Правосудие

Давненько в Зале Судебных Заседаний произносились столь крепкие выражения. Возглас «Идите к черту!» был заключительным аккордом симфонии ругательств, которую обвиняемый исполнил для судьи и остальных участников процесса. Исполнил великолепно, со всем мастерством и талантом.
Начатая с пронзительной, как звуки скрипки, ругани, она постепенно обрастала дополнительными интонациями. Мощные, под стать духовым партиями, выражения подкреплялись меткими ударами бранных слов, а восклицания вливались в общую мелодию подобно колокольчикам, придавая речи ироничный оттенок.
Напрасно судья Линч барабанил деревянным молотком по столу, призывая к порядку – обвиняемый и не думал останавливаться. Слово за словом, предложение за предложением обливал он своих невольных слушателей потоками отборной ругани. Казалось, лишь смерти под силу закрыть ему рот. Но и это было невозможно. Уильям Портер встретился с нею двести пятнадцать лет назад.
Обвиняемый молчал. Молчали и остальные. Гневная речь мистера Портера не только спутала их мысли, но и обездвижила тела. Уильям победно взирал на своих «инквизиторов».
Первым зашевелился судья. Шурша мантией, он покопался за пазухой и через мгновенье вытянул оттуда носовой платок. Парой быстрых движений Линч промокнул вспотевший от волнения лоб и спрятал платок. Вслед за судьей «проснулся» государственный обвинитель Смит. Он схватил стакан воды, который стоял перед ним на столе и залпом осушил его. Этого ему показалось мало, и он потянулся к графину. Налив стакан Смит посмотрел на секретаря и протянул воду ей. Мисс Эппл покачала головой.
Мистер Портер ликовал. Выступление удалось. Это была не та вялая речь, которую он произнес на суде в далеком девяносто восьмом. Тогда у него не осталось сил на то, чтобы как-то оправдать себя. Смерть жены выкинула его из действительности. Он не жил, а существовал. Теперь же, хоть это никак и не спасет его от наказания, Портер дал волю чувствам, которые переполняли его душу долгое время. Он даже испытывал некоторую благодарность к судье, за то, что тот вызвал его. Как же еще Уильям смог бы успокоить душу свою, сделать то, что при жизни терзало его, а смерть лишила возможности отыграться? Ведь попасть из того мира в этот очень сложно.
Материализатор, как назвал его судья Линч, плотно обхватывал шею Портера. Живой человек давно бы умер от удушья. Но плоть Уильяма не была таковой. Она являлась лишь оболочкой, которая удерживала его в этом мире и позволяла взаимодействовать с ним. Да, Портер мог поднять стакан с водой. Он мог даже выпить его, что он и сделал перед тем, как выступить. Но Уильям ничего не почувствовал. Ладонь не ощутила холодного стекла, горло не обдала приятная прохлада. Будто все это чудилось ему. Портер даже ущипнул себя, чтобы удостовериться, явь это или сон. Но тотчас же усмехнулся своей глупости.
Штуковина на шее не позволяла ему сдвинуться с места. Портер перебирал ногами, но как стоял за кафедрой, так там и остался. Словно его подвесили на веревочке в паре дюймов над землей.
- Кхм. – Судья Линч полностью пришел в себя и теперь прочищал горло, чтобы сказать что-то.
- Кхм, - он кашлянул еще раз и проговорил: - Уильям Сидни Портер, за ваше неуважительное отношение к суду вы будете наказаны шестью месяцами исправительных работ. И это помимо того срока, который вы получите за свое преступление.
- Да хоть год, - с улыбкой сказал обвиняемый.
- Не волнуйтесь, это мы еще успеем. Мисс Эппл, - судья обратился к секретарю, - вы все записали?
Девушка покачала головой.
- Мы с вами потом поговорим об этом, а пока выполняйте свою работу, - в голосе судьи слышались строгие нотки.
Мисс Эппл усердно застучала по клавиатуре, документируя речь судьи.
- Мистер Смит, продолжайте, - сказал судья и тут же добавил, - начните с самого начала. Боюсь, что мы потеряли суть дела.
Государственный обвинитель встал и из-за стола и, глядя на бумажку, заговорил:
- Уильям Сидни Портер. Родился одиннадцатого сентября тысяча восемьсот шестьдесят второго года в городе Гринсборо, штат Северная Каролина, Соединенные Штаты Америки. Был приговорен к пяти годам тюремного заключения за расхищение государственной собственности и с двадцать пятого апреля тысяча восемьсот девяносто восьмого года отбывал наказание в Федеральной тюрьме Колумбуса, штат Огайо. За примерно поведение…
- Нельзя ли опустить это? – перебил докладчика Портер.
- Нет, - ответил судья, - таков закон, а он един для всех – и живых, и умерших. Читайте дальше, мистер Смит.
Тот слегка замешкался, но быстро нашел место, на котором остановился, и продолжил
- За примерное поведение был освобожден досрочно и вышел на свободу двадцать четвертого июля тысяча девятьсот первого года. Скончался пятого июня тысяча девятьсот десятого года в городе Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США.
Смит отложил листок и посмотрел на судью.
- Переходите к делу, - сказал тот.
- Подождите, - вклинился Портер, - почему же вы опустили многие факты из моей биографии? Только «родился», «сидел», «умер»! Вы меня представили как человека, который жил лишь для того, чтобы отсидеть в тюрьме и умереть. Вы искажаете действительность. А как же все то, чему я действительно посвятил свою жизнь? Как же удовольствие, которое я приносил людям своими рассказами? Как же так?!
- Удовольствие – вещь сомнительная, - философски заметил Судья. – Тем более такое, как ваши рассказы.
- Но… - Уильям хотел было возразить, но передумал. Все равно ничего не изменишь.
- Я продолжу? – спросил позволения у судьи мистер Смит.
Судья Линч кивнул.
- Комиссии по надзору за культурой поступили жалобы от многочисленных граждан нашей страны. В частности, некто мистер Джонс обвиняет вас в пропаганде расизма.
- Что? – воскликнул Портер.
Судья стукнул молотком и произнес:
- Мистер Портер, попрошу вас не перебивать. Это чревато дополнительным сроком.
Уильям развел руками и с отсутствующим взглядом уставился на Джонса.
- Ваш рассказ «Линии судьбы» явно противоречит современному законодательству. Позвольте я процитирую отрывок, - спросил он судью.
Увидев подтверждающий кивок, Джон прочитал:
- «Когда мы протискивались к выходу, какой-то негритос задел Тобина по уху своей сигарой».
- Но что здесь такого? – возразил Портер.
- Что здесь такого? – гневно переспросил судья Линч. – Это прямое нарушение законодательства, которое запрещает всяческое упоминание в печати слов «негр», «негритос», «нигер», «черный» и все остальные слова по списку!
- Когда я писал рассказ это было в порядке вещей. Все называли негров неграми. Какое отношение это имеет к сегодняшнему законодательству?
- Самое прямое, - заверил судья. И в соответствующей поправке к Конституции это указано. Также там сказано, что никто не останется безнаказанным. Закон един для всех.
- Бред!
- Три месяца исправительных работ за поругание Конституции, - судья ударил молотком по столу.
Мистер Портер облокотился на кафедру и закрыл лицо ладонями.
- Оглашается приговор, - провозгласил судья. – Приговорить мистера Портера к пяти годам исправительных работ на благо нашей страны. К этому наказанию прибавить девять месяцев за неуважительное отношение к суду и Конституции. Дело закрыто. Увести мистера Портера.
Он стукнул молотком, подтверждая свои слова. Двери Зала Заседаний открылись и туда вошел судебный пристав. Он подошел к мистеру Портеру, пристегнул к ошейнику цепь и вывел осужденного из зала.
Судья облегченно вздохнул. Затем посмотрел на мисс Эппл и спросил:
- Записали?
- До единого слова, - ответила девушка.
- Что там на очереди?
Мисс Эппл коротко стукнула по клавиатуре и зачитала:
- Несоответствие закона всемирного тяготения Конституции Соединенных Штатов.
- Думаю, нужно устроить перерыв, - сказал он и направился к выходу из Зала.