Комната смеха

Солнечная  погода  сменяется  дождями,  где-то  далеко  слышны  удары  грома,  до  смешного  похожие  на  бряцание  металлической  посуды.  Дорожки  превратились  в  ручьи,  напротив  окон  с  крыши  льют  целые  струи.

  На  днях  в  наш  провинциальный  городок  приехал  настоящий  кочевой  цирк-шапито.  Сосед  рассказывает,  что  по  улицам  ездит  машина  с  рекламой,  и  всё  увешано  афишами. А  где-то  за  рынком,  там,  где  были  старые  бани,  стоит  шатёр.

Когда  мне  было  лет  четырнадцать,  к  нам  приезжал  похожий  балаган.  Там,  вроде  бы,  были  звери,  но  я  помню  только  мотоциклетное  шоу  в  небольшом  шатре  и  совершенно  несмешную  комнату  смеха,  где  мы  ходили  с  Танькой  Стрельцовой от  зеркала  к  зеркалу,  смотрели  на  себя  там  и  старались  смеяться.  Все  же  мы  были  в  комнате  смеха,  а  там  смеяться  положено.

Я  не  люблю  цирк.  А  особенно  клоунов.

В  постоянный  состав  нашей  компании  кроме  меня  входили  Славик  Нечаев  и  Танька  Стрельцова.  Остальные  то  появлялись,  то  усчезали.  И  ещё  была  Настя.

Настя  обладала  двумя  страшными  недостатками,  которые  подростки  никогда  не  прощают:  она  была  толстой  и  она  была  глупой.
Из  компании  ее  выгоняли  постоянно,  потом,  правда,  принимали  обратно,  но  затем  снова  выгоняли.  Самыми  важными  поводами  к  таким  серьезным  санкциям  были  Настины  предательства:  она  регулярно  докладывала  нашим  родителям  о  местонахождении  наших  опасных  играх.
 
Однажды,  когда  в  очередной  раз  назрела  необходимость  принять  Настю  в  компанию  обратно,  но  этого  сильно  не  хотелось,  мы  придумали  страшное  (как  нам  казалось)  условие.  Мы  собрались  все  вместе  в  каких-то  кустах  и  Танька  серьезно  объявила  Насте,  что  для  того,  чтобы  мы  приняли  ее  обратно,  она  должна  снять  трусы.  Мы  были  уверены,  что  она  не  сможет  этого  сделать.
Но  Настя  не  думая  задрала  своё  ситцевое  платье  и  сняла  трусы.
Дааа... в  тот  день  небрезгливость  Насти  одержала  верх  над  нашей  изобретательностью.  Но  мы  не  отчаялись,  мы  надеялись  на  реванш.

Танька  смешливая  шустрая  девчонка,  если  вы  соблюдаете  главное  правило  при  общении  с  ней,  а  именно  не  подпускаете  её  слишком  близко.  Она  очень  любила  врать  и  делала  это  настолько  легко  и  вдохновенно,  что  мы  верили  ей  безоговорочно.  Главными  же  жертвами  её  вранья  стала Настя.

 С  Танькиным  характером  не  мог  бы  справиться  никто:  несчетное  количество  раз  её  бабушка,  схватив  внучку  за  косу  (которую  та  однажды  без  сожалений  остригла),  вопя  на  всю  улицу,  тащила  её  домой,  но  всё  это  было  без  толку.  И  только  мама,  обладательница  многособытийного  прошлого,  могла  временно  её  укротить.  Мама  была  такой  же  неподарок,  что  и  дочь.
 
В  жизни  Славика  было  две  порабощающих  его  сознание  страсти:  мотоциклы  и  Танька.  Сначала  он  обзавелся  ломаным  мопедом,  отремонтировал  его,  продал,  купил  новый  мопед,  покрасил,  продал,  купил  мотоцикл... смена  транспортных  средств  под  славикой  задницей  была  частой  и  на  мой  взгляд  бессмысленной.  Их  громогласное  тарахтение  под  нашими  окнами  ранним  утром  было  одинаково  раздражающим.
За  исключением  нескольких  раз,  когда  Славик  приходилось  тащить  на  себе  из  леса,  куда  он  ездил  за  грибами,  свой  сломавшийся  очередной  мотоцикл,  объекты  его  первой  страсти  никогда  его  не  подводили.  Чего  нельзя  сказать  о  второй  и  главной  части  одержимости  нашего  друга.  Танька  не  просто  вила  из  него  веревки,  она  складывала  его  пополам,  как  слоеное  тесто,  бессчетное  количество  раз  и  без  малейшего  сопротивления  запихивала  в  морозильную  камеру.

Однажды,  в  ветреный  сентябрь,  когда  у  Таньки  был  день  рождения,  и  ей  исполнялось пятнадцать  лет,  мы  сидели  у  неё  на  кухне. Мы  пили  шампанское,  пели,  и  даже  танцевали.  Мама  Таньки   пыталась   выяснить,  какое  вино  мне  нравится,  и  я  наклюкался  до  невозможности.  Я  был  ещё  школьником,  и  мне  вообще  нельзя  было  давать  вино  и  прочие  спиртные  напитки,  но  это  никого  не  волновало  почему-то,  маму  Таньки  в  том  числе.
 
А  потом  по  телевизору  начали  показывать  "Вокруг  смеха", и  Танька  сказала:
- Терпеть  не  могу  клоунов.  И  цирк.
- Я  тоже,  -  сказал  я.
Но  показывали  клоунов,  и  мы  все  смеялись.  Потому  что  вместе  мы  способны  смеяться  над  чем  угодно.

А  через  пять  лет  на  этой  же  кухне  Танькина  мама  повесилась,  после  того  как  разбились  на  трассе  её  дочь  и  Славик.
 
  Людей  интересует  настоящее,  будущее,  свежие  цветы  и  планы  на  ближайшие  выходные,  и  только  меня  -  уже  прожитые  дни.  Все  живут  вперёд,  и  только  я  -  задом  наперёд.

Значит  ли  это  то,  что  у  меня  на  прошлое  приоритетные  права?

Ливень  застает  меня,  когда  мне  надо  выходить  из  автобуса.  Я  выпрыгиваю  в  эту  стену  воды  и  моментально  промокают  ботинки.  Пытаюсь  бежать,  но  бесполезно,  меньше,  чем  за  минуту  я  уже  мокрый  с  головы  до  ног,  по  лицу  текут  струи  воды,  и  я  понимаю,  что  она  –  теплая.  Я  замедляю  шаг,  какая  разница,  капли  дождя  лежат  на  лицах,  как  слезы,  текут  по  щекам,  словно  слезы,  к  тому  же  гулять  под  теплым  ливнем  –  это  такое  редкое  удовольствие.  Рассекая  пузырящиеся  лужи  я  иду  туда,  где  мне  может  быть  выдадут  пару  сухих  носков  и напоят  горячим  чаем.

Днём  цирк  выглядел  пустынным.  Но  даже  безмолвный  шатёр,  запертые  фургоны  и  мусор,  усеявший  траву,  казались  чем-то  особенным.  Я  сделал  несколько  неуверенных  шагов,  подобрал  с  земли  блестящую  ленту,  с  опаской  взглянул  на  чёрную  брезентовую  палатку  с  вывеской  "Комната  смеха".  Пахло  яблоками,  карамелью  и  ещё  чем-то  незнакомым,  острым...