Цикл из четырёх стихотворений Булата Окуджавы

Цикл из четырёх стихотворений Булата Окуджавы:

«Мне надо на кого-нибудь молиться», «Прощание с новогодней ёлкой», «Я вновь повстречался с надеждой», «Любовь и разлука»

— можно прочитать как последовательное развитие его отношения к женщине и любви: от идеализации и жажды покрова — к зрелому принятию её как силы, приходящей и уходящей, но оставляющей свет.

В первом стихотворении — «Мне надо на кого-нибудь молиться» — образ женщины ещё не сформирован. Он размытый, почти абстрактный: это не конкретная возлюбленная, а фигура, к которой хочется прижаться душой, кому можно выговориться и перед кем — преклониться. Женщина здесь — как божество: возможно, мать, возможно, муза,
Это просьба о любви, которая может быть приютом, но ещё не явлена. В стихотворении нет ни плотской близости, ни диалога — только жажда. И именно эта жажда делает его начальной точкой всей прогрессии.

Во втором — «Прощание с новогодней ёлкой» — фигура женщины по-прежнему не названа, но символика ёлки — нежной, наряженной, а потом покинутой — может интерпретироваться как аллегория женского начала. Здесь уже звучит тема разлуки. Лирический герой наблюдает, как нечто любимое и прекрасное уходит, теряя былой блеск, но не теряя достоинства. Если в первом стихотворении женщина — объект желания и преклонения, то здесь — объект памяти, к которому остаётся уважение и нежность. Прощание не несёт в себе боли, оно наполнено тихой благодарностью.

Третье стихотворение — «Я вновь повстречался с надеждой» — знаменует переход: женщина впервые появляется в активной роли. Она приходит. Надежда здесь воплощается в живом женском образе — скромном, будничном, без пафоса. Это уже не молитвенная фигура и не воспоминание, а реальное, пусть и хрупкое, присутствие. Герой — не только принимает её, но и учится доверять. Женщина становится не идеалом или символом, а человеком. Любовь возвращается в жизнь, но уже не в виде мечты, а как возможность — земная, человеческая, несущая тепло.

Наконец, в стихотворении «Любовь и разлука» достигается философская зрелость. Женщина и любовь осмыслены как явления, неразрывно связанные с уходом. Любовь уже не воспринимается как спасение или чудо — это опыт, драгоценный даже в своей непостоянности. Женщина здесь не обожествлена, не идеализирована — она реальна, она уходит. Но именно в этом — красота: в том, что любовь была. Лирический герой говорит о ней с принятием, без упрёков. Его речь — это прощальная ласка, наполненная уважением к памяти.

Таким образом, вся прогрессия цикла — это путь от потребности в женщине как высшем существе — к встрече с ней как с человеком, и, наконец, к отпусканию её с любовью. В этом движении проявляется редкая в русской поэзии мужская зрелость: отказ от требования, принятие разлуки и сохранение благодарности. Женщина у Окуджавы — не объект страсти или борьбы, а голос совести, источник света и зеркало, в котором поэт узнаёт самого себя.