Ася и Маркус

Ася всегда смеялась, что Маркус — не пёс, а целый медведь. Когда она принесла его домой ещё щенком, лапы у него были как ладони взрослого человека, а взгляд — будто он уже всё понял про этот мир. Она таскала его по подъездам студенческих общаг, зажимала между книгами, работой и какой-то вечно временной арендой. Но вскоре стало ясно: медведю нужен лес, а не клетка из стен.
Маркус переехал к её родителям — туда, где за высоким забором начинался простор, где есть двор, палисадник, ветки старых деревьев и запах мокрой земли после дождя. Ася скучала. Но каждый раз, когда возвращалась домой, её медведь первым выбегал навстречу — от хвоста до носа весь состоял из радости.

Однажды Ася сидела на крыльце с чаем, тёрла между пальцами его ухо, как любила делать со времени его появления в её жизни. Маркус тяжело дышал и смотрел на ворота — будто что-то там, за калиткой, звало его громче, чем Ася. И он рванул. Калитка хлопнула — медведь вышел за границу двора.
Ася вскочила, даже не подумав — поймала его за ошейник. Маркус зарычал тихо, по-псиному, показывая зубы — не со зла, просто характер. В этот миг в Асиной груди что-то старое проснулось: голос, в котором не было ни извинений, ни страха. Она скомандовала так, что даже воздух вздрогнул:
— Домой!
Маркус заупрямился, но через секунду развернулся и сам вбежал обратно во двор.
Ася стояла посреди пыльной улицы с рукой на горячем псе и понимала: можно быть маленькой и всё равно сказать миру «так будет». Можно любить до кончиков пальцев — и не позволять расползаться тому, что должно быть рядом. Можно гладить лоб чужой свободы — и знать, что у неё есть твои границы.
Маркус отряхнулся, ткнулся мордой ей в бедро. Всё понятно: любовь не делает ручным, просто возвращает домой.