Несостоявшийся пикник

               




                А.С. Давыдов












                Несостоявшийся пикник









                Пьеса в одном действии















                Действующие лица




Д а н и л о в     И г о р ь     А н д р е е в и ч   –  предприниматель.

О к у н е в  И в а н   С е р г е е в и ч            -глава администрации города.

С о т р у д н и к и      а д м и н и с т р а ц и и      г о р о д а:

Б и л я к   Ф о м а.               

Ч у д и н о в.               

М у м и й.               

К о р к и н.               

Л о с е в.               

Ш и л о.               

С ы ч е в.               

М и т р о х и н.               

П р и т ы к и н.   

Р о з е н т а л ь.               

Ю р и с т.

В р а ч.

П о л и ц е й с к и й.

О х р а н н и к,   д в а     о п е р а т о р а






В зале заседаний администрации города проходит совещание по подведению итогов работы за 1-е полугодие. С  трибуны выступает Глава администрации города Иван Сергеевич Окунев. Говорит громко, ясно, активно жестикулируя. Настроение у него прекрасное. За столом президиума Биляк, Сычев и Чудинов.


     О к у н е в (читает заготовленный текст)… с наилучшими показателями по темпам строительства. В округе мы одни из первых (отрываясь от текста). Сработали задорно, с огоньком. Утром даём разрешение на строительство, а к вечеру готов фундамент. Стахановцы каптруда. И вечная им за это память! Не отдельные дома, микрорайоны выросли. Но и мы пахали! (из зала раздалось несколько возгласов «Ещё как пахали!», на которые Окунев доброжелательно улыбнулся. Взглянул в текст) У меня всё… Аминь.
         
Аплодисменты.

     О к у н е в. Спасибо, господа. Спасибо. С понедельника, вы знаете, ухожу в заслуженный отпуск, а после совещания все на природу, на пикник. Передовики нас заждались!
               
Дружный шумок в зале, крики «ура», «давайте скорее».Некоторые стали подниматься со своих мест.

          О к у н е в.  Минуточку, господа. Я сказал: «После совещания». Необходимо соблюсти формальности. У кого замечания, дополнения?
     Б и л я к. Какие могут быть замечания?! Мощно, ярко.
     С ы ч е в. Доклад впечатляет. Ничего лишнего. Всё в тему.
     Ч у д и н о в. Предлагаю одобрить полностью безоговорочно.
     О к у н е в. Поступило предложение поддержать. Кто «за»? (все сидящие в зале за исключением трех человек в последнем ряду подняли руки). Костя, труби сбор!

Встает молодой веселый мужчина с трубой и громко трубит сбор.

     О к у н е в. По машинам! (Д а н и л о в встает со своего места и начинает один, перекрикивая возникший шум,  аплодировать).

     Д а н и л о в. Браво, Иван Сергеевич! Браво, благодетель ты наш. Ярко, мощно. В тему. Одобрить. Готовьте наградные листки.
     О к у н е в. Мы не для наград тужимся каждый день. Благие дела за нами.
     Д а н и л о в. Купите ведро слабительного. (Взяв портфель, идет к сцене и становится у трибуны, рядом с Окуневым. Шум в зале нарастает)
     О к у н е в. Грубо, Игорь, грубо.
     Д а н и л о в. Господа, спокойно. Я коротенько.
     О к у н е в. Что коротенько? Что? У меня отпуск. Слышал такое волшебное слово? Отпуск!
     Б и л я к. И в регламенте нет вашего выступления, господин Данилов!
     Д а н и л о в. Впишите самозванца.
     О к у н е в. Дорогой друг, труба зовет, какое выступление?
     Д а н и л о в. Маленькая ремарка.
     О к у н е в. Люди ждут. Неудобно. Уже налили. (глядя на портфель) Что за доклад там прячешь?
     Д а н и л о в. Да так. Кое-какие аргументы.
     О к у н е в. (добродушно улыбаясь и обнимая Данилова за плечи) Дружище, ну, что ты такой серьезный и… даже мрачноватый. Плохо спал, не с той ножки встал? Что за хандра тебя жрёт? Посмотри на эти счастливые рожи. Ведь и у них отпуск от меня начался.
     Д а н и л о в. Разговор есть.
     О к у н е в. Отложить нельзя? Пикничок нас ждет знатный. В кои веки отпуск. Всё так замечательно складывается. Мою драгоценность с работы не отпустили. Сколько вот его не просил (кивает в сторону Чудинова) – кремень.
     Ч у д и н о в. Иван Сергеевич, вы же сами сказали…
     О к у н е в… да, сказал. Главное  – работа. А я в понедельник на Бермудские острова. Вот билетик в рай в кармане, бизнес-класс. Давай вместе махнем. Вы бизнесмены народ вольный, над вами никого, кроме долларов. Похолостякуем. Ты же со своей, я слышал, развелся. Так неожиданно для всех, но ничего, найдем тебе мулаточку.
     Д а н и л о в. Подумаю, если доживем до понедельника.
     О к у н е в. Ты же слышал из доклада, как выросло жилищное строительство. Уже не знаем, где вам и землю выделять. Город не резиновый.
     Д а н и л о в. Земля все дорожает и дорожает?
     О к у н е в. Она – бесценна. Национальное достояние. Я (смотрит на часы) пятнадцать минут в отпуске. Ребята ждут. Между прочим, поляну накрывают твои коллеги строители. Там и поболтаем. Ну, сделай мне подарочек к отпуску. Поехали.
     Д а н и л о в. Извини, не могу.
     О к у н е в. (начинает злиться) Игорь Андреевич, позволь напомнить: здесь банкую я. Всё только после отпуска (кричит в зал). По коням!
     Д а н и л о в. (подходит к охраннику) Миша, тут дело государственной важности. Подожди за дверью, и ребятки твои пусть подальше отойдут. (подталкивает охранника к двери)
     О х р а н н и к. Прессу выводить?
     Д а н и л о в. Нет. Материал исторический. (выталкивает охранника за дверь  и закрывает ее на ключ)
     О к у н е в. Ты совсем обнаглел.

В зале некоторые вскакивают с мест, размахивают руками, возгласы из зала: Данилов на природе поговоришь,  хамство, что происходит? Явное нарушение регламента!
Д а н и л о в  подходит к О к у н е в у   и за рукав пытается вытащить его из-за трибуны.

     О к у н е в. (активно сопротивляясь) Эй, без дураков! Что с тобой? Клещ укусил психический? Вон доктор наш сидит, осмотрит, извлечет.
     Б и л я к. На Солнце бури активизировались. Влияют отрицательно напрямую. Если предрасположен человек, то всё, считай – пропал.
     Ч у д и н о в. Только Луна владеет нами. Из достоверных источников знаю, что когда она поражена человек сам о себя постоянно спотыкается.
     Б и л я к. А тут еще пятница, 13-е. С утра стало ясно: что-то обязательно произойдет. Предупреждал же, так и слушать не стал: не верю в суеверия!
     Ш и л о. Я тоже не верил пустым ведрам пока машину не угнали. 
     М у м и й. Сразу надо было коромыслом по роже. А Данилов должен высказаться.
     О к у н е в. (Данилову) Ты пьян? Признайся. Пойму. Напряженно работаешь. Устал. Замотался. Пойдем в кабинет. По рюмашечке.
     Д а н и л о в. Трезв, как никогда. Господа, я вас задержу ненадолго.     (обращаясь к сидящим за столом президиума) Вы быстро в зал! Остальные успокоились, присели. (О к у н е в у) А ты сюда, в центр. Встань передо мной.
     О к у н е в. Твою мать! Да, что же происходит?! Может я не всё сказал в докладе? Но город строится! Магазины, кафе, школы, парки – такое громодьё. А мы тянем! Город не заброшен, не забыт. С ветеранами общаемся. Знаешь как с этими божьими коровками трудно? И управляем всем этим мы! Вот эта команда. Чего тебе надо?
     Д а н и л о в. Прошу, пока прошу, встань на середину.
     О к у н е в. На лобное место? С чего такая честь?
     Д а н и л о в. Скоро поймешь.
     О к у н е в. Ну-ка дыхни.   
     Б и л я к. Что происходит? На глазах люди с ума сходят!
    
Шум усиливается, некоторые из зала подбежали к Данилову, требуя объяснений. Выкрики: пикник срываешь, скандал и другие выражения.
   
     Д а н и л о в. Успокойтесь, господа! Вас снимают (присутствующие начинают делать умные лица, причесываться и сдувать пылинки с плеч).
     О к у н е в. (операторам) Немедленно прекратить!
     Д а н и л о в. (операторам) Продолжайте ребятки. Исторические кадры.
     О к у н е в. (операторам) Снимайте. Только что это будет за история? Позор нашего города? Буян нагло сорвал совещание администрации. Ну не понравился тебе доклад, стоит ли столько шума поднимать? Мне он тоже не нравится. Не я его писал.
     Д а н и л о в. Дело не в докладе.
     О к у н е в. Вот здесь ты прав. Прав. (пренебрежительно машет докладом) Бумажки, треп. Никому не нужны. Чушь, формализм. (поджигает доклад и кидает в урну) Фома, новый напишешь? 
     Б и л я к. Легко. Дайте нужный вектор.
     О к у н е в. Всё. Доклада нет, и нет поводов для твоего демарша.
     М у м и й. Гори, гори ясно…
     Д а н и л о в. (заливает урну водой из графина) Еще раз прошу сесть и успокоится. Пикник состоится. Но не для всех.
            
Шум становится громче и агрессивнее.

     О к у н е в. Тише, господа. Данилов прав. Вижу, не отвяжется, каналья! Критика тебе нужна? Здоровая критика снизу? Как так: без сучка и задоринки? Кто поверит? Я сам не верю. Есть, есть и у нас проколы. Эй, оппозиция, проснись. Пришло твоё время. Для чего мы вас держим? Мумий, давай обложи благой критикой. Только быстренько. Нас ждут.
     М у м и й. Пусть Коркин для начала выскажется. У меня еще не накипело.
     О к у н е в. Коркин, так Коркин.
     К о р к и н. Можно?
     О к у н е в. Нужно.
     К о р к и н. Без обид?
     О к у н е в. Давай-давай. Может, что-то умное скажешь.
     К о р к и н. Тогда я всё скажу.
     О к у н е в. Только без угроз. В рамках дозволенного.
     К о р к и н. Доклад, по-моему,… жидковат…
     О к у н е в. В смысле ненаваристо? Воды много? Но Биляк у нас, слава Богу, не Гоголь. Мимо себя текст пропускает. Всё у тебя?
     К о р к и н. Всё.
     О к у н е в. Молодец. Говорить правду в лицо не страшно. Не держи критику – выплесни. И гуляй, свободный человечек в свободной стране. По суждениям твоим абсолютно согласен. (шутливо грозит пальцем Биляку) Размыта суть.
     М у м и й. (дергая за рукав Коркина) У тебя еще жиже.
     Ш и л о. Про аптеки лишнее. Это раз. Дома прилеплены друг к дружке, мест для парковок нет. Это два…   
     О к у н е в. Круто взял, Шило. Но что так разволновался? За державу обидно? Живешь в районе, где на ваше счастье, сплошные оползни, и ничего не строят. А о парковках говорят все кому не лень. И что? Люди покупают квартиры, живут и не жалуются. А плохо станет – тут аптеки и пригодятся.
     Л о с е в. Цифрами явно перегружен. Утомляет перечисление вставленных окон и дверей… и опять же про развязки, пробки на дорогах…
     О к у н е в. Лось прав! Принимается. Двери уберём, но окна оставим. Строители обидятся. Что касается пробок на дорогах – не наша забота. Мы ратуем за общественный транспорт.
     Л о с е в. Я редко ошибаюсь. И еще: про кран нужно убрать. Упал. И что? Мало ли, что на стройках падает.
     О к у н е в. Здесь, Лось, ты не прав. Оправдываться приходится! По ЧП сюжет прошел. Что же нам прятаться? Ветер дунул, кран упал. Сколько  кранов крутится, а упал-то всего один. И удачно. Никого не задел, только домик дачника до фундамента развалил. 
     П р и т ы к и н. Подъема в докладе нет…
     О к у н е в. Степа, ты чего к левому крылу переметнулся? Сладким  переманили?
     П р и т ы к и н. Откуда у них столько пряников на мой аппетит? Я в нашу пользу. Радостной ноты, восторга нет. Я не прочувствовал гордость за энтузиазм строителей, за то, что мы сделали, что натворили в городе.
     О к у н е в. Сто процентов «за». Сейчас и я почувствовал как мало экспрессии в докладе! Фома, не нужно скромничать! Кто нас еще похвалит? Но слово «натворили» дома употребляй.
     П р и т ы к и н. Не владею всей информацией.
     М у м и й. Здесь подойдет «нашкодили».
     Б и л я к. Я понял, чем недоволен господин Данилов! Первый понял!
     О к у н е в. Ты должен был это понять, когда доклад писал.
     Б и л я к. Не ожидал повышенного спроса.
     О к у н е в. Ну…
     Б и л я к. Забыл указать, жирно подчеркнуть, из головы вылетело, что нам, нашей команде удалось  полностью исключить все законные основания для коррупции.  Прокуратура проверяла наш регламент и так, и эдак, никаких лазеек не нашла. Нет у нас коррупции.
     О к у н е в. Фома, ты – дурак. Какие могут быть законные основания для коррупции?
     Б и л я к. Могут! В соседней области…
     О к у н е в. Нет, оппозиция нужна! Куда мы без нее? Спасибо, братаны. Будем исправлять ошибки. (Данилову) Игорь, почувствовал ветер перемен? И пока он в наши паруса – полетели на пикник.
     Д а н и л о в. Да плевать мне на ваш доклад… все по указанным местам.
     О к у н е в. Зачем же так дерзко? Я могу и обидеться.
     Д а н и л о в. Обидеться он может! А с чего?
     О к у н е в. (опять смотрит на часы) Седьмой час. Мы опаздываем на вечеринку. Настроение испорчено. Действительно, на что обижаться?
     Д а н и л о в. Потерпи. Пока присели, а ты, глава, встань вот сюда, перед трибуной.
     О к у н е в. Если не пьян, – определенно рехнулся. С катушек слетел. А может ты накурился?
     Д а н и л о в. Да, у твоего отпрыска угостился.
     О к у н е в. Критика прозвучала. Сам же слышал. Нелицеприятная. Недавно День города отмечали, ты же нормальный был. Вполне. Поговорим на природе. Примем на грудь, расслабимся…
     Д а н и л о в. Именно потому, что ты уезжаешь, не могу отложить разговор. Ни на день.
     О к у н е в. Ты чего здесь свои правила устанавливаешь? Что за каприз? На стройке прорабами командуй! Ты же один сюда заявился? Оппозиция тебе не в помощь, только вякать умеют, и то по моей команде.
     М у м и й (встает с фляжкой коньяка в руке). Ну, всё. Терпение лопнуло!
     О к у н е в. Сидеть! Гость ты у нас, Игорь, непрошенный. Успел всем надоесть. Мы тебя сейчас вынесем. Ну-ка, ребятки, за борт дебошира.
     Б и л я к. Так ведь высоко, расшибется…
     О к у н е в. Цельтесь в клумбу.
     Чу д и н о в. У него ключ. Он же нас запер. Если выкинем его, не выйдем отсюда.
     О к у н е в. Отдай ключик, Буратино!
     Д а н и л о в. Готов убить из-за простой пирушки?
     О к у н е в. Как приземлишься.
     М у м и й. Сгруппируйтесь, Игорь Андреевич.
     О к у н е в. Последуй совету. Парашютов у нас нет. Будет больно. А вот я в воскресение хочу прыгнуть с парашютом. Себя испытать.
     Б и л я к. Что вы! Это очень опасно для жизни.


        Присутствующие начинают нехотя вставать и двигаться к трибуне.
 
     Д а н и л о в. Не думал, что ты такой обидчивый.
     О к у н е в. Надоел ты. Всем надоел. Как изменился с прошлой недели. Зачем? Приятный был парень во всех отношениях, теперь же… Нас много, а ты – один. 
     Д а н и л о в. Со мной мой верный друг (достает из портфеля револьвер).
     Ш и л о. Вот так клюква!
     Ч у д и н о в. Кепперфильд.  А завтра, что достанет из своего волшебного портфеля? Страшно представить. Вооружен.
     С ы ч е в. И очень опасен. Как глаза горят! Лучше бы фокус с картами или кроликами показал.
     Б и л я к. Не переметнулся ли ты к ваххабитам? Где прячешь сообщников?
     Ч у д и н о в. Ничего себя отпуск у шефа замаячил.
     М у м и й. Бессрочный.
     О к у н е в. (поднимает руки) Аргумент убедительный. Играем по твоим правилам. Тише, тише, господа. Нас просит сам председатель антикоррупционной комиссии. Пусть общественной, но название-то грозное. Наверное, имеет что-то важное сообщить о раскрытых им схемах заговора, но боится, что забудет. Послушаем. Может уже есть какие-то новые способы отъема денег. (выходит на середину зала) Для этого (указывает на пистолет) должны быть очень веские причины. Они у тебя есть?
     Д а н и л о в. Разумеется.
     О к у н е в. Уверен?
     Д а н и л о в. Скоро со мной согласишься.
     О к у н е в. Вижу лучше с тобой не спорить. Финал предскажу: ты отсюда не выйдешь.
     Д а н и л о в. Ты тоже. 
     Б и л я к. (почти на голову ниже Окунева, становится перед ним, пытаясь прикрыть его собой). Данилов, что задумал? С пистолетом шутки плохи. Брось.
     О к у н е в. (бьет своего защитника кулаком по голове) В герои лезешь?
     Б и л я к. Иван Сергеевич, защитить мечтал. Телом своим. Через меня не посмеет.
     О к у н е в. Сам разберусь.
     Б и л я к. (Данилову) Если Ивана Сергеевича, то и меня до кучи!
     О к у н е в. (Данилову) Пристрели его, сделай милость.
     Б и л я к. (Окуневу) Только после вас на Голгофу. 

Шум снова нарастает. Некоторые из участников совещания осторожно двинулись к трибуне.

     Д а н и л о в. Не делайте движений, которые могут вам стоить жизни. (взводит курок револьвера) Неужели готовы умереть за вашего главу?
     Б и л я к. Готовы! (поворачиваясь к остальным и взмахнув рукой) Да, братцы?! (затянул гнусаво) … и как один умрем в борьбе за это…
     Д а н и л о в. За что? Что такое «это»?  Собственно делайте выбор сами. Умирайте. (достает муляж ручной гранаты и кладет его на трибуну)
     Б и л я к. Вооружился не на шутку наш антикоррупционер.
     М у м и й. Костя, труби отбой (Костя встает и также весело трубит отбой). Предлагаю по аперитивчику для аппетита. (выпивает из фляжки коньяк. Большинство следует его примеру). И закусить. Когда еще до шашлыка доберемся. Сожрут без нас. Праздник начинается здесь.
     О к у н е в. (операторам) Снимайте, ребятки. Крупным планом. Снимите его гранату, наган. (Данилову, кивая головой на револьвер) Откуда такое старье выкопал? Из музея трофей украл? Ты еще и вор! (в зал) Кто отвечает за хранилище черепков, папирусов и оружейный хлам?
     Б и л я к. Мохов. Но он отсутствует.   
     О к у н е в. Передай, что уволен. (Данилову) Ты как через рамку прошел? Зря Мишу выпроводил. Фома, передай охране: все уволены по статье.
     Д а н и л о в. Револьвер отцовский. С войны остался.
     О к у н е в. Славно. Папашка фашистов из него крошил, а ты своих же братьев-славян решил ликвидировать. Нас и так мало. Сколько гибнет на дорогах и от водки?
     Д а н и л о в. Из этого пистолета не убит еще ни один человек. 
     О к у н е в. Ещё?
     Д а н и л о в. Отец был командиром бомбардировщика. Бомбил дороги, переправы, войска и города. И говорил, что смерть туда, вниз на землю несут бомбы, не он. Он не видел лиц этих людей, слез, не слышал их криков и стонов. Была война, и он исполнял свой долг. Отец говорил, что убить человека, даже фашиста,  лицом к лицу он бы не смог.
     О к у н е в. А не приёмыш ли ты у своего отца?

Все быстро рассаживаются. Глава стоит один перед трибуной. Наступает тишина.

     Ч у д и н о в. (запел)  Я люблю тебя, жизнь…
     О к у н е в. Игорь, слышишь? Чудо наше тоже любит жизнь.
     Д а н и л о в. А без тебя он ее любить не сможет?
     О к у н е в. Никак. Без меня потеряет к ней всякий интерес.
     Б и л я к. Данилов, ты нас в заложники как бы взял?
     О к у н е в. Реально. И кто? Уважаемый до сих пор в городе человек.
     Б и л я к. Твои требования, террорист? Чего ты хочешь?
     Д а н и л о в. От вас – молчаливого участия в процессе. Вы мне даже как свидетели не нужны. И под присягой соврете. Вы – очевидцы, зрители. Потом поделитесь впечатлениями от представления. А от главы нужны  правдивые показания. Но и это необязательное условие. Приговор вынесен. Осталось огласить и привести в исполнение.
     О к у н е в. Заинтриговал! Оглашай. Но не ставь перед коллективом в смешное положение. Унижать и мой авторитет в грязь втаптывать не смей! Я все-таки глава. Их капитан.
     Ч у д и н о в. И уверенно ведет наш корабль к победе.
     Д а н и л о в. Над кем?
     М у м и й. Жил отважный капитан, все время лавировал, лавировал, да на риф наскочил. Полундра. Запасайтесь, гады, жилетами и свистками.
     Д а н и л о в. А ты, глава, расскажи теперь без бумажки, своими словами, как на самом деле способствовал строительному делу в городе, как предоставлял участки под строительство.
     Б и л я к. В докладе всё сказано. Слушать надо было. Мы по России…
     О к у н е в. Что хочешь услышать? Решил, как в 17-м, вооруженным путем? И клювом и когтями. Как? Всё по регламенту: заявление, потом проверка, выезд на место, визы и моя подпись. Знаешь, сколько бумаг нужно, чтобы получить участок? Я подписываю после всех.
     Д а н и л о в. Во сколько оцениваешь свою подпись?
     О к у н е в. (рассмеялся) Что? (в зале большинство поперхнулось или закашлялось) Да ты рехнулся! 
     Б и л я к. Нужны ОМОН или психиатричка. И то, и другое.
     Д а н и л о в. Руки по швам. Еще раз спрашиваю: сколько брал за участок?
     М у м и й. Полагаю в городе революция, а мы как обычно не заметили. Почту и телеграф, наверное, уже захватили. Предлагаю разделить  чувство радости. За революцию, товарищи! (народ в зале разгулялся)
     О к у н е в. Идиот! Неужели не хочется пожить просто и спокойно, без революций и перестроек? Кровь памяти бурлит? Пойди в медпункт, пусть перельют. (Данилову) А тебе, разрушитель, ещё раз отвечаю: пошел ты…

Д а н и л о в  стреляет над головами участников совещания в  портрет губернатора, висящий на противоположной стене. Все тут же пригнулись, прикрыв головы руками.

     О к у н е в. (заикаясь) Ну, зачем стрелял? Сразу порохом, войной запахло. И картину испортил. Местный Рафаэль старался людей порадовать портретом губернатора. Красавец. А ты? Ты не нас, ты художника обидел. 
     Ш и л о. Вот это ход. С козыря зашел.
     Б и л я к. Ёлки. Губернатору нашему лоб прострелил.
     Ч у д и н о в. Натренировался.
     М у м и й. За это, товарищи, надо выпить отдельно.
     О к у н е в. Игорь, ты еще можешь дать обратный ход. Я прощу.
     Б и л я к. И мы простим. А что это было, спросят нас? А мы дружно ответим – не ваше свинячье дело.
     О к у н е в. Что так зло смотришь, как будто перед тобой Муссолини, а не коллега с которым ты недавно водку пил? Ни Муссолини, ни я лично тебе ничего не сделали.
     Д а н и л о в. К диктатору прошлого претензий нет, есть к тебе.
     О к у н е в. Господа, перед нами новый Робин Гуд? Так скинемся же по копеечке, а он отдаст наше сирым и убогим. И легенду о нем сложат: мол, жил один такой дурак на всю Россею…
     Д а н и л о в. Повторяю вопрос: сколько брал за участок?
     О к у н е в. Мне эта тема совершенно не интересна. Тем более что она очень личная. Я бы сказал интимная.
     Д а н и л о в. Здесь и останутся: ты и твой интим.
     О к у н е в. (кивает на операторов) А хроникёры?
     Д а н и л о в. Тоже пока здесь. Итак…
     О к у н е в. Я другого боюсь.
     Д а н и л о в. Чего?
     О к у н е в. Да ты взбудоражишь этой темой нашу славную оппозицию. Им только повод дай! Ты наезжаешь, они тут же подключатся. От осознания, что они – оппозиция, теряют все ориентиры. Заболтают в усмерть. Лишь бы попротиворечить.
     М у м и й. Я буду объективен, как никогда.
     О к у н е в. Просто-напросто будь адекватен.
     М у м и й. Всегда готов! (делает пионерский жест) 
     О к у н е в. Вопрос конкретный, Игорек, но не деликатный. Брал? (взял паузу) Да никогда не брал. (поворачивается к залу) Ну? (Почти все сидящие в зале хором прокричали: не брал, не видели, и мы не брали.
     М у м и й. Оппозиция не в курсе. Неужели польстился? 
     Д а н и л о в. Мне спешить некуда…
     О к у н е в. Брал. Что за слово?! Следи за базаром, в смысле работай над лексиконом. Я отвечу искренне. Берем ли мы…? Что берем? Повышенные капиталистические обязательства? А как же! Берем.
     Д а н и л о в. Вопрос, вижу, непонятен.
     О к у н е в. Я так… смутно предполагаю. Значит: берем или нет? За всех сказать не могу.
     Д а н и л о в. Фамилии не нужны. Да – нет.
     О к у н е в. Жаль, что не успели тебя десантировать.
     Б и л я к. Не решились из окна.
     О к у н е в. Игорь, хорошо, что ты не следователь и не прокурор: твои методы недемократичны. Хотя может и у них что-то новенькое припасено? 
     М у м и й. Методы Данилова эффективнее уговоров.
     О к у н е в. Не пойму, зачем тебе это? Простое любопытство? Обратись к народу. Постой в очередях, поброди по базарам. Только и слышно: все чинуши – воры. Работаешь в администрации – вор. Прокуроры, судьи. Всех под одну гребенку. Почему ты хочешь это услышать от меня? Юрист, будем сотрудничать с налетчиком?    
     Ю р и с т. Процессуально никаких последствий.
     Б и л я к. Бред какой-то, Иван Сергеевич! Господа, под дулом пистолета скажешь всё, всё, что… попросят.
     О к у н е в. Молодец, Фомка. Уловил стиль беседы. А я что-то разволновался. Ты совершенно прав. (операторам) Снимайте, ребятки, меня на фоне его нагана, чтобы кино всем понятно было. Мы на мушке, а потому, господа, будем говорить совершенно свободно. Ток-шоу. На все его каверзные вопросы – искренние ответы. Я признаюсь сразу во всем. Диплом и кандидатскую купил в московском метро, люблю пьяным покататься по городу и обожаю кутежи с голыми бабами, работаю только после 300 грамм водки, не хватает – наркотики. Это я подготовил взрыв у стадиона в прошлом году, это я дезорганизовал работу общественного транспорта и торможу изо всех сил строительство детсадов, это я продал озеро и за счет города слетал с семьей в Париж, якобы, для изучения работы их общепита, купил в Лувре три картины Коро и пять Матисса. И самая страшная тайна: я вампир и, заражая остальных, регулярно сдаю кровь. Почетный донор.
     М у м и й. Свою испорченную кровь хотел мне перелить?
     Б и л я к. Понесло шефа.
     М у м и й. Сколько еще своих достоинств скрываешь от нас?
     Ш и л о. Про диплом я что-то слышал. Но неужели вампир?
     Л о с е в. Шефа не выбирают. Нас же он на зуб не пробовал.
     Ш и л о. Но крови выпил…
     М у м и й. А то, что ты резидент вражеской разведки, забыл?
     О к у н е в. Да, с МИ-6 мы кореша… и  где аплодисменты зала?
    
Присутствующие начинают активно аплодировать.
    
    
     О к у н е в. От знакомых, друзей принимал… иногда… но только презенты. А ты все под взятку подвести хочешь? Вот тебе! (показывает кукиш)
     Б и л я к. Прошу прощения, Иван Сергеевич, не презенты – инвестиции.
     Да н и л о в. И за что же?
     О к у н е в. За мои красивые глаза.
     Б и л я к. За главное в бизнесе: долговременные деловые отношения.
     М у м и й. А мы верили тебе.
     О к у н е в. Не паясничай, ладно!
     М у м и й. Я догадывался, что не всё чисто в королевстве.
     О к у н е в. Ну, началось. От вас же ничего не скроешь! Везде свой нос суёте! Упор только на то, что юродивым не поверят.
     М у м и й. Да если бы мы знали… первыми бы…
     О к у н е в. (Данилову) Гражданским кодексом не запрещено (обращается в зал к юристу). Юрист, я прав?
     Ю р и с т. Без сомнения.
     О к у н е в. На какую сумму?
     Ю р и с т. Не помню, но не возбраняется.
     М у м и й. Бойся данайцев, дары приносящих.
     Б и л я к. Данайцев стоило бояться, но мы дело имеем со своими, проверенными. Прокурора в конверт не засунешь, а лошадей и других животных мы принципиально не берем. За ними ухаживать надо.
     О к у н е в. Игорь, ну, спец не знает, сколько можно инвестировать, так я и подавно. Не принято оценивать подарки или спрашивать: сколько у вас там в конверте? Или пересчитывать. Ведь от чистого сердца. Возможно, не всегда и вписывался в разрешенную сумму. Не всегда. И заметь: все с обоюдного, добровольного согласия. Преподнесли – спасибо. И они тебе в ответ спасибо говорят. Одно дело делаем.
     Д а н и л о в. Компаньоны?
     О к у н е в. Соглашусь с формулировкой.
     Д а н и л о в. Прямо японский церемониал. Один протянул пакет, другой ответил крепким рукопожатием и раскланялись. К праздникам одаривали?
     О к у н е в. Бывало. Вдвойне приятно. Да ведь сами предлагали… доброе дело сделал, а они уже бегут.
     Д а н и л о в. Доброе? Участок земли выделить доброе дело или служебная обязанность?
     О к у н е в. Событие! Что для бизнесмена, что для гражданина.   
     Д а н и л о в. Подарки всегда лично принимал? 
     О к у н е в. Прямо следствие какое-то. Не царское занятие. У нас Фома мастер деловых контактов: коммуникабельный, простой, без комплексов. Я так, изредка.
     Б и л я к. Иван Сергеевич правду сказал: сами несли. Сами. Клянусь. И брать не хотел, нагло в руки суют. Все боялся, что подстава. Хоть и не данайцы, наши, но иногда боязно.
     О к у н е в. Должен признать, что ты единственный в строительном бизнесе с кем Фома не встречался.
     Б и л я к. Что вы, что вы! Мы вашего отца хорошо знали и помним. Суровый был мужик… и вы всем фасоном в него. Клише. Даже речи никогда не было. Бог миловал. Ведь вы, наверно, пистолетик всегда с собой носите?   
     О к у н е в. Даже варианты не рассматривались. Твою принципиальность за версту видать. У тебя, человек с револьвером, никто инвестиций не просил. 

Присутствующие активно и громко поддержали шефа: «Нет, нет, никто».

     О к у н е в. Просматриваешь документы, говоришь, что есть вопросы, всегда какой-нибудь пустячок вылезет, а они сразу: «Понял. Сколько?»  Инициатива исключительно с их стороны и тщетно её пресекать. Не понимают, как можно иначе и напирают, лишь бы побыстрее получить участок. Деньги должны работать.
     Д а н и л о в. Честные деньги, но не подачки.
     О к у н е в. Низкие и обидные слова.
     Д а н и л о в. Не о высокой материи говорим. О подлости. Брать незаработанные деньги нечестно. И стыдно. Грязные деньги.
     О к у н е в. Обычные! Жаль, ты не пробовал! Как рюмка отличного коньяку. После первой всегда хочется вторую и третью. Кто к коньячку, кто к подарочкам. Зависимость и доза-то растет…
     М у м и й. Алкоголик конченный!
     О к у н е в. Никто не обеднел, одаривая. Врачи, учителя и мыслящий пролетариат не в поле наших интересов. Они и так обижены. А вот бизнесмены разные…
                В зале становится шумно. Звучат заздравные тосты.
    
     О к у н е в. (в зал) Что-то вы разгулялись. Не поддавайтесь на провокации хилой оппозиции.
     М у м и й. Мы – объединение здоровых сил. И не теряя головы, выпить много можем. И разговор поддержим… а надо и песенку споём. Костя, наиграй (молодой весёлый мужчина начинает наигрывать весёлую мелодию).
     О к у н е в. Не до весёлых концертов. Подумайте над серьёзным репертуаром.
     М у м и й. Он у нас весьма обширный. Может реквием. Труба не заменит органа, но попробуем (трубачу). Костя, давай нашу, задушевную (молодой весёлый мужчина встаёт и что-то начинает). 
     О к у н е в. Антракт в концерте. Дайте тишину.
     М у м и й. Талант обижен, но подчиняется насилию.
     Д а н и л о в. (Окуневу) И совесть не беспокоит?
     Б и л я к. Я вообще не верю в ее существование. Выдумки.
     Д а н и л о в. Да, она не появляется сама собой. Даже с возрастом. Нужен опыт.
     О к у н е в. Может когда-нибудь в далеком-далеком будущем муки совести и начнут докучать. Но не сегодня. Она спит, и мы не тревожим её.
     Д а н и л о в. Подобное отношение к себе совесть не прощает. Она обязательно отомстит за вашу к ней такую заботу.
     О к у н е в. Вполне хватает и одного мстителя. Уверен, она будет более милосердна, если и придёт, то без оружия. А у тебя что-то мощно свербит, и за себя, и за нас. А мы просим за нас не беспокоиться!
     Д а н и л о в. Не за вас. Идите вы к черту. Только за себя.
     С ы ч ё в. Значит брать взятки, то есть подарки, плохо?
     О к у н е в. (в зал) Игорь Андреевич считает, что это нехорошо. 
     М у м и й. Однозначно. Влезать в дерьмо всегда неприятно.
     Ч у д и н о в. Я так думаю: если от друзей ко дню рождения книга, например, то безбоязненно бери, а если за службу подарок – возбраняется. Медали, ордена – да, а что помимо, - лучше вернуть. И ещё книгой по башке.
     С ы ч ё в. А то всё – бороться, искоренять, а почему не объясняют. Трупов нет, потерпевших тоже, все живы и здоровы, и все довольны. Но нельзя, так нельзя.
     Р о з е н т а л ь. Иван Сергеевич… у меня, кажется, появлялось желание…
     П р и т ы к и н… скорее мысль… была… потом бытовуха захлестывает, и забываешь, что хотел. И впрягаешься в привычную колею.
     Р о з е н т а л ь. Да. Мысль. Стать лучше.
     Ш и л о. Куда уж лучше!
     О к у н е в. Шило, разве мы самые плохие? Какая ответственность за весь город! Давит и давит, ждешь когда же надломишься. И эти разговорчики.
     Б и л я к. Склоняют во всех падежах, а заявлений в полицию нет. Только глупцы и скряги побегут плакаться.
     Р о з е н т а л ь. Мне не попадались. Нет. 
     О к у н е в. (Данилову) Ну, хватит, пожурил и довольно! Мы всё поняли и с завтрашнего дня, нет прямо вот сейчас, не выходя из зала, дадим тебе слово не брать взятки, я хотел сказать не будет принимать подарки даже если насильно станут пихать. (поворачивается в зал) Все согласны?
     Б и л я к. (кричит с энтузиазмом) Все, как один. Даешь! То есть не берем!
     П р и т ы к и н. Если эта мысль всех объединит... тогда и я. 
     О к у н е в. Посчитали и решили: вроде, хватит. Пока хватит. Верно?
     Р о з а н т а л ь. Прямо подписываюсь под вашими словами.
     Б и л я к. И я автограф ставлю. И не только даю слово, но и на самом деле не буду брать взятки. Все, что подарили – верну. Сам от себя не ожидал подвига. Но с женой посоветуюсь. Как скажет…
     П р и т ы к и н. Завтра же половину отнесу в дорстрой. А вторую… потом.
     Р о з е н т а л ь. А я всё складывал в кубышку. Не знал, как потратить, сложил в коробочку из-под сапог и спрятал подальше. А куда – не помню. Чердаки, подвалы обследовал. Сад у себя и у тещи перекопал. Ничего. 
     Ч у д и л о в. Не знал, как потратить, старый осёл? Такому и зарплата ни к чему! А звонок другу? Я давно всё спустил. На мели сижу.
     О к у н е в. (Данилову) И какое будет твоё резюме?
     Д а н и л о в. Всё это ваше личное дело. «Бери, большой тут нет науки». Ваши подарки – это договор двух заинтересованных лиц в простой устной форме. Без официальной юридической оценки никто не вправе осуждать их действия, упрекать в банальной аморальности.
     О к у н е в. (торжествующе) Никто не может! Не имеет такого права!
     Д а н и л о в. Вы поговорили, я послушал. Я даже не смогу никому рассказать об этом, сочтете за клевету.
     О к у н е в. Обязательно. С клеветниками у меня разговор короткий. Все писаки меня, как огня боятся. С девятого этажа вниз, на асфальт. Никаких клумб.
     Ю р и с т. Недоказуемо.
     О к у н е в. В другом месте, в другое время на Библии я, возможно, и скажу правду и одну только правду. Но по секрету. Нет доказательств, и никто не может даже намекать. И это всё?
     Б и л я к. Зря сознались! Оправдывает, что под угрозой жизни слетело с языка. (Биляк, Притыкин, Розенталь, Чудинов как по команде поворачиваются к операторам и почти в унисон: «В серьёз не принимать. Под угрозой оружия сочинили». Слышен автомобильный гудок из-под окон).
     О к у н е в. А я-то с перепугу настроился на какие-то выводы. Поймал на заманихе! Все остаются при своих?
     Д а н и л о в. При своих. И прикуп себе оставь. Мне плевать на ваши эти делишки. Решайте сами: брать или нет.
     О к у н е в. Какое благородство! Но если тебе плевать, зачем ты это все затеял? Зачем? Зачем размахиваешь своим револьвером, пугая людей? Ты может у нас дворянин голубых кровей, в хорошем доперестроечном смысле слова? А мы? Кто мы? Популяция дебилов? Да, в наших жилах красная кровь. Да, мы рабоче-крестьянский гумус. Люди из народа, живем на земле, а ты видно, перепутал совесть с глупостью. Нам папаши наследств не оставляли, пропивали ту малость, что была. А жить-то, глядя на других, и нам хочется. Все-таки капитализм долгожданный… Костя, труби сбор (Костя встает и начинает весело трубить. В зале оживление).
     Д а н и л о в. Нет, разговор не закончен. Увертюра – да, но основное действо впереди.
     О к у н е в. Увертюра? 
     Д а н и л о в. Начало. Оно счастливо закончилось. Пора к основному блюду.
     О к у н е в. Зачем же ты выдавливал из нас признания?
     Д а н и л о в. Без этого не получилось бы завязки. Напрасно вы разбавили свой камерный дуэт третьим лицом.   
     М у м и й. Рано радовался Иван-царевич.
     Ч у д и н о в. О чем это они?
     Ш и л о. Похоже на флёр. Скоро прояснится.
     Д а н и л о в. Итак, презенты брали.
     О к у н е в. (операторам) Ребятки, не забывайте: в кадре – наган, граната, потом моё, запуганное насмерть лицо. Потом опять наган и граната. Есть? Ответ вооруженному преступнику: презенты нам давали. Да. Проклятая страсть к наживе.
     Д а н и л о в. Поговорим теперь об искусстве, точнее, о публицистике.
     О к у н е в. Самое время после такого испытания беседовать о вечном. Это ты нас так оригинально разогрел? У Фомы вон ножки задрожали. Остальным штаны менять не нужно? Нет. Отчаянные у меня ребята. На испуг не возьмешь. Думаешь, в спокойном расположении духа не проникнемся силой искусства? Предлагаешь открыть дискуссионный клуб?
     Д а н и л о в. Обойдемся без споров и обсуждений. Положили мне на днях добрые люди на стол статью «Город и земля» из «Городского обозрения».
     Б и л я к. Жёлтая пресса. Бульварная газетенка. Внимания не стоит.   
     Ч у д и н о в. Кроссворды бывают замысловатые.
     О к у н е в. Кажется, начинаю схватывать твою мысль. Мастера дезинформации чем-то зацепили за живое? Ты знаешь, сколько про нас пишут? Пользы никакой, лишь бы ужалить. Эти боевые листки как заметки с невидимого фронта. Воюют со всеми. Только они разбираются в деятельности муниципалитета, лучше всех знают, как строить дороги, проводить воду. Реагировать на их выпады невозможно, да и бесполезно. Не верь всему, что пишут.
     Д а н и л о в. А мне статья показалась занятной.
     О к у н е в. Чем же?
     Д а н и л о в. Тем, что она о нас с тобой.
     О к у н е в. Фома, напомни.
     Б и л я к. Иван Сергеевич, да как обычно. Общие фразы. Точечное строительство, игнорирование общественного мнения…
     О к у н е в. Неужели кинулись с открытым забралом? Вспомнил. Как обычно учат нас строить. Не согласны с процедурой выделения земельных участков. Главный их конёк. И разбавили ещё кучей проблем. О нас, о тебе, Игорь, ни слова. Фамилий никаких.
     Б и л я к. И быть не может!
     О к у н е в. Как-то год-два назад появилась статейка о работе администрации города по капитальному и дорожному строительству. Критическая, яркая. Иллюстрированная фото с ямами на дорогах, прижатыми домами и намеками на мою некомпетентность. Вспомнили о двух российских бедах. О дорогах, а я с другой стороны – бедоносец. Я и на это почти не обратил внимания.    
     Б и л я к. Иван Сергеевич. Под прошлый Новый год.    
    
     О к у н е в. Точно. Под праздник. Ровно в 12 ночи звоню главному редактору, поздравляю и приглашаю в загородный ресторан.
     Б и л я к. Корпоративчик.
     О к у н е в. Отшумели, отсалютовали. Примчался. Выпили. Потом я нежно взял его крепко за горло двумя руками…
     Б и л я к… главный в редакции очень толстый…
     О к у н е в… и спросил: «Знаешь, кто я»? Он ответил тихо, вкрадчиво прохрипел: «Вы – глава города». Я его поправил: «И твой главный цензор. Прославления не прошу, но критика должна быть аккуратной. Пусть твои журналюги свои бойкие перья засунут…». Руки затекли, выпустил шейку. С тех пор всё стало понятно. Неужели за старое взялся? Задушу!
     Б и л я к. Иван Сергеевич, обычная статейка. Подобную муру каждую неделю печатают. То это им не нравится, то другое. Где-то что-то кто-то мельком слышал. И давай сочинять. У нас целая подборка этой макулатуры.
     О к у н е в. Сплошь рассуждения, намеки и пространные поучения. Как нам дальше жить! Что-то мы им ответили. Теперь ждем продолжения. Процесс перманентный. Но мы позитивно относимся к их творчеству, называем это доброй критикой. Доброй, заметь. За оружие не хватаемся. Становимся лучше, все замечания на заметку. Мы – бюрократы и по определению должны заниматься волокитой, мучить людей придирками, а они в ответ должны жаловаться и статейки писать. Все чем-то заняты.  Дружище, раньше партия обращала внимание на каждую критическую статью. Проверка и обязательно оргвыводы. А теперь? Никому нет дела. Нас не трогают, мы и молчим. Прокурор не звонил. А чего звонить?  Они с таким же комсомольским задором кидаются и на полицию, и на прокуратуру. Пусть царапают свои пасквили, а мы – медали на грудь. Возьми потом!
     Д а н и л о в. Я разговаривал с автором статьи…
     О к у н е в. Дуло к виску? 
     Д а н и л о в. Он провел журналистское расследование.
     О к у н е в. Насмотрелся сериалов. И что же раскопал наш отец Браун?
     Д а н и л о в. Мои коллеги строители подтвердили дачу вам инвестиций за выделение земельных участков…
     Б и л я к. Америку открыл.
     О к у н е в. Значит, всё-таки ты был вооружен.
     Д а н и л о в… эти конверты вы брали… и под меня.
     О к у н е в. Это не вопрос?
     Д а н и л о в. Нет. Утверждение.
     О к у н е в. Господи, какая ерунда! Если ты так уверенно говоришь – не могу не согласиться. Но не всегда. Кажется один, ну, пусть два раза. Как-то Бабичеву показалось, что я запросил у него слишком дорогой подарок. Тут я возьми и ляпни, что и ты в доле. Не поверил.
     Д а н и л о в. Тут бы тебе и переиграть.
     М у м и й. Слово не воробей, и тебе глава бегуну-спринтеру его не поймать.
     О к у н е в. Ну, твоя фамилия первая на ум пришла! А потом он стал тебя расхваливать. Меня заело. Стало и завидно тебе и обидно за себя. Пришлось убеждать, что и тебе ничто человеческое не чуждо. Ну, черт дернул меня за язык! Сейчас сам себя проклинаю: почему тебя назвал, когда других полно. И не припомню, зачем мне тогда деньги срочно понадобились? Ах, да! Лизонька машину попросила. Ну как отказать!
     М у м и й. А если бы яхту? Пришлось бы под губернатора брать!
     Д а н и л о в. И где моя доля?
     О к у н е в. Ты серьезно?
     Д а н и л о в. Разумеется. Хочу знать, во сколько ты меня оценил, продавая Бабичеву?
     О к у н е в. Продавая?! Ну, что ты опять! Обычное житейское дело превращаешь в греческую трагедию.
     Д а н и л о в. Так сколько?
     О к у н е в. Как из общей кучи выделить твоё-моё? Конечно, на двоих побольше получилось. Гораздо.
     М у м и й. Верни владельцу награбленное.
     О к у н е в. Я собирался. Не успел. Без проблем. (начинает доставать деньги) Вот всё, что на мелкие расходы…
     Д а н и л о в. Оставь свои 30 сребреников. Из кошелька Иуды мне ничего не нужно. Выходит, и Бабичева обманул.
     М у м и й. Да ты ещё и шулер!   
     О к у н е в. Переживёт. Его дело презентовать. Разговор-то между нами был шутейный. Посмеялись… 
     Д а н и л о в… посмеялись, а статья вышла…
     О к у н е в. Но тебя там, ни сном, ни духом! Досочинил чёрт знает что!      
     Да н и л о в. Намеки слишком прозрачные. Конкретно же нельзя писать. Засудите.
     О к у н е в. (зло, сквозь зубы) И пробовать не смеют! Всенепременно засудим, в порошок, в пыль. (поворачивается к залу) Митрохин, у нас цензура есть?
     М и т р о х и н. Отменена, как противный атавизм. Вы один сохранились.
     О к у н е в. Правильно! (кричит) Запреты сняты, но надзирать за разумностью и допустимостью текстов и наказывать если, что не так, никто не запрещал.  Заранее посмотреть, что нацарапали, дать по рукам, а если, что – за горлышко! За кадык! Прозевал? Уволен.
     М и т р о х и н. За что?
     О к у н е в. (продолжая кричать) Уволен. Игорь, видишь, мы быстро нашли виновного. Он прошляпил. И уже наказан. Заметь без расстрела. 
     М и т р ох и н. Фу, обошелся малой кровью. Завтра посмотрим.
     О к у н е в. Прочитал самую обычную статейку, что-то не понравилось, и пришел наказать не автора, не редактора, а почему-то совершенно постороннего человека? И взял с собой пистолетик. Ради шутки?
     Д а н и л о в. Сегодня, что? День смеха или розыгрышей?
     О к у н е в. Неужели намерен по назначению применить? Прямо из пистолетика так – пиф-паф? Если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой? Ты эту статью внимательно между строк прочитал и сделал вывод, что я тебя оклеветал?
     Д а н и л о в. Разве это не преднамеренная ложь в получении мною взятки от Бабичева и других, не подлая клевета?
     О к у н е в. Взяк человек ложь – и мы тож. Не хуже остальных.
     Д а н и л о в. Глава должен быть лучше.
     О к у н е в. Я никому не должен… кроме тебя, разумеется. А ты не мог это сделать как-то поскромнее? Потише? Незаметно для посторонних? Например, отравить. На праздновании Дня города мне нужно было еще пару стаканов водки или щепотку цианида.
     Д а н и л о в. Можно было и тихо, у дверей дома, на фуршете, но я хочу, чтобы (обращаясь к залу) вы все знали, за что приговорен глава.
     Б и л я к. Не понимаю за что? От чист. 
     Д а н и л о в. И гладко выбрит. За клевету.
     О к у н е в. Я тоже не въезжаю в тему. О чём речь?
     Д а н и л о в.  Не гони. Мы тихонечко двигаемся в нужном направлении.
     О к у н е в. Юрист, что у нас самый гуманный суд в мире даёт за клевету?
     Ю р и с т. Кажется, штраф или общественные работы. При условии, что вина будет доказана.
     О к у н е в. Условие серьезное. А кому штраф? Оскорбленному и униженному?
     Ю р и с т. Нет, государству.
     О к у н е в. И здесь, Игорёк, ты явно проигрываешь! Штрафы стали модным наказанием. Не тебе, а государству преференция. Получается, в твоем лице я оклеветал всё наше государство. Странно, но факт. Оклеветанному остается радоваться за государство, которое за его счет разбогатеет. Предполагается, что это согреет оскорбленные чувства. Деньги тебе не нужны, а государству помощь окажешь, зачтется. Только выстрел-то твой получится холостым.
     Ш и л о. «Аврора» тоже холостым шарахнула, а какая заваруха началась.
     М у м и й. Ни копейки государству! Кончай его, ковбой!
     О к у н е в. (подходит к окну) В такой день получать пулю от друга…
     Д а н и л о в. Мы друзья? 
     О к у н е в. (доброжелательно) Сомневаешься? Можно я к тебе подойду?
     Д а н и л о в. Зачем? Стой там, где стоишь.
     О к у н е в. Обнять хочу. Неужели есть ещё в России люди с такой тонкой и легко ранимой душой? Хочу пощупать: не мираж ли ты. Казалось, я знал тебя, знал, что если попрошу о чём – поможешь, знал, что ни прогибаешься, не пойдешь на сделку с собой, но сегодняшнее твоё поведение для меня полная неожиданность. (зло) Откуда такой радикализм?… не разгадал, не раскусил тебя, герой-одиночка, во время. Давно бы утрамбовал.
     Д а н и л о в. Упустил ты свой счастливый случай. Так гнусные сказки про меня по великой дружбе рассказывал? По дружбе опорочил моё имя?
     О к у н е в. Какая оскорбленная невинность! Слишком бурная у тебя фантазия, дружище. Я только сказал, что ты в доле. Точнее подтвердил твои слова.
     Ю р и с т. Но выходит, что он стал соучастником…
    О к у н е в. (кричит) Не подливай масла в огонь! Значит я – основной участник? Да я под пистолетом это сказал. Скажи «нет», и как губернатор – с пулей в голове. Тот вообще молчал и то получил.
     Д а н и л о в. Револьвер на трибуне лежал. 
     О к у н е в. Игорь, драму не разыгрывай и не накручивай себя. Что-нибудь в отношении тебя изменилось? Нет. Поверь: все пройдет. Так сказано в одной умной книге. Завтра будет новый день, и, надеюсь, у тебя будет новые проблемы.
     Д а н и л о в. Моя боль не рассасывается. Попытался не придать значения, потом забыть. Нет. Всплывает… но скоро финал.
     О к у н е в. Занавес опущен. На сцене гора трупов. И в зале все померли от испуга. Правда и добро победили. Но кто это узнает? Так в твоем представлении? Для этого ты его разыграл? Чтобы ни артистов, ни зрителей? Время всё смоет. Всё забудется. Кто мы в этом пространстве и времени? Мы же ничего после себя не оставим. Кто знает о нас в соседнем городе, кто вспомнит о нас в нашем через 10 лет? Никто. И что это? Маленький семейный конфликт, на который вежливые соседи и внимания не обратят.
     М у м и й. Но тут резкий поворот винта. Не думал, не гадал он, никак не ожидал он такого вот конца-ца-ца-ца. (встает с фляжкой коньяка, слегка покачиваясь, поднимает фляжку). Игорь, за тебя.
     Б и л я к.  Сядь и без тебя тошно.
     М у м и й. Тошно впереди. Верно, Игорь Андреевич? Не затягивай представление. Опоздали дядьке мораль читать. Приводи в исполнение. Захлопывай мышеловку! 
     Б и л я к. Закроешь ты своё хайло или нет?
     М у м и й. Нет. Просили критику – получите!
     Б и л я к. К кровопролитию подстрекаешь?
     М у м и й. Слежу за линией сюжета.
     О к у н е в. Поговорил бы ты со мной, Игорёк, вот так, но без оружия, пораньше, где-нибудь за столом. Может  и спас бы меня.
     М у м и й. Отгуляв свой полтинник с барышком, спросила кроха: «Что такое хорошо и что такое плохо?» С детства мозги надо развивать и двигать в нужном направлении. 
     О к у н е в. Да я скорее жертва! Когда-то беспечно гулял. Приходилось и подраться, защищая слабых и девчонок. Бабушек через дорогу переводил…
     М у м и й… на красный свет, конечно…
     О к у н е в… вечеринки, театры – на все хватало инженерной зарплаты. Слово «взятка» не слышал. Но попал сюда, и незнание не освободило от соблазна, не уберегло. У меня маму беременную собака напугала, я раньше времени на свет и появился. Моим воспитанием никто серьезно не занимался. Всё о здоровье пеклись, не о мозгах. Отсюда беды и покатились.
     М у м и й. Теперь досрочно обратишься в прах. Как говаривал доктор Крупов: «Предчувствую скорый переход в минерально-химическое царство».
     Ш и л о. Красиво сказано. Из нашей поликлиники?
     М у м и й. Откуда у нас такие умные доктора?
     Б и л я к. Мумий, не по чину пьешь.
     М у м и й. На поминках я всегда напиваюсь. Скорбный повод. Все по три и встают, усы протирают, а я им: а за папу, а за маму, а здоровье почивших…
     Б и л я к. Ну и трепач ты тролль!
     О к у н е в. Дай шанс, Игорь. Я еще могу стать лучше. Я столько раз старался изменить себя. Но не было стимула. И вдруг… вот   он…  появился.
     М у м и й. Не давай, не станет. Горбатого… а тут дело к этого идет… вот тогда и проверим… 
    О к у н е в. (Мумию) Георгий Иванович! Пожалуйста, заткнись! Ты, что такой злой… и храбрый. Остатки разума начинают закипать? У тебя от совещания к совещанию талант придурка всё крепчает. Угомонись!
     М у м и й. Ах, так, плавно перешли к оскорблениям. Диалога не получается. Данилов, я с тобой жму на курок. 
     Д а н и л о в. Для чего тебе шанс? Натуры своей ты не переменишь. И всё про будущее: проникнусь, стану лучше. А прошлого, что не было? Забыть? Слово не воробей… оно тобой сказано. Нет, не понять тебе, чем я живу и чем дорожу. Я всегда боялся даже подозрения в пороке. А ты меня, так мимоходом оклеветал. А за что, почему? Не понять тебе, что нельзя жить без честного имени. Невозможно. Бессмысленно.
     О к у н е в. Да, я не понимаю. Что невозможно? Тебя беспокоит доброе имя?
     Д а н и л о в. Очень.
     О к у н е в. Всем мил не будешь! Я тебе про себя скажу. Для кого-то, например, для тебя я плохой. Хуже не бывает. Мальчиш-плохиш, хотя никого и не предавал, не враг отечеству и прогрессу. Ты прописал мне по жизни роль отрицательного героя, но забыл спросить, что я хочу сыграть. А для кого-то я хороший, между прочим, добросердечный, справедливый. Кому-то и я сделал доброе, бескорыстное дело. Кто я? Есть нюансы. Давай, на всякий случай, спросим у народа, проведем блиц-опрос (обращается в зал): «Я хороший или плохой?» (В ответ не очень внятные крики из зала: «Нормальный. Не хуже других. Я тебя плохо знаю. Симпатичный мужик. Руководитель, что надо. После 6-ти не следим за ним»). Кто считает, что я в целом на большой палец поднимите руки. (считает) Почти весь зал на моей стороне. Я себя знаю: во мне  добропорядочность… есть, есть, Игорь, немного, но есть; есть и коварство, и я заметил, чем больше мягкости, тем, сложнее сопротивляться власти дьявола. Порочные наклонности. К каждом из нас добро и зло, грех и праведность перемешаны точно в коктейле. Зло оседает на дне, как в «кровавом Мэри», и когда выпиваешь весь бокал, остается привкус того, что внизу. Вкус зла. Ведь у каждого своя дорожка. 
     Д а н и л о в. Ты ничего не перепутал с этим коктейлем? У томата вкус яркой, красивой жизни. Мне важны не поднятые руки, а то, что люди думают обо мне.
     О к у н е в. (с явной иронией, улыбаясь) О, это очень важно! Что скажут люди!? Я уже говорил тебе, что у них простейшие умозаключения: все чиновники воруют. У них все просто. И ты хочешь, чтобы мы против ветра… извини, это не гигиенично. И что? Я должен не спать, строить догадки. И что же они скажут? И главное – кому?
     Б и л я к. Да мало ли о нас трещат?
     О к у н е в. Плевать, что другие и ты думаете о нас. Плевать. По-твоему, мы жульё и дерьмо. Думай так. Думай о нас еще хуже. И все другие пусть думают, что угодно! Пле-вать. Пойми, народ нас не просеивает. И ты в этой ловушке, дружок. И это вне зависимости от того, что я сказал про тебя Бабичеву. Все мы в сачке слухов и домыслов. Не фамилии, а должности главное для них. А отнесись я серьезно к этому? Что измениться? Да, ничего. Значит всё дело в отношении. Но воруют у нас не все. Состав неоднородный. Вот Семен Васильевич начальник АХО. Только бумагу домой таскает. Немеренно. Зачем тебе столько бумаги и ручек?
     С ы ч е в. Мечтаю стать писателем. Сколько лет твержу себе – ты можешь стать пророком, вот и застрял среди бумаг. На работе тома чужих трудов, и дома меня должны окружать источники вдохновения. В любой момент могут понадобиться. Но, как и коллеги, завтра на машине всю писчую и остальные канцтовары верну конторе.
     О к у н е в. Работать надо, а не мечтать. А про Виктора Андреевича (повернувшись к залу, кричит) встань Витек, встань, покажись людям, что говорят? (Данилову) Тоже оппозиционер. Оратор никудышный, на подпевке, но личность своеобразная.
     К о р к и н. Что обо мне говорить? Я как все.
     О к у н е в. Один раз его видели пьяным в кафе. Один раз. Устроил небольшой скандальчик.
     К о р к и н. Когда это было?
     О к у н е в. Один раз. А люди решили – он пьяница и дебошир. Люди обозначились. А может он устал, может у него горе? 
     К о р к и н. У меня красные прожилки на лице с детства. А в кафе я больше ни-ни. Только дома.
     Ч у д и н о в. А физиономия тоже с детства дергается?
     К о р к и н. Я эмоционален. Впечатлителен. В постоянном стрессе  от современности нахожусь.
     М у м и й. Обычный тремор. Нервное перенапряжение у парня…
     В р а ч… и при хроническом алкоголизме…
     М у м и й… в нашей администрации таких не держат… 
     О к у н е в. Только нервы. И мы не считаем его выпивохой. Он как все.
     К о р к и н. Так почему жена ушла к маме? Ваши-то при вас остались. Если я как все, пусть жена вернется.
     Б и л я к. Да не в твоей жене дело. Тут ставки повыше.
     О к у н е в. Одного эпизода оказалось достаточно, чтобы поставить клеймо на человеке, и семья разрушена. И про нас тоже говорят, что мы взятки берем. Такая молва.
     К о р к и н. (истерично) Верните мне жену!
     Ш и л о. (обнимая Коркина) Что-нибудь придумаем!
     Б и л я к. Сажать за это надо. Как раньше за анекдоты.
     О к у н е в. Для всех важен лишь публичный имидж. Визитная карточка делового человека. Грамотный пиар – и ты достойный человек. Мнение неопределенного числа людей, а не конкретных. Главное, дружище, это деловая репутация, а не разговорчики на кухне за рюмкой водки. А она у меня очень высокая. Заслуженно высокая.
     Б и л я к. Официально подтверждаю. Рейтинг высокий. Товарища Окунева в столице знают. Он в списке лучших мэров средних и малых городов России. И уже давно оттуда не выходит.
     Д а н и л о в. Ваня, я не собираюсь оценивать твои качества руководителя. На хорошем счету – молодец. Меня мало волнуют и твои моральные качества. Я же говорил: если нет приговора суда…
     О к у н е в… но люди-то говорят, и чтобы их не огорчать недоверием некоторые из наших грешат в  силу своих способностей и воображения. А те – пусть говорят. Нам никто не верит, но и мы платим им той же монеткой – никому не верим. За моим рейтингом и город в числе лучших. Всё-таки объясни мне: из-за чего сыр-бор?
     Д а н и л о в. Ты раньше, вроде, был более понятлив. Речь идет о твоем навете на меня. Омерзительной клевете. Перед Бабичевым и другими ты обвинил меня в совершении тяжкого преступления, очернил моё имя своими измышлениями…
     О к у н е в. Стоп, стоп. Серьезные слова. Но давай ещё раз разберем ситуацию. Тебя волнует, то, что Бабичев будет думать, что и ты взяточник?
     Д а н и л о в. И он, и другие. Ведь не одному Бабичеву ты сказал, что я с тобой в доле?
     О к у н е в. Возможно, ещё кому-то. Всех разве упомнишь?
     Д а н и л о в. И как мне теперь объяснить им всем, что это ложь?
     М у м и й. На каждый роток не накинешь платок.
     О к у н е в. (смеется) Но не все так безнадежно! Ты, что неделю назад приехал в наш город, в нашу страну? Тебя волнует, что подумает о тебе Бабичев?! Эта акула бизнеса. Экономит на гастарбайтерах и на всем остальном. Ему есть с чего нам отстегнуть.
     Д а н и л о в. С Бабичевым у нас приятельские отношения. Каждый делает свой бизнес, как может. И то, что он зажимистый с рабочими – не самое плохое качество. Экономит, наверно, на ГОСТах и СНиПах, это его метод, но ведь с этого он вас и инвестирует.
     М у м и й. Я его тоже знаю. Чемодан с двойным дном. Как и некоторые здесь. Чумоданы с контрабандой.
     О к у н е в. По крайней мере экономия солидная получается. Не мы решаем, где ему строить, а – такие как он. И мы выделяем им участки не под один дом, а под целые микрорайоны, зная, что будут стоять дом к дому, без мест для парковок, что они создадут пробки на дорогах, не построят новые коммуникации, а подключатся к старым. Они нам платят, а мы потом трубим о строительстве сотен тысяч метров жилья. Успокойся, пусть этот Бабичев думает, что угодно! Не будем же мы ему в мозг залезать.
     Д а н и л о в. Я не хочу, чтобы он думал, что я такой же, как он или как ты.
     О к у н е в. Гордыня! Грех, между прочим. У меня один, у тебя – другой. И какая между нами разница? Кто там будет взвешивать? 
     Д а н и л о в. Всё оправдываешь. Но нет честности, нет и нравственности. Ты оскорбил…
     О к у н е в… подожди. Юрист, сколько там за оскорбление?
     Ю р и с т. Небольшой штрафчик и опять же государству.
     Д а н и л о в. Почему всё государству?
     О к у н е в. Бюджет страны провис. Нужно как-то выпрямлять.
     Д а н и л о в. Рана от твоей клеветы не заживает. Если поверишь: не могу ни работать, ни спать! Ничего не могу делать!
     О к у н е в. Да ты что! Вот от бессонницы рассудок чуть и помутился.  Поехали, прошу на пикник. Примем по полбанки и отоспишься на свежем воздухе. А я клянусь, всё забуду.
     Д а н и л о в. Ты забудешь, я – нет.
     О к у н е в. Все-таки хочется пострелять! Ты же строитель. Созидатель! Ремесло убийцы не для тебя. Ну, уж если решил, потренируйся. Давай перебей всю мою команду. Город не заметит потерю бойцов. Ты же слышал: они все, как один готовы умереть за «это». Вот «это» и прикатило. (кричит в зал) Стройся. Сколько у тебя патронов?
     Д а н и л о в. Достаточно.
     О к у н е в. (в зал) Слышали? Мы же одна команда, как на «Варяге», не сдадимся. Пощады никто не желает. Стройся по росту.

Зал ответил молчанием. Никто не тронулся с места.

     М у м и й. Хватит юморить! Тут дело персональное. 
     О к у н е в. Замечательный моноспектакль. Но плохой актер на сцене. Это очень трудная вещь, Игорь: удержать внимание публики одному актеру. Тут нужен особый текст и особая игра. А ты не смог убедить меня в своей искренности. И я кричу «Не верю!» Все у тебя выглядит как-то театрально: честность – притворна, оскорбленные чувства – придуманы. Сожги моё чучело, расстреляй всю обойму в мой портрет, расскажи обо мне людям те небылицы, о которых я говорил тебе вначале нашей дружеской беседы.
     Д а н и л о в. Да ведь там же всё правда…
     О к у н е в… почти… кроме взрыва. И тем не менее, я не хочу, чтобы из-за меня ты взял на себя и более тяжкий грех. Дай мне по роже и разойдемся.
     Б и л я к. Да, лучше на кулачках. (Окунев становится в стойку)
     М у м и й. Гой еси, Игорь Андреевич. Я ставлю на вас.
     О к у н е в. Игорь, давай. Попробуй! Пусть синяк, но на живом теле.
     М у м и й. Просит – врежь опричнику в височек.   
     Д а н и л о в. Не годится. Скажут, подрались по пьянке, и заслужим славу Коркина.
     О к у н е в. Опять волнуешься, что скажут люди. Нашел о чём печалиться! Мнение людей. Оно не однородно. С историческими фигурами не могут разобраться. Каждый со своей колокольни. Плохой – хороший, убийца – собиратель земель. Но не пойму я, не пойму тебя! И байки нам об оскорбленной чести не плети. Кто ее оскорбил? Я? Ну, сболтнул. И что? Что изменилось? Бабичев уже забыл обо всём. И ты забудь!
     Д а н и л о в. Не могу. Сколько ни старался – не могу. Не могу жить с тем, что кто-то, пусть последний подлец считает меня нечестным человеком. Подлец в ложь верит сразу, ему так легче жить: я не один такой! Я не могу жонглировать своей честью. И поскольку не смог вовремя защититься от клеветы – мой долг убить тебя. Это долг чести.
     О к у н е в. Это же не интеллигентно! Ты сам себе будешь противен!
     Да н и л о в. Возможно, я буду сожалеть об этом и не прощу себя, но не теперь.
     О к у н е в. Предположим, ты выстрелишь. Преднамеренное убийство. А теперь прикинь, что нашему обществу привычнее: такие жулики как мы или убийцы? Нас ругают, на нас все беды списывают, иногда самых нерасторопных и жадных сажают, но к нам привыкли. Общество будет осуждать не меня, а прежде всего тебя. Наш разговор, моё признание – липа, а мой холодный труп бесспорное доказательство твоей вины.   
     Б и л я к. Я лично с молвой никак не связан. Она меня не касается. Мне лично на улицах и на мероприятиях разных никаких претензий никто не высказывал. Молва само собой, а тот, о ком шепчутся – сам собой.
     О к у н е в. Хватит философствовать.
     М у м и й. Вот здесь он прав. Хватит болтать. 
     Д а н и л о в. Да, время пришло. (поднимает с трибуны револьвер) 
     О к у н е в. Везде насилие. Аргументы мои тебя не убеждают? Жаль. Но скажи свой истинный мотив? Ты же милый и добродушный человек! И вдруг такая жестокость. Игорь, это именно жестокость! Что же тебя толкает? Какая-то обида или месть за что-то?
     Д а н и л о в. Так и не можешь поверить, что я твоей клеветой унижен, и ты за это должен ответить? Это кара. Я должен тебя покарать.
     О к у н е в. В назидание другим? Значит государство – штраф, а ты – расстрел. Да ты государственный преступник! Правдоподобна одна версия –  ты безнадежно болен! Предположу, что у тебя обычная меланхолия. Радости мало, если любимая жена уходит к другу и её практически не остается когда вместе с женой и весь бизнес переходит к нему. И дом ему отписал?   
     Д а н и л о в. И здесь я не мог поступить иначе. Они любят друг друга.
     О к у н е в. Любовь! Великое, но затертое слово. А как же любовь к ближнему? Где человеколюбие? Между прочим, по нашей Конституции каждый имеет право на жизнь. Каждый! Значит, поступок друга не оскорбляет и кары он не заслуживает? А ты предусмотрительный. Мосты сжег. Голенький пришёл на место преступления. Чтобы не к кому было взывать, некого взять на замену? Компромиссы не принимаешь. Что же здесь все-таки? Почему ни меня, ни их (дает отмашку в зал) совершенно не волнует, что и кто о них подумает или станет болтать? А тебя аж до мозга костей зацепило возможное, я говорю возможное мнение каких-то мерзавцев. Жизненная неудовлетворенность, желание прослыть эдаким Мачо? Поднять свой авторитет за мой счёт, за счёт жертвы? Хандра, усталость, жажда приключений? Политика? Что тебя толкает на уголовщину? (обращаясь к залу) Эй, Склифосовский, можешь без анализов по внешнему виду этого правдолюбца установить болезнь и прописать лекарство?
     В р а ч. Наблюдаю ситуацию. Наверно, срыв.
     О к у н е в. Меланхолия? Я так и знал. Всё в чёрном цвете видит.
     В р а ч. Сомневаюсь. Тоска и печаль вводят человека в заблуждение относительно окружающего мира. Он не может понять причину своего пессимизма. И это приводит его к хандре. У Игоря Андреевича я этого не отмечаю. Вот у господина Коркина классический пример меланхолии.
     К о р к и н. Устал. На улицах, в автобусах. Соседи. И всё один, без жены.
     Д а н и л о в. Ты прав, доктор, я весел и здоров, и к депрессии не склонен.
     В р а ч. Меланхолия может привести к самоубийству. По поведению Игоря Андреевича этого не скажешь. Противоположная идея: агрессия против вас, Иван Сергеевич.
     К о р к и н. Жену не вернете – застрелюсь!
     Ш и л о. Потерпи.
     О к у н е в. В отличии от Коркина наш Игорь себе пулю в лоб он пустит. Искренне жаль. Не ради этого пришел. Угроза моей жизни остается.
     М у м и й. Когда вокруг столько других толоконных лбов, столько мишеней.
     О к у н е в. Может паранойя?
     В р а ч. Скорее всего. Зациклен на убийстве. Пока не шлепнет – не успокоится.
     О к у н е в. Да, перспективка невеселая. А рецепт?
     В р а ч. Нужны какие-то новые, свежие впечатления, острая встряска.
     О к у н е в. Да это мы уже все сполна получили. Только что! Не помогает. Очевидно, мрачное настроение и мне не грозит, я умру в прекрасном расположении духа. Слушай, доктор, ты же всех наших женщин гипнозом лечишь. Сделай что-нибудь. Переориентируй его на слабую возбудимость, грусть и глубину эмоций. Пусть поймет, что в данной ситуации он сам большее зло. Раздул из мухи слона.
     В р а ч.  Полчаса стараюсь. Не поддается.
     О к у н е в. С девочками из секретариата быстро получается.
     В р а ч. Нужно большое желание быть загипнотизированным. Самое верное средство – вернуться к природе. Полезно всем.
     О к у н е в. (Данилову) Игорь, и я о природе. Поехали, пока ещё ситуацию можно разрулить. Шашлычок, коньячок на берегу реки. Там Бабичева и грохнешь, чтобы глупости не слушал, и концы в воду.
     Д а н и л о в. Бабичева? А остальных, тех, кому ты успел наклеветать обо мне?
     О к у н е в. Их немного. Избавишься от конкурентов. А здесь чего ты добиваешься? Посмотри в зал. Ты хотел публичности. И тут прокол! Публика, вроде, есть, но народ уже пьян, и для него это просто развлечение.
     М у м и й. У нас круглый год масленица, но в любом состоянии мы точно оцениваем суть претензий.   
     О к у н е в. Неврастеник! (подходит к окну) А небо-то какое ясное! Убийца, посмотри. Тихо. Ни тучки, зато у нас здесь цунами, смерч. На пустом месте. За тонким стеклом совершенно другая жизнь. Люди спешат по делам, на лавочках влюбленные целуются. Счастье. А ведь только окно разделяет нас. Подойди к окну, видишь парень кучерявый идет по тротуару? Современный битник. Был у меня на приеме, просил устроиться в архитектурно-строительный комитет. Умница. Закончил московский институт. Хотел я его взять, да раздумал. Долго бы не продержался. Нет. Любого поставь, через полгодика он только ручками разведет: а что я? Система, брат, система. Слишком велик соблазн.
     Д а н и л о в. Не вводи вора в искушение.
     О к у н е в. А как день начинался! Бассейн, прогулка с любимой собакой.  И зачем я два месяца ходил к стоматологу? Кому нужна эта голливудская улыбка? Думал на Бермудах посверкать.
     М у м и й. Перебей свой бизнес-класс на острова на плацкарт до треугольника, там и посияешь. 

                Слышен протяжный автомобильный сигнал.

     О к у н е в. Автобус заждался. Егорыч нервничает.   
     М у м и й. Труповозка подождет. Пока некого везти.

                (зависла небольшая пауза)

     Окунев. Ну, что молчишь? Как много твоя пауза значит и пугает. Что-то мне душу щемит. Давай наши дела обсудим вдвоем. Их это не касается… Превосходство своё на данный момент истории ты доказал. Может, пока изображаешь палача – одумаешься?
     Д а н и л о в. Обратного пути нет.
     О к у н е в. Я ничего не понимаю. Приятно организовать и суд, и расправу над безоружным, да, скромник ты наш? Вдруг прославишься на весь городишко. А может и на Россию-матушку. Покажут в ЧП. То краны у нас падают, то глав администраций как воробьев в гнездах щелкают. Как же! Препарировать чужую жизнь – презенты брал, на одних клеветал, других обманывал – такой бальзам для тщеславия. Думаю это главный мотив. Но как интересна жизнь, правда? В одночасье я превратился в ничто или нечто. Тебе хорошо сейчас? Уверен? Но ведь ты ничего никому не докажешь! Ни на йоту ничего не изменишь! 
     Д а н и л о в. А я ничего и не хочу менять, доказывать. Ты посмел оклеветать меня! Пришло время расплаты. Только и всего. Я отвечаю перед своим отцом, своими предками, друзьями за то, как жил. И я не допущу и намёков о моей бесчестности. Главное я отвечаю перед собой. (обращаясь к операторам) Сняли, ребята? Не растеряйте. (Видно, что операторы в шоке) Помолись теперь. Мой приговор – отмененная у нас смертная казнь через расстреляние. (поднимает револьвер) Что необходимо, то свершится.
     О к у н е в. (понимая серьезность намерений Данилова) Надежды никакой! Я обречен. Но может хватит крови?
     Д а н и л о в. Я ещё не начинал?
     О к у н е в. А кто губернатору нашему лоб прострелил? Это пожизненное.
Я прошу… ну так наш мир устроен. Не я его комбинировал. Но пойми: мы нужны миру. Такие, какие есть. Идеальных не бывает. Я публично покаюсь, я встречусь лично со всеми…
     Д а н и л о в. Что ты им скажешь? Что пошутил? Тебе сразу поверят!? Мне пойти к ним оправдываться? Бегать от одного к другому? Они станут улыбаться, слушая стыдливые оправдания. От клеветы всегда что-нибудь да остаётся. И до конца никто не поверит ни тебе, ни мне. Ложь прозвучала. Ложь торжествует.
     Ш и л о. Отмазаться невозможно. По себе знаю. У соседа сдохла собака, и он решил, что это я её отравил. Всем жаловался на меня, перестал здороваться. И как ему доказать обратное? Как? Я видел, что его жена подсыпала собаке яд, но не могу сказать об этом. Жена, которой он верит больше, чем мне, обвинит меня же в клевете. Замкнутый круг. А я люблю собак.
     Д а н и л о в. Клевета не обожжет, но замарает. И даже если один человек будет думать, что я взяточник… я не смогу радоваться жизни, которую люблю не меньше тебя. И самое главное. Предположим, я уйду сейчас от тебя. Но как мне дальше жить с самим собой?
     О к у н е в. Сколько гнева. И всё по велению совести? Тебя завёл в тупик  твой воображаемый идеал. Ты видишь то, что очень сильно хочешь видеть. Возможно, не смотря на мои просьбы ты, скорее всего, осуществишь свой страшный план. Из тебя так и брызжет жажда моей смерти. Во имя чего? 
     М у м и й. От судьбы не уйти, она тебя настигнет тогда когда посчитает это нужным. Уже догнала.
     О к у н е в. Но если во мне ты видишь преступника-клеветника, положим, я дурно поступил, что из того? Если бы за каждый дурной поступок мне угрожали смертью… то кто же ты? На дворе не тридцать седьмой год.
     Д а н и л о в. Слава богу, нет. Кто без греха? Но я ничью честь не оскорбил и не унизил. И честь имею.
     О к у н е в. Пафосно. А я, выходит, не имею?
     Д а н и л о в. Пока жив – нет. Ты признался в клевете, хотя я когда шёл сюда уже знал, что это ты. Хотелось услышать личное признание.
     О к у н е в. Неофициально и под дулом пистолета.
     Д а н и л о в. Не важно.
     О к у н е в. Очень даже важно.
     Д а н и л о в. Но признание твоё выглядело весьма правдоподобно.
     О к у н е в. Трудно солгать на эшафоте. Ты нажмешь на курок и… темнота. Меня нет. Не ожидал такого жизненного финала. Мечтал прожить сотню лет, чтобы любоваться этим миром. Спортом  регулярно занимался. Но я многого ещё не видел, многого не узнал. Всё рушится, всё погибает.
     Б и л я к. Чемпион администрации по городкам. Как он разбивает домики!
     М у м и й. Кончай романтикой забивать.
     О к у н е в. Довёл меня до сентиментальности. (смахнул слезу) Хотел умереть от старческой слабости, в кругу любящих внуков. Куда денешься? Но подожди. Я не могу уйди без завещания? Знаешь, какой  начнется раздрай. Подерутся. Как  наследство делить будут? Ведь черт знает на кого написано. И в этот горький час как могу забыть родню. Я не Шекспир, распределю только основное имущество. Много времени не займет.
     Б и л я к. Игорь Андреевич, замечание резонное.
     Д ан и л о в. Я не против.
     М у м и й. У нормальных людей в твои годы завещание давно сочинено.
     О к у н е в. Так я же мечтал долго ещё жить. И вот. На тебе… Нужен нотариус. Юрист, печать есть?
     Ю р и с т. Я не нотариус.
     О к у н е в. И что будем делать?

   Голоса из зала: «Вы пишите, мы все подтвердим и распишемся. Такие исключительные обстоятельства. Должны поверить».

     О к у н е в. (достает из папки бумагу и садится в первый ряд писать завещание. Произносит вслух) Находясь в здравом уме… в каком здравом? Ум тронулся в неизвестном направлении… да и с памятью моей что-то стало. (что-то пишет на листе, потом вскакивает, рвет его и бросает в урну) Хотите всё узнать о моим имуществе, кто у меня в фаворитах? Кому, что отпишу? Не дам повод злословить! Вот вам. (показывает дулю) Что драчка родни по сравнению с моими переживаниями?! Разберутся. Было бы, что делить.
     Ш и л о. (смеется) А то мы не знаем о твоих квартирах и дачах. О твоих любовницах. Шило в мешке не утаишь.
     О к у н е в. Что? А, не имеет значения.
     М у м и й. Всё? Свободен от житейских дрязг? На каком кладбище прикажите тело захоронить?
     О к у н е в. Как это грустно! Давать распоряжение, куда самого себя закопать.
     Ш и л о. Какую эпитафию готовить? Стихи или просто душевное слово?
     Д а н и л о в. Ещё пару слов на посошок. Ты вообще понимаешь цену клеветы? Когда-то таким как ты вольготно жилось: по доносам на кострах сжигали, позднее, не так давно – отправляли в лагеря. Но клевета процветает. Она бессмертна. «На свете нет лекарств противу клеветы». К сожалению, шельмование, как судебное решение отменено, изжило себя. Современные санкции меня не устраивают. Что же мне взывать к общественному мнению? Потребовать суда всего общества? Не годится! У нас имеет быть два варианта…
     О к у н е в. Слава богу! Это обнадеживает.
     М у м и й. Расстрелянием или задушением. (демонстрирует соответствующий жест) Вариантов два, результат один. Что ты так рано нас покинул?
     Д а н и л о в. Может, по примеру Рабле, который в своё время  тоже был оскорблен омерзительным наветом, чтобы восстановить поруганную честь  мне нужно натаскать дров, развести костер и сжечь себя на нём? 
     О к у н е в. В этом есть что-то героическое.
     Д а н и л о в. Скорее гипотетическое. Этот вариант я отклоняю…
     О к у н е в… проблемы с дровами? Поможем. Завалим пеньками.
     Д а н и л о в. Второй вариант тебе известен.   
     О к у н е в. Продлись очарование. А последнее желание приговоренному?
     Б и л я к. Игорь Андреевич, требование законно.
     Д а н и л о в. Не возражаю. Что бы ты хотел?
     О к у н е в. Хочу на Бермуды! Отпустите. Это мое последнее желание. Попрошу там политическое убежище, и вы меня больше не увидите. Живите сами, как хотите.
     М у м и й. Ты давай по теме. Что-нибудь приближенное к земле.
     О к у н е в. Дайте мне женщину.
     М у м и й. На твоем месте и я бы попросил любви.
     Ш и л о. Кого конкретно? Вашей Лизоньки из отдела кадров здесь нет и доставить её никак не можем.
     О к у н е в. Сволочи. Хоть посмотреть на нее, обнять покрепче и попросить прощения. Ей же по закону ничего не достанется.
     М у м и й. Недолюбил?
     Ш и л о. Отдай её Коркину.
     О к у н е в. А закурить можно?
     М у м и й. Недокурил? За курения в общественных местах штраф. Но тебе сегодня можно всё, хотя это уже второе желание.

Окунев достает сигарету и с наслаждением затягивается. В зале тоже некоторые закурили.

     Б и л я к. (закуривая) Предлагаю считать это трубкой мира. Покурим, и топор войны зароем глубоко-глубоко.
     М у м и й. Зароем. Попозже. Метра на два. Вместе с неприятелем.
     О к у н е в. (Мумию) Какая же ты сволочь. А стакан коньяку? 
     М у м и й. Вражина. Уже третье желание. Предупреждаю, алкоголь вредит здоровью и ускорит твою мучительную смерть.
     Б и л я к. Заткнешься ты сегодня или нет. (достает из портфеля бутылку коньяка и плитку шоколада) Готовился к пикнику. Запас взял, вдруг, как обычно, не хватит. (наливает Окуневу и себе. Те, кто до сих пор воздерживались, тоже достают спиртное и разливают по стаканам. Получается заупокойная выпивка)
     К т о – т о  и з  з а д н и х  р я д о в. Не чокаясь.
     Б и л я к. А мы чокнемся! Уверен, всё утрясется. За ваше здоровье, Иван Сергеевич!
     О к у н е в. Какой вкусный коньяк. Не замечал раньше. Смешно. Когда всё сказано, говорят магическое: «выпьем», и темы для разговоров сразу находятся. Я до смерти влюблен в жизнь, и по жизни мне везло. Вот они и встретились: моя жизнь и моя смерть. Вне графика кончается земное путешествие. На взлете бьешь. Столько не освоено инвестиций. И тут на тебе! Что ж! Смерть лучше встречать в хорошем настроении. Фома, дорогой, добавь, коли не жалко. (выпивает еще стакан) Веселее стало.
     М у м и й. (Данилову) Жми на курок, пока наш герой от передозировки не скончался. Удачи, друг.
     Б и л я к. Ну стервец, ну подстрекатель.
     О к у н е в. (Данилову) Я так понимаю, что перед моим провалом в небытие Причастия некому совершить? Может ты, убийца, грехи мне и отпустишь?
     Д а н и л о в. Не в моей власти.
     Б и л я к. Пустите, безбожники.  Я из вас самый глубоко верующий.
     М у м и й. Водолаз хренов.
     Б и л я к. Моментально устрою. (срывает со стены портрет губернатора и бежит с ним) Избранный народом, но свыше одобренный, примет на себя все ваши грехи. Целуйте и ему покайтесь, а я лично всё потом передам.
     О к у н е в. Да ты знаешь, сколько у него своих…
     Б и л я к. Ему не в тягость. До кучи и за свои, и за ваши отчитается. Целуйте.
     О к у н е в. Ты рехнулся!
     Б и л я к. Флаг. Дайте ему флаг. (кто-то вскакивает, отрывает флаг, стоящий за трибуной)
     Д а н и л о в. На место. (кто-то бросает флаг и бежит на место)
     Б и л я к. Демократии – да, тирании – нет.
     О к у н е в. Угомонись, Фома. Вижу вы мне не помощники. Обращусь к Богу.
     Д а н и л о в. В Бога поверил.
     О к у н е в. Начинаю верить. В такие минуты  одна надежда на Спасителя. Кто ж тебя еще остановит? Отпечаток бога есть в каждом человеке. Кроме тебя. В тебе Люцифер сидит. Перед обращением к нему нужно успеть сделать доброе дело.
     М и т р о х и н. Прошу амнистии. Завтра же все газеты, кроме «Благовеста» закрою на переучет. 
     О к у н е в. Амнистия всем! В отличие от тебя, Игорь, я всем всё прощаю. (Мумию) Даже тебе, болтун. Видно моя судьба вам не наука. Бросаетесь словами, как шелухой от семечек, а слово иногда может…и убить. Игорь, отпусти и ты меня с миром. Исполни долг христианина.
     Д а н и л о в. Он в защите правды и справедливости.
     О к у н е в. Бу-бу-бу… принципиальный жлоб. Взяток никому не давал: ни пожарникам, ни налоговой. (поворачивается к залу) Стройнадзор игнорировал, чего никто из его коллег себе не позволял. Жаловались на тебя.
     Д а н и л о в. Я работал по закону. И старался жить по закону.
     О к у н е в. Так будь до конца последователен и логичен, поступи и сейчас по закону. Обратись в суд. Вот ты меня приговорил без суда и следствия, а должен тебе сказать, что суды не самое глупое изобретение демократии. Пусть люди в мантиях разберутся: виновен я или нет. Им за это деньги платят, льготы разные. Ты знаешь, зачем у нас существуют суды? Отличать враньё от правды. Только для этого, представляешь? Одна сторона всегда врёт. Врёт упорно, до конца. Суды завалены делами. Только и выясняют, кто больше соврал. Сколько вранья кругом! А сколько дел о взятках и клевете!
     Д а н и л о в. Уверен, что суд встанет на твою защиту?
     О к у н е в. Там все свои. Разберутся.
     Д а н и л о в. Я помню, как на суде твой предшественник с невинными глазками пытался убедить всех, что обвинение – политический заказ и что в камере его по четным дням нещадно избивали. Показал судье синяк.
     О к у н е в. Ему не поверили. И тебе никто не поверит. Суд легко установит, что клеветник не я, а ты. Бабичев и другие против себя ничего не скажут. Я, естественно, соглашусь с ними. И что у тебя остается?
     Д а н и л о в. Поэтому я здесь, а не сужусь с тобой.
     О к у н е в. Да, пойми ты, что, клянясь суду говорить правду, никто не  сознается, что он врёт, что он взяточник и клеветник. Каждый доказывает, что именно он старается жить по закону. Как ты. И в этой жизненной сумятице ты меня приговариваешь к смерти?
     М у м и й. (крайне возмущенно) Это уже манера: подтягивать чистых и невиновных. Ты за всех не ходатайствуй. Патронов не хватит.
     О к у н е в. Судить других – самонадеянно. А самосуд вообще явный анахронизм. 
     Д а н и л о в. Отвечай за себя. Лишь один человек ответил за всех, надеясь, что его мученическая смерть сделает нас лучше. Наверно, ему грустно, что жертва оказалась напрасной. Но остался запасной вариант: паки грядущего со славою судити живым и мертвым.
     О к у н е в. Подтвердил, что Ему, а не тебе судить. Так и отстань от меня, передай в Его руки. Нет? (достает пачку денег. Данилову) 30 сребренников (Биляку) Отдашь лично от меня главврачу психушки. И в первом ящике стола. Всё возьми и ему отдай.
     Б и л я к. Всё? Зачем?
     О к у н е в. О вас беспокоюсь. Вам всем там скоро место будет, ибо не поверят вам в то, что произошло. Дадут большую светлую палату с видом на раскидистый дуб и не будут холодной водой поливать. И ещё. Фома, дай я тебя поцелую. (обнимает его, целует, а потом бьет по физиономии. Фома орет и хватается за челюсть) Так надо, Фома. Извини, руки чешутся. Аж зудят. (стучит по столу президиума) Чёрт, чёрт тебя возьми.
     Б ил я к. Понимаю, шеф. Врежь ещё! Давай! За одного битого…
     М у м и й. (смеется) Вот тебя и назначили старшим по общежитию.
     О к у н е в.  (Данилову) Игорь, а ты, ты сам веришь в Бога?   
     Д а н и л о в. Стараюсь жить по его заветам.
     О к у н е в. Стараешься. Но по какому из них прошел убивать меня? Какая там по счету заповедь «Не убий»? Наверно, ты прав. Честь нужно защищать. Я только в методах с тобой не согласен. 
     Д а н и л о в. Я – не безгрешен. И никогда не взвешивал, на ком меньше грехов накопилось.
     О к у н е в.  Хорошо. Я покаюсь. Но знай, если ты считаешь меня самым страшным грешником вселенной, я первым войду в рай, как разбойник, распятый рядом с Христом.
     М у м и й. Рай для настоящих vip персон. Лично ты будешь в духовной темнице лизать раскаленную сковородку.
     Б и л я к. Заботясь о дальнейшей судьбе шефа, спрошу: «Почему он должен это делать?»
     М у м и й. (язык немного заплетается) Есть масса вариантов трудоустройства после земной жизни. Там никакой безработицы, а о производительности труда я вообще не говорю. Зашкаливает. Труд, конечно, бесполезный, неинтеллектуальный, без учета пожеланий и болезненный. Можно вспомнить все песни ада Данте. Вспомнить?
     О к у н е в. Да помолчи ты. Там договоримся.
     Б и л я к. Не нужно, не вспоминай.
     М у м и й. Сами увидите, нам не расскажите. Принцип профессионального отбора простой: мучениям подвергается тот орган, которым совершен грех.
     Ш и л о. Опоньки.
     М у м и й. Каждому воздается по грехам его. Клеветники лижут раскаленные сковородки. Независимо от того чистая они или со следами трапезы. Или их за язык подвешивают. Зависит от вакансий. Что делают в аду с «опоньки»  точно не знаю, но любимое занятие подручных дьявола купание душ в жупеле.   
     О к у н е в. Игорь, ну не бывает двух наказаний за один просчет. Ты меня убиваешь, и после этого я же отправляюсь лизать горячие сковородки. Если мне такая мука на том свете, но дай дожить до назначенного срока. (Видя, что Данилов молчит, в сердцах махнул рукой) Теперь отстаньте, прочь, дайте напрямую с Богом общаться. А то везде посредники, а в церкви я не простой прихожанин. Сколько пожертвований внёс! Рассказать? С отцом Варфоломеем мы запросто. Всегда грехи мне отпускал, без проволочек. А кто без греха пусть плюнет в меня…
     М у м и й…тьфу, тьфу, тьфу…
     О к у н е в…тьфу на тебя… да ты же первый грешник… теперь буду просить одного… у, не мешать!... мелочь в масштабе вселенной… мелочь… копеечное дело. (опускает голову на грудь и накидывает на неё  пиджак) Господи Иисусе Христе, слышишь меня? Видишь? Мы вдвоем. Ты и я. Помилуй мя. Прошу. Ты даруешь всем нам жизнь, и ты ее забираешь. А тут, посмотри, явился без твоего мандата самозванец с револьвером и собирается отнять мою жизнь. Без твоего согласия. Защити!  Продуй ему мозги, ведь убьет ни за что, рука не дрогнет. Да, он в чём-то прав, как ребёнок обиделся на мою шутку. Признаю, я грешен перед ним. Но если он меня лишит жизни, как я смогу покаяться?  Давно собирался попросить прощения грехов, но знаешь – всё дела.
     Б и л я к. Как невинно убиенный – сразу в Рай. Господи, прими душу его кающуюся.
     М у м и й. Окна нараспашку, чтоб без задержки улетела!
     О к у н е в. (продолжает разговаривать как бы с невидимым собеседником) Да, Господи, слушаю. (на минуту затихает, делая вид, что внимательно прислушивается) А если не поверит? Хорошо, я сообщу ему твою волю. Благодарю тебя, Господи! Знал, что услышишь мольбы. Грехов на мне много, и что? пока так и останутся? Отец Варфоломей прощал, но видать что-то и пропустил. Ангел хранитель? Нет, Не вижу.
     Б и л я к. Я здесь, Иван Сергеевич.
     О к у н е в. Отстань!
     М у м и й. Тяжеловат ты для ангела и безобразен. А с крылышками тебя представить вообще страшно.
     О к у н е в. Господи, это не тебе, дорогой. Ничего. Жив останусь, стану примерным христианином, буду соблюдать посты, а потом попрошу снять с меня покрывало греха…
     Б и л я к… красиво сказал «покрывало греха». Поэт…
     О к у н е в… прости беззакония наша. Договорились? Я слово держу. (Снимает пиджак с головы и бодрым голосом Данилову) Игорь, было мне видение. Поверь. Видел Его в белой мантии и жезлом в руке. Он меня понял. Он меня простил. Да, я заблуждался, но теперь я чист и душой и сердцем. Он как будто ластиком стер гнилое из моей жизни…
     Д а н и л о в. Врешь! Не от чистого сердца покаяние! Тот разбойник смог в последние минуты произнести искреннее раскаяние. 
     О к у н е в. А ты не подсматривай, не подслушивай.
     Д а н и л о в. Я вижу твое сердце. Оно так же пусто, и в нем нет раскаяния, и вины в клевете ты не признал…
     О к у н е в. Он ничего этого не потребовал. Он попроще тебя. И справедливее. Передаю волю Господа. Он сказал, что от твоей пули я не умру. Ни сегодня, никогда! Так что, давай, невольник чести, круши, размахивай пистолетиком, угрожай, стращай. Стреляй. Давай! Мне по барабану! На мне теперь бронежилет. Слышишь? Я тебе предлагал сотоварищей? Про них Он мне ничего не сказал. Покорись проведению. Покорись!
     М у м и й. Хилая попытка обмануть нас. Не верь. Целься в лоб.
     Д а н и л о в. Что же Он меня раньше не остановил? Теперь поздно.
     О к у н е в. Не тебе решать! Поздно! Он принесет не мир, а меч. Он, а не ты. На каком, скажи, основании присвоил себе право прервать не тобой дарованную мне жизнь?
     Д а н и л о в. Не могу простить …
     О к у н е в. Снова-здорово. Утро ничего подобного не предвещало.

Д а н и л о в  крутит в руке револьвер, изредка направляя его на Окунева.
   
     М у м и й. Умрешь крепким и свеженьким, как зелень с рынка!
     О к у н е в. А где логика?
     М у м и й. Логики никакой. Но не унывай, глава. Подумаешь событие! Пойми, ты же счастливчик! Сразу избавишься от геморроя…
     О к у н е в… у меня нет геморроя.
     М у м и й. Значит уже и не будет. Не будут зубы болеть. С похмелья никогда голова не затрещит. Коленки не заскрипят. Практически здоров. Какая льгота! Ведь жизнь в сущности обманчивая иллюзия.
     О к у н е в. Не только обманчивая, но и кошмарная какая-то.
     М у м и й. Скоро видения кончатся, растворятся. Ну, умер бы ты в старости, на своей китайской кровати. И что? Это же, сколько ещё ждать! Годы пролетели, никого рядом. Сыновья, если в тюрьму не сядут, разъедутся, друзья, родственники поумирают. Хоть самому ползи на кладбище. А тут! Такие похороны тебе закатим! Полгорода стройными колоннами под «Боже, царя храни». Венки, флаги, транспаранты. Типа «Не забудем никогда дорогого…»
     Б и л я к. Успокойся, скотина.   
     М у м и й. Женщины твои в трауре. Оркестр дудит разные там реквиемы.
Но в целом народ ликует.
     Б и л я к. С какой стати ликовать!
     М у м и й. Ну, во-первых, кого волнует чужое горе? А, во-вторых, и это главное – нерабочий день.
     П р и т ы к и н. Иван Сергеевич, не сомневайтесь, мы всей администрацией пройдет со своими лозунгами.
     Р о з е н т а л ь. Я семью приведу. Тесть с тещей пройдутся. Им полезно.
     М у м и й. Пойми, глава, простую вещь. Чем дольше живешь, тем больше глохнешь и слепнешь. Теряешь блеск. В зеркало противно смотреться. Не – ты, а старик щербатый. Морщинистая шея, на которой ничего не скрывающий клетчатый шарф,  заросшие мхом уши и сизый нос. Желаний нет, в компании только о болячках.
     Ш и л о. Тут аптеки оставшейся родне и пригодятся.
     О к у н е в. (орёт) А, ну, цыц! Я хочу на себе узнать, что такое старость.
     М у м и й. Не все желания исполняются.
     Б и л я к. Про поминальный стол и не думайте. Организую по высшему разряду.
     О к у н е в. Баян с собой не берите, ладно. (оглядываясь на зал) У нас любое событие, какое бы эпохальное не было заканчивается попойкой.
     К о р к и н. Горожане примкнут. И вся эта людская мощь вниз по горочке к аллее почетного захоронения. Может жену встречу.
     О к у н е в. Красиво. Посмотреть бы самому. Увидеть, кто плачет, кто просто вышел погулять.
     Б и л я к. (показывает на операторов)  Документалисты работают, они же и процессию на пленки снимут. Получится как продолжение. Целый фильм.
     М у м и й. Ага. В 3D. Ещё и Оскара дадут.   
     С ы ч е в. Сделаем достойно. Если сейчас всё благополучно закончится, я немедленно сажусь писать… некролог… статью о вас, чтобы народ знал своих героев. Кинематограф, пресса – все откликнутся. 
     О к у н е в. Только маму мою не вспоминай.
     М у м и й. Под грохот орудий опускают гроб, утомительные речи, в которых не будет ни капли правды. Такое великолепие насочиняют, что ты, Иван Сергеевич, обязательно приподнимешься посмотреть на ораторов и последний раз обнять их. И зальёшься слезами, узнав, какой ты оказывается хороший человек.
     О к у н е в. Неужели и после смерти враньё?
     М у м и й. Как тут тональность поменяешь? По накатанной.
     О к у н е в. Неужели никто обо мне не заплачет? Искренне, горючими слезами?
     Д а н и л о в. Слезу даже одного человека нужно заслужить.
     О к у н е в. Заткнись, идеалист из четвертого измерения. Обо мне заплачет мать.
     М у м и й. Да, заплачет. И чтобы ей было не одиноко, пригласим штатных плакальщиц. Будет гром стенаний, море слёз. Город зальют.   
     Б и л я к. Предлагаю не ограничиться красочной демонстрацией любви к покинувшему нас Иван Сергеевичу…
     О к у н е в… я еще с вами.
     М у м и й. Историческое назначение выполнил: небо закоптил до невозможности, воспроизвел двух балбесов.
     П р и т ы к и н. Фома, твои предложения?
     Б и л я к. Перед мэрией поставить памятник несгибаемому мэру.
     С ы ч е в. Завтра же объявляем конкурс.
     Б и л я к. А я уже сегодня вижу этот монумент. Вот он передо мной. Как живой!
     П р и т ы к и н. Добрые люди скинутся…
     Д а н и л о в. Жаль, что герой его не увидит.
     О к у н е в. О, заулыбался киллер. Добрый знак. Может, без памятника обойдемся?
     Б и л я к. Сбор средств в любом случае организуем. Пригодятся. 
     Р о з е н т а л ь. Сегодня, что у нас? Пятница? Значит, и в понедельник отдохнем. И соседей приглашу. Думаю, их отпустят. Такой повод.
     О к у н е в. (громко кричит, жестикулируя) А ну заткнулись! Прекратили балаган! Вы, что ничего не поняли? Для вас всё цирк, оперетта? А меня хотят убить. По-настоящему. Жизни лишить. Бах…
     М у м и й. А то.
     Б и л я к. Да не посмеет он! Не 90-е на дворе. Лекции почитал, попугал и довольно.
     С ы ч ё в. Как не шутка?
     Л о с е в. Да за что же, братцы?
     О к у н е в. А ты, Игорёк, с кем и где встретишь старость? Ты же в тюрьму пойдешь. Прямо отсюда. И навсегда. Разве не позор? Сидеть тебе в серой робе на нарах среди таких же принципиальных чурбанов и целые дни гвозди штамповать, крутить болты и хлебать баланду. Не завидую.
     М у м и й. Ты нас не пугай! И в тюрьме люди живут и размножаются.
     О к у н е в. А я вот сейчас цыганке, старой, морщинистой ворожее  позавидовал. Развалина, а ещё будет жить.
     Б и л я к. Околдовала?
     О к у н е в. Нагадала, стерва, долгую, счастливую жизнь в золоте и бархате. Почти убедила, что стану генералом, буду жить в северной столице на Мойке. Штуку отдал. Не жалко. Обидно, что, как дурак поверил.
     Б и л я к. Где поселить обещали? На какой автомойке?
     О к у н е в. Вчера на коне, а сегодня копытом в лоб. Нет, она не могла ошибиться. Не могли же линии на руке за месяц изменить направление? (Данилову) Но как ты грубо вмешался в судьбу!
     Б и л я к. А мне гороскоп пообещал повышение по службе.
     О к у н е в. Меня вот с минуты на минуту грохнут, порулишь.
     Д а н и л о в. Никаких желаний больше нет?
     О к у н е в. Одно желание. На пикник и напиться. Матушка не переживет.
     Д а н и л о в. Пережила же переезд в дом престарелых.
     О к у н е в. Ей там веселее, есть с кем поболтать. Какой головняк ты собираешься оставить. Жена станет вдовой. А мы собирались по осени в санаторий в Подмосковье. За Лизоньку спокоен. Молодая красавица устроится. Ахилл  точно сдохнет. Не с кем будет на охоту бегать. Сколько проблем создал! У вас, революционеров на всё обиженных,  вопросов нет: трах из пушки - и свободен. Вспомнил главное. Мне нужен адвокат. Отказываюсь вести дискуссию без адвоката!
     Б и л я к. Думаю в просьбе нельзя отказать.
     О к у н е в. Он убедит тебя, что и на меня мораторий смертной казни распространяется. Докажет, что избранная тобой мера наказания явно не соответствует моим деяниям, что я не потерян для общества, ещё могу исправиться. Он убедит, что и во мне сохранено хорошее начало.
     Б и л я к. Он найдёт, он представит.
     О к у н е в. Правда, он у меня столичный. Будем ждать?
     Д а н и л о в. Некогда. На поминках скажет.
     О к у н е в. Жесток ты, Игорёк, жесток.
     Д а н и л о в. О мёртвых только хорошее…
     О к у н е в… но я-то не услышу.
     Б и л я к. Иван Сергеевич, я готов биться!
     О к у н е в. И каков размер твоего гонорара? Чего молчишь? Что хочешь?
     Б и л я к. Немного за труды: охотничий домик и пару ружей.
     О к у н е в. И раздал он всё, но удивительно – вместо благодарности люди сказали «Безумец» и стали его сторониться. Забирай. Но и пса в придачу.
     Б и л я к. Согласен. Если и в самом деле мордатый вас не переживет.    
     Ю р и с т. Без документов это пустые слова.
     Б и л я к. Вот я уже и адвокат. (выходит на авансцену, складывает руки на животе и долго прокашливается)Господа присяжные заседатели…
     О к у н е в… и где ты их увидел?
     Б и л я к. А к кому обращаться с речью?
     О к у н е в. Как к кому? Кто у нас прокурор, судья и все заседатели? Как в той сказке… вот он, перед тобой… а может мне это всё снится или я и в самом деле в какой-то сумасшедшей сказке…  о, грёзы, грёзы…(показывает рукой на Данилова) Его уговаривай.
     Б и л я к. Понимаю. Господин прокурор, судья и присяжный заседатель. Давайте постараемся разобраться, не взирая на чины, вот так, по-свойски, по-домашнему, почему мой подзащитный встал на скользкий путь преступления…
     О к у н е в… на какой такой скользкий путь…
     Б и л я к…почему он… чуть не… оступился на скользком жизненном пути? Какое у него было трудное детство, а ведь ноги-то оттуда растут. Это правда. Отец простой завскладом, мать…
     О к у н е в… матушку оставь…
     Б и л я к. (не громко) Шеф, я время тяну. А дети? Они не были цветами на его подоконнике. Старший связался…
     О к у н е в…кончай… ты видишь проповедь впустую…
     Б и л я к…Игорь Андреевич, пожалейте главу. У него есть мама, жена и двое мальчишек. Его преждевременная кончина огорчить этих людей. Конечно, он лично перед вами виноват, но он раскаялся. Он гордец и клеветник, он хитрый и жадный, но где другого взять? Вот такой он, герой нашего времени. Мы по себе знаем: каждый новый хуже предыдущего. И мы в администрации будем долго скорбеть и скучать. Засиделись. Пора на пикник.
     О к у н е в. Хорош адвокат! Друзья – враги.
     Б и л я к. Сколько мог время потянул. Операторы передали SOS. Слышите шум за дверью? Спасение близко.
     О к у н е в. А может и есть логика в сегодняшнем вечере? Семьи давно нет. У жены любовник, у меня любовницы. Сыновья запачканы шоколадом. Без меня быстро поймут, что нужно самим по жизни топать. Работа? Особого интереса нет. Так, перед знакомыми и соседями. Удовольствие от работы? Так, покомандовать. Сохранить своё Эго. А ты, Игорь, меня прости. Я всё равно не понимаю глубины твоего состояния. Не доходит до меня объятый тебя ужас. Не доходит. И я настаиваю – извини.
     Д а н и л о в. Не могу.
     Б и л я к. Примирение не состоялось. (Окуневу) Но вы предлагали.   

Из-за двери доносятся громкие голоса, раздается стук в дверь.
   
     М у м и й. Кто там? Занято.
     Д а н и л о в. Нужно спешить. Приравняем шансы.    
     М у м и й. Обидчика к ответу. И после смерти за ноги.
     О к у н е в. Идиот! Ты-то за что ко мне так?
     М у м и й. За компанию.
     Д а н и л о в. Держи. (кидает О к у н е в у  второй пистолет) 
     О к у н е в. Дуэль решил устроить? Гусар, прямо настоящий гусар. Тебе бы ещё куртку с бобровым мехом. Наверно, мнишь себя Пушкиным, а я  Дантес. Ты Лермонтов, а я Мартынов? Уверен, что на стороне добра? Но напишут-то о нас только в уголовном деле. Ну, давай, облегчи мои страдания, если я сам не решился положить голову под трамвай.
     М у м и й. Где ты у нас трамваи видел?
     О к у н е в. Нету? Странно. Голова есть, а ни гильотины, ни трамвая. Но печень шалит, и селезенка выросла в два раза.
     М у м и й. Время тянешь?
     Д а н и л о в. Умеешь пользоваться?
     О к у н е в. И мы проходили курс молодого бойца. (передергивает затвор)
     Д а н и л о в. Молодец. (достает монетку). Загадаем счастье.
     Б и л я к. Иван Сергеевич, что выбираете?
     О к у н е в. У меня всегда только орел.
     Б и л я к. Разрешите, я брошу, как лицо нейтральное?
     Д а н и л о в. Не тяни.
     Б и л я к. (бросает монету в сторону от Данилова. Поднимает её. Кричит громко, торжественно) Господа, орёл! Орёл, господа! Есть справедливость, есть! Иван Сергеевич, вы первый стреляете. Нужно дистанцию определить. У меня и рулетка с собой, и мелок. (начинает измерять от двери до окна. Д а н и л о в  становится у двери, О к у н е в  спиной к окну) Так, господа, сходиться не будем. Стреляем по счету три. Я считаю. (Окуневу) Спасение уже близко. Раз, два…

Стук в дверь усиливается, её пытаются взломать. При счете три дверь с шумом падает на пол,  в зал врываются сотрудники полиции с оружием в руках. Б и л я к   кричит: «Слава Богу, спасены»! О к у н е в  непроизвольно производит выстрел. Д а н и л о в  падает. На предупреждение полицейского «Брось пистолет» О к у н е в  не реагирует, находясь в трансе, и  направляет пистолет на полицейского. Тот стреляет. О к у н е в    с криком: «А как же…» падает.
     Б и л я к. Совещание считаем закрытым. Повестка дня исчерпана.
     М у м и й. На пикник? Кто займется сбором денег на памятники?
     П о л и ц е й с к и й. Всем оставаться на местах.

                За н а в е с
Ставрополь. 2014г.    В редакции 2017г. ©