Арка с Л. Марселем. Эпизод 2. Охота на призраков

Номер эпизода — 30.

Внимание, этот эпизод может быть неприятен некоторым людям. 18+.

Арка с Л. Марселем. Эпизод 2. «Охота на призраков».

Томас вновь оживился, и, словно по новой расцвел в зимнюю пору, настолько, что в этом бардаке откопал угольный утюг и прогладил всю свою одежду, опрыскался где-то там же найденными, правда, чужими духами, за то какими редкими, нечто перечное и коричное, прекрасно подчеркивающее его мужественность вкупе с душком угля. Силиви в старинной теплой вязанной телогрейке ступила в комнату, удивившись тому, каким свежим на вид может быть Томас.

Сильви: Ого, выглядишь просто огонь! Может нам стоит навестить коморку сверху, и, может, скажем... Развеяться?
Томас: Прошу простить меня, сегодня у меня планы с Арией и Хуаном. Нужно выйти, скажем, на разведку.
Хуан: Не поздновато ли вы двое спохватились?
Томас: Нет такого понятия, как мужчина в возрасте. Опыт имеет свои уникальные нотки особенности.
Сильви: Вот именно, прямо, как выдержанный коньяк, который со временем становится только изысканней. Да и к тому же, есть нечто особенное в отношениях с тем, кто повидал все на свете, опытный во всех жизненных аспектах. С таким и говорить есть о чем, и сильная рука всегда радует глаз.
Томас: Лесть, какая сладкая, даже хочется верить в нее. Но не сегодня, вернее, не сейчас. Есть более важные дела, у нас на носу нечто величественное.
Сильви: Так, а что мешает нам прогуляться вместе? Не думамю, что моя компания будет излишней.

Томас на секунду погрузился в анализ возможных событий, но его внутренний голос сказал рискнуть.

Томас: А почему бы и нет?
Хуан: Это … Точно безопасно? Я имею ввиду, не слишком ли рисковано?

Нок-ган Томаса, уже усовершенствованный, был проверен им, и очередные четыре пули были погружены и заряжены. При этом, специально на виду у Сильви, которую это правда, не то, чтобы удивляло, скорее забавляло. Несмотря на то, что Томас явно и открыто красовался перед ней, ей это очень нравилось. То, что кто-то так старается показать себя всеми возможными способами.

Томас: С вами здесь я и Хартстоппер, так что никто нас в обиду не даст.
Хуан: Кого-кого, говоришь?
Томас: Мой четырехствольный сынок. Все, давайте выдвигаться.

Надев теплую одежду, четверо покинули библиотеку и продолжили ступать в городской поток.

По ходу того, как Томас шагал, как будто маршировал в привычной для него манере, он и сам того не заметил, как погрузился в дебри его ментальных дилемм. Этюды играющих вдалеке музыкантов заставляли его подсознательно встречаться глазами с Сильви, находя в них нечто аналогично далекое и позабытое.

В ее глазах он узрел легкость и близость того, чего ему так не хватало, словно луч солнца сквозь пелену тяжелых туч его потеряных надежд, кружащих ураганом, куда бы он ни шел, приследуя его по пятам. Это было чувство, которое он не испытывал десятки лет, песчинка тепла, растворяя колкую, как осколки битого стекла в беспросветно черной комнате ткань из его обязанностей и долга, которые проели его душу, как едкий уксус, который превратил соусницу его разума в сплошную кислоту.

А ведь однажды, он был тем еще плохишом — озорным и шаловливым проказником, готовым на любую авантюру. Тогда, когда жизнь была полна возможностей, незапятнанных грузом ответственности и суровыми реалиями политических интриг.

Но с течением времени, те беззаботные деньки канули в лету, легши неподвижным камнем бремени, износившим его юношеский дух, огранивши его в жесткого и безэмоционального мужчину такой большой ценой. Проворность, которая была ему так присуща стала погребена под толщей ответственности и долга, чадя его рузум, покрывая его слоями черной сажи, которую, казалось, уже не стряхнуть.

Но в этом моменте с Сильви, нечто в нем изменилось и было видно невооруженным взглядом. Ее беззаботная натура, словно ключ к заточенному мальчишке в теле каменного голема освещала ороговевшие скалы его бронебойного сердца.

То, как Сильви улыбалась, яркостью звезд, на которые Томас смотрел в детстве, мечтая перед сном о беззаботной и веселой жизни, ощущалось подобно первому весеннему бризу посреди бушующей пурги, приоткрыло стальной сейф, проржавевший настолько, что, казалось, его уже ничем не отворить. Это ощущалось так, словно Сильви вдохнула жизнь в ту часть Томаса, о которой он уже и сам давече позабыл.

Томас решился взять Сильви за руку, такое простое действие, но имеющее невероятное значение. Одного касания было достаточно, чтобы пробить искру решимости в нем — решимость дать себе шанс вновь прочувствовать радость, несмотря на весь хаос, что происходит вокруг, ставший в эту секунду всего лишь каким-то нелепым шумом, потерявшим любой сколько-нибудь значимый смысл. Легкость характера Сильви, ее беззаботность и открытость, решимость испытать нечто новое и интригующее, напоминание о том, что жизнь может быть столь полна красоты, даже в такие неистовые времена.

Сердце Томаса трепетало, каждый раз, пересекаясь с ней взглядами, той, кто умудрялся вальсировать сквозь метель жизненных тяжб. Ничто, никакой алкоголь не опьянял его так сильно, как присутствие Сильви, унося его закостеневший разум на седьмое небо из его цельнометаллической оболочки, не боясь повторить судьбу Икара.

В этот раз, прогулка уже не казалась миссией, а скорее широкой картиной, которую он не мог видеть в его туннельном зрении, не замечая пульсирующие краски, взрывающиеся вокруг в страстной пучине танца новых надежд.

Томас был настроен впустить в себя того самого мальчишку, который был готов свернуть горы и дозволить ему немного порезвиться, ибо может быть, просто может быть, после всех долгих ливней на его пути наконец пришло время показаться радуге, которую Томас никогда не смог бы ни с чем спутать.
 
Шум волн вдалеке начал угасать, а городской человеческий трафик только стремился увеличиваться, таким уж жутким муравейником была Шориа. И несмотря на весь внешнеполитический сыр-бор, Шориа была одним из городов, который пострадал, если не меньше всего, то, можно сказать, что не изменился ни капли.

Ария: Странно, я, конечно, не хочу нагнетать, но везде, где мы были, творилось невесть, что, а здесь, кажется, что даже уютно.
Томас: Немудрено. Стефано не хотел бы опустошать и подчинять Шориу, как и несколько других стратегически важных портов, иначе как вести торговлю? А без нее, только лишь внутренними припасами не обойдешься.
Ария: Мне казалось, что мы достаточно независимая и богатая страна.
Томас: Только не сейчас. Уже понятно, что внутренний ресурс колоссально страдает: рабочие подвеграются гонениям, еще концлагеря эти, никакого сырья из-за бугра, естественно, уникальная выработка будет уповать на лучшее, люди устали, люди бастуют, экономика проседает, а воры и разбойники наживаются на этом, как канюки, естественно, надо поддерживать такие крупные инфраструктуры.
Хуан: Но в целом, если брать только этот город, все выглядит так, словно руки Стефано здесь и не было.

Глядя на то, как мило идут под ручку Томас с Сильви, Хуан и Ария тоже взялись за руки, сами тем являясь лучом надежды на улицах Шории. Ведь, если присмотреться повнимамтельнее, на улицах царило напряжение, гвардейцы патрулировали везде плотными отрядами, отдельные подразделения армии Стефано и Графини, а еще где-то шныгали в тенях части Луны Оскуры.

Томас: Сохраняйте внимательность, конфликт еще не окончен, мы не знаем, когда случится следующий инцидент.
Ария: Прямо посреди города, ни с того, ни с сего? Не очень верится, что кому-то понадобится вершить здесь суету попусту.
Томас: Луна Оскура запугивает народ, это их цель, а уж где и когда — вопрос не столь важный. Тем более, когда террористы атакуют отовсюду, а не точечно, это еще больше усиливает страх, внушая о том, что они везде. Держимся плотнее. Нам нужно выполнить разведку, и, пока мы отошли на задний план, бояться войск Стефано нет причин.

Зайдя глубже, где здания уже были высокими и загораживали обзор, особенно идя ввысь, Ария с Хуаном уже обсуждали какие-то старые байки, Ария рассказывала ему о том, что она здесь раньше делала с ее официальными визитами, а Хуан рассказывал то-ли сплетни, то-ли бредни касательно сомнительных фактов из сомнительных источников. Внимание Томаса резко сменилось, когда Сильви начала задавать каверзные вопросы, заставив его напрячься.

Сильви: А можно задать вопрос? Вы же здесь ради какой-то миссии, о которой вы говорите, да? Нечто официальное, я так понимаю.

Томас помялся, но так же понял, что, было бы вовсе небезосновательно, что даже если он бы все и не рассказал, то Моника точно все бы ей растрепала, еще и придумала с десяток притянутых за волосы новостей.

Сильви: Что молчим? Вы все такие сначала говорите о чем-то заоблачно захватывающем, а потом в молчанку играем. Ну и что же это? Дипломатические разборки, или ловля преступников?
Томас: Мы всего лишь проводим разведку. Нужно понять, что Луна Оскура здесь проворачивает. Это террористическая группировка, нужно понять их мотивы, особенно, когда предположительно, что экс-граф ими командует.
Сильви: Кто все эти люди? Все-таки, мне правда сложно это понять.
Томас: Звучит пугающе, возможно и так, но у нас есть подобие плана, и мы его придерживаемся. Всего-то охото заглянуть на шаг вперед, а потом уже спокойно думать, что с этим делать. Здесь для нас угрозы нет.
Сильви: Хотелось бы верить в это. Ты такой смелый, с тобой мне точно не страшно.

Томас: Мы делаем все возможное для этого. Ради безопасности людей, прямо таких же как и ты.
Сильви: Представляю, что вам троим пришлось преодолеть, новости-то я читаю.
Томас: А вот я перестал, пишут там отсебятину, а еще и простым редакторам угрожают, писать это заставляют, заговорщики эти.
Сильви: Значит кто-то должен вставить им мозги на место, да? Опять же наврут с три короба. Не хочу потом об этом читать, сам расскажешь, из первых уст.
Томас: Обещаю.
Сильви: А ведь есть и те, кто пишут честно, всю правду выворачивают, но их можно сосчитать на...
 
Внезапно оглушающий взрыв донесся совсем неподалеку, сотрясая землю под ногами, да так, что ударную волну было видно в воздухе, которая выбила все окна, осыпая бегущих оттуда людей битым стеклом и осколками. Дым застлал небо и наполнил воздух едким паленым запахом и кусками мусора, только что бывши крышей взорванного здания.

Ария: Что это еще было?
Томас: Сохраняйте спокойствие, что бы это ни было, это не должно быть касательнео нас. Сильви, не отходи.

Она же замерла в ужасе и не могла сдвинуться с места, словно каменная статуя.

Томас: Сильви?
Сильви: Что, если они нас увидят... Я не хочу умирать...

Томас загородил собой ужасный вид.

Томас: Они нам не навредят. Ты в безопасности. Ария, уведи Сильви обратно в библиотеку.
Хуан: Мы здесь осмотримся.
Ария: Пошли, лучше быть настороже.
Сильви: (обр. к Томасу) С тобой все будет в порядке?
Томас: Опасности вокруг не наблюдаю. Мы разберемся, нам не привыкать.

Несмотря на утвердительный тон Томаса, она сделала глубокий вдох и задумалась. Если хорошо присмотреться, можно было почти разглядеть дымящиеся шестерни в ее голове. Она наполнилась уверенностью Томаса, не смотря на то, что была скована страхом минутой ранее.

Ария: Давай, пошли обратно в библиотеку.
Сильви: (обр. к Томасу) Том, у нас может быть, как бы, будущее вместе?

Томас не был так ошеломлен взрывом, как таким внезапным вопросом.

Томас: Такая возможность имеется.

После небольшой молчаливой паузы, говорящей эмоциями, решительность Сильви преумножилась.

Сильви: Тогда я должна увидеть это своими глазами. Если мы будем вместе, такие случаи станут чем-то вроде... Обыденности.
Томас: Ты уверена?
Хуан: Ты ведь и не представляешь...
Сильви: Абсолютно. К такому придется быть готовой.
Томас: В этом случае держись за спиной. Прямой опасности я не вижу, но так будет лучше.

Томас достал оружие. Зайдя за угол, восстала кошмарная сцена: остатки местной фабрики по производству аммуниции полыхали, разбрасывая пепел вокруг, языки пламени глотали в себя остатки пороха, рокоча своим треском адскую симфонию. Вокруг стояли части Луны Оскуры в масках, выкрикивая хором что-то несвязанное, отмечая их очередной триумф. Один коренастый из дивизиона террористов сделал пару шагов навстречу группе.

*: Ария, а как же? От имени предводителя, должен проинструктировать, чтобы вы не проявляли к нам агрессии. Мы отныне не ваши враги.
Ария: В каком это смысле? Вы уничтожаете город!

Искра промелькнула в мыслях Томаса, он понял, что к чему, и у него начала складываться цельная картина в голове. Экс-граф не пытался захватить город, а просто отвлекал внимание Стефано на Луну Оскуру. Создавая хаос и разгром, он заставляет Стефано воспринимать Арию и других членов Конкордата, как несущественный, пустяковый аспект в его игре. Хуан готов был броситься наражон в любую секунду, но Ария его одернула.

Ария: Погоди. Может быть, это удастся использовать на нашу пользу.
Томас: Если нам удастся убедить Стефано в том, что мы не представляем для него угрозы, или, по крайней мере, являемся несущественной, это и взаправду удастся повернуть на нашу сторону.
Ария: Именно. Если мы сыграем верно, то сможем беспрепятственно передвигаться прямо под носом у Стефано.
Сильви: Я плохо разбираюсь в таких интригах, но как шахматистка, могу сказать, что это можно сравнить со внезапным ферзем в центре поля. Все внимание будет на него.

*: Видите ли, хаос служит нам всем на пользу. Он создает отвлечение, увеличивает наше влияние, а вы становитесь никем, что и вам на пользу. Поэтично, нет?
Хуан: Поэтично? Вы уничтожаете жизни! Даже на этом заводе! Сколько вы только, что убили?
*: Никого-то мы и не убивали, я и сам здесь работал, мы поставляли оружие и припасы, которыми потом по нам же и долбили! Не дождутся! Наш предводитель мудр и справелдив. Мы не заставим себя ждать.
Томас: Тогда идите с миром, ваш предводитель ведь Райзен Вильма?
*: Райзен всего лишь его правая рука, подарившая нам идеальный план, шанс начать все заново, перестроить на корню.
Томас: Значит, я все правильно понял. (обр. к остальным) Пошли, мы все выяснили.
 
Дивизия террористов направилась глубже в город, в то время, как четверо, были вынуждены закупиться по ходу провиантом, ибо наседать на простодушность Сильви — дело одно, а вот кормиться за ее счет было уже наглостью.

Ария: Стоит прикупить перекус, мы не знаем, сколько мы еще здесь пробудем.
Томас: Тоже верно.

Улицы уже вовсе не сияли улыбками и криками продавцов, а скорее были безысходными, скорее всего, эти люди продавали все, что было, лишь бы хватило, а не чтобы заработать денег. Как только Сильви успокоилась, четверо подошли к одной из лавочек, на витринах которой была ясна картина происходящего...

Продавщица: Добро пожаловать в... Хотя какая разница.
Хуан: Мда, не густо нынче, хотя... Это еще что за шутки такие? Буханка хлеба за шесть серебряных?

Ария оглянула лавочку рядом, а там персики по пять серебром за фунт.

Ария: Что же здесь такое происходит?
Продавщица: Вы, смотрю, не из этих... Принцесса... Примите мои извинения, но я не могу сбросить цену, нужно уплывать отсюда.
Томас: Мы уже на несколько шагов позади, но еще не поздно это исправить. Но мы постараемся заплатить, чем есть. Если наши пиастры помогут вам уплыть из...
Продавщица: К вашему сожалению, эти монеты мы переплавляем и продаем слитки кораблям из Нанкая, они же здесь за этим, а там и у них самих можно выпросить ресурсы, их муку, их яйца, их фрукты и овощи. И продаем здесь. Такой порочный цикл.

Хуан: Как такое возможно? Это же прямая путевка в карцер, жестокое преступление.
Продавщица: Лучше уж там. Пиастр больше ничего не стоит. Его даже уже называют Мирабергским писатром. Валюта разделилась. Монетный двор штампует все больше, а смысл...
Томас: Мираберг на грани...
Сильви: Может быть, немного снизите цену? Я же у вас частенько запукалась.
Продавщица: Увы, прошу помиловать, но увезти бы хоть детей отсюда, на себя не так важно.
Хуан: А нам хватит с такими-то ценами?

Томас: Придется сильно экономить. Берем только самое необходимое. Женщина, как вы смотрите на этот значок?
Продавщица: Этот старый медальон?
Томас: Не старый, а коллекционный, раз вы торгуетесь с Нанкаем, то это они с радостью купят. Там полно чудаков. Берите — с руками оторвут.
Продавщица: Ладно уж, ваша правда, есть там такие.
Хуан: В общем, мы попали в ад.
Томас: Мы берем. (обр. к Хуану) Нет, настоящий ад впереди, это только врата.
 
Набрав только самое нужное, четверо дошли до библиотеки, которая была окружена личным войском графини Вейверли Вильма. Конная дивизия стучала копытами, и все это не предвещало абсолютно ничего хорошего. Томас вновь достал оружие.

Перед дверьми в библиотеку стояла напуганная Моника в предвкушении чего-то, с ее упоротой точки зрения, интересного, когда сама Вейверли уже тыкалась своим трезубцем в ее глотку. Как только Вейверли увидела в поле зрения команду Арии, она сдвинулась и направила свой трезубец в ее сторону. В ее глазах больше не читалась ярая ненависть.

Томас: Только попробуй что-нибудь выкинуть, и я выкину тебя из числа живцов!
Вейверли: Я вас уничтожу! Истреблю всех до единого! (тихим голосом) Нужно кое-о чем поговорить. (громким голосом) Вам не спастись!
Томас: Понял. (громким голосом) Тебе нас не достать! В библиотеку, скроемся!

Команда Арии вбежала в библиотеку, а за ними, уже на своих двоих, Вейверли и несколько солдат вбежали за ними вслед. Уже внутри.

Вейверли: Я не ваш враг. Я не смогу простить Арию, но и я не могу сидеть сложа руки. Я видела... К чему это все приходит.
Томас: Я так понимаю, твое здесь присутствие ненадолго. Что ты хочешь, чего добиваешься?
Ария: Еще одна ложь и промывание мозгов?
Хуан: Нет... Здесь нечто иное.
Вейверли: Это насчет Райзена. Мне кажется, что он заодно с Луной Оскурой, этой противной компанией.
Томас: Так и есть. Он отвлекает Стефано от наших передвижений.
Ария: Зачем вы это...
Томас: Графиня не хочет продолжать эту войну. Я это четко вижу.

Вейверли: Верно. Значит, вот, как все обстоит. Я могу гарантировать, что это останется в пределах этих стен. Мои бойцы уже давно не на стороне Стефано, им тоже можно доверять.
Хуан: Мы должны действовать быстрее, но есть незаконченные дела. Пока все выглядит не так ужасно.
Вейверли: Вы не видели...
Сильви: Да, нужно признаться, на самом деле, все в реальности достаточно мрачно... Соседи объявляют санкции, эмбарго, растущая преступность, политические партии не могут делить территории и полномочия... Не хотелось напоминать.
Томас: Есть еще какая-то цель. Я это чувствую.

Вейверли: Найти Райзена. Вы должны мне в этом помочь. Я верну вам помощью в ответ.
Томас: Тогда придется связаться с Луной Оскурой напрямую. Не знаю, как это возможно, покуда Стефано все еще видит в лице вашего отряда союзника. Такую фигуру нельзя терять. Выходит, на поле появились новые фигуры. Мы — сейчас всего лишь пешка, которая медленно идет вперед. Ваш отряд — неудобно вставший конь, но враг этого не видит.
Вейверли: Я могу положиться на своих солдат.
Хуан: Хорошая идея, мы сделали, скажем, так же.
Томас: А от вас напрямую помощь будет? Ресурсов осталось немного. А у вас-то кормушка будет побогаче.

Вейверли: Поняла. Вам направят помощь в этом вопросе. И возвращаясь к теме.
Томас: Есть еще что рассказать? Любая важная информация просто не может теперь пройти мимо наших ушей.
Вейверли: У Стефано тоже заканчиваются ресурсы. Здесь все еще не так плохо, как в Атласе и Альте — они, можно сказать, опустошены. Этим можно воспользоваться. Если судить с этого ракурса, действия Луны Оскуры становятся понятными и даже прямолинейными.
Томас: Если такие фигуры, как графиня покидают его ранги, то это уже нам на руку. Его же люди усомняются в его действиях. Нужно следить за ситуацией. Постоянно мониторить события.
Вейверли: Мои солдаты об этом позаботятся. Но у вас уже есть стратегия?

Ария: Да. Но она не так надежна. Мы только можем отвести взгляд Стефано во время, я так полагаю, штурма на двойника. Вместе с Луной Оскурой или нет, это уже неплохо.
Вейверли: Необычное мышление. Как говорят, современные проблемы требуют невероятных решений. Но этого будет недостаточно.
Томас: Есть предположения, говорю же, выкладывайте! Пригодится все, что можно!
Вейверли: Не один двойник. Соберите армию Арий. Сотни и сотнями пусть погоняют. Войска Стефано будут сбиты с толку. Атаковать в таком случае они точно не станут. Взять (обр. к Арие) тебя в плен им важнее всего.
Ария: С чего бы?

Вейверли: Это ясно, как день. Ваша команда уже и без того насолила Стефано и обошла его, как только могла. Такая нависшая мертвым грузом угроза ему не нужна. И знать, что вы можете выдумать ему важнее всего. Убить осу — дело немудренное, а вот сбить весь рой — дело другое.
Ария: Тогда это ведь... Прекрасно! Не придется жертвовать.
Хуан: Я верю вам. Зная, что вы можете прямо сейчас пленить всех нас, но не хотите — говорит очень многое. Отказаться от всех званий и привилегий, позабыть ненависть и проявить сочуствие к людям другой нации — достойно уважения, глубокого.
Вейверли: Я видела уже слишком много страдания невинных. Пришло время изменений. Заставлять людей насильно любить бессмысленно. Любовь нужно заслужить. Свой урок я усвоила.
Томас: Достаточно беллетристики. Что будете делать, скажете, мы убежали?
Вейверли: Солдаты за вами гнались, но потеряли вас из виду. Очень просто. Сложные ответы вызывают рост подозрительности.
Томас: Не будем прощаться, но увидимся снова.
Вейверли: Отряд, за мной!
 
Вейверли выдвинулась со своим отрядом прочь, хорошо имитируя погоню по городу. В библиотеку вошла удивленная Моника, однако внутри царило неспокойствие. Томас пытался невербально поддержать растерявшуяся Сильви, Ария и Хуан глубоко в раздумиях.

Моника: Что это все было? Мне кажется, я пропустила нечто крутецкое! Но вы ведь, злюки не расскажете, да?

Команда решила не запутывать Монику и отшутиться, чтобы не нагнетать обстановку еще сильнее.

Томас: Видишь ли, мы и сами важные фигуры, для нас такое вполне нормально.
Хуан: Да, ничего сверхъестественного и за рамки обычного не выходящее.
Сильви: С твоей-то сумасшедшей точки зрения все необычное.
Моника: Да, настолько в большом удивлении я еще не стояла на месте, пока вы здесь какие-то терки устраивали. И еще, есть кое-что так же стоящее. Пока я пыталась разобраться, что вы здесь такое делали, увидела, что часы всегда стоят на одной точке.
Сильви: Как и сама библиотека, неподвиждый камень. Деть бы ее куда-нибудь, да поскорее.

Моника: И ты так и не рассказала, что там на чердаке, вдруг там какие крутые ништяки поценнее? Так просто отдавать все разом как-то глупо.
Сильви: Да ее один черт откроешь, там замок стоит, я уже его и туда и обратно крутила-вертела, а он ни в какую. Хочешь — копайся, сколь душе угодно, и не жди, что я к тебе подключусь, только за сегодня уже столько всего произошло.
Томас: Знаешь, здесь я полностью соглашусь, на сегодня с нас с Сильви хватит приключений.
Хуан: А вот я за. Искать клады — это настоящее приключение для такого, как я. Ария...
Ария: Ладно, только давай побыстрее, нужно будет спальное место поправить, пружины в печенку лезут, спать невозможно.

Стук в дверь сзади библиотеки.

Томас: Задний вход... Я посмотрю.

А там уже подоспел солдат из отряда Вейверли с кулем продуктов. Не теряя ни минуты, все присутствующие оттрапезничали, все, кроме Адама и Авенты, которые вместе придумывали что-то особенное, однако было видно, что они просто хотят как можно больше времени провести друг с другом.

Хуан: Ну, раз подкрепились, то и давайте искать клад!
Ария: Без света? А до завтра это не подождет?

Моника достала маленькую лампу и задала ход. Декабрь на Мираберге — это всегда трагедия. Вместо снега дождь, и текущая вода с крыши по лестничной клетке это подтверждала. Атмосфера по подъему становилась подобно эфиру, словно наэлектризованной и одновременно промозглой.

Хуан: (обр. к Арие) Как думаешь, что там?
Ария: Скорее всего безделушки и старые фотоальбомы.
Моника: Сплюнь ты! Это семейная библиотека, а это значит, там может лежать целое наследие разных сокровищ, фамильных ценностей, украшений тех, кто их носил, или даже мемуары, которые разберут по музеям, а раз Сильви нет до этого дела...
Хуан: То ты их продашь. Умно. Еще и момент такой подобрала.
Моника: Да я бы никогда... Просто совпадение. Я не стану так подло нагибать Сильви. Все эти вещи ведь ее, просто, может, поделится. А тем, что достанется и с вами можно поделить. Сильви научила меня альтруизму, и я как-то привыкла к такому.
Ария: Это уже какое-то расточительство.
Моника: (обр. к Хуану) Слушай, она всегда такая зануда?
Хуан: Зато моя.

Ария не ожидала такого.

Ария: Ладно. Да, бывает, я навожу скуку, но просто все вокруг сложно. Мне нужно отвлечься. Давайте идти дальше. Моника, а вот ты что там ожидаешь?

Вопрос заставил ее сделать задумчивый вид, не сочетающийся с ее ответом.

Моника: А черт его знает. Но если уж говорить как есть, хотелось бы найти нечто, что заставило бы Сильви повременить с продажей.
Хуан: А, все ясно. Вот ради такой цели, можно и поискать чего интересного.
Ария: Ну вот, ты же бываешь нормальной, что тогда было?
Моника: Тоже отвлечься хочется, позабавиться, на работе не просто приходится.
Хуан: Хоть работа еще остается. ... Странное чувство...
 
Уже у чердака ощущалось, что некто еще идет рядом, следует по пятам, словно так и гонит внутрь. У мощеной двери это чувство присутствия можно было практически потрогать. На самой двери был механический замок круглой формы, как паззл, напоминающий прочный сейф.

Ария: Мне как-то не по себе, здесь что-то нематериальное, которое повсюду. И я не про кусты паутины.
Хуан: Да, воздух не просто влажный, воздух... Плотный.
Моника: Просто, кажется, старенькая дверь, но с такой аурой! Прямо-таки нетерпится заглянуть в ее мокрое нутро!
Хуан: Вы бы точно подружились с Авентой, вот после таких фраз, это чисто ее конек. Но вот как мы это обязаны открывать? Это не просто замок. Я даже не видел таких диковинок на Фланге, а там есть все, что только можно и нельзя найти.
Моника: Да... Как... Тут нужна комбинация или вроде того.
Ария: Хуан, все равно это по твоей части. Попробуй что-нибудь, чему тебя Дель Шерро учил.
Хуан: Да сам Дель Шерро такого не видел. Можно было бы попробовать его вскрыть, но тут даже щелей нет, да и пытать такую бандуру всего времени во вселенной не хватит.
Ария: Сколько лет говоришь уже этой конструкции? Время никого и ничто не щадит. Хотя, судя по всему, этой штуке ничего не страшно.
Моника: Что-нибудь придумаем. Не время сдаваться. Ой, а тут что-то написано.

Моника поднесла лампу ниже и смахнула вековую пыль, под которой было написано «Я хранитель моментов, смешных и великих, почувствовать можно, каснуться нельзя, я в забаве бегу мимолетно, в труду я змеею тянусь далеко, и небо я вижу день ото дня». Монику просто порвало, в ее голове все сложилось, как паззл.

Моника: Время! Ответ это время! Те самые часы, они же так и замерли!

Задав время, как на часах библиотеки, дверь щелкнула и без скрипа, в гробовой тишине открылась вовнутрь, в комнату, в которой даже паутины не было, ни пылинки, не соринки, отнюдь... Четкая фигура юрко ускользнула из поля видимости освещения лампы и пронеслась потоком воздуха сквозь троих искателей сокровищ.

Ария: А... Вы тоже это почувствовали? Мне кажется, я кого-то видела. Это точно призрак! Моника была права! Жутко...
Моника: Да-да! Прямо мурашки! А я говорила, тут не все так просто!
Хуан: Видал похуже. Но вот чего я точно не ожидал увидеть, так это всего-то книженцию.
Ария: Я уже ее где-то видела...
Хуан: Да какая разница, одного золота с обложки уже достаточно для продажи, еще и такой дизайн в виде часовни, точно ручная работа, штамповать такое нереально.
Моника: Давайте хоть внутрь заглянем.

Тем временем, в книге были изображения, но не сребрографии, а ручные рисунки, очень точные.

Ария: Так это же... Эта самая библиотека, только выглядит как-то иначе. Рисунок прямо-таки реальный, как сребрография, да что там, даже получше будет.
Моника: А что это за скопление такое? Все в формах, военный рисунок, судя по всему.
Хуан: (читает) В такие непростые времена, союз и общественная работа выступает не менее важным элементом, чем тактические милитарные мероприятия.
Ария: (читает) Штаб миротворцев, 1 июля 1841, иллюстрация художника Бовена Шео. Так, стоп, раз при этом 1841 год, и это рисовал мастер Шео, миротворцы, сдается мне, это еще со времен Белого Конфликта, ближе к концу раздора. Это...
Моника: История Белого Конфликта. И никакая это не библиотека, это был стратегический штаб. Присмотритесь, это же Герцог! И... Томас, такой молодой и галантный!
Хуан: Значит, они еще тогда были знакомы. Интересно получается. Стоит вчитаться. Что там дальше...

На следующей странице изображено генеалогическое древо.

Моника: Кто все эти люди... Род Ламар, это предки Сильви. Какие-то злые все, в душу смотрят, глазами сверлят.
Ария: Я узнаю эту старушку, это же... Как ее там, верховный казначей у нас, папа постоянно с ней засиживался допоздна с их бумажками.
Хуан: Ты же не хочешь сказать, что все эти люди тесно связаны с короной?
Ария: Мать Божья, это ведь Жанин, мой учитель по искусству! Может быть, и не так уж тесно, но видимо род Ламар служил нам на протяжении многих веков. Некоторые лица я тоже видела, но не помню, кто они все.
Моника: Мне как-то нехорошо, я поняла кое-что, вернее, сказать, осознала! Даже сейчас история повторяется! Снова корона посещает библиотеку, снова она становится штабом, снова род Ламар общается с короной.
Ария: Томас — истинный шпион, он знал, куда он нас ведет.
Хуан: Правда ожидал предшественников живыми. Объясняет, почему он уже готов был развернуться.

Хуан перелистывает страницу.

Хуан: Еще одна картинка. Это же они! Томас, Тодд, кто-то еще и... Стефано. Так вот, как его на самом деле зовут! Тут подписано. (читает) Покудо есть верные союзники, держитесь за них зубами. Лучшие юные оперативники — Тодетраель Сельвионе, Люсия Фростбранд, Томас Вайлханд и Стенфорд Харрис. Иллюстрация художника Бовена Шео, 14 марта 1842.
Ария: Та женщина, я вроде замечала ее в ряду политиков, еще в Фазенде. Сейчас, наверное, тоже пытаются решить кризис, куда бы их не занесло.
Моника: Это здание просто нельзя продавать! Никаким образом! Это не просто библиотека или штаб, это сама история воочаю! Берем книгу и бегом вниз!
Хуан: Да, берем, но прямо сейчас Сильви нужно спокойствие, она пережила такой шок.
Ария: Да, все правильно говоришь. Если и с кем-то обсудить это, то с Томасом.
Хуан: Нет. Лучше узнать поодробности у Адама, а потом уже, узнав больше, пойти к Томасу.
Ария: Не сегодня. Им нужно время, и нам тоже — мы не железные, и без того нервы на пределе.
Хуан: Ария...
Ария: Время отдыха.

6 Декабря 1850г.

Промозглое утро, серость за окном, в сопровождении затянувшегося с ночи ливня, своим журчанием убаюкавшее уставших жильцов библиотеки, создавало сонную атмосферу, которую разнуздала кричащая своим противным, писклявым голосом Авента, радуясь чему-то важному.

Ария: (продирая глаза) Что за шум-гам? Хуан, вставай, что-то не так.
Хуан: (вылупив глаза, перепутав реальность с продолжением сна) Задраить паруса, сложить люки! Боже мой, что за чушь я делал во сне?!
Ария: Авента разоралась, немудрено, что тебе вспомнился Фланг. Наверное, это единственное место, где все по-старому.
Хуан: Да, там-то все по прежнему, я в этом уверен.
Ария: Эх, забыть бы это все, как дурной сон, очнуться простуженной рядом с Аугустом, чтобы Катрина привела Розу, которая бы начала отчитывать его, а я бы смеялась.

Авента с охапкой бумаг ворвалась в комнату, где теплились под одним одеялком в адский дубак Ария и Хуан.

Авента: Мы с папой смогли получить письма через нашу сеть! А там такое...
Хуан: А что, в такое время еще можно отсылась материал? Везде же эти баррикады понавтыканы, пропускные пункты.
Авента: Так самый сок же! Появились и шелк из Альдахаба, и бамбук из Тан Бао, на рынке творится настоящий переворот! Так и письма с нашими ребятами попадают.

Само существование Авенты засияло, когда та, юрко пройдясь пальцами по конвертам, достала одно от Деметры, которая умоляла ее переехать в безопасность к ее родителям.

Авента: Это от Деметры. Она скучает и сходит с ума, так волнуется, моя волнушка! Просит меня переехать в их особняк, но я не пропаду. Отвечу ей по-позже.

Слыша это, Хуан полностью проснулся и протрезвел от нагнанной ливнем дремы.

Хуан: Да насколько же она богата? Я помню, удивлялся, что у нее туалетная бумага, еще и без заноз, но... Особняк, это же... Это почти, что дворец! Знаешь, там, наверняка тебе было бы безопаснее. Мы бы и здесь сами справились, мои раны уже зажили. Мы с Адамом сами что-нибудь придумаем.
Авента: Ну уж нет. Я так долго не виделась с папой, а тут такая возможность. Я, может, хочу почувствовать себя папиной дочкой. Ты-то с Дель Шерро, наверное, так же себя чувствуешь. Твоего родного отца ты ни во что не ставишь, а Дель Шерро для тебя така-а-я фигура.
Хуан: Ну да, есть такое, по живому долбишь, но не нам тебя судить, здесь ты права, ты решаешь сама, и уже в состоянии делать выбор. Просто знай, что мы тебя во всем поддержим, через немало вместе прошли уже, еще на Сандале.

Ария: Согласна. Мы поддержим, если что. Кто бы еще нас поддержал...
Авента: Всегда найдется человек, которому мы дороги. Вот, например, у Деметры сейчас гостит Руби.
Хуан: Это еще почему? Там же Рэйган ей снимает на Фазенде, разве нет?
Авента: Как раз об этом... Понимаешь, в этих письмах есть... Как бы сказать... Рэйган объявлен пропавшим без вести.
Ария: Член Конкордата, и вдруг исчез. Подозрительно.
Авента: Не совсем. Я не договорила. Император Бруно Оскарс пропал в тот же день и в тот же час. Их тела не нашли, следов борьбы не было, следов насилия или убийства не было обнаружено.
Ария: Они сбежали... Значит, был повод.
Хуан: Тогда складывается вопрос — а кто же тогда действующий император?

Авента: Еще доточно неизвестно, но выборов не было. Скорее всего, это Тобиас Гидеон, тогда все очень грамотно складывается. Помешаный на контроле диктатор. Его ненавидели все, и в истории Империи он запомнился, как «Король дураков». Никогда не знаешь, что он выкинет на следующий день. Вернее, не знали.
Ария: Гидеон. Я его раньше видела, таким доверять нет смысла, по одной жирной морде понятно, что, кроме, как личной выгоды, его не интересует ничего. Ты говорила «не знали», так что известно-то?
Авента: Лично о нем ничего, но вот Рэйган сам связался, правда письмо шло слишком долго. Он предупреждал, что Империя под новым руководством готовится к реализации плана о освобождении Мираберга от власти Стефано, которая влияет и на их экономику.
Хуан: Но ведь так нельзя! Это ставит под вопрос все наши действия! Да и как они... Неужели они собираются атаковать?

Ария: Кошмар какой-то!
Хуан: И это все наделал один мерзкий, паршивый человек, не понимамющий ничего ни в политике, ни в экономике, ни в военном деле! Простой оперативник? Ага, скорее уголовник! Знаю, знаю, никому здесь не нравится насилие, приелось уже, но Стефано я лично четвертую. Столько зла, крови, ненависти он обрушил на мирный быт. Да, везде было помаленьку херово, но жили же как-то!
Ария: Это не работа одного человека. А что мы делали? Давились деликатесами, смотрели оперу, шлялись по блатным лавочкам, «Ой, а в Дэйринг энд Дарлинг привезли то-то за столько-то золотых, ой, а там такие шмотки привезли», тьфу! Позор! Позор роду!

Хуан: Не загоняйся, мы прямо сейчас продвигаемся, хоть и медленно. Мы на верном пути.
Ария: Мне нужно перевести дух. С утра такие вести.
Авента: Хватит дуться, хоть дослушай.
Ария: Помолчи, пожалуйста... Просто... Помолчи.
Хуан: Зачем так... Грубо как-то. Я с тобой, выслушаю, если...
Ария: Не надо, я говорю.
Авента: Но мы же хотим облегчить твою ношу.
Ария: Слушай, иди пищи в другом месте, мне надо побыть одной.

Ария скинула с себя одеялко и проследовала наверх.

Авента: Что...
Хуан: (обр. к Авенте) Не принимай близко к сердцу, я уверен, она это не со зла. Давай дадим ей пространство подумать. Ты не обиделась?
Авента: Обиделась. Но ее можно понять.
Хуан: Есть еще, что рассказать? Ну, из писем?
Авента: Только то, что Джоана Делахью в тихушку поможет, но это не письмо, просто обнаружила листок, они не были уверены в слухах про переизбрание. Зря.
Хуан: Надо было это раньше сказать, хоть что-то хорошее на запасной случай.
 
Тем временем, Ария, в одном легеньком одеянии, позабыв про зябкость, зашла на чердак, отворила хлюпкий, выбитый люк и поднялась навстречу стихии ледяного ливня. В этот момент, она ощутила вместо страха перед грядушим, уверенность в нужде в кардинальных изменениях.

Ария медленно подошла к краю крыши здания, глядя на происходящее снизу. Городские жители, которые не имели возможности переселиться, забивали стальные решетки на окна, а другие помогали их гнуть и плести, деревья в роще вдалеке массово вырубали на продажу, группы людей ожесточенно спорили между собой, явно что-то делили.

Взгляд перевелся вверх, словно вымаливая у небес ответ на то, что же делать дальше, что придется пережить, сколько жертв прямо сейчас отдает простой люд. Ария встала на цыпочки босыми ногами на самый краешек крыши и распростерла руки в стороны, в считаных сантиметрах от смертельной высоты. Мыслей больше не было, и Ария впервые за столько времени чувствовала себя свободной.

Свободной совершить выбор, который принадлежал ей, и только ей, без чьей-либо указки. По щекам Арии, вперемешку с ледяным дождем пробежали огненные слезы, которые были всем, что она в этот момент чувствовала. Рыдание не заставило себя ждать, заглушаемое каплями, отбивающими ритм угасающих сердец важных друг для друга людей, которых она не смогла уберечь. Спокойный голос сзади.

Адам: Если честно, зная все вокруг...

Эти пара слов были последней каплей, и Ария, начала кричать на весь переулок, сколько могла, пока окончательно не потеряла голос и не села, потеряв остаток сил. Адам подошел к люку и придавил его куском плитки потяжелее, оставив их двоих наедине со стихией. Над Арией навис плотный зонт, провонявший крепким куревом. Адам выдохнул из себя дым, как скорый паровоз.

Адам: Полагаю, полегчало.

Несколько минут Адам просто стоял рядом, зная, что порой одного присутствия спокойного человека бывает достаточно. Только после этого он и сам, не страшась ни высоты, ни замарать одежду о фекалии пернатых собратьев, присел на край крыши, свесив ноги в сторону сырой земли, пригласив жестом Арию составить ему компанию, как она и поступила.

Адам: Злой рок, да?

Ария молчаливо кивнула.

Адам: Траурная параша. Всегда так. Живешь себе, а потом... Завидуешь трупам, иронично, почти, что поэтично.

Адам вновь закурил свою сигарету, вручив такую же Арие.

Ария: (без голоса) Зачем...
Адам: Самые херовые, то, что надо для таких моментов.

Ария без желания, да и без особого отторжения приняла подачку. В этом состоянии ей уже не было особенно важно. Ничто не было важно. Ничто не имело смысла. Сделав вдох, убитое горло дало о себе знать, но ум парадоксально по новой завел шестерни, немного приведя ее в чувства. На выдохе с плеч, словно упал неподъемный груз, который давил ее со сноровкой в смятку.

Адам: Дрянь такая, да? Этот город, этот народ, все это. Живая грязь. Нельзя к этому привыкнуть. Только, думаешь, все начинает налаживаться, а потом тебя мордой вдавливают обратно в говно. Я-то уж знаю.
Ария: (без голоса) Выходит, смысла нет... На самом деле?
Адам: (выдыхая дым) Спроси себя лучше, а разве, по-твоему он когда-либо был? Этот проклятый дождь — у него нет ни смысла, ни замысла. Он просто льет всем одновременно назло.
Ария: (улыбнувшись) А ведь правда.
Адам: Чертовы тучи, а так про звезды поговорить хотелось. Какая разница, мы все песчинки в космическом масштабе. Трагедия жизни — моя обитель, хороший слоган — просто живи себе, будь, как этот дождь. Назло всему миру с его постоянными кознями.
Ария: (без голоса) То, через что придется пройти...
Адам: Их е**ть должно в последнюю очередь. Ты идешь своей дорогой.

Ария отодвинула зонт и вытянулась вверх, закрыв глаза, выдохнув дым, оставив огонек сигареты на произвол судьбы. А снизу в люк попусту долбились уже кто мог.

Ария: (без голоса) Нужно напрячь союзников и идти напролом. Как этот дождь. (нежно) С графиней и Луной Оскурой, я буду самой бездной, которая смотрит в ответ.
Адам: Чтож, ублюдки, завеса хлипка, занавес.
 
Как Ария скинула кусок плитки и спускалась вниз с чердака, голоса снизу более не были слышны, гробовая тишина... Зайдя на лестничную клетку, снизу на нее глядели Томас в ненавистной гримасе и Хуан оба с ружьями наготове, ожидая Адама, но увидели лишь строгий, отреченный взгляд Арии в сопровождении грома и молний сверху. В ее глазах больше не горел огонь, лишь ледяная синева, вселяющая животный страх. Адам тоже не заставил себя ждать.

Адам: Королева готова давить поле.
Томас: Что там у вас было? Не шути со мной!
Ария: Теперь это мое дело. Хуан, ты же Барон, как-никак. Когда Имперцы вторгнутся, задержи их. Скажи Дель Шерро, пусть задержит корабли, не важно, как. Не важно, где прячется Авента, пусть узнает точную дату прибытия Имперцев. Адам нужен здесь. Томас, пойдешь со мной. Ты же знаешь уже, где находится в этот час Моника?

Томас: Так точно, Герцогиня. Переулок Пал;й, школа искусств.
Хуан: Конечно. Попробуем, и не такое на воде вытворяли. Приработаю Барта, с ним Дель Шерро обжился, сам тоже займу Рату Бланку, правда, пришла она побитая, но да не важно. Но сначала найду Авенту.
Томас: Отправляемся сейчас?
Ария: Нужно сменить одежду, и в путь.
Томас: Пока дам задание Авенте, Хуан, иди прямо сейчас, каждая минута теперь имеет смысл.
Хуан: Да, конечно.

Ария отправилась в коморку рядышком, где еще лежали старинные вещи, чтобы сменить промозглый оплот.

Томас: Адам, что вы там все-таки делали?
Адам: Писали историю. Сам увидишь. Да опусти пушку, черт возьми. Ну поревела, набралась силы заместо страха. На, вон, лучше зонт подержи, нужно сделать себе пометки, отдашь кому надо, человек сам вас найдет.
Томас: Это уже не камардерия, это уже панибратство, да и черт с ним уже.

В коморке были лишь какие-то тряпки. Но в этот раз Ария не боялась показаться на публике, более того, искала такую возможность. Пока просушка заняла некоторое время, Адам уже закончил свои шифрованные каляки-маляки и Томас остался один, Адам ушел обратно на крышу. Его никогда не поймешь.

Ария: Пошли, все уже в деле. Не могу пока сказать, что мне нужно там, план будет зависеть от решения Моники.
Томас: Так точно.
Ария: И я назначаю тебя титулом Лорда-Защитника. Теперь ты важная часть Короны. Пусть только тронут, все под трибунал попадут.
Томас: Я почтен. Но... Хм... Слушаюсь.
 
Уже идя на северо-запад Шории под зонтом...

Томас: Нам повезло найти это скромное, но все-же жилище. На нашей стороне много плюсов.
Ария: Хватит этих лясек-масясек. Ты же знал, куда идешь, просто не застал родню Сильви живыми. Разве не так?
Томас: Интересно, как это... А-а... Книженция? Неудивительно. Любопытность порой приводит к решению самых сокрытых вопросов. Да, надеялся, что бывшие лоялисты еще при жизни.
Ария: Есть еще эти лоялисты, разве не поэтому ты всегда так спокойно ко всему относишься?
Томас: Как и у Фредди, ваш ум поразительен и эта проницательность, присущая вашей матери, леди Трисс. Идеальная смесь лучших качеств.
Ария: Сделаем все, чтобы семьи не оказывались в таких проблемных ситуациях.
Томас: Всегда есть, и, будут проблемные люди, как Стефано. Наглый гад, даже не отрицал, что работает на Эйфер.

Ария: Так, с этого момента по-подробнее.
Томас: Не стоит переживать, что бы они не намеревались сделать вместе, это тоже уже позади. Если уж и что, будь он до конца верен мне, такие связи могли потенциально принести даже успех, но...
Ария: Он откинул всех. Сколько же еще тайн от меня сокрыто...
Томас: Собственно, теперь, когда все перевернуто кверху дном, я знаю не больше, чем ты, как и кто-либо. Знания и информация чем-то похожи на еду, сначала она приятна и горяча, потом остывшая совсем не та, а в нашем случае, она уже десятью слоями плесени покрылась.
Ария: Наконец я знаю все, что было, но что делать дальше остается понимать на лету.
Томас: Есть еще кое-что. Вся эта уже начавшаяся война... Мы уже не боремся столько со Стефано, сколько с его видением. Это куда более серьезная проблема. То, что сейчас происходит выстроит новый тип мышления народа, который въестся в него и будет диктовать что делать в подобных ситуациях в будущем. Такая великая власть... Власть уничтожает даже не разум, а саму суть — душу человека, который не может с ней совладать.

Ария промолчала в ответ и вместе с Томасом разделила быстрый шаг, к которому Томасу не приходилось привыкать. В каждом шаге ощущалась надежда и уверенность, даже когда в воздухе, наполненным петрикором витали нотки едкого дыма издалека, вестника хаоса. Но Ария больше не страшилась стать его частью, дабы развеять его изнутри, как глаз бури.

Изо дня в день население на улицах рядеет с пугающей прогрессией. Контрастно, как отныне улицы пусты, и хоть днем ранее на них была суматоха, теперь пространством правит тишина, приглушенная дождем, сдавливающая грудь, и в этой тишине, Ария освещает своим оставшимся духом эти коридоры безысходности хоть какой-то надеждой.
 
Минуя всего чуть более получаса, глазу красовалась физическая гимназия, выделяющаяся мощеными узорчатыми арками и каменными статуями атлетов, грандиозные дверцы запирали внутри настоящий алтарь искусств. Нутро отзывалось очередным контрастом — яркие лязги металла, крики спортивных учителей, из тренажерных залов слышатся указы тренеров, приземление атлетов на маты и свистки из бегового зала, сопровождающиеся топотом бегунов и запахом пота.

И где-то посреди этой турбулентности спортивных мероприятий преподавала Моника. Наконец, в одной из не отличающейся впечатлительными габаритами комнате, посреди разноцветных матов, спортивных козлов и шестов, словно в последствиях урагана, в ее родном элементе, Моника, подобно яростному смерчу, кружилась и извивалась, как отдельная стихия, грациозная и неутомимая, чувственная и властная над своим телом, гипнотизируя своих учеников, погруженных этим зрелищем в глубины художественного транса. Внезапно изниоткуда нарисовался старый горбатый аттандант.

Аттандант: Прошу прощения, где?
Ария: Что где?
Аттандант: Пропуск где?
Моника: (во время танца) Сар;, они ко мне. (обр. к Арие) Подождите там немного.
Аттандант: (отходя с гримасой) Тоже мне, нарисовались, ни пропуска, ни оплаты. Недо-принцесска и ее ковбой.

Томас выхватил горбача и окунул в пол, так, что казалось, он диффузировал с бетоном.

Томас: Еще одно слово, заговорщик, и я лично тебя на эшафот отправлю.

Это вызвало смешанную реакцию студентов, и один из них подорвался с высокой скамьи, низкорослый блондин в темно-красном одеянии и длинных сапогах в обтяжку. Его мимика говорила о том, что он очень обеспокоен.

*: Что вам здесь надо? Я же знаю, кто вы.
Моника: Феликс, все в порядке, они мои зн... друзья.
Феликс: (с подозрением) Друзья, значит... Такого калибра? Странно это все, не нравится мне такое. Не учудите ничего. Сейчас всех подряд хватают.
Ария: Мне кажется, у тебя совсем уже паранойя. Мы здесь просто повидать Монику.
Феликс: Ну да, принцесса и мужик с пистолетом наперевес? Так и поверил.
Томас: Есть серьезный разговор с ней, но не более. Мы не причиним ей трудностей.

Феликс отошел и начал изучать двоих посетителей.

Феликс: Это... Это же вы, те самые, которые хотят заставить Монику «сыграть Арию».
Ария: Мы здесь не за этим, но даже если и так... Мы боремся за свободу.
Феликс: Свободу дальше грабить и пускать людей прямо в мясорубку, головой вперед?

Феликс вышел из зала и завелся ненашутку.

Феликс: И Монику туда же, как вишенку на торте, прямо туда пихнете! Просто пешка, что с нее взять, жертва, да?! Жертвенная политика, жертвенная религия, жертвенный весь ваш менталитет!
Томас: Вовсе нет, приди же в себя! Мы бы не стали так поступать.
Феликс: А как вы еще можете поступать? Я был там... Меня тоже вербовали в ваши ранги. Я видел, что там! Я бога и дьявола славил, когда от них отвязался! Сплошные козни, заговоры, и все это такое официальное, да? Ой, мы потеряли сотню людей, убили, своими руками отправили прямиком в Ад, н**уй, ой, так это официально, ну ладно!

Томас: Феликс! Опомнись! То, что ты лицезрел — это то, с чем мы пытаемся бороться! Послушай, мы бы никогда не пустили, как ты говоришь, людей в мясорубку, и мы не заговорщики. Если ты так подкован в политике, так знай — мы пытаемся сделать политику прозрачной. Все эти сговоры и козни, тут ты прав, да! Все это есть, я не стану отрицать, я служил столько, и там... Где ни крупицы света в душах людей не было. Я тоже это видел, в моих глазах тоже угасал свет. Но я не один из них. С этим не просто можно бороться, но нужно.
Ария: Да, мы здесь для этого. И Моника не пострадает, я клянусь честью Герцогства.
Томас: Ария...
Ария: Я не допущу этого. Все возможно, если правильно расставить карты.
Феликс: Карты, значит? А в Сантиреле, вы тоже их разложили? Разложили трупы, как пасьянс!
 
Моника вышла, закончив занятие.

Моника: Феликс, я уже не ребенок, я сама могу принимать решения, если это поможет нам всем, то я готова на это пойти. Я не хочу становиться пешкой, но и бездействовать тоже не могу. Если есть возможность внести вклад, то я это сделаю.
Феликс: Что будут делать твои родители, дед же с ума сойдет!
Моника: А твоя семья? Ты сам-то что скажешь? У тебя все предки на Сандалу свалили!
Феликс: Все, тыковка, не будем спорить. Если это твое (бросил едкий взгляд на Томаса) решение, то так и быть.
Ария: (остановив руку Томаса) Мы не дадим Монику в обиду, у нас есть уже хороший план. Она будет не одна, будут сотни. К тому же, это лишь мелкая деталь плана, все ключевые события будут на нас.
Моника: Сотни?.. Интересненько, что вы придумали.
Феликс: Если ты пойдешь, то и я пойду с тобой. Я все равно не доверяю им, и, кстати, тебе тоже советую.
Моника: А вот я им доверяю, с ними прикольно, так что и тебе придется доверять.
Феликс: Я с вас глаз не спущу, помяните мое слово, если с моей любви хоть волосок упадет, я за себя не ручаюсь.
Моника: Так, давайте не здесь, дайте мне переодеться и у меня дома все обсудим. И смотрите не передеритесь здесь! Мне это сейчас в последнюю очередь нужно.

Небо нагнетало стискивание в груди еще больше. Дождь уже еле моросил, и четверо шагнули на запад в сторону дома Моники, у которой от сырости вспушились волосы, отнюдь шум ботинок десятков людей разносился по улицам. Томас сразу напрягся и почувствовал некое приближение, после чего в поле его зрения попались чужеземные военные.

Томас: Постойте. Здесь что-то не чисто. Это...
Ария: Имперцы, солдаты.
Феликс: А я говорил, свяжемся — проблем не оберемся.
Ария: Что они здесь забыли... Неужели, это те самые освободители? Нужно проследить за ними и узнать что к чему.
Томас: С языка сняла. Но как нам это провернуть? Нам-то как раз туда соваться самое то.
Феликс: Вот и весь план. Мы бы с Моникой просто пошли домой, да?

Внезапно на Монику словно нашло провидение и она просто подошла к солдатам с вопросом.

Моника: Слушайте, любезный, я хочу поинтересоваться, где находится ваш штаб. Есть на кое-кого доложить. Возможно, вам понадобится такая услуга.
Солдат: А, даже так... На переулке Торуса Филча, вон, видите, вдали вывеска бакалеи, там налево свернете, увидите многоэтажку, а там сами разберетесь, простите, у нас работа, мы не можем задерживаться.
Моника: А что за работа?
Солдат: Это конфиденциально, если еще дела есть, все командиру сообщите там же, как хорошо, что здесь еще остались честные люди, удачи.
Младший лейтенант: Не задерживайте рейд, мисс. (отряду) Не стоим, время — деньги.
Моника: Деньги?..

Вернулась к группе Моника с улыбкой, так как раздобыла информации напрямую.

Моника: Видели? Я все разузнала! Как два пальца... А я ведь знала, это сработает. К вам бы были вопросы, а здесь такая я!
Томас: Слушай, а ловко ты это придумала, молодец. Но вот так выведать что-либо у солдат, это конечно, мощно.
Ария: Класс!
Моника: Ай да я!
Томас: ...Знаю, где это, отель, мы там бывали, останавливались, ну, пока паб не прикрыли. Попасть туда, однако, будет...
Ария: Заставы и все такое, да?..
Феликс: Застава — не проблема, а вот КПП — это уже дело серьезное. Еще вчера все клепали, сами с пацанами смотрели, интересно даже, как быстро так все забабахали.
Томас: Пробраться, или проскользнуть не выйдет — местность открытая, там же парк стоит, лавочки друг на друга смотрят. Хоть под землей иди.
Феликс: Под землей, говоришь? Если хватит ума туда залезть — чтож, удачи. Мы по пьяне с пацанами чуть не померли там, заблудились, весь день искали выход.

Томас: Слушай, а ты сейчас знаешь, где там проходы?
Феликс: Ну сейчас-то да, мы со склада муку тырили. Постой-ка... Да не, это же не серьезно, да?
Томас: Ария, те же не хочешь проползать по тоннелям?
Феликс: Что же делать... Я не могу гарантировать безопасность. Вы все психи, конченные!
Ария: Если тоннели выведут в их штаб, то я полезу, мне уже не привыкать пачкаться, это не имеет никакого значения.
Феликс: Моника, иди домой, мы потом встретимся, (обр. к Томасу) наверное.

Томас: Все будет в порядке. Я отвлеку этих парней, когда вы там окажетесь. А тебе, Феликс, я потом заплачу за помощь.
Феликс: Ну да, обесцененными писатрами, (с презрением) Мирабергскими пиастрами.
Томас: Не дерзи, найду, чем отплатить. Не деньгами, так услугой какой.
Феликс: Зная, какие услуги вы предоставляете, спасибо, обойдусь.
Моника: Ладно, я пойду, выдохлась уже за утро.
Феликс: Смотри по сторонам. Приготовишь потом касереччо и картофельные тарталетки для (осмотрелся) гостей.
Моника: Да, конечно.
 
Моника поцеловала Феликса и поторопилась домой. Томас был удивлен.

Томас: При такой-то экономике, такие блюда?
Феликс: А надо учиться экономить и запасаться, а не как у вас чинов — если жрать охото, то вам на блюдичке все подают, а как в бедный район попадаете — ой, а жрать-то слуги не принесут. (разводит руками) Добро пожаловать в мир, где живут эти слуги!
Ария: Не надо. Мне стыдно. Я уже итак насмотрелась на это. Бл**ь...
Феликс: То-то. Теперь давайте в тоннели, как и хотели, если, конечно, не передумали.
Ария: Я больше не передумаю. Веди.

Как только Ария приблизилась к коллекторному люку, в ее нос ударил тошнотворный смрад, выбивая из ее глаз слезы, а слизкие скопления вокруг открытого люка так и заставляли блевать, но Ария держалась изо всех сил.

Ария: Мне... Туда лезть?
Феликс: Да подумаешь... Всего-то сливные тоннели, ничего страшного. Лучше провонять здесь, чем вонять на улице с дюжиной пуль в брюхе, мы ж не знаем, по кого они здесь.
Ария: Ты неприятный человек. Коллекторы и то приятнее будут.
Феликс: А я и не старался понравиться. Лезь.
Ария: Теперь, с радостью.
Феликс: (одев на арию красный шарф, как повязку на глаз, также закрывающую нос) Пригодится, поверь.
Ария: Зачем ты это делаешь?
Феликс: Дура, у тебя же мужик есть. Надышешься, и кто знает. Мне Моника рассказала про вас.
Ария: Надыше... Грейпфрут и... шоколадные бисквиты... Странный парфюм... Теплый...
Феликс: Ну, лезь давай, нечего принюхиваться.

Опустившись в систему коллекторов, страшным аспектом стали не антигигиеничность, а кромешная темнота, в которой лишь изредка освещался путь светом из ливневых решеток сверху, с которых в душном холодном смраде капали гадкие капли прямо на голову вперемешку со слизкой мерзопакостью с улиц.

Там же, среди поганой стихии рыскали сообщества людей, которые подтачивали город, подобно крысам выгрызая металл и то, что можно стащить, куда ведут тоннели, а так же то, что упало сверху, или затерялось ранее по пути.

Феликс: Находчивые ребята, да? Вон, болты тырят.
Ария: Ужасно... И я думала, я уже видела худшее. Но чем дальше иду, тем больше убеждаюсь, что предел ниже всегда есть.
Феликс: Ага, да ты посмотри, посмотри. Ария, принцесса! Эй, народ! Смотрите, принцесса Ария удивляется!
Ария: Не недо, пожалуйста! Перестань!

Внимание собирателей мгновенно щелкнуло, но так же мгновенно переключилось на их прежнее занятие.

Феликс: А вот так можно упасть. Даже эти парни тебя ни за что не считают! Хочешь подняться отсюда — так поднимайся, и не придется помнить, что такое бывает. Но не так, как это у вас. Думаешь, это самый низ? У вас в верхах не то, что все низко пали, там вообще днище давно пробито.

Такое заявление привело Арию обратно в пучину осмысления ее жизни и вновь вскипятило ее кровь.

Ария: Я казню всех этих беспредельщиков, всех коррупционеров под гильотину. Некоторых людей жалеть просто нельзя.

Рыскающие собиратели все-таки оживились после этих слов.

*: Хорошая идея, туда их.
*: По ним печи плачут.
*: Вот сделаешь так — хорошо было бы.
Ария: Будет. Просто ждите.
*: Если будет, то мы все встанем. Уже не важно, кто, лишь бы не он.
Феликс: Вот так бы всех поднять! Болтать каждый может.
Ария: Я сделаю все, что можно, чтобы Мираберг не превратился в... Это.
*: А что, будет представление, изменится жизнь?
Феликс: Так, а... Ты же не хочешь стартануть восстание? Люди итак истощены, да и не хватит их.
*: Если что, мы поможем, если рыться не придется.
Ария: Я не планировала такое. Все резко изменилось...
*: Не торопись, он как раз все разрушит.
Ария: Не успеет. Феликс, веди, здесь не по себе.

Феликс провел Арию за угол, и пройдя еще немного, стало совсем темно. Он помог открыть люк, который вел в подвал жилого здания, из которого на Арию посыпались крысы и смачные жуки. Но ее это уже даже не пугало и не удивляло. Ум Арии был нестабилен и даже не заметил этого.

Феликс: Ну, вот и все. Дальше задача твоя — дело за тобой, я подожду, я тебе буду только обузой. Не пропади там! Если что не так, иди назад, ты нужна своему мужику, слышышь?
 
Ария кивнула в ответ и просочилась в подвал на чистом адреналине, ее шаги по мокрому бетону ощущались свинцовыми. Лишь свет от индикаторной лампы в углу освещал тесное помещение тусклым оранжевым светом, перемелькивающим тенями на пару, который исходил из шипящей сантехники.

Пробираясь через них, плечо Арии угодило на трубу, покоробив ее, из которой вырвался раскаленный пар, заклеймив противный ожог. Из уст Арии вырвался крик, который она мгновенно подавила, чтобы не выдать себя, несмотря на ноющую боль. Звук крика успел разнестись глухим эхо, и послушалось эхо уже приближающихся шагов.

Паника поглотила ее сердце и приготовилось к с неизбежной встрече с одним из военных. Сердце выпрыгивало из груди, а глаза налились кровью. Как только фигура вошла в подвал, Ария молниеносно инстинктивно ударила солдата по голове, целясь в шею, чтобы «нейтрализовать» его сознание и не выдать себя, но промахнулась. Но как только фигура повернулась, сердце Арии пропустило пару ударов, удидев, что это не солдат, а просто любопытная старушка, которая хотела помочь кому-то, кто кричал, а значит, попал в беду. Старушка схватилась за голову.

Старушка: Не убивайте, я все отдам!

После чего Ария поймала ее до того, как та упала, и, покатилась бы по бетонным ступенькам, но не пострадала. Не разбирая, не пострадала ли бабуля, Ария командующим тоном отправила ее в тоннели.

Ария: Иди в тоннели под землю! Иди, ну, иди!
Старушка: Хорошо, хорошо, не убивай, я никому не скажу!

Старушка, как могла, побрела в толщу смрадных тоннелей. Ария осознала то, что только что чуть не убила невинную бабулю. Это погрузило виновную принцессу в смятение. Груз совершенного накрыл волной ее ум.

Паранойя и вина накладывались на нее, как слои грязи, которые пытались смыть ее слезы, но это было бесполезно. Каждый человек, каждая тень кажется солдатом, врагом, угрозой.

Стены начали сжимать воздух и сближаться на нее, стесняя в клетку, мигающий оранжевый свет был огнем, который обжигал ее душу, пламя из глубин ада, создавая тени, которые летали и кусали ее кости, когда Ария начала от них отбиваться и рычать, пока не упала на мокрый, ледяной пол. Ария ловила каждый вдох, как последний. Психоз разгонял клаустрофобию, и стены начали давить ее, как зверя.

Ария: (шепотом) Поганый зверь... Червь в помоях... Крыса в грязи... Я — принцесса, я — монстр... Я — герой, я — убийца.

Разум покинул ее оплот.

Ария: Грязь, грязь! Я не могу... Не могу...

Ария начала быстро дышать и последние частицы ее сознания, ее ногти скребли голый бетон, пытаясь найти выход в темноте.

Ария: Помогите мне, кто-нибудь... Помогите... Помогите...

Сознание покинуло ее оплот. Последнее, что отпечаталось в ее памяти было голосом.

*: Врача сюда, немедленно!
 
И светом фонаря, ударившим в глаз.

Минуя неопределенное время, Ария наконец открыла глаза и увидела, что лежит в какой-то накидке на длинном мягком диване. Воздух был чистым и пригодным для дыхания, ведь в нем больше не было газов, про которые Феликс забыл упомянуть.

Осмотрев пространство перед собой, она пересеклась взглядами с множественными портретами великих военных лидеров в имперской форме, как старой, так и новой, которые сверлили в ней дыры своим строгим, осуждающим взглядом.

Моргнув и повернувшись в сторону, она также пробивалась взглядами такого же количества живых имперцев, восседающих напротив, ждущих ее пробуждения. Остатки паники вновь набирали былые обороты.

Ария: Где я?

Один из имперцев, высоченный, статный блондин с глубокими голубыми глазами и такими же выразительными глубокими зрачками навис над ней.

*: Вас нашли в бойлерном отсеке, в ужасном состоянии.

Ария привстала и с нее спали ткани, в которые она была облачена спасителями, обнажая ее натуру. Имперцы отвернулись, но Ария просто осматривала себя, на ней больше не было смрада и поганой слизи. Лишь кулон, на котором висели два значка. Только потом она вновь накинула на себя ткань.

*: Вас осмотрели штатные врачи и отмыли. Уверяю вас, тот, кто это сделал будет отправлен на эшафот в ближайшее время. Как его там...
*: Феликс Эймс, за ним так же есть записи о вандализме на маслоочистительном заводе и кражах продуктов пропитания.
Марсель: Я позабочусь об этом. Меня зовут Марсель Лерой, думаю, имя вам о чем-то говорит. Впрочем, ничто не переплюнет такой поступок. Исполнительный кодекс Мираберга, раздел 4, глава 13 гласит: «Покушение на убийство члена королевской семьи карается обезглавливанием нападающего, а также ссылка членов родословной нападающего на островное пространство Сандалы для принудительных работ на неопределенный срок, либо срок избранный порученному надзирателю соответствующего ранга.»
Ария: Что? Нет! Он здесь не при чем! Он помог мне... Пробраться... Что же теперь делать...
Марсель: Пробраться, то-есть, проникнуть? Сюда?
*: А почему не зайти? Мы ведь не...
Марсель: Терренс. (обр. к Арии) Видимо у юной леди не было другого выбора. Если у вас есть враги, которые покушаются на вас, вы можете подать заявление на прием в посольстве Брима в Адапаре. На Атласе сейчас небезопасно.

Ария: Нет, мне это ни к чему. Я должна исправить ситуацию здесь.
Марсель: Это невозможно. Уж вам-то это должно быть известно. Также, мы задержали шпиона Томаса Вайлханда.
Ария: Это неправильно, он не шпионил, он был... Поддержкой.
Марсель: Военный кодекс Брима, трактат 9, глава 2 гласит: «Шпионаж за военными объектами и стратегическими пунктами является военным преступлением третьей стадии и наказуем. С использованием следящих устройств — шесть лет колонии поселения, без использования оных — четыре года колонии поселения, (снижает скороть речи) с элементами диверсии — десять лет колонии строгого режима.»
Ария: Он просто был для подстраховки, он ни в чем не виновен, если бы не он, я была бы уже давно мертва!
Марсель: Будет выступать смягчающим обстоятельством.
Ария: Вы не можете это делать!
Марсель: Мы не можем, но мы и не должны. Суд и может, и должен. А куда...

Ария, уже не зная, что и делать, видя, как все ее планы рушатся на глазах, просто выходит из здания, наплевав на ткань. В ее сознании больше не было места для любых мыслей. Она бредет по улицам со взглядом на двести ярдов, не замечая ни людей, ни транспорта в кромешной дождливой ночи. Раскаты молнии вблизи освещали ее лицо. Ария хотела лишь одного. Исчезнуть.

Подойдя к одному из заброшенных магазинов, она стащила пачку достаточно неплохих сигарет и стальную зажигалку в стиле модерн, стащила темно-бордовый плащ из подобного магазинчика с разбитыми окнами и запрыгнула на повозку, хоть та и прямо-таки мчалась в неизвестном направлении. И вот, Ария, воссевшись поудобнее в грузовой части, закурив, ехала куда судьба занесет. Выдохнув горький смог, она попрощалась с проклятой Шорией, как и со всеми друзьями, знакомыми и союзниками разом.

Ария: (выдыхая дым) Прощайте, наслаждайтесь свободой... От моих проблем...

А повозка уже покидала городские пределы Шории навстречу неизвестности.