Граница запахов

Мы едем на Карпысакские «водопады». Водопады километрах в шестидесяти от Новосибирска, не чудо разве? Лет 15 назад я вдоль и поперек изучила трассу Р-255 «Сибирь». До Томска, правда. Зато по 2 раза в неделю туда-обратно, года полтора. Узнавала слегка инфернальный тонкий березовый частокол, лохматые русые кочки , вангоговы моря солнечных тезок. А потом автобус или тряская маршрутка вдруг пересекала невидимую границу  - скоро ельник.  И здесь уже какие-то другие совсем настройки, теневые. Другое солнце, как-будто следящее за тобой из-за  спин древних воинов. И если весь предыдущий сюжет про тебя русского, непоседливого мятежника, в одной руке придорожная самса, в другой плавящийся в руках стаканчик черного пакетированного, то ельник точно не про тебя. Ну или ты так думаешь.  И ты никогда не выскочишь здесь по требованию на минутку. Ты почему-то молча доплывешь до конца этой стиксовой реки малахитовых пирамид и не высунешься до первых растрепанных таких родных бумажных стволов.
Мы едем по Ленинско-Кузнецкой трассе. Тесно лепятся друг к дружке дачи, ловят своими крышами больших солнечных зайцев. Дорога играется то в горку то весело вниз, зеленит холмами и болотной ряской.
-Почему мы не смотрим дом в этом направлении? И близко от города, и какая почти сразу природа!
Водопады  оказались обычными дамбами. Мы сидели в платной беседке, вокруг нас шумно ели и пили туристы, визжали дети, радовались собаки. Все опять было искусственно и многолюдно .  Мне очень хотелось домой, но я заглядывалась на темное зеркало реки толи Буготак толи Карпысак,  на  тонкие сухие стволы, растущие и вверх и вглубь, похожие на трости Отшельников,  на ее тот другой берег, где пусто и нерукотворно.
Всю обратную дорогу слева совсем низко, почти об руку, бежало красное Солнце. Направление выбрано.
Уже скоро эта был наш путь домой в обе стороны. Из милой сонной квартирки в неустроенную но тоже милую суету. Туда скорей домой, таскать ледяную такую вкусную воду из колонки в мятых пятилитровках, косить сорняки с нас ростом, кормить мошкару и слепней всей своей солью, радоваться одуревшим от воли собакам, тревожиться за них же, искусанных и вымотанных  сотнями новых запахов и звуков, пить кофе с небом и молоком, есть мясо с дымом костра,  жить.
Обратно тоже домой. Смыть все это густое, тягучее, смолистое в ванной, постучать клавиатурой, зарядить уютный сериал, надеть любимые драные джинсы и  кеды .
Мы обе почти одновременно  почувствовали, как где-то на 40м километре нашего пути пересекается невидимая граница. Сразу за раскаленными дачными крышами у пригорка. Вдруг начинается другой воздух. - Ты чувствуешь? Вот-вот! Уже другой запах! Только что был обычный загородный с его коктейлем из гари, пыльцы, бензина, печных труб, асфальтового гудрона, навоза даже. 27, 7 м в секунду и он тонкий нежный цветочный лемонграссовый и еще свежее,  влажный, плывущий, живой.
-Может тут растут какие-то другие цветочки? Но наша синяя Вокси летела и каждый раз мы не успевали рассмотреть пограничную флору, а вот чувствовали обе одновременно и безошибочно.
Как-то само собой это место назвалось Границей запахов. Вслед за нами невидимый рубеж унюхала Катя.  - Я Границу запахов проехала, минут через 40 буду!
В обратную сторону было не так заметно, мы за выходные привыкали к этому правильному воздуху, проскакивали заветный километр и постепенно, не сразу, теряли волшебные формулы молекул, притирались с привычными ядами.
Теперь я думаю, дело было не в особенных травах и не в отсутствии человека, а в той разнице между нашим привычным реальным миром и тем придуманным.  Как невидимый пунктир, подчеркивающий несуществующее,  идеальное . Как слегка почерневшая серебряная амальгама отделяющая твое отражение от тебя. Мы ни разу не остановились , чтобы разобраться, что же на самом деле меняется. Мы просто это ощущали.
Надя зовет меня прокатиться на лодочке по реке. Это Обь, она течет прямо у дома, в котором мы с ней все еще живем, как всегда темного, без крыши и неба, река петляет под арочными бетонными дамбочками, туманно уходит в бесконечность. Я опять страшно не успеваю свои домашние дела. Надя  снова зовет .  Я смотрю на часы, у них несколько циферблатов и колесиков , у них нет стрелок и цифр, но  я все же понимаю, что время почти девять вечера и плыть уже поздно. Не сегодня говорю я и просыпаюсь.
Идет четвертый год, как я не была на границе запахов. Интересно, почувствовала бы ее сейчас одна или с кем-то еще? А, может, ее и нет больше.  Осталась вместе с теми нами в прошлом. Осталась в моей памяти.