Оставьте свои ковры в Гаване!

Так получилось, что, завершив свой промысловый рейс в районе СВА (Северо-Восточной части Атлантического океана), экипаж БМРТ «Бирюза» перед тем, как оказаться в Гаване, где судно должно было пройти МРТО (межрейсовое техобслуживание), зашел в Бельгию - в порт Антверпен – для отдыха экипажа. Такие заходы в иностранные порты в те годы называли плановыми. Но все прекрасно понимали, что никакой это не отдых, а возможность истратить заработанную в течение полугодового рейса иностранную валюту, превратив ее в некие материальные ценности в виде джинсов, ковров, покрывал, стереомагнитофонов и прочих пиджаков «замшевых». Всю «отоварку» в Союзе можно было отдать своим женам или подругам, или просто продать на «черном» рынке, заработав при этом на разнице курсов валют приличные деньги.
Так, например, 20 инвалютных рублей можно было обменять в Кёниге у фарцовщиков на 200-250 обычных советских рублей. В то время курс морских чеков (бонов) в Калининграде всегда колебался и в среднем находился в пределах от 10 до 13 рублей за ОДИН инвалютный рубль (чек). Но, если ты на 20 инвалютных рублей покупал в иностранном морском порту четыре или даже пять-шесть пар хороших джинсов, то ты уже мог их продать за 800-1200 рублей (по 200-250 рублей за пару). То же самое было и бельгийскими коврами. Средняя цена одного ковра размером два на три метра в Антверпене составляла 20 инвалютных рублей. В Союзе же такой ковер можно было бы легко продать за 800 -1000, а то и 1200 обычных советских рублей. Т.е. 1 валютный рубль (чек) моряк мог превратить в 40-50 рублей, что без сомнения являлось очень выгодным обменом.
Вот почему во время захода БМРТ «Бирюза» в Антверпен, многие члены экипажа подошли весьма творчески к расходованию своих заработанных иностранных рублей (валюте). Многократно посоветовавшись со своими родными и близкими людьми, моряки заранее определились, что и в каком количестве они приобретут в этом бельгийском порту.
Два-три дня пребывания в Антверпене пролетели быстро. Большинство моряков истратили свою валюту грамотно и в строгом соответствии с рекомендациями, полученными от мам, жен и подруг, находящихся на берегу.
Конечно, какую-то небольшую сумму валюты рыбаки потратили и на закупку спиртных напитков. Ну а как без этого?) По одной или даже по две бутылки (точно не помню) коньяка «Наполеон» в подарочной упаковке на каждого члена экипажа были централизовано приобретены в момент закупки скоропортящихся продуктов – мяса, фруктов и овощей. Но на общем собрании членов экипажа, которое провел первый помощник капитана, было принято решение, что бутылки с коньяком будут находиться на хранении в «провизионке» до дня вылета экипажа из Гаваны в Москву… Мол, коньяк был закуплен в качестве сувениров, и поэтому он должен быть доставлен в Союз нетронутым. Поэтому моряки затарились для себя недорогим алкоголем в близлежащем магазинчике, которым управляли наши бывшие соотечественники…
И вот наступил час выхода судна в море. На борт поднялся бельгийский лоцман. Прощальный гудок. Наш БМРТ устремился по реке Шельде в сторону Северного моря. Вот оно и море. Лоцман покидает борт нашего траулера, пересаживаясь в лоцманский катер. Спасибо! До новых встреч!
Третий помощник капитана достает из стола набор карт, по которым штурмана будет вести судно самой Гаваны. Курс уже проложен… Впереди проход через пролив Ла-Манш. И наш капитан, и все штурмана знают о тонкостях и нюансах прохождения через этот пролив, отделяющий материковую часть Европы от острова Великобритания. Через этот пролив наш БМРТ прошёл из Северного моря в Атлантический океан.
В проливе Ла-Манш действует система разделения движения (СРД) судов, установленная по рекомендации Международной организации по морскому праву. В принципе наши штурмана не испытывали никаких трудностей при прохождении Ла-Манша.  Суда, следующие через пролив, обязаны пользоваться СРД. Все действия экипажа регламентированы МППСС-72 (Международные Правила Предупреждения Столкновений Судов в Море 1972 года).
Честно говоря, я вот не припомню другого такого рейса, во время которого практически весь экипаж во время движения судна находился бы в состоянии пусть не сильного, но легкого опьянения. Пили все… начиная от капитана и заканчивая прачкой…)
Начальник радиостанции попросил меня – радиста - поработать трое суток – и за себя, и за него, мол, «потом я тебя подменю, и ты свое отгуляешь». Штурмана и механики как-то общались друг с другом и подстраховывались, договариваясь о том, кто и как будет нести вахту… В принципе на мостике и в машинном отделении (МО) всегда кто-был – как минимум вахтенные матрос и вахтенный моторист. И кто-то там нес вахту. Как? Это уже отдельный разговор. Курс до Гаваны был на картах проложен. Судно шло на авторулевом. Штурмана иногда находили в себе силы, чтобы определить местонахождение судна по звездам… Весь переход море было спокойным, высота волн не превышала одного-двух метров.
По просьбе членов экипажа я крутил по внутрисудовой трансляционной сети записи с популярными в те годы исполнителями – группами такими как «Бонни-М», «АББА», а также и отечественными исполнителями – Юрием Антоновым, Аллой Пугачевой и т.д. Траулер шёл с включенным палубным освещением, сверкая огнями, и под громкую музыку, т.к. внутрисудовую трансляцию моряки самостоятельно включали и на верхней палубе. Штурмана встречных судов в ночное время, завидев и услышав идущее под громкую музыку и освещенное яркими огнями судно, установив на УКВ связь, интересовались у нас, не являемся ли морским пассажирским паромом или круизным лайнером? Но услышав ответ наших штурманов, что им навстречу идет советский рыболовный траулер, моряки встречных судов от греха подальше немного меняли курс, удаляясь на несколько кабельтовых от нашего БМРТ.
Через три или четыре дня в радиорубку зашел мой начальник радиостанции… Веселый и довольный, отдохнувший, он был готов предоставить мне для отдыха несколько дней, чтобы я тоже смог как-то расслабиться и отдохнуть… Но поскольку я давно решил для себя во время нахождения судна в море алкогольные напитки в большом количестве не употреблять, то от его предложения я просто вежливо отказался. 100-150 граммов крепкого алкоголя – это всё, что я мог себе тогда позволить выпить в течение суток… В общем «отдыхать» не стал… А дальше мы спокойно и без приключений дошли до Гаваны.
Во время перехода судна через Атлантический океан, моряки даром время не теряли и на промысловой палубе в вечернее и ночное время (вот почему не выключалось освещение) занимались важным делом – упаковкой закупленных в Антверпене товаров. Ковры бережно складывались «книжкой» и обвязывались пропиленовой нитью.  Рыбаки обменивались товарами друг с другом, у кого были превышены установленные в то время таможенные нормы провоза товаров в Союз (помните этакие правила – разрешен ввоз не более трех ковров, трех магнитофонов, трех джинсов и т.д. В те годы моряки загранплавания руководствовались установленными советским правительством и таможенным комитетом нормами – если продолжительность заграничного рейса не превышала трех месяцев, нормы были одни, а если, как в нашем случае, продолжительность рейса была более трех месяцев, то эти нормы были существенно выше. Но ведь кто-то вез не три, а десять зонтиков, у другого моряка вместо трех джинсов их было восемь и т.д. чтобы не стать нарушителями таможенных норм, моряки обменивались друг с другом излишками товаров. Например, я тебе даю для провоза через таможню три пары джинсов, а у тебя взамен беру три зонтика и 3 кг мохера и т.д.
До самой Гаваны все нюансы предстоящего таможенного досмотра в аэропорту Шереметьево-2 моряки БМРТ решили. Все помнили, кто и кому и что отдавал, на всякий случай, некоторые моряки записывали в блокнотики свою «секретную»  информацию, чтобы потом после прохождения таможенного досмотра всё вернуть в исходное состояние.
И вот мы в Гаване. Пришли в порт согласно рейсовому заданию - 23 декабря. По плану вылет нашего экипажа в Москву должен был состояться 25 декабря. Времени для передачи судна ремонтно-подменному экипажу было предостаточно. ОДНАКО, как это частенько бывает, всем нашим планам не суждено было исполниться.
Представитель МРХ СССР в Гаване поднялся к нам на борт судна и сразу заявил, что авиабилетов для нас нет и что в декабре в Союз мы точно не полетим, поэтому, мол, передавайте свое судно ремонтникам, а сами отдыхайте, как вам сможется и захочется. При этом он прекрасно знал, что денег у членов нашего экипажа нет. Во время захода советских судов в кубинские порты местную валюту – песо – никто не заказывал. Покупать на Кубе было в те годы нечего, да и курс был драконовский. За ОДИН инвалютный рубль можно было получить 0,9 песо (литровая бутылка местного рома стоила от 7 до 10 песо).
После того, как общесудовое собрание было закончено, и представитель МРХ СССР уединился с нашим капитаном в его каюте, моряки вышли на палубу, чтобы перекурить и обсудить возникшую ситуацию. Бывалые моряки начали поучать молодежь, что с нашими торговыми запасами мы здесь точно не пропадем. И что для обмена – т.н. ченча – у каждого моряка было достаточно различных товаров и вещей, которые здесь в Гаване можно было обменять у кубинцев либо на обычный ром, либо на местные деньги – песо – которые потом самостоятельно можно будет истратить в городе на что угодно.
И пароход ожил и забурлил словно муравейник… На причале возле нашего судна уже были замечены первые местные спеулянты-перекупщики, которые со словами «Сипа (так они называли одеколон «Шипр»), мыло, носки, «ропа» (любая одежда из хлопка), показывали характерным жестом на пальцах, что готовы к денежному обмену или показывали из сумок бутылочные горлышки. Мол, подходи, товар/деньги есть, договоримся. И моряки пошли… и понесли… да так, что старпому, боцману, тралмастеру, старшему механику и технологу пришлось спешно закрывать на ключи или навешивать замки на те служебные помещения, где хранились материальные ценности…
Правда, впереди было несколько экскурсий на всемирно известные пляжи, в зоопарк и в океанариум, побывали мы и в музеях, заглянули и в интерклуб. Отдельное спасибо первому помощника капитана, который сумел договориться с кем надо и организовать для моряков все эти поездки и экскурсии.
А еще мы отметили с кубинцами католическое Рождество и Новый год, посмотрели настоящий кубинский новогодний карнавал. Завели знакомство со множеством красивых кубинских девушек, которые не могли поверить в то, что имеют дело с простыми советскими рыбаками. Ведь всем кубинским девушкам было известно, что у простых советских рыбаков НЕТ денег. А тут ребята курят «Мальборо», «Кэмел» и прочие «Винстоны», пьют коньяк и не самый дешевый ром, угощают девушек европейской жевательной резинкой и никуда не спешат из баров по вечерам, танцуют, пьют и развлекаются, предвкушая любовь и ласку.
Они же не знали, что моряки БМРТ «Бирюза» наладили и организовали успешную распродажу хороших импортных и отечественных товаров. Кубинцы – местные фарцовщики - покупали у нас всё и по нормальной цене… Помню даже свои часы «Электроника-5» я обменял за 150 песо. Джинсы «Монтана» и «Супер пенис» моряки продавали за 250-300 песо. Никогда не забуду, как на местном рынке были замечены два наших матроса, которые там продавали целую головку российского сыра (видимо, купив его в судовом ларьке…).
После того, как отшумели все карнавалы, и наступил новый – 1983 год –  на борт судна вновь поднялся представитель МРХ СССР, который сообщил нам приятное известие. Вылет экипажа в Москву запланирован на 3 января. В связи с чем просил всех быть к этому готовыми, а капитана, помполита и остальных командиров попросил обеспечить порядок во время перемещения моряков с борта судна в гаванский аэропорт.
И вот наступил долгожданный день. 3 января. Ранний подъем, завтрак и вот уже по трапу моряки быстро и организованно начали выносить с борта судна свои вещи. Чемоданы, сумки, самодельные и безразмерные авоськи, коробки, изготовленные из гофротары, аккуратно свернутые и обвязанные ковры. Все взвешено, упаковано, подсчитано, уложено и подписано. На каждой коробке и авоське наклеена этикетка со всей необходимой информацией.
Наконец подошли автобусы. Началась загрузка. Сначала товар, потом люди. Наконец, все моряки взмокшие, с похмелья, уставшие, но веселые и довольные расселись по автобусам, и после пересчета членов экипажа «по головам», автобусы тронулись в путь.
В аэропорту Гаваны был не менее увлекательный процесс выгрузки товаров и багажа из автобусов. Вынесли, сверились со списками и описью. Занесли всё в здание аэропорта. Ждем команду – чтобы сдать багаж, пройти регистрацию и побыстрее оказаться в салоне нашего любимого Ил-62М…
Но тут что-то пошло не так… Какие ребята в форме сотрудников «Аэрофлота», оказавшиеся членами экипажа нашего Ил-62М, определив на глаз общий вес нашего багажа, заявили, что принять на борт нас с таким количеством багажа они не смогут. Мол, образовался перегруз. Какой такой перегруз? – начали возмущаться и удивляться моряки. У нас все по нормам – 30 кг на каждого члена экипажа плюс до 10 кг ручной клади.
Пилоты охают и ахают, и сообщают нам, что их борт вылетел из Мексики. И следует по маршруту Мехико-Гавана- Будапешт-Москва. В Мехико на борт самолета уже сели пассажиры – члены семей советского диппредставительства и какого-то торгпредства, которые уже занесли на борт самолета очень много багажа. Поэтому нам – морякам – придется какую-то часть своего багажа оставить здесь в Гаване.
Какой там поднялся рев?! Возмущению моряков не было предела… В адрес представителя МРХ СССР полились различные проклятия и упреки. Мол, мало того, что мы по его вине здесь – в Гаване - проторчали две недели, мало того, что мы не смогли дома встретить Новый год – самый главный семейный праздник всех советских семей, так еще теперь и не можем взять с собой свой багаж в полном объеме. Почему так произошло? Дело в том, что обычно из Гаваны в Москву рыбаки вылетали налегке – с легкими сумками и небольшими чемоданами. ОБЫЧНО… Но у нас то был необычный рейс, мы зашли в Антверпен, где смогли отовариться по полной программе. Работники советской дипмиссии в Мехико, конечно же, об этом ничего не знали. Поэтому везли с собой сверх установленных норм по 50-100 кг различных книг. Оказывается, в Мехико можно было купить разные, редкие и ценные книги на русском языке –  красивые каталоги, иллюстрированные сборники и т.д.
Капитан и помполит понимали, что Закон и правда на нашей стороне и поэтому обратились к представителю МРХ СССР со встречным предложением, чтобы тот договорился с пассажирами, летевшими из Мехико, чтобы они сдали здесь в гаванском аэропорту  ЕМУ на ответственное хранение свои тяжелые коробки с ценными книгами… Которые можно было бы потом отправить в Москву со следующим рейсом.
Спорили долго, горячо и возбужденно. В итоге победила Правда. Из багажного отсека Ил-62М были выгружены коробки с книжной продукцией общим весом в несколько сотен килограммов (а то и несколько тонн?!). Конечно, вылет рейса был задержан, но зато наш багаж был принят на борт самолета в полном объеме. Попав в зону Дьюти-фри, рыбаки быстро превратили небольшие валютные сбережения в жидкую валюту.
А потом объявили посадку. И мы, оказавшись в салоне самолета, наконец-то смогли расслабиться и вздремнуть – перелет над Атлантическим океаном занимал несколько часов. Не все моряки даже смогли проснуться, чтобы перекусить. А кормили в те годы на самолетах «Аэрофлота» очень даже прилично.
Оказавшись в Шереметьево-2, и пройдя таможню, моряки быстро и без проблем смогли обменяться товарами, которые передавали в Гаване друг-другу на временное хранение. И прибыв в родной аэропорт «Храброво», и попав в объятия друзей, жен, родителей и прочих хороших людей, мы наконец-то поняли, что наконец-то этот рейс для нас закончился. И уже на следующий день в некоторых калининградских ресторанах музыканты, перед тем как начать исполнять модную песенку, делали громкие объявления «А теперь для моряков БМРТ «Бирюза», вернувшихся из трудного и опасного рейса, звучит ЭТА песня….