18. Над розой

НАТ.          СЕГМЕНТАРИЙ — СРЕДНЕВЕКОВАЯ ПАСТОРАЛЬ — ВЕЧЕР

     Черный февральский лес, безбрежное снежное небо. Слепая метель, заносящая врагов и тех, кто был дорог. Черные, скрюченные деревья в хлопьях снега, ветер сдувает кровавую пену с губ и успокаивает боль своими ледяными псалмами. По лесу бредет МЕНЕСТРЕЛЬ, из груди торчит стрела. Впереди, в вязах, огонь жилья — лачуга. Уже близко, всего сотня шагов.
     ОТШЕЛЬНИК, старик в монашеской рясе, усаживает МЕНЕСТРЕЛЯ перед очагом. Живое пламя рядом с ним, еще живым. Теплота. Больше не нужно ничего. МЕНЕСТРЕЛЬ прижимается к каменной стене. ОТШЕЛЬНИК обращается к нему с вопросом и начинает читать на латыни, немного путаясь. Зритель видит в огне очага ослепительное солнце, алые розы, льющие сладкий нектар; ШМЕЛЬ над прекрасной розой, очарован ею, стремится в ее лоно, туда, где живительный нектар. В титрах идут латинские изречения.
     Вбегает ДОЧЬ ОТШЕЛЬНИКА, девушка с рыжими косами, похожая на ЛИЛИТУ. Зовет отца в сад, где под заснеженным кустом роз (видны засохшие бутоны) лежит, улыбаясь, МЕНЕСТРЕЛЬ, сжимая в руке окровавленную стрелу. Под его разорванной одеждой видны платы и механизмы. Регенерация закончилась, МЕНЕСТРЕЛЬ встает и целует ДОЧЬ ОТШЕЛЬНИКА. Улыбается. ОТШЕЛЬНИК тоже смущенно улыбается, шепча по латыни. В сторону диска зимней Луны улетает большой мохнатый шмель.

          АВТОР

     Это был я, менестрель, тот же менестрель, но в другом сегменте,
     изможденный, в оборванных одеждах, проваливающийся в снег. Пораженный
     острыми лучами солнца, пульсирующими упруго, бьющими наотмашь, пытаюсь
     спастись в тени розового куста. Жужжат шмели, стучат в висок холодные
     переборы лютни… Дзинь, дзинь… Холодно. Дзинь, дзинь, дзинь — струнами
     выходит жизнь. Холод стали в груди — держусь за стрелу, еще летящую в меня,
     ведь я пока жив.

          ОТШЕЛЬНИК

     Я знаю, ты хочешь остаться там, в этом солнечном саду, ведь так? Хочешь
     быть шмелем и познать его короткую, но сладкую жизнь или уйдешь уже
     сегодня? Я смогу тебе помочь, и ты встретишь еще несколько весен. Быть
     может, тебе посчастливится увидеть родных. Будь осторожен: люди не всегда
     понимают шмелей! Согласен?

          МЕНЕСТРЕЛЬ

     Да.

          ОТШЕЛЬНИК

          (то громко, то тихо, путаясь в латыни)

     Carpe Diem, De Gustibus Non Est Disputandum! Ego Cogito Ergo Sum. Let It Bee, тьфу ты! Errare Humanum Est... Born To Bee Wild!
         
          АВТОР

     Старик начал читать на латыни, и я как будто услышал жужжание шмелиных
     крыльев. Вдруг он резко выдернул стрелу. Я полетел и повис над огромной
     розой. В тех кустах на берегу была мишень для возврата стрел.

          ДОЧЬ ОТШЕЛЬНИКА
   
     Отец! Там, в снегу, на Земле… Мне кажется, это мастер Дик! Скорее… Он лежит там, сжимая в руке окровавленную стрелу, улыбаясь, под укутанным зимним сном нашим розовым кустом…

          ОТШЕЛЬНИК

     Да, это сын сэра Шелдона. Contra Vim Mortis Non Est Medicamen In Hortis.

          АВТОР
         
     Затем, когда регенерация завершилась, полукиборг встал и поцеловал Лилиту.
     Улыбнулся. Так мы почти встретились вопреки проискам вселенского зла.

          ОТШЕЛЬНИК

          (шепотом, смущенно улыбаясь)

     Sint Iusto Non Sunt Error.

          ШМЕЛЬ

          (дико жужжа при Луне)

     Хорошо, что все так хорошо начинается!