На слова дано мне жало в плоть

                Одним из самых сокровенных является второе послание апостола Павла к Коринфянам: «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился» (2Кор.12:7). Какие только комментарии и толкования на эти слова не давались отцами и богословами, чуть ли не со времен самого Павла. Приведу некоторые из них. Святитель Иннокентий Херсонский: «Выражение "жало в плоть" показывает, что источник страданий апостола скрывался в его теле, в каком-либо недуге телесном, который мучил апостола особенно тем, что препятствовал его ревности в деле проповеди. С этим мнением согласуется и древнейшее предание. Еще Тертуллиан разумел под жалом плоти болезнь ушей, а блаженный Иероним – вообще болезнь головы», преподобный Нил Синайский: «Что такое этот "пакостник", данный плоти Апостола, чтобы он не превозносился своим величием и множеством откровений (2 Кор. 12:7)? Ежедневные скорби, какие причиняли ему ненавидевшие его самые лукавые люди, называются пакостником»; блаженный Феодорит Кирский: «Ангелом сатаны апостол назвал оскорбления, бесчинства, народные восстания»; Севериан Габальский: «Многие предполагают, что [Павел] имел головную боль, но в действительности он говорит о гонениях, поскольку от диавольского действия происходили искушения»; архимандрит Евсевий (Орлинский), пишет, что Павел под «жалом в плоть» разумеет: «немощи, обиды, нужды, гонения, притеснения»; известный дореволюционный богослов профессор Лопухин А.П.: «Бог послал ему болезнь, которая часто напоминала ему о том, что он - слабый, немощной человек. Болезнь эту Апостол называет жалом в плоть, ангелом сатаны», ну и иные толкования в том же духе.
                Причина неправильного понимания слов Павла заключается в следующем. Никто из богословов не желал распространяться о плотской немощи апостола, свойственной человеческой природе. Павел, в их представлениях, как столп Церкви, апостол языков и избранный сосуд Божий, поборол в себе все искушения и достиг такого уровня обожения, что стал святым при жизни.  Ничего другого они не предлагают либо по незнанию, либо, намереваясь сделать из живого Павла идола, икону, не допускающих никаких погрешностей; а вот, почему примерно так же говорили Отцы древности вопрос крайне любопытный. Как я уже говорил ранее, святые древней Восточной церкви проповедовали и учили, руководствуясь велением Духа. Что от Бога слышали, то и передавали ученикам. Поэтому они прекрасно понимали, что значат «Аггел сатаны» и «жало в плоть», о которых писал Павел, но говорить об этом не могли, в силу слабости и неподготовленности ранних христиан.
                Слабые в вере, подверженные искушениям и плотским страстям, не имеющие истинного знания о вере, они подлинное объяснение слов апостола могли воспринять как повод для самооправдания, рассуждая примерно так: «Ну, если апостол Павел – основа и столп Церкви подвергался таким искушениям и падал от них, то нам немощным и подавно невозможно им противостоять». Предвидя ход таких мыслей у подопечных, святые отцы не торопились кормить твердой пищей, питающихся молоком, и скрывали истинный смысл послания к Коринфянам. Отцы давали общепонятные разъяснения, доступные детскому уму пасомых, сводя все к скорбям, искушениям, неким болезням душевным или телесным.
                Так, о чем же говорит апостол на самом деле? Необходимо разобраться в этом вопросе, чтобы, во-первых, правильно оценивать личность самого Павла, и во-вторых, ради верного понимания духовной брани. Во втором послании к Коринфянам он пишет о блудной страсти, от которой изнемогает его плоть - «жало в  плоть», и ведет с ним эту брань бес блуда «аггел сатаны», «пакостник»; и говорит о нем в единственном числе. Это опровергает доводы некоторых экзегетов о каких-то болезнях, восстаниях, скорбях и прочее, от которых якобы он страдал. Павел был, прежде всего человеком, простым смертным, с такими же грехами и немощами, как и все. Испытание блудной напастью – неизбежно для всякого подвижника ставшего на путь Христа. Преподобный Макарий Египетский говорил своим ученикам: «Искушение не нападает на человека, если он не получает Духа. Однако, когда он получает Духа, то передается дьяволу, чтобы пройти искушения». Это закон духовной брани никто не отменял; и по сей день он действует точно также.
                Ничто так не способствует  смирению как блудные искушения. Преподобный Максим Исповедник говорит: «Праведный Суд Божий попускает превозносящемуся своим духовным деланием принимать нечестие страсти». Это превозношение неизбежно следует за всяким подвизающимся в любомудрии и духовном созерцании, чем Павел и занимался.  Поэтому он в таком коротком отрезке дважды повторяет: "Чтобы я не превозносился". Блудная страсть – это  гиря на ногах ученика Христова, которая не дает ему взлететь в небо, то есть не впасть в гордыню и тщеславие. Без этого обременения давать высокие дары Духа нельзя, иначе делатель погибнет. Изнемогая от блудной страсти, Павел трижды просит Господа отъять это искушение, но Бог, знает, как это опасно для Своего «избранного сосуда» и поэтому отказывает ему словами: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор.12:8-9).
                В завершение необходимо подчеркнуть, что те, кто отказывают Павлу в блудных искушениях, потому что он настолько свят, что об этом и говорить не прилично, уничтожают его человеческое достоинство, делая совершенно отличным от других людей. По сути, это монофизитство, которое, как известно, отрицает в Иисусе Христе человеческую природу. Кроме того, отрицание в Павле, свойственных нам страстей и немощей, делает бесплодным все его учение, поскольку получается, что пишет для  грешников не человек, а полубог или святой при жизни. По той же причине некоторые богословы отказывают Иоанну Крестителю в сомнении и унынии, утверждая, что он, Креститель Господень,  никогда не сомневался в божественности Христа; а своих учеников посылал к Нему с вопросом: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого» (Мф.11:3) ради укрепления их веры, а не для разрешения собственного маловерия. В Священном Писании и Предании есть не мало мест, свидетельствующих о попущении Божьем впадать в тяжкие грехи святым и богоносным мужам. Это неизбежное следствие всякого идущего путем Христовым. Сам Спаситель блудным страстям, вытекающим из падшей природы человека, подвергнут не был в силу Своего богомужнего естества, а вот человек избежать плотской брани не в состоянии, ибо заражен  прародительским грехом.
                Здесь необходимо сделать важное пояснение. Проникнув в тайну человека, преподобный Максим Исповедник, учит: «Изобретение добровольных утруждений и напасти невольных страданий уничтожают наслаждение, прекращая его действительное движение. Однако, они не уничтожают заложенную, словно закон естества, силу этого наслаждения, предназначенную для рождения – для бытия. Ибо добродетельному любомудрию присуще производить бесстрастие воли, но не бесстрастие естества». Другими словами, подвижник может постом, бдением, молитвой и суровой аскезой, взять верх над страстями, но он не в состоянии избавиться от их силы. С первородным грехом в человека вошла сила наслаждения, которая проявляется в самых различных формах, влечениях и удовольствиях его натуры. Конечно, силой воли и при помощи благодати можно убить в душе влечение к блуду, хорошей пище, красивым вещам, славе, деньгам, здоровью и прочее. Однако нельзя уничтожить силу, которая лежит в основе любой страсти. Уничтожением стеблей сорняка не уничтожается его корень, который может снова дать пагубный плод. Эта сила живет и действует вплоть до самой смерти.
                Именно поэтому жить и не грешить человек не может. Сила прародительского греха проявляется не только в общеизвестных скорбных искушениях плоти, но и в тонких, едва уловимых грехах, таких как тщеславие и самомнение. Поэтому Иоанн Креститель не мог избежать падения в маловерие и уныние, а апостол Павел не подвергаться блудной страсти. Каждое искушение попускается Богом в зависимости от духовного состояния и полученных даров Духа. Чем выше дар в избраннике, тем пагубнее искушения, ибо высокое должно ограничиваться низким, и чем сильнее благодать, тем яростнее брань страстей. Делая угодника Божьего при жизни святым, люди лишают его человечества, а значит отказывают ему в равенстве с собой по природе. Они помещают святого на Небо, и отгораживаются от него медной стеной, как писал святитель Иоанн Златоуст. Для нас важно понимать, что, действующая в каждом сила первородного греха исключает его святость при жизни, а значит ему не избежать ошибок и падений. Поэтому Бог будет судить нас не за то, что мы грешим, а за, что не каемся. Если бы греха не было в человеческой природе, то и покаяние, а значит и спасение были бы невозможны.