Поход к врачу

Вчера был у врача. Точнее, не был, а находился. Как находится в плену или в состоянии клинической смерти — вроде бы живой, но радости от этого никакой.

Началось всё с того, что жена сказала: «Игорь, ты кашляешь уже месяц». Я возразил, что не месяц, а всего три недели, и вообще это не кашель, а творческий процесс — так мой организм выражает протест против окружающей действительности. Жена не оценила метафору и я записался к терапевту.

Поликлиника встретила меня ароматом хлорки и отчаяния. Запах такой, что хочется развернуться и убежать. В регистратуре сидела женщина, которая явно считала каждого пациента личным врагом. Когда я назвал фамилию, она посмотрела на меня так, будто я попросил её станцевать канкан на столе.

— Участок? — спросила она голосом, способным заморозить кипяток.

— Не помню, — честно признался я.

— Адрес?

— Ну, знаете, там где автобусная остановка, потом налево, дом с зелёными балконами...

Она смотрела на меня с таким выражением, будто я объяснял ей теорию струн на языке австралийских аборигенов. Наконец, после десятиминутного квеста, включающего предъявление паспорта, полиса и чуть ли не свидетельства о рождении, я получил заветный талончик. Кабинет 15, время — через полтора часа.

Зал ожидания — это отдельная вселенная. Люди сидят по периметру, молчат, кашляют, время от времени поправляют одежду. Атмосфера такая, что хочется встать и произнести: «Граждане! Мы все умрём! Но не сегодня!» Но я не стал — решил, что для местной публики это будет слишком оптимистично.

Рядом со мной устроилась бабушка лет восьмидесяти, которая каждые пять минут доставала из сумки новые справки, анализы и выписки. Бумаг у неё было столько, что можно было издавать собственную газету. Она разложила всё это богатство на коленях и принялась сортировать с видом археолога, изучающего находки.

— Молодой человек, — обратилась она ко мне, — а вы не подскажете, где тут педиатр?

Я объяснил, что педиатр — это детский врач, а она, простите, не ребёнок. Бабушка обиделась:

— Да что вы! Мне всегда педиатр помогал! Доктор Соломонович, светлая память, сорок лет меня лечил!

Логика железная. Если помогало, зачем что-то менять?

Время тянулось, как манная каша в школьной столовой. Я попытался почитать местную прессу — стенгазету «За здоровый образ жизни». Судя по содержанию, здоровый образ жизни заключался в том, чтобы не есть, не пить, не курить и желательно не дышать. Остальное — детали.

Наконец меня вызвали. Доктор оказался мужчиной неопределённого возраста, с лицом, на котором было написано: «Я видел всё. Больше меня ничем не удивишь». Он выглядел так, будто провёл предыдущие двадцать лет в окопах медицинской войны.

— Проходите, садитесь, — сказал он, не отрываясь от бумаг. — На что жалуемся?

Я рассказал про кашель. Доктор поднял глаза:

— Курите?

— Нет.

— Пьёте?

— По праздникам.

— А праздники часто?

— Ну... смотря что считать праздником.

Он кивнул с видом человека, который понял всё без слов. Потом велел раздеться до пояса. Я подчинился, чувствуя себя неуютно.

Стетоскоп — штука коварная. Холодный, как совесть коллектора, он прыгал по моей спине, будто доктор играл в классики. «Дышите глубже. Не дышите. Скажите «и-и-и». Теперь покашляйте». Я исполнил всю программу, как дрессированный тюлень.

— Хрипов нет, — констатировал доктор. — Но лучше сделать флюорографию.

Флюорография — это отдельная песня. Кабинет размером с гроб, аппарат времён Брежнева, техник с выражением лица могильщика. «Разденьтесь, снимите цепочки, встаньте к аппарату, прижмитесь грудью, руки на пояс, подбородок вверх, не дышите».

Не дышать в медицинском учреждении — занятие естественное. Я и так старался дышать по минимуму с момента входа в здание.

Результат готов через час. Я провёл это время в коридоре, изучая портреты великих медиков прошлого. Все они смотрели с фотографий с выражением: «А мы вас предупреждали».

Снимок показал, что с лёгкими всё в порядке. Доктор выписал микстуру от кашля и дал совет: «Больше спите, меньше нервничайте, и всё пройдёт». Золотые слова. Осталось только понять, как меньше нервничать в мире, где поход к врачу — это квест уровня «невозможно».

— А что с кашлем? — спросил я.

— Пройдёт, — философски заметил доктор. — Всё проходит.

Выходил я из поликлиники с чувством выполненного долга. Жена встретила вопросом: «Ну что сказал врач?» Я ответил, что врач сказал много интересного, но главное — всё проходит. Кашель пройдёт, молодость пройдёт, жизнь пройдёт. Остаются только воспоминания и микстура в холодильнике.

Кстати, кашель действительно прошёл. Правда, не знаю, от микстуры или от стресса. Но это уже неважно. Главное — до следующего визита у меня есть целый год передышки. Или как говорил мой дедушка: «Здоровье — это когда каждый день болит что-то новое». Мудрый был человек.

А пока я здоров. По крайней мере, официально.