сам считал себя «светлым», и тогда правы те, кто называют его арийцем и читают его имя как Русила? С царевичем Баламбером тоже не все ясно. Многоголосый хор отечественных исследователей говорит о нем как о славянине по имени Владимир. Существует даже версия, что Баламбер-Владимир был сыном некоего Роаса, входившего в состав гуннской орды и основавшего в районе нынешнего Киева город Гуннигард. Имя Роас очевидно указывает на национальную принадлежность Баламберова папы и не является его собственным именем. В любом случае, нельзя исключать и того, что под властью степняков, которым были нужны сильные союзники, разрозненные русские княжества могли объединиться в единое государство. В немецких сагах, например, упоминается о некоем короле Ругиланда, у которого было двое сыновей, Владимир и Илья, и которому подчинялись Русия, Полония и Вильциния.

В Центральной Европе всех, кто пришел с гуннами, так гуннами и нарекли. Гунн – значит враг, а уж славянин это или гот – какая разница? Славянский мир, в который уже раз, сам того не ведая, поменял свое имя. Однако поменять восточноевропейским народам пришлось не только имя. Пройдясь смерчем по Северному Причерноморью, степная конница завершила историю южнорусской «коммуналки», тысячелетиями принимавшей в свои стены все новых и новых жильцов. При этом гунны могли по-разному относиться к народам ее населявшим: одних считать союзниками, других врагами, но участь у всех была одинаковая. Огромный многонациональный вал, прокатившийся по южнорусским степям, смел всех, и врагов и друзей. Разгрому подверглись города-государства эллинов на севере Черного моря, а так же вся степная и лесостепная зоны Черняховской культуры. Все крупные ремесленные центры этого региона были стерты с лица земли. Их обитатели, кто не был убит и кто не захотел присоединяться к гуннам, поспешно паковали вещи, бросали свои дома на произвол судьбы и бежали на запад в надежде на могущество Империи или уходили на север в непролазные славянские леса. Большинство черняховских селений даже не было разрушено, хозяева их попросту бросили, а все остальное довершило время. Вместе с другими ушли к славянам и аланы, которые, по мнению Вернадского, пустили наиболее глубокие корни на Руси и вошли в наиболее тесную связь с местным славянским населением, нежели какое-либо иное кочевое племя до и после них.

«Пшеворских» война тоже зацепила. Правда, не всех, а только южную их часть. Они оказались захвачены Великим Переселением Народов, стартовавшим в Европе вместе с началом исхода готов с севера и достигшим своего пика в тот момент, когда драчливые гунны пересекли Днепр. Некоторые из «пшеворцев» подчинились всеобщему порыву и ушли с гуннами за Карпаты к берегам Дуная, другие в поисках тишины и покоя отправились странствовать по бескрайним северным лесам. «Киевская культура», отгородившаяся от степей Змиевыми валами, судя по всему, уцелела. Гуннам славянские леса были неинтересны.