О древнем языке священных писаний

Существует устойчивая и всё более обоснованная гипотеза, согласно которой первые священные тексты человечества были изложены на шумерском или близком к нему языке — возможно, в одной из его архаических форм, предшествовавших собственной письменной традиции. Этот язык, утратив со временем функцию живого общения в Месопотамии, тем не менее сохранялся в культовой, жреческой и ритуальной практике, став своего рода сакральным кодом древности.

Уже к началу II тысячелетия до н.э. шумерский язык вышел из повседневного употребления на территории Междуречья, однако не исчез. Он продолжал использоваться в храмах, в надписях, в песнопениях, а главное — в жреческих школах, где его изучали будущие писцы и ритуальные служители. В аккадской культуре он был известен как emegir — «язык основ», то есть язык первоисточника. Это положение во многом напоминает статус латыни в Средневековье или церковнославянского на Руси: язык древности, мёртвый в обиходе, но живой в богослужении и традиции знания.

Таким образом, жрецы и писцы становились носителями и толкователями этого языка — посредниками между древним миром и новым временем. Они умели расшифровывать тексты, содержание которых уже не было очевидным для простых людей, особенно когда речь шла о мифологических гимнах, заклинаниях и поэтических структурах, насыщенных символами и многослойными смыслами. В разных культурах эту функцию исполняли умману в Вавилоне, жрецы Тота в Египте, левиты и книжники в Иудее — все они по сути выполняли одну и ту же задачу: передавать сакральное знание языком своей эпохи, сохраняя при этом структуру древнего оригинала.

Позднейшие цивилизации — аккадцы, ханаанеи, древние евреи — не столько создавали новые тексты, сколько переписывали и адаптировали древние предания, осмысляя их в новых условиях. При этом происходила своеобразная «перепрошивка» языка: менялись звуки, грамматические формы, стиль повествования, но сохранялись устойчивые элементы первоязыка — ритмические формулы, ритуальные повторы, эпитеты, древние имена и даже отдельные «тёмные слова», значение которых было доступно лишь узкому кругу посвящённых.

Так постепенно складывался непрерывный пласт сакральной речи, уходящий корнями в доаккадскую эпоху, но пронизывающий собой как текстовую традицию, так и поэтику и структуру гимнов. Это позволяет выдвинуть целостную гипотезу:
шумерский язык (или его ближайший предшественник) был языком первичного Откровения — языком, на котором впервые была выражена космогоническая и нравственная структура мира.
А тексты, пришедшие позже, представляют собой переоформленные и переосмысленные версии этого архетипа, сохраняющие его символическое и смысловое ядро.

О происхождении шумеров и судьбе языка

В рамках нашей гипотезы, шумеры происходили из горных районов Чечни. Именно оттуда, в эпоху раннего неолита, группы переселенцев отправились на юг и основали цивилизацию, которую сегодня мы называем шумерской.

Они принесли с собой не только культуру террасного земледелия, храмовой архитектуры и социальной организации, но и язык, в котором сохранялись корни сакральных понятий — таких как земля, вода, небо, мать, солнце и др. Именно на этом языке, как мы предполагаем, и были изложены первые тексты Откровения — те, что спустя века и через переводы стали основой великих религиозных корпусов человечества.

Когда мы говорим, что шумерский язык исчез, мы имеем в виду его утрату в самой Месопотамии. Однако на своей прародине, в Чечне, он не исчез. Он сохранился — пусть в изменённой, но узнаваемой форме — в лексике и грамматике современного чеченского языка, в архаичных корнях, преданиях и наименованиях.

Таким образом, язык откровения не исчез, а вернулся в круг, как и подобает словам, вписанным в космический цикл.
И именно там, где он был произнесён впервые, он всё ещё жив — среди гор, рек и каменных башен, сберегающих дыхание древней речи.

Ber's Erk Neberu