Печка-матушка

Обычно спрашивают:
— Как зовут? где живешь?
— Я — Дуся и живу я на печке.

Печка — сердце каждой деревенской избы, она не только дарит тепло и уют, но и вся жизнь в доме вокруг нее крутится. Обычно печка — излюбленное место стариков, а мне просто повезло, что я там оказалось не по старости, а по малолетству. В самой избе не нашлось мне спального места, и отправили меня высоко на печку. Может, еще и потому, что чувствовали нехватку материнского тепла ко мне и отдали на поруки душевной русской печке. Печенька приняла меня с удовольствием.
Наблюдаю за ней, а она на службе с осени до весны и совсем без отдыха, а вот летом, извините, в отпуск — передохнуть надобно. У соседей печка на капитальный ремонт просится, уже косметический ремонт не исправит положения. У других соседей печка еле-еле дорабатывает из последних сил и просится в мир иной. Будут разбирать, как потеплеет на улице.
Печки бывают разные, и в каждом доме — своя, единственная.
Да, печка — целительница, больного человека к себе приютит и на ноги поставит. Нагретая за день печь без устали отдает свое тепло всю ночь, создавая комфортную и теплую лежанку. Спать на лежанке — настоящее блаженство. Тепло же от лежанки обладает такой целебной силой, что помогает излечить от многих хворей.
Похвастаюсь при всех: я никогда не болела в детстве вплоть до отъезда в город! Это печечке нижайший мой поклон. Я обожала мою печеньку, ведь ее тепло, как заботливая мать, согревало меня и лечило, успокаивало и защищало.

***
Сплю я на одной половине печки, а вторая — отдана во владения валенок. Вечером они выстраиваются попарно, как на парад, и греют свои натруженные подошвы. За ночь они вбирают в себя остатки тепла печки, а утром рано опять в путь. Может быть, они разговаривают и делятся друг с другом новостями и своими переживаниями? Кто где побывал, что видел, что слышал интересного — ну настоящие путешественники. Какая у них жизнь беспокойная, но полная всяких приключений.
Четыре пары валенок разных цветов и размеров чинно стоят на печеньке, составляя мне тихую и молчаливую компанию. А завтра утром я, как хозяйка лежанки, буду сверху выдавать валенки всем желающим. Последней спущусь сама. Ну, как всегда, впрочем. Выбегаю рано утром провожать всех в школу и вижу, как прямо вверх устремляется и потихоньку растворяется дым печных труб моих односельчан. Красиво как! Если вдруг дымок опускается вниз — ждите морозов.
Часто вечерами слышно, как ветры свистят за окном и воют в печной трубе, а я лежу на теплой лежанке и мне не страшно совсем. И пурговать зимой лучше на печеньке, что ни говори.
Шторка закрывается и день завершается. Приятных всем снов!

***
Утро. Печка-труженица просыпается раненько, кругом еще темень. С лежанки сначала слышу поскребывние — это из печки бабушка собирает кочергой золу, потом красиво укладывает дрова, которые заносятся с вечера в подпечье и они успевают к утру подсохнуть. Вот уже по всей избе слышен треск из моей печи, будто пример людям подает: «Вы там треск слышите? Я набираюсь сил, уже разгораюсь, а вы еще в постели? Вставайте, лежебоки!»Слышно, как бабушка ухватом вытаскивает горшок горячей воды для нашего утреннего чая и свежеиспеченные ароматные лепешки. Вкусно будет.
Печка-кормилица имеет свои секреты. Например, при готовке не сильно испаряет влагу из пищи, вот потому и кушанье вкусное и полезное получается. Славно запекаются в ней тыквенное лакомство и изумительные пироги.
Все что в печи, на стол мечи.

***
Печенька, как и люди, любит красиво одеваться и ждет красивого белого наряда, тогда она становится похожей на невесту: вся белая, опрятная, чистая и аккуратная. Одно любование, глаз радуется ее наряду, ведь обновка эта нечастая — всего лишь раз на Пасху и летом, когда ждут дальних гостей в отпуск.
Хожу я к соседям в гости без приглашения — в деревне это не возбраняется, но особо и не одобряется взрослыми, и моими стариками в том числе. И вот захожу как-то к богатеньким соседям — от них и подавно не дождешься этого самого приглашения — и обомлела…Стоит у них печка, на себя не похожа, такая важная и расписанная мастером в невиданной красоты прикиде, только кокошника не хватает. Батюшки… Рот сам открылся от изумления!
Хорошо, что моя печка не видит такой шикарный разноцветный наряд своей соседки. Я уж не знаю: то ли она порадуется, то ли позавидует и захочет быть на ее месте… Или начнет слезно умолять поменять свой белый наряд... Нет, пусть стоит в нашей избе гордая, нисколько не смущаясь. Она у нас — самая лучшая!
Но свой визит оставлю-ка в тайне, никому не расскажу. Только вам.
Я тут недавно увидала несчастную печку с жалостливым взглядом — делают их такими их хозяева. Стоит та бедняжка брошенная, захватанная, посеревшая и со следами сажи. Жалкая картина.

***
— Уж больно ты прыткая, как мальчишка, — говорил не раз дедушка. — Откуда только силы берутся?
Это я опять напроказничала, провинилась перед стариками, спешу спрятаться у защитницы и быстро прячусь за занавеской. Меня нет на виду, и наказание улетучивается. Проверенный способ!
Если, катаясь на горке, озябну до костей и пупырышки на коже от мороза начинают появляться, то сразу забираюсь на печеньку на полчаса… И все: румянец на щечках — печечка теплом поделилась, здоровья вдохнула, можно спускаться.
Совсем забыла: у печки есть печурки, куда нужно мои мокрые рукавички положить, и к утру печенька высушит. Заботливая какая.

***
Кроме главной печки есть еще временный домашний очаг — дальняя ее родственница, буржуйка.
Эти две подружки обеспечивают вместе тепло в избе и в душе. Большая печечка никак не может удержать тепло целые сутки, ну это уж ей не по силам. Поэтому пригласили на подмогу маленькую печечку. Дедушка торжественно занес домой буржуечку с базара и с почетом поставил в центре избы очень поздней осенью. Теперь каждый зимний вечерок она приступает к своим важным обязанностям. Так и стоит она до Масленицы или Пасхи.
Мы далеко не короли, но в доме ценим свое и уважаем чужое время. Поэтому тут все по времени: затапливаем запасной очаг перед самим ужином, не раньше и не позже, и все за столом сидели в тепле. Иногда жар становится таким сильным, что кажется, будто наступило настоящее лето, и начинаешь снимать теплые вещи.
Иногда лежишь на печеньке и дожидаешься, пока буржуечка не затрещит, не отдаст щедро первое тепло всем нам. Согреемся, поужинаем и начинаем возню, каждый свою.
Изменить место встречи нам с дедушкой было нельзя и место это — печенька.А бабушке было трудно забираться из-за больных ног и располагалась она ближе к нам на стуле, чтобы быть в курсе наших бесед.
— Давай, дедушка, поговорим, как будем жить дальше.
В следующий раз дедушка:
— Давай, Дуся, обсудим, как дальше будем жить.
И это из раза в раз. И никому не надоедает. Дед несмело мечтает:
— Вот если бы дом отстроить… Вот если бы пенсию повысили…
Я слушала и верила, что все у нас уладится. Делилась с ним своими успехами, тайнами, планами на будущее и как мы заживем все вместе, еще счастливее, чем сейчас. Мы всегда что-то обсуждаем, философствуем и мечтаем. Что за сласть лежать на печи!
— Давай завтра договорим, — скажет дедушка в конце разговора и начнет спускаться с печки, чтобы заняться буржуйкой.
Вот о будущей жизни разговоры ведутся именно на печке, и поэтому она слышит все-все, ничего не утаить. Мы верим, что хранительница надежно сбережет наши тайны и чаяния.
Лежу я на печеньке, на голых тепленьких кирпичах, и провожу ладошкой по ним. Мы давно знакомы и по памяти узнаю каждый кирпичик: по маленькой выемке, по царапине, по гладкости… Все большое тепло печки начинается с вас, хорошие.
Случайно между кирпичами на ощупь нахожу семечку, отправляю ее сразу в рот и долго держу, смакуя. Вскоре от меня даже начинает исходить приятный запах подсолнечного масла.
В особую стужу даже не выходила на улицу и целый день играла в самостоятельно придуманные игры, не спускаясь в народ.
И музыка здесь слышна вечерами — старый сверчок поет свои серенады, печка приютила его еще с малых лет. Он, как и я, немного одинок, но так громко всегда стрекочет, даже временами отвлекает нас от наших серьезных дум, а замечания убавить громкость постоянно игнорирует.
Мне всегда казалось, что у печечки моей — душа живая. Утешительница моя успокоит, когда тревожно, выслушает — когда печально, вылечит — когда больно, и спрячет от ненастья, ведь душа у нее любящая и понимающая.
А еще печенька — моя спасительница. Послушай, вот историю — и убедишься сам.
Иду по широкой улице и впереди вижу народ: руготня, бранятся и есть опасность большой драки. А я стою с раскрытым ртом вместе со всеми за компанию слушаю гадости. Вдруг мне становится нехорошо, подташнивает… Я еле-еле, обессиленная совсем, дохожу до дома и падаю. Бабушка суетится вокруг меня:
— Сколько раз тебе говорила: никогда не вступай в споры с людьми и не стой рядом, когда ругаются или дерутся, упаси бог! Твой организм не переносит такое, запомни. Будь мирной и смирной. Смиренье — девичье ожерелье.
Затем бабушка спешит к печке-целительнице, наскребет из трубы уголь и, читая над ним спасительную молитву, дает мне этот уголь съесть. Мне сразу становится легко в теле и на душе.
Как видите, спасла печенька меня даже своим углем, кто бы мог подумать. Поэтому всякий раз, когда страсти около меня накаляются, я незаметно покидаю это ненужное мне место. Всегда и всю свою жизнь. Я росла в доме, где никогда не было громкой ругани, разборок, оскорблений, раздоров и брани — ничего неподобающего для праведного дома.
Как же мне повезло! Я росла в добром отчем доме и называется это — СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО.
Детство было счастливым еще и потому, что у меня была любимая и любящая печка-матушка. Видите, не только добрые люди остаются в памяти навсегда, но и предметы, и вещи, благодаря которым твоя и моя жизнь наполнялась невероятным теплом.