Татьяна

Моей приятельнице Татьяне (имя я, конечно, изменила, кроме первой буквы) не везло с любовниками. Одно время она постоянно жаловалась мне то на одного, то на другого, видимо думая, что я ей могу чем-то помочь, что-то посоветовать из своего опыта жизни. Вообще-то я мало смыслю в любовниках, их у меня никогда не было, не стану скрывать, ни во множественном, ни даже в единственном виде. Но я ее слушала и выражала сочувствие.

Муж у Татьяны тоже был, но он ее чем-то не устраивал, она с ним развелась, после чего и начались ее мытарства с любовниками, которые, в принципе, сводились к одному: она хотела снова выйти замуж, но на этот раз удачно. За богатого, щедрого, нестарого, приятного в общении и постели, умелого, аккуратного, не слишком ревнивого, не гулящего, не курящего, не пьющего, честного человека, моющего за собой посуду. Был один любовник, капитан торгового судна, отвечал почти всем критериям, кроме мытья посуды. Хотя лодырем тоже не был и от других дел не уклонялся. Мог забить гвоздь, например, или поднять Татьяну, довольно крупную – метр семьдесят пять на полтора метра – и перенести через лужу (однажды было такое, она мне хвасталась). Но капитан где-то плавал все время и возвращался к ней раз в 2–3 месяца, устраивая ей сцены ревности (возможно, не без оснований), а сам, как считала Татьяна, изменял ей по ходу судна в каждом населенном пункте. Короче, она его отшила.

Другой любовник курил не переставая, третий лгал, что не женат, четвертый был женат и клялся, что подаст на развод, но все время откладывал. Один раз он уже твердо решил и даже сообщил семье о своем решении, предварительно выпив сто грамм для храбрости. Жена выслушала его без особого буйства, только швырнула в него вилкой, дочь промолчала, но зять, дочкин муж, изрядно поддавший к тому времени, взбеленился и набросился на него с кулаками, крича, что не позволит ему позорить семью и бросать свою жену, а его – тещу, пусть даже и не мечтает. Драка пошла серьезная, зять с тестем яростно бились на кухне и наверное покалечили бы друг друга, если бы не теща, самоотверженно встрявшая между ними, пытаясь их развести, и получившая в результате удары с обеих сторон: слева зять выбил ей зуб, справа муж подбил глаз. Хотя они, конечно, целились друг в друга. А по мнению Татьяны, просто воспользовались случаем, так как она их обоих уже достала. Так или иначе все сразу отрезвели и повезли пострадавшую в ближайшую клинику. О каком разводе после этого могла идти речь?

Другой, не помню, какой по счету, любовник Татьяны прибегал к ней на пару часов, а жене говорил, что застрял на работе, всё по классике. Татьяну, конечно, это не устраивало. Скажи ей наконец, что идешь ко мне, пусть знает правду – настаивала она, втайне надеясь, что узнав об этом, жена закатит ему истерику и вообще сделает его жизнь невыносимой, что подтолкнет его к разводу, о котором мечтала Татьяна, но не решалась требовать, чтобы его не спугнуть.

Наконец он поддался ее уговорам и объявил жене, что любит другую женщину. Жена опечалилась, тихо всплакнула, без всякой истерики, не обматерив, не назвав его сволочью, что тронуло его сердце, и он сказал, что все еще любит ее, но и к другой женщине питает сильные чувства. Как нам теперь быть? – вздыхал он расстроенно. Жена погладила его по голове, ответно вздыхая, у обоих в глазах стояли слезы. Она, как видно, врожденный психолог, хотя работала кассиршей, стала его утешать, говоря, что со временем все уладится, не стоит расстраиваться, ничего не изменится, просто теперь она будет знать, куда он идет и когда его ждать обратно, и между ними не будет постыдной лжи, а это главное.

Он обрадовался, что все так приятно устроилось, и сообщил об этом Татьяне. Она, однако, восприняла новость не столь жизнерадостно, как он рассчитывал. Меня бесит – жаловалась она, – что теперь его жена в курсе, и он ходит ко мне с ее великодушного разрешения. Лучше бы шел тайком, как раньше, понимаешь? Я понимала. Великодушие – вот что бесит нас в другом человеке, нами незаслуженно обиженном, душевное превосходтство – вот что мы не в состоянии ему простить. Татьяна потребовала, чтобы он развелся с женой. Он сказал ей: прости, милая, я не могу оставить женщину, которая любит меня двадцать пять лет и ничего не требует. Тогда она отправила его к той женщине безвозвратно, хотя как любовник, он, по ее словам, был «что надо».

После него были еще какие-то мимолетные связи, не заслуживающие внимания. В 60 лет она прекратила поиск спутника жизни и записалась на танцы. Когда танцуешь, говорила она с мудрой улыбкой, всё плохое улетучивается из мыслей, особенно, если партнер – молодой мужчина, и ты обнимаешь его, танцуя вальс, или танго...