Таверна Солитьюда

Туши свет!
Никогда, слышите, никогда не верьте тем, кто предлагает вам легкую работу за большие деньги! Обычно такая работа превращается в напрасную трату времени, которое вы могли бы потратить на ночь в таверне вместе с кружкой кислятины, например, «Алто». И черт его знает, чем эта работенка закончится для вас. Может быть, к утру ваше ещё тепленькое тельце будет лежать в трюме ограбленного корабля вместе с беднягами, которым не посчастливилось стать жертвами от рук разбойников.
А ведь как всё хорошо начиналось. На закате я прибыл в Солитьюд, чтобы продать самой ворчливой продавщице во всем Скайриме, Тари, неплохого качества мантию, которую я снял с тела очередного разбойника, пытающегося силой отобрать у меня честно и не очень заработанные динарии. Естественно, сам разбойник получил секирой по пустой голове и откинул копыта, не успев даже толком вытащить свой ржавый кинжал.
Тари меня терпеть не может, и это взаимно. Но монеты у неё всегда водятся, а я очень часто нахожу всякое тряпье, кольца и амулеты. К сожалению, даже в Вайтране, центре торговли, ни у кого нет столько динарии, сколько хватило бы за покупку собранных мной вещей.
С Тари мы так и не пришли к соглашению. Она в очередной раз пыталась доказать мне, что мои находки не стоят и половины того, сколько я от неё требую. Раньше я шел на уступки, но в этот день решил не отступать до победного. Моё упрямство привело лишь к очередной ссоре с ней, и вот через десять минут после захода внутрь магазина с довольным лицом, я вышел очень злой и без денег в кармане, которые обещал Эйле потратить на обустройство нашего с ней дома.
Направившись к воротам, из крепости, меня, внезапно, остановил какой-то аргонианин и попросил последовать за ним. Увидев в моем лице подозрение, он спросил, не хочу ли я заработать легких денег. Тогда я сразу смекнул, что, возможно, мне удастся хотя бы в этот раз избежать удара сковородой по своей голове и не сломать свои драгоценные рога. Я сразу согласился.
Завернув за угол, мы остановились, и он повернулся ко мне. Назвав себя, Джари-Ра, аргонианин с темно-зеленой чешуей и такого же цвета волосами на макушке, предложил мне помочь ему ограбить торговое судно, которое в настоящее время направляется в Солитьюд. Судно, конечно же, до города добраться не должно, а осядет в болотах, что на востоке. Единственное, что мне предстояло сделать – это погасить маяк в порту к северу от крепости, чтоб корабль «заблудился», кораблем же займутся его люди под руководством сестры аргонианина, Диджа. Джари-Ра так же предупредил, что сам экипаж злополучного корабля останется в целости и сохранности, как будто меня это хоть как-то заботило. За проделанные труды он обещал мне, поделить награбленное добро. Я согласился и направился из города прямиком на север в сторону маяка.
Всю дорогу меня охватывало подозрение. Почему Джари-Ра или его люди не могут сами погасить огонь? Зачем ему вообще делиться со мной добычей? «Черная кровь», конечно, группировка хорошо известная и каждый её член разыскивается во всем Тамриэле, но в маяке нет никакой охраны, кроме старого сторожа норда, если этого ленивого старика, целыми днями сидящего внутри башни и выходящего наружу лишь по «нужде», вообще можно назвать сторожем. Тем не менее, меня радовало то, что я, наконец, достану драгоценное мне монеты.
Добравшись до маяка, я оказался прав: старый норд опять спал в своей комнате посреди разбросанных на полу бутылок от пива. Я бесшумно поднялся по каменным ступенькам наверх и потушил большой костер, запустив в него ледяной фаервол. Затем, я вернулся в город.
Там я снова встретил Джари-Ра, который указал мне по карте, где осело злополучное торговое судно.
Я терпеть не могу болота. Они грязные и черт его знает, что там водится. Но делать было нечего, пришлось тащиться до берега напротив в сторону покосившегося силуэта корабля. На берегу я тут же наткнулся на обмякшее тело бедного моряка, который, судя по всему, пытался убежать от разбойников вплавь, но, получив стрелу в спину, упал лицом в грязь. Видимо, люди Джари-Ра настолько увлеклись своим любимым делом, что забыли об условиях. А может быть, никаких условий не было. В любом случае, мне было на это наплевать и я, выбравшись из воды, подошел к норду, одетому точь в точь, как мой наниматель. Норд, завидев меня и, видимо, не услышав мои шаги, тут же взялся за оружие. Я угрожающе выхватил «Топор владений Вайтрана» и встал в боевую стойку. Несколько секунд мы напряженно смотрели друг на друга, пока непутевый разбойник, разглядев меня, не убрал кинжал обратно в ножны и не пригласил меня внутрь. Убрав свой топор, я оценил «приятеля» взглядом: обычный, ничем не примечательный лук висел у него за спиной, меч, кажется, подарила ему его бабушка, когда тот только вышел на свет, а броню он, скорее всего, купил за 100 динарий в какой-нибудь богами забытой деревне. «Видимо, сопляк совсем» – подумал я и поднялся по лестнице наверх. Второй разбойник, которого я встретил, был здоров как Великан и мне явно не хотелось бы оказаться на месте того моряка, на теле которого он рыскал монеты.
В трюме я встретил третьего бандита, который, попивая «Алто», указал мне большим пальцем в сторону коридора, по которому мне следовало бы идти. По дороге я заглянул в комнату справа и увидел там очередного мертвеца с закрытыми глазами. Его лежащее на кровати тельце придавило толстенной доской, отломившейся от потолка трюма. «Хотя бы не мучился», - сказал про себя я и пошел дальше.
Я спустился по лестнице вниз и увидел ещё двоих разбойников. Первый, норд, болтал о девушке, живущей в Винтерхолде. Из того, что я успел услышать, было ясно, что он собирается на ней жениться. «Зря», - снова подумал я. Второй бандит, тоже аргонианин, как и я, лишь понимающе кивал. Судя по внешности, они были совсем молодыми, а уже как опустились: грабят караваны, да ещё и жениться надумали – немыслимо. Услышав мои шаги, они тут же умолкли и уставились на меня. Не обращая на них внимания, я прошел мимо них, держа руки у верного топора. Один из них, что аргонианин, заметив мои недобрые намерения, тоже опустил руку и взялся за рукоять ножа. Когда я завернул за угол и зашел в спальню в конце коридора, то услышал продолжение беседы.
В комнате, я увидел окровавленный труп, кажется капитана, в грудь которого была воткнута стрела. Его лицо смотрело в потолок и выглядело так, будто он сейчас расплачется. По комнате были разбросаны книги, бутылки, одежда - видимо, корабль при ударе о землю, не слабо тряхнуло. Слева от мягкой кровати, на которой я не прочь был бы выспаться, стоял стол, над которым висела картина. На картине была изображена зрелая женщина-бретонец. «Жена», - понял я и подошел к аргонианке, которая стояла над сундуком позади трупа.
Она резко обернулась. Похоже, только сейчас услышала мои шаги. Меня это стало забавлять. Работа на «Темное братство» не оказалась напрасной.
Поняв, что Коринстраз – это я, Диджа тут же улыбнулась, оскалив свои острые и многочисленные зубы. Я же оставался всё таким же серьезным и смотрел на неё с недоверием. Она сразу поблагодарила меня за содействие. Я спросил её, где моя доля, и она снова оскалив свои зубы, выхватила кинжал. Реакция была молниеносной. Вытащив из пояса нож, я подбежал к ней, схватил её вытянутую морду и воткнул лезвие в грудь. Она выпустила кинжал из рук, но тот, к счастью, без лишнего шума упал прямиком на мертвеца. Спасибо, капитан! Корчась от боли, Диджа пыталась отпрянуть от своего лица чужую руку, но моя хватка оказалась сильнее. Медленно и тихо, я опускал её вниз на пол, а её реакция на то, как я пытался, не издавая шума, покончить с её жизнью, была всё спокойнее. Наконец, я положил её спиной на деревянный пол и заглянул ей в глаза. Её веки постепенно опускались, и, казалось, будто она засыпает. На секунду мне даже стало жаль её. Диджа отпустила мою руку, а я убрал свою с её лица. Так она и смотрела на меня, пока не закрыла глаза и, одновременно с этим, не отправилась в мир иной.
Пошарив в карманах аргонианки, я вытащил оттуда записку, в которой говорилось о том, что братец Диджи со своими людьми направился в грот «Сломанное весло». К несчастью для него самого, его сестра не знала, где находится грот, поэтому ему пришлось начертить на записке карту, с которой я без труда смог бы отыскать место, где он находится.
«Недолго тебе осталось». Если я, конечно же, сумею выбраться из этого корабля живым.
Бесшумно подбежав к выходу из спальни капитана, я высунул голову из комнаты в коридор и увидел, как аргонианин и норд продолжают разговаривать - только теперь темой для общения стала любовь. Никогда бы до этого не подумал, что два головореза обсуждают столь нежную и романтичную тему, как любовь. Эта картина была настолько смешной, что я чуть ли не разразился адским хохотом. Нужно было что-то делать, поэтому я выпил зелье невидимости и стал подкрадываться к ним. В отличие от комнаты для капитана, в коридоре доски скрипели, поэтому услышать меня не составило особого труда. Норд резко прекратил свою речь и повернулся в мою сторону. Аргонианин, стоящий рядом, так же повернулся в мою сторону и высказал тревогу по поводу тишины в комнате. Я резко встал, подбежал к норду и воткнул нож ему в горло. Вытащив оружие из широкой шеи человека, воткнул его в голову аргонианина и повалил обоих на деревянный пол. Норд ещё дергал ногой, когда я поднимался наверх. Там я подкрался к всё ещё пьющему головорезу, который успел напиться до того, что уже лениво пошатывался на стуле. «Алто» действительно творит чудеса, хоть и отвратительна кислятина. Выхватив из пояса бандита клинок, я схватил неприятеля за волосы и наклонил его голову на стол, после чего быстро воткнул клинок в затылок. Перед смертью он успел что-то пробормотать, но я ничего не понял. Видимо, тоже рассуждал о любви.
Наконец, я поднялся наверх и медленно открыл дверь. Громадный здоровяк стоял спиной ко мне. Мне не хотелось даже подходить к этой громадине. Я попросту снял лук и выстрелил ему в голову. Стальная стрела прошла по голове, как по маслу, и здоровяк тут же упал на труп моряка, в карманах которого так усердно копался. Разобравшись с ним, я прошел через дверной проем и тихо закрыл дверь. Тот самый «приятель», с которым мы встретились перед кораблем, оказался не так близко, чтобы услышать скрип закрывающей двери. Он справлял нужду в двадцати метрах от корабля. Тяжело вздохнув, я вытащил из колчана следующую стрелу и направил её в его сторону. Готово. Разбойник замертво облокотился на наклонившийся дуб и скатился на мокрую землю.
С врагами было покончено, но в корабле ничего не осталось, кроме мешков капусты, низкокачественного оружия и книг, которых у меня итак хватает дома. Ни одного динария я не обнаружил.
«Дуратский вечер», - вот, что вертелось у меня в голове, пока я добирался до «Сломанного весла». Всю ночь я воображал себе, как моя стрела вонзается в глаз Джари-Ра, как зачарованная булава и топор отрубают ему голову, как я толкаю его со скалы и он, крича, падает прямиком на землю. Чего я только не делал с ним в своем воображении…. В конце концов, я пришел к выводу, что после поимки аргонианина, испортившего мне весь день, вызову Одавинга, и пусть он его тогда поджарит, а затем съест.
Есть только три вещи, которые я ненавижу больше, чем болота. Это жены, это обманы, это… моря. «Моря?» – спросите вы. – «Ты ведь аргонианин, вы созданы для плавания». Тогда я вас спрошу: «Вы в Скайриме были?» Нет? Ну, тогда сидите и молчите, потому что хуже, чем морозные и недружелюбные моря Скайрима быть ничего не может, особенно на севере, после которого смотреть даже на обычную теплую речку тошно. Обычно я обхожу воды стороной, но в этот раз пришлось побороть своё нежелание лезть в воду и плыть в сторону грота.
Добравшись до входа в пещеру, я вылез на берег и принялся переодеваться в броню «Темного братства». Переодеваться напротив входа в грот, где тебя ждет неприятель, конечно, глупо и неразумно, но мне хотелось поскорее забраться внутрь, достать эту скотину, Джари-Ра, расправиться с его дружками, а затем долго и с наслаждением пытать эту аргонианскую зеленую морду!
Когда я закончил с переодеванием, то увидел у входа пещеры под водой просачивающийся свет. Я прыгнул в воду и увидел под ней узкий проход, который вел в пещеру. Не воспользоваться им я не мог и поплыл внутрь. Старания оказались не напрасными, и уже через минуту я выплыл наружу прямиком в логово неприятеля. Грот вопреки моим ожиданиям оказался огромным, но людей в нем к счастью было не так много.
Я выбрался на берег и поднялся по лестнице наверх, ведущей к палубе от какого-то корабля. Там я заметил, двоих головорезов, лениво сидящих за столом и пьющих пиво. Подходить к ним было опасно, так как местность вокруг была открытой, а зелий невидимости у меня уже не было. Наконец, я попросту не знал, сколько здесь бандитов, поэтому, напав в открытую, обрек бы себя на гибель. Вдоль палубы стояли бочки и мешки, с помощью которых я смог незаметно пробраться вперед.
Завернув за угол, я последовал дальше и наткнулся на одинокого сторожа, спящего на стуле. Убить его не оказалось проблемой. За ним стояла деревянная лестница, ведущая на площадку. Я быстро поднялся наверх и осмотрел всё вокруг.
На другой стороне подземной реки стояло небольшое судно, прикрепленное снизу многочисленными деревянными балками, над кораблем же была построена небольшая хижина. Окинув все это взглядом, я понял, что противников в пещере оказалось не так много - двое в хижине, ещё трое снаружи. Ещё лучше то, что хижина оказалась без крыши.
Выхватив свой двермерский лук, я принялся стрелять по врагам снаружи и ждать, когда выйдут остальные. К счастью, ненавистный мной аргонианин, наружу не выходил, а значит жить будет ровно до того момента, пока я к нему не спущусь. Разбойники оказались тупее, чем я себе это представлял, и были не в состоянии даже обнаружить место, откуда я стрелял. Погибли от моих стрел даже те, кого я видел у выхода.
Наконец, закончив своё дело, я спустился вниз и побежал по мостику в сторону хижины. У хижины из угла деревянного дома, внезапно, выскочил последний головорез и даже успел замахнуться топором над моей головой. Каким-то чудом мне удалось отпрыгнуть в сторону. Я быстро обнажил топор и пустил его во врага. Топор рассек воздух и попал прямиком в грудь молодого бретонца. Мне не хотелось смотреть на то, как из его рта льется струйка крови и как он смотрит испуганными глазами на топор, пронзивший его грудь. Я подошел к нему, оттолкнул его ногой – бретонец повалился на землю, и я высунул из его груди своё окровавленное оружие.
Вот он – тот момент, которого я так ждал. Все враги повержены, и Джари-Ра, наконец, разделит судьбу своей сестры.
Я вломился в хижину и стал искать его бешеными глазами. Медленно, я подходил к балкону напротив, пока не понял, что он спрятался за дверью позади меня и уже заносит свой клинок над моей головой. Его выдал скрип пола, по которому тот шел, и вот я уже резко повернулся в его сторону. Он начал быстро отпускать оружие на мою голову, но я успел поставить над ней свой топор. Сильный удар сверху выбил из рук моё оружие, а сам Джари-Ра пнул меня в пах. Как некрасиво! Я упал на колени и посмотрел на него. По его лицу было отлично видно, что он ожидал от меня мольбы о прощении, а его хитрая ухмылка окончательно вывела меня из себя. В том, что произошло в следующие минуты, виноват только он.
Меня стало шатать то вправо, то влево. Голова резко наклонилась вперед. Я оскалил зубы. Тело стало быстро покрываться черной шерстью, а одежда рваться. Джари-Ра, не понимая, что происходит, сделал несколько шагов назад и не отрывал растерянного выражения лица от моей трансформации. Он увидел, как ногти на моих пальцах резко выросли в размерах, а лицо стало походить на волчью морду. Постепенно, ясный ум вернулся к его разуму и он стал понимать, что со мной происходит. Я встал на ноги, наклонился вперед и издал оглушительный, наполненный злостью, рев. Единственное, что смог прошептать Джари-Ра из своих уст: «Вервольф». Через секунду наш славный аргонианин уже выскочил из хижины и направился бежать. Но было слишком поздно, что-либо предпринимать. Голодный и злой оборотень, то есть я, быстрыми прыжками нагнал Джари-Ра и одним ударом когтистой, мохнатой лапы впечатал бедного разбойника в землю. Джари-Ра резко повернулся на спину и выхватил нож, но я быстрым ударом в сторону отправил его холодное оружие прямиком в реку. Помнится мне, этот ящер что-то выкрикнул, но я опять ничего не понял, ибо в следующую секунду несколькими ударами растерзал ему глотку и лицо. Лишь после смерти ящера моё «второе я» успокоилось и принялось за трапезу. Никогда бы не подумал, что я такой же вкусный.
Сейчас рассвет, я сижу в таверне Солитьюда и заканчиваю дописывать эту запись. Вы, наверное, воскликните, что вот он - счастливый конец: злодеи повержены, а наш храбрый герой, великий подлец Коринстраз оказался в победителях. Ничего подобного.
Во-первых, мне пришлось возвращаться к Тари, просить у неё прощение и продать проклятую мантию за цену, которая в два раза меньше той, что она предлагала мне изначально. Во-вторых, этих монет хватит лишь на то, чтобы оплатить путь обратно в Вайтран. И в третьих, Эйла снова огреет меня сковородой по голове. Я даже не в состоянии купить дешевое вино и насладится выпивкой. Я уже представляю, как через десять минут после прибытия в Вайтран, мне придется испытывать на себе гневный взгляд Эйлы, соратницы, которую на свою голову я взял замуж два года назад.