Глава 50. Ногони

Провожатый довёл группу до основного лагеря Миоллара. Стратега не было на месте.
Некоторые воины отдыхали: разговаривали, ели плоды, лежали на траве. Гостей усадили под сенью высоких деревьев на брёвна, подле быстро организованного небольшого огня. Вокруг на утоптанной поляне располагались типичные хижины. Где-то, возможно, есть и землянка, подумал Килрирлрил, истекая солёной водой.
Фот был дружелюбным малым. Отложив крупные растительные листы схем нападений на вражеские позиции, он беседовал с малышом о сражениях.
- Вот, по кругу, после предыдущих готовимся к следующим битвам, типичная война..., - звонкий голос разливался у костра. Фот излучал приятный восторг. Он имел средней длины тёмные волосы, иногда заплетающиеся и путанные, частенько выбивающиеся из растительных завязок. Глаза с синими переливами под тонкими бровями глядели добродушно. Нос и губы мало выражены, но вместе с взглядом мимика лица довольно ярко являла эмоции.
Помощник Поуртмарха познакомился с гостями.
Баллиле стало грустно. Хоть она и замечала на себе внимание воинов, которые стояли в стороне ли, или шли неподалёку, их умы и сердца были отстранены и заполнены подготовкой к предстоящим сражениям. Они имели силу смахивать неожиданно появляющиеся мысли и влияния. К тому же её маска и сокрытие тела не давали простора зрительным каналам для воздействия на внутреннюю суть.
Даже Фот, мельком бросавший на неё взгляд и резко красневший, тут же отворачивался, чтобы не плениться необычностью. Вероятно, он очень дорожил бытием подле Миоллара и ответственностью перед отрядами.
Афу было хорошо, тепло и уютно. Он на какие-то мгновения забыл о давлении всевозможных дилемм и наслаждался лагерными посиделками. Травник добродушно улыбался Фоту и другим воинам, выражая своё доверие и желание участвовать в общей полезности военному делу.
Возле огня на траве в маленьких корзинках лежала еда – ягоды и плоды. Аф вкушал приятный сладкий фрукт, неторопливо разжёвывая волокнистую массу; иногда подносил ладони к огню, высушивая влажные руки; ощущал таинственную силу и мощь пылающей стихии, хоть и близкую, но недоступную для овладения.
Килрирлрил разговаривал с Фотом, соблюдая ограничения в повествованиях, и это понимал помощник. Гости пока не должны знать некоторые вещи. Малыш задавал тон беседе, помогая Фоту, а тот рассказывал о военных походах самую общую информацию.
Сумерки постепенно отталкивали давление тепла и отдаляли светило. Красные напряжённые глаза Килрирлрила умиротворённо вдыхали появлявшуюся свободу.
Некоторые воины подсаживались к огню, но не задерживались, ощущая неведомое влияние Баллилы. Килрирлрил чувствовал неприятное воздействие на Людей со стороны женщины, но решил оставить эту дилемму на будущее.
Баллила осознанно не очаровывала воинов, убедив себя ныне, что месть впереди, и сила её давления неуклонно растёт. Она заранее ощущала сужденную победу, причины которой вне зависимости от окружения притягивались к ней.
Но некоторые мысли в гневе сжимали её губы и искривляли брови. Несколько воинов из отрядов Миоллара имеют сильную волю и возможно поймут, что она из себя представляет. Нужно только постараться оттянуть своё раскрытие, успеть стать сильнее и не забывать об Афе, он, вероятно, очень важен для них. Они не посмеют меня уничтожить, зная как ему дорога. У нас ещё крепкая связь, несмотря на её ослабление.
Но как её удержать, когда рядом столько возможностей для развития?! Эта грусть в его лице, безрадостность и безнадёжность порой так отталкивали Баллилу, приостанавливали её устремления…
На чём он хочет остановиться? Разве можно встать и не двигаться теперь, когда движение значит жизнь? Может быть, его не устраивает путь? Так он сам выбрал его. Хочет изменить? Вперёд, если знаешь куда! А если поглощён сомнениями, в уменьшенной концентрации приближаешься не ясно к чему, то, что это за прогресс тогда?!
Думая об Афе Баллила не находила ясного ответа, ей не нравилось, что от таких мыслей на неё нападали тоска и вялость. Она сразу же притягивала волю и предавалась радости, которая часто увлекала и Афа.
Баллила хотела спросить у Килрирлрила о возможности увидеть цветок, но понимала, что их ещё не приняли в отряд. Этот Миоллар может появиться не скоро. И тогда снова нужно ждать и подвергаться чужим влияниям. Ведь если утвердился в желании, проявляешь волю, но зависишь от каких-то обстоятельств, значит, на тебя уже воздействует что-то извне и отнимает свободу.
Баллиле требовалась полная свобода и абсолютная независимость.
Миоллар прибыл только через несколько ночей.
Во время ожидания Баллила запрещала себе думать о будущем, о бирюзе, чтобы не распалять себя понапрасну, пыталась забыться, развлекаясь с Афом. Они перепробовали многие радости, которыми увлекались в начале знакомства.
Бегали и веселились, лежали уморённые в бездействии, иногда обнимая друг друга. Смеялись без причины. Лазили на деревья. Она заставляла забираться толстого Афа выше и выше, ему было страшно, но она не позволяла спускаться.
- В сражении будет хуже, поэтому следует побороть ужас заранее на какой-нибудь посторонней возможности, - весело улыбаясь, говорила спутница.
Аф не представлял себя в больших битвах и следовал указам Баллилы, преодолевая кошмар, превозмогая слабость оболочки.
У них оставалось ещё светящейся краски, она намазала ею Афа и долго смеялась.
Он так привык к половинчатому зрению, что не помнил, когда перестал клеить на мёртвую глазницу лист. Просто отвлёкся в деятельности или мыслях и позабыл о процедуре сокрытия потери глаза.
Он удивлённо смотрел на Баллилу, но та словно давно знала о его одноглазом бытии и ничего не спрашивала. И все остальные, вероятно, видели его дыру, но вели себя естественно.
Спутница предложила Афу развлекаться до самого прихода Миоллара, потому что потом война разделит их. Аф не хотел думать о расставании и говорил ей, что будут вместе помогать востоку. Баллила неоднозначно улыбалась.
Она тратила силы, чтобы легче уходить в сон, и снова радовалась дню, выпивая веселящего зелья вместе с Афом. Баллила хотела поскорее увидеть бирюзовый цветок и понять его возможности, а для этого нужен Миоллар, который всё ещё не возвращался.
Она хотела убивать и давно не чувствовала власть над ослабевшим жителем или воином. Била палкой по дереву, воображая противника, но недолго, ибо понимала всю бессмысленность такого поведения.
Её ждёт Уухол, можно пойти к нему и уничтожить этого сластолюбца. Но она потерпит, пусть и ослабнет в бездействии мести, но позже, когда станет частью отряда, заберёт тут немало жизней, имея бирюзовую мощь.
Иногда грусть Афа внезапно проявлялась на лице. Единственный глаз прикрывался наполовину, губы размякали, опускаясь в углах.
В такой момент он словно чувствовал её сакральные мысли. Неужели…, не верила Баллила. Если и так, то сам не осознаёт этого, но некий внутренний Аф словно вылезает наружу и говорит:
Баллила ты снова хочешь убивать и вносить раздор в принявшем нас отряде? Баллила тебе нужна бирюза, а я не нужен. Я не верю в то, какая ты на самом деле, Баллила…
Она не сердилась на травника и в скорости, превозмогая его тоску, вновь увлекалась радостью. Она встряхивала грузную оболочку за плечи, шутливо растягивала ему физиономию, и подавленный подозрительный Аф заменялся весёлым доверительным ребёнком.
Килрирлрил беседовал с воинами, интересовался истинным положением дел, смотрел позиции на карте Фота, подходил к Киклу и разглядывал количественную статистику сражений и с ними связанных событий.
Почему Линкри не сообщил, что стратег на войне? Наверное, не хотел, чтобы мои спутники были осведомлены. Да и что изменилось бы оттого, если бы мы сразу узнали об этом? Килрирлрил отметил, что немного воинов было в отряде первого круга, через который прошли, но не придал тогда этому значение.
Преимущество в войне не стало победоносным окончанием её. Огромные территории и сопротивление многочисленного врага успешно противодействовали мощным бирюзовым орудиям и изменённым оболочкам некоторых воинов востока.
Ну, вероятно, торопиться тогда не следует, размышлял Килрирлрил, присаживаясь у развесистого дерева, чтобы отдохнуть от палящих лучей. Огненное давление уже высушило растительное одеяние и с неприятными ощущениями проникало в тело.   
Снова нужно скреплять листья и делать подобие одежды, малыш погрустнел.
Понятно, что Миоллара влечёт дальше, но едва ли сейчас возможна победа над западом. Нужно утвердиться в стратегии, найти новые бирюзовые решения, а потом уже осторожно действовать согласно достижениям в развитии. Он знает об этом, и, наверное, просто исследует вражеские территории, закрепляя локальные успехи, проверяя тактические манёвры нападения и защиты, пользуясь необходимой теперь кровью для тел и уводя пленных.
Каждые сумерки воины собирались у огня в ожидании стратега. И вот, наконец, появился Миоллар. Ему сразу уступили место на бревне. Миоллар отбросил огромное оружие, и двое помощников убрали в сторону тяжёлый обломок дерева, утыканный острыми каменными осколками.
Он был в гневе и выглядел усталым. Красное лицо ещё не успело остыть от вероятно дневного путешествия. Его приветствовали, подходили, касались рукой плеча или без тактильного взаимодействия. Миоллар не замечал никого, сидел у огня и отрешённо смотрел вперёд выпученными глазами.
Люди, вновь видевшие его после преображения бирюзой, по-прежнему удивлялись ширине обновлённой фигуры главы.
Через какое-то время, в течение которого продолжались беседы между воинами у костра, стратег пришёл в себя и заговорил. Но перед этим отправил в рот сразу два больших сладких плода и отчаянно разжевал их.
Баллила сидела за Афом, немного отстранившись от всех, чтобы её влияние не отвлекало от необходимых разговоров, сейчас она хотела поглощать новые знания о необычных цветах, не причиняя окружающим воинам неудобство своим давлением.
Её поразил мощный стан главы. Неужели это всё бирюза, восхищённо улавливала мысль Баллила.
Аф завороженно смотрел на стратега, пришедшего с настоящей войны. Обязательно поможет и ему и востоку, восторженно думал травник, непременно отыщет тайны этой бирюзы, аккуратно, но действенно.
Миоллар смачно выплюнул две большие кости изо рта, убрал волосы назад, хотя они не мешали. Огонь осветил его лицо и на нём показались следы ударов, его нос был сдвинут и опух, а вокруг него – на лбу, губах и щеках заживали ушибы и порезы.
- Славные битвы…, приветствую воинов! - говорил стратег, пытаясь сдерживать учащённое дыхание.
Вокруг сразу притихли разговоры, и внимание устремилось на Миоллара.
- Стало скучно топтаться на одном месте; хотя мы придерживаемся планов по продвижению, но делаем вылазки глубже на территорию врага, дабы…не утерять в пути необычности, которая придаёт сил.
Бывает, и гибнем, и ранят нас, но в естественности войны не станем замечать потери. Ибо если начнём думать больше о безопасности, терять желание победы, то незаметно скатимся до западного уровня, слабеющего пахарского и ничтожного. Но мы то не они…
Он улыбнулся каким-то безумным огнём.
- Не волнуйтесь, воины! - более просто и душевно воскликнул вдруг стратег и встал с бревна, расправил спину и поднял руки, громко щёлкнув суставами пальцев. – Я не Рушпал, и не поведу вас по пути отчаяния и самозабвения. Просто… иногда в неожиданности черпаю стремление к победе.
И хорошо, что враг ощутил мою смертность; и мне порой нужно почувствовать боль и опасность близости неприятеля! – голос Миоллара усилился, а тяжёлые брови нахмурились.
- Сами уже знаете, что не можем за раз победить западных Людей, хотя у нас преимущество. Нам не хватает смелых воинов, которые желают чуть больше чем сражаться, стать сильнее, не пренебрегая бирюзовым сиянием!
Ну и понимание условий в необычном развитии тоже приостановилось… - грустно сказал стратег, поджав губы, а после снова сел на бревно.
- Но есть надежда! - вдруг неожиданно воскликнул он, и посмотрел на Килрирлрила, – …которая обязательно даст результат. И каждый должен устремиться сделать больше, чем может сейчас, потому что в нашем будущем нескончаемые возможности.
Оставляйте позади слабость! Сбрасывайте немощь и сомнения! Ваши накопления в преобразовании себя и отдаче общему делу! И тогда никакой запад не справится с нами!..
Лица окружающих загорались воодушевлением, и, казалось, даже затмевали яркость огня желанием биться до самого конца вместе с Миолларом.
Баллила с восхищением слушала речь стратега. Аф неотрывно взирал на Миоллара и хотел тут же идти и делать то, для чего его призвали сюда.
Миоллар прерывался всё чаще, а потом замолчал и погрузился в себя. В окружении снова возникли беседы и небольшой гул, сменяющийся порой задорным смехом.
Килрирлрил встал, обошёл огонь и сел рядом со стратегом, тот покосился на него, улыбнулся. Вероятно, понял, что у малыша есть нечто важное, возможно, приятные новости, стоящие разговора.
Они встали и пошли прочь от огня и остальных воинов, которым не стоило ещё знать те сведения, которые были у малыша. Ведь важная новость порой насыщена энергией, и если её излить заранее на многих, то суть сообщения угасала или снижала свой потенциал для последующих действий.
- Я очень расстроен Килрирлрил, очень расстроен, - говорил спокойно, но в печали стратег. – Мы уже столько прошли, с лёгкостью выбивали противника и углубились дальше, нежели планировали. Пора было возвращаться…но, - Миоллар остановился и замолчал.
- …Я почему-то захотел ещё и ещё, и мы продолжили наступление, - повествовал стратег. Они снова двинулись, углубляясь в лес. - Я дробил группы, чтобы охватить шире пространства запада.
Но Людей всё равно недостаточно. Да, конечно, несколько наших групп ходят по восточным землям и набирают из тех, кого встретят, но настоящие воины попадаются редко. И всегда жалею, что взял в очередной поход меньше бойцов, чем нужно. Ну а сколько нужно? Ха-ха-ха….
В сражении кажется, что необходимо больше воинов, гораздо больше…
В итоге несколько наших групп разбились о превосходящие силы противника, а остальные малые формирования просто не находили врага.
Мы атаковали, а затем отходили назад, собирались и оценивали бои, такая была тактика, и вот однажды как раз вернулись не все.
Я отправился с Дагуротом, хороший малый оказался, преданный и неустрашимый в бою. Он только недавно был крепко порезан, но быстро оправился и сам вновь вызвался сражаться. Каков воин! Отчаян, устремлён, и я не заметил в нём безрассудство. И главное, не отказался от бирюзовой нити, когда предложил ему.
Молчаливый Весс помогал нам. Глава первого круга. Тоже отличный воин. Напорист и твёрд. Подвижен и ловок. Очень вынослив. Остальные воины - из второго и третьего круга. Мало что знаю о них.
Нас было единиц десять или пятнадцать. Нас окружили и забросали острыми тяжёлыми палками. Неприятель сближался только на расстояние броска. Представь себе.
Конечно, мы начали отступление. Ха-ха-ха…. сначала бросились с поля боя воины третьего и даже второго круга. И внезапно я заметил, что соратников вокруг осталось совсем мало. Часть нашей группы уже лежала мёртвой.
Печально, что погиб… Весс. Я видел, что он старался защитить меня. Набрасывался на противника, чтобы тот отступал. Дагурота ранило не раз, но не сильно, как и меня. Я порой не чувствовал боли, их метательные палки не смогли глубоко порвать мои толстые мышцы.
К нам на подмогу прибыл ближайший отряд. Кто-то из второго круга, не верю, что из третьего, сообщил о засаде. И враг сразу исчез.
Что тут скажешь, я был в бешенстве от потери Весса. Узнал, что ещё один отряд попал под массированный удар. Конечно, я расстроился и сразу же отправился обратно сюда в основной лагерь.
Сказал объединившимся вновь в отряды воинам, чтобы возвращались домой, как только насладятся пленницами и восстановят силы.
Устал я, но не могу отдыхать. Мысли о неудаче, этой неприятности, и… моём носе, не дают расслабиться, и гнев наливается в теле, которое до сих пор горит огнём.
А когда вернутся все воины, буду смотреть списки убитых у Кикла. В каждом отряде или временном малом подразделении у нас ведётся счёт воинам, победам, пленникам, смертям,…в общем, нужная информация. Все эти данные передаются моему помощнику. Я прошу Кикла думать над этими числами и выводить какую-либо закономерность. Поуртмарх тоже размышляет над статистикой.
Иногда радуешься победе, а потом смотришь списки погибших и…, всё-таки на какое-то время становится неприятно, или даже печально и тоскливо. Но…война есть война. Только нужно иногда не отходить от плана… – Миоллар снова остановился, сжал кулаки и нахмурился в гневе.
- Но ты видишь, что план стал мелким, там в сражении! И принимаешь другое решение, и не знаешь, что оно может оказаться ошибочным!
Килрирлрил слушал и ждал, пока выговорится стратег, эта печаль нескончаемости войны иногда передавалась и ему, и всем воинам, но многие старались отвлекаться женщинами и всевозможными смешными историями.
… - Бывает, что недооцениваешь противника, - продолжал в напряжении Миоллар. - Он обычно такой слабый и немощный, что становится непонятно, чем держится его сопротивление.
Кажется, что победа близка, но непонятно, где же их основа, кто ведёт их войска? Только разрозненные образования, которые редко дают отпор. И чувствую, что укрепятся, не знаю как, но ощущаю. А мы?..
Тут стратег остановился и посмотрел на Килрирлрила.
- Что поведаешь мне, и кого привёл к нам? Заметил новые лица у огня. Неужто я видел женщину-воина?
- А я с хорошими новостями, Миоллар, - ответил дружелюбно Килрирлрил. – Я был, как ты советовал, в третьем круге и беседовал с Людьми в тех отрядах. Порой и сражался. Но ничего не нашёл. Отправился за пределы востока к нашему западному врагу. Мне показалось, там есть то, что нам нужно.
Меня легко распознавали, и попадал в ловушки. Бирюзовое орудие не помогало. Когда атакуют внезапно и наносят рану, то думаешь только о выживании, тем более, если ты один…
Теперь Миоллар терпеливо слушал подробный рассказ Килрирлрила. Его сосредоточенное лицо непрерывно и в напряжении смотрело на спутника.
- Я поверил рассказам о том, что нам нужен лекарь. Не сразу поверил, но почувствовал необычность этого Человека. Узнал, что он бродит на западе и там искал его. Безуспешно. В отчаянии уже возвращался на восток. И вдруг…
Килрирлрил остановился и посмотрел на Миоллара, который пришёл в крайнее волнение.
- И что же случилось? – не выдержал стратег, нахмурив брови.
- Я повстречал его на своём пути вместе со спутницей-женщиной. Он делает различные лекарственные снадобья из растений, а также ядовитые зелья против врага, и всякие другие влияющие на Людей растительные эликсиры.
Миоллар, я уверовал, что он поможет нам приручить безвольных воинов, его сила необычная и разносторонняя…
- Прекрасно! – громогласно воскликнул Миоллар и схватил за плечи малыша, вдруг обнял его, потом сильно встряхнул. – Неужели получится!? Как нам не хватает скорости!…
- С ним женщина…, - продолжил Килрирлрил, - она весьма странная и влиятельная на воинов. Они сбиваются с мыслей о войне и думают о ней, желая сближения. Как и зачем она привлекает их, ещё не разобрался. У неё с лекарем близкие отношения, хотя он только подросток.
- Я тоже заметил это давление, небольшое, но неприятное, - говорил с недовольством Миоллар. – Мне ли подчиняться женщине, когда грядут битвы с западом и требуют полного сосредоточения и напряжения?!
Следует наблюдать за ней, чтобы определить её воздействие до конца. Мы должны разузнать её желания и ценности.
Мы забираем, конечно, их в отряд. И ты вместе с лекарем пытаешься усилить конечности безвольных жителей через бирюзу. Я продолжу наступательные действия уже более осторожно с другой стороны западных земель; некоторые отряды давно не воевали, им нужны кровь и женщины, и, естественно, победы.
Миоллар ещё немало рассказал Килрирлрилу про недавние битвы. Выражал надежды на бирюзу, сетовал на привыкание воинов к преимуществу и неготовность порой действовать, когда враг имеет превосходство в численности.
- Я говорю не о храбрецах, а о средних или даже посредственных воинах, воля которых не так сильна.
Миоллар повествовал о своих ощущениях будущего усиления запада.
- Не может быть, чтобы только мы становились мощнее. Я не вижу изменений у них. Западу помогают их большие территории и наши малые войска, иногда мои ошибки тоже…. Порой они становятся быстрее нас в перемещениях. Это печалит. Но разделяю группы, имея преимущество в силе, иначе единым огромным войском мы никогда не встретим врага. Он станет избегать битвы, а мы завязнем на западе без какого-либо прогресса.
Очень надеюсь на усиленные перемещения через безвольных воинов. Это поменяет нашу стратегию и уменьшит сопротивление запада. С высокой скоростью сможем контролировать больше пространства, а также легче пополнять свои ряды новыми Людьми.
Наговорившись вдоволь, они отправились обратно в лагерь, чтобы набраться сил в бессознании.
Днём было много суеты, Миоллар с Поуртмархом отдавали приказания и отбирали воинов для скорых походов, просматривали данные Кикла и рисунки Фота.
Миоллар понимал, что реальность сражения всегда отстраняется от планов, но какую-то мысленную корректировку движения войска нужно было иметь для порядка. Когда готовились к походу, желающих было больше, нежели требовалось, а на войне – наоборот, непосредственно в битвах никогда не хватало Людей.
Приятны были отчёты о новичках, недавно присоединившихся к отрядам, особенно, если среди них появлялись не только худые пахари, но и крупные воины. 
В одних местах шла подготовка к скорым походам, в других – воины развлекались после завершения наступления, но в этот раз менее торжественно из-за неприятных потерь.
Женщины, расслаблявшие тела и внутренние естества; мягкие огни костра, уменьшающие напряжение войны. Разговоры о подвигах и случаях из битв, тяжёлых и порой непременно весёлых. Без отдыха воины не мыслили новые походы, но и не забывали его ограничивать, понимая о чрезмерности и даже вреде продолжительности успокоения.
Бывало порой, что воины превращались в пахарей, когда не могли остановиться и прекратить развлечений. Они осознавали в ужасе, что уже не способны идти на войну и убегали из отрядов, забирая с собой женщин. Постепенно их мускульная сила ссыхалась, они становились пугливы и теряли былую агрессию и настороженность, напряжение и сосредоточение.
Регресс в пахарской жизни приводил к усиленному воздействию иного и губил былых воинов. Они не могли сопротивляться ни внутреннему врагу, ни внешнему; а кажущееся спокойствие далёкого прошлого превращалось в иллюзию.
Но бывало, пусть редко, и перерождение бывшего бойца обратно, из пахаря в воина, уже не такого яркого и с меньшими качествами, но всё же достойного участия в массированных атаках и проявления себя как единицы общего, нацеленного на победу.
Килрирлрил обрадовал своих новых друзей, что теперь они часть отрядов, вольны выбирать себе места даже во втором круге или начать с третьего.
Но малыш сказал, что Афу нужно заниматься своим искусством, война и реализация необыкновенных возможностей несовместимы для него. Баллиле же не знал, что предложить, но Аф объяснил, что она будет с ним рядом, но всегда свободна в своём выборе.
Днём помогли сделать вновь легко высыхающую одежду для малыша. Аф сказал, что сможет изготовить растительную смесь, чтобы светило не так быстро приводило в негодность его защитное покрывало.
Килрирлрил был благодарен, и днём нашли пару компонентов, остальные же росли слишком далеко.
- Когда ускорим передвижение, то без труда добудем те растения! – тонко и по-детски восклицал Килрирлрил, улыбаясь своей мысли.
Баллиле казалось, что день растянулся в вечность, и светило никогда не уйдёт за горизонт. Её руки высохли, и она просила Афа найти влажные листы. Протирала всё тело, сняв маску с лица и освободив стянувшие грудь повязки.
Какое-то время ещё перенесёт эти ограничения, а потом откажется и даже объясняться не будет. Пускай сами нацепят себе на глаза что угодно или не смотрят вовсе! Если слаба воля, то тренируй её! Кто же виноват, если моя сильнее?!
Если перестану воздействовать, то не замедлят превратить меня в пленницу. Аф забудет о моей привлекательности. Придумают что-нибудь, обвинят, определят как единственную полезную функцию – расслаблять воинов после сражения. Останусь без воли, превращусь в типичную женщину…
Поэтому невозможно отказаться от высвобождения у чужаков, пусть и восточных, их крови, которая насыщается безумием в лицезрении и восприятии меня. Уже и не знаю, что больше хочу, увидеть бирюзовый цветок или полосовать кожаные ёмкости, услышать их мольбы, крики, проклятия, в агонии признания в любви…
Аф размышлял о приближении неведомого. Он видел, как отстранилась Баллила, погрузившись во внутренний мир. Как она относится к бирюзе? Что хочет от неё? Вероятно, желает сблизиться с этим явлением.
Аф не думал, что не справится, ведь если так посмотреть, то управляемая энергия даёт ему силу изменять бытие. А если условия выйдут за границы его возможностей, то и результата не жди.
Аф забыл, что восточным деятелям от него нужно, но ещё расскажут, в ночи, у бирюзового цветка. Неужели это Добро? Сомнения тревожили травника. Бытие без светила – неизвестность и погружение в иное.
Он любит яркие тёплые лучи, согревающие и утверждающие качества Добра. Возможно, Светоч Бог именно через светило, неявно, существует в жизни каждого представителя нашей территории.
Но Аф не может пренебрегать развитием своих способностей. На западных землях он раскрывал себя слишком узко, изнемогал от повторений излечений раненых. Всё-таки он больше травник, а не лекарь, и разнообразие присуще его возможностям. Ограничение – признак регресса.
Но какая-то путаница присутствовала в рассуждениях. Звенья истины сокрылись, и Аф блуждал по течению жизни, пытаясь помнить о воле и других ценностях Бога Добра.
Надо попробовать через бирюзу помочь восточным деятелям. Может быть, это взаимодействие в действительности остановит войну, и чудесное прошлое, наконец, вернётся ко всем.
А поступки мои рассудят лучи поутру. И если отдалюсь от Добра, то пусть спалят меня, как омертвелые Жизни Дродурга Бога; не укроюсь, не избегу давления светила, ибо оно связь с моим внутренним миром в Добре.
Незаметно сумерки покрыли пространство, и Килрирлрил повёл своих новых соратников к бирюзовому цветку.
Он объяснял, что его может найти Человек, который уже принял в себя составляющую необычной силы.
- Многие вопросы, касающиеся бирюзы, не исследованы, - повествовал малыш. – Поэтому легко ошибиться, утверждая о её свойствах. Неиссякаемая мощь требует нетипичного подхода, и не каждый отобразит тайны волшебных цветов.
Их пламя без некоторой подготовки, отсутствия необходимых качеств у Человека – нейтрально или враждебно. Здесь нет возможности обойти законы, изменить правила. Есть то, что есть, определённое и полное загадочности. Нужно иметь подход, начиная с мыслей и постепенно приводя их в явные формы.
Но лиц, имеющих широкую взаимосвязь с высвобождением бирюзы, немного. Немало тех, что ступают по проторенным дорожкам уже исследованных свойств, если брать простые варианты выявления силы.
А кто разберётся с новшествами, обнаружит прогресс в необычности скрытого света? Есть Махмамох – творческий деятель, который и отыскал цветы. Но он ушёл далеко в познании, пределов которого, вероятно, нет. Отвлекать его нежелательно, ведь именно сами должны завоевать новые элементы для жизни, для войны, для победы…
Мы пытаемся найти подходы к раскрытию тайн и надеемся, например, на тебя… - малыш посмотрел на Афа, который спокойно взирал в ответ, не перенимая вдохновлённый тон Килрирлрила.
- Я, Миоллар, да и многие воины верим, что бирюзовый прогресс существует, есть пути к выявлению новых возможностей, - продолжал говорить малыш, немного спокойнее, видя умиротворённое лицо соратника…
Баллила снова сняла повязку с лица, растительные нити, утягивающие грудь, и выкинула их. Почувствовала себя свободнее без элементов сдерживания. Сразу ощутила необходимость привлечь к себе мысли и желания Людей, заворожить и затем…уничтожить их, как можно дольше лишать проявленного бытия.
Вдалеке показался необычный свет. Баллила с восторгом лицезрела сияние цветка, когда приблизились. Её глаза покрылись солёной водой от волшебного давления. Она ощущала необычную энергию живой и безличной, требующей форм для проявления.
Килрирлрил рассказывал о цветке.
- Говорят, они вырастают на месте гибели воина, но, вероятно, избирательно. Именно кровь даёт движущую силу.
Аф с осторожностью взирал на необычное явление, стараясь не подходить близко. Ему казалось, что коснись его сияние, и оно проберётся дальше через его плоть внутрь, чтобы поглотить ценности и указать светилу на враждебность Человека, внутри которого живёт иное.
- Мы научились немногому, - продолжал Килрирлрил, поглядывая на своих спутников, неотрывно смотрящих на цвет. – Делать оружия, напитанные этим явлением, и, что самое удивительное, соединяться оболочкой с бирюзой напрямую, чтобы укрепить тело, придать ему определённую функцию.
Иногда получаются непростые оружия и восхитительные телесные преобразования. Можно смело говорить об индивидуальных бирюзовых взаимодействиях некоторых воинов, способных ощущать необычность…
- Расскажи, расскажи подробнее, что нужно делать с ним, как передаёт свою силу? – не удержалась Баллила, горящими глазами устремившись на Килрирлрила.
Она неприятно обожгла его своим очарованием, ему понадобилось сосредоточение, чтобы отстранившись от её усилившегося давления продолжить говорить.
- Преобразовать оружие порой легче, нежели оболочку, но в том и другом случае нужно обладать волей и ощущать естественное соотношение с цветком ещё до того, как осуществится какое-либо действо. Безвольные создания умирают.
Чтобы получить желаемое, следует отдать часть своей крови цветку. И когда одна из его жил набухнет, её нужно сорвать и приложить к необходимой форме. Ну, например, к оружию.
Очень важно иметь мысли о конечном результате. Чем глубже и явственнее и само желание и его форма, тем лучше случится преобразование. Особенно это касается вбирания бирюзовой нити в себя.
Спутники внимательно слушали Килрирлрила. Аф уже не смотрел на цветок, ощущая, как сияние увеличивается от наблюдения и тянется к нему. Баллила не могла успокоиться для размышления, она находилась в состоянии восторженного необычного влияния.
- Я взял с собой типичную острую палку западного жителя, - говорил малыш, довольный тем, что цветок не производит на соратников чувство ужаса, а значит, они смогут положительно взаимодействовать с ним, - и теперь мы с вами преобразуем её, сделав пропитанное бирюзой орудие.
Малыш надрезал руку и накормил растение кровью. Потом оторвал с внешней стороны бутона набухшую жилу и положил на палку. Вскоре она впиталась в дерево, словно жидкость в землю.
- Ну вот, - радостно улыбался малыш, покручивая палку, - теперь она совсем другая, мощная и гибкая, вовсе не хрупкая. Правда, если долго не смачивать её кровью, то она перестанет являть необычные свойства. Также и с телами, но мы всегда на войне, а если и нет, то натираем оболочку кровью пленников, добытых соратниками.
Аф отстранённо слушал, восторженности от необычного явления не возникало, и даже небольшая грусть покрыла его пухлые недовольные губы. Баллила же, наоборот, не могла унять наплыв радости, который вихрями будоражил её внутреннюю суть возможностями для усиления собственного могущества.
- Да, я понимаю, - говорил Килрирлрил, обняв Афа и немного встряхнув, - что для первого раза впечатлений немало, что уж тут говорить о мыслях и продумать усиление безвольных пахарей.
Времени днём будет предостаточно, чтобы решать нашу дилемму, а я всегда буду рядом и помогу в любых приготовлениях или дам совет, согласно моим наблюдениям.
Аф молчал. Килрирлрил покосился на Баллилу и зачарованно смотрел на неё некоторое время. Потом улыбнулся своей мимолётной слабости и отвернулся от женщины.
Даже не знаю, что ей сказать. Что она хочет? О чём думает? Как поможет нам? А…сейчас это неважно, главное, чтобы не вредила. Но у неё решительный интерес к бирюзе. И думаю, что в самое ближайшее время отважится на принятие её в себя. Только не видно в ней большого желания стать сильным воином и бороться против запада…
- Нам пора! - громко и необычно грубо крикнул малыш, сам поразившись изменением своего голоса в ночи, - отдохнёте, если сможете унять впечатления. Днём станет яснее и приятнее от будущих возможностей.
Малыш взял соратников за руку и с усилием увёл от манящего бирюзового цветка.
Днём Килрирлрил вкратце рассказал ещё раз о необходимости соединения волшебного растения и безвольного пахаря.
- Теперь твой черёд осуществить помощь своими травами, соками, мыслями, - говорил с надеждой малыш, доверительно глядя на Афа. – Сообщай о своих действиях, той или иной необходимости, я буду в лагере.
Мы торопимся от невежества; на самом деле важно заполучить эту взаимосвязь, но, сколько бы ни бились времени над этим вопросом, пока безрезультатно, - добавил малыш.
Травник молчал, поглядывая на соратника.
Когда малыш ушёл, Аф начал думать, передвигаясь по траве, отрывая ягоды с кустов, иногда находя деревья с вкусными плодами. Он отправился вглубь леса подальше от скопления Людей, чтобы ему не мешали типичные мысли и порой шумная суета.
Цветок чувствует жителя и убивает его. А прошлой ночью так легко Килрирлрил забрал нить, отдав немного крови.
Ужас и страх ли Человека воздействуют на растение, концентрация разновесия и беспокойства? Или внушения цветком своей воли и желания, которые перевешивали ценности типичного пахаря?
Он словно определяет кто ему враг. Но что за противник – безвольный пахарь?! А что если именно бирюзой снабжает своих недругов, чтобы ослабить их?
Травник засмеялся. Тогда и союзников у растения нет. Но такие мысли не приведут к результату.
Необходимо изменить пахаря ещё до того, как он отдаст свою кровь, сделать его сильнее и укрепить волю, пусть и временно. Быть может, уже после того, как нить успешно войдёт в оболочку, уменьшение воли никак не скажется на нём. 
Аф думал ещё и ещё, но других вариантов не находил. Нужны были травы для бодрости, храбрости, даже агрессии. Они изменят состояние пахаря – превратят его в воина, и как раз во время воздействия растительных соков следует совершить вбирание бирюзы.
Это было так просто. Аф некоторое время торжествовал и хотел поделиться своим открытием. Но ни Килрирлрила, ни Баллилы рядом не оказалось. Она захотела прогуляться одна и подумать; сказала, что наши мысли могут быть разными, и не хотелось, чтобы мешали друг другу.
Аф долго собирал траву, ходил на большие расстояния. Килрирлрил хотел дать ему в помощь сопровождение, но соратник объяснил, что иногда лишь в одиночестве ощущает расположение необходимого растения. 
…И вот он изготовил несколько видов концентрированного сока.
Ему пришла в голову одна мысль. Он всегда вручную выжимал воду Жизни, и это отнимало время. Поэтому предложил сделать приспособление по смятию травы и выдавливанию сока. Вкратце показал на листе примерный вид такого устройства. Оно было очень простым.
Килрирлрил обрадовался идущему прогрессу по приготовлению к преобразованию пахаря, а также сопутствующим ему движениям. Он поручил Фоту составить схемы и дать воинам, наиболее смышлёным, создать средство для отжима сока.
Травник попросил сделать его небольшим, чтобы мог не в тягость нести его.
- А в дальнейшем, - улыбнулся Аф некой сияющей и вдохновлённой улыбкой, - быть может, понадобиться большой его вариант, если травы научатся собирать наши помощники для ускорения процесса. Но пока говорить об этом рано…
- Прекрасно! – восклицал малыш. – Улучшить важный процесс, который в данный момент довольно длителен.
Аф рассказывал о том, как будут проходить первые эксперименты.
- Нужно привести пахаря, желательно бойкого, если бывают такие. Ему заранее нужно сказать о том, что он станет сильным воином, ему дадут мощное оружие, и за его храбрость переведут в другой круг или сделают главой.
В общем, пахаря следует настроить на лучшее, чтобы изначально у него не было страха и ужаса.
- Но они знают о бирюзе, экспериментах, - возражал Килрирлрил, - и сразу поймут об истинных целях или подумают о смерти.
- Всё равно, - упрямо настаивал травник, - подготовка необходима. Пусть это будет и не один день. Он должен быть уверен в своей значимости, храбрости, в том, что нуждаются в нём и хотят его возвысить, дать оружие, ценить, в конце концов…
- И уже после, - продолжал Аф, - мы напоим его моими эликсирами, чтобы утвердить мысленный настрой. Этим укрепится воля, и он не будет бояться принять на себя бирюзовую нить. Ему лишь намекнём о настоящих воинах и нужде в них. Сообщим, что бойцы с бирюзой имеют большое уважение, женщин, и всегда делают подвиги в сражении.
Ну а дальше…, - Аф замолчал, неуверенно смотря на малыша, - уже будем пробовать и смотреть, тут не угадаешь, как пойдёт эксперимент.
Килрирлрил вглядывался в лекаря, потом вдруг неожиданно вскрикнул и обнял Афа с радостью.
- Великолепно придумано! Я сразу же схожу за пахарем. Расскажу ему что-нибудь, подготовлю. Да, возможно, не один день потребуется. Надо убедить его в значимости, а не сразу вести. И назначить, наверное, главным по отряду, или… я уж справляюсь с этим.
На этом они и расстались. Аф пошёл искать Баллилу, ибо давно не видел её…
Баллила твёрдо решила вобрать в себя бирюзовую нить и упрочить влияние своего очарования. Она блуждала в одиночестве днём, после ночного лицезрения цвета, и размышляла о вариантах.
Они усиливают тело, руки или ноги. Я видела огромного Миоллара. Но мне ли укреплять свою оболочку? В этом нет необходимости. Не физической мощью сражаю врага, а неведомым влечением и волей.
Но поймёт ли меня растение? Килрирлрил рассказывал, нужна мысль и форма и желательно ясные.
Чем сильнее росло желание определиться с вбиранием бирюзы, тем меньше она понимала конкретику выражения и теряла силы. От глубокого напряжения, забывая кушать плоды или ягоды, падала на землю и лежала в бессознании.
И вдруг, в одну из ночей, увидела вдалеке то самое чудесное сияние; она подошла к нему. Неужели сама нашла цветок?..
Мысли Баллилы вдруг обрели слаженность и приоритеты в сознании. Она чётко увидела то, о чём желала. Она вберёт нить в ту самую женскую мякоть, нежную, влажную и манящую всех мнимых защитников.
И получая наслаждение в близости, они будут истощаться, терять физическую силу и владение телом. Вот что мне даст бирюза!
Баллила смотрела на сияющее растение и источала солёную воду радости и восторга будущего. Быть может уже забрать её? Или укрепиться в мыслях, создать нужные моменты, накопить представляемые образы в памяти и затем принять дар…
Аф не нашёл свою спутницу, но его отыскал Килрирлрил с пахарем.
- Ну вот, Пакол, как и говорил, привёл тебя к Афу, познакомься, - Килрирлрил представил травнику пахаря. – Нам нужны воины, и любое преображение ранее слабых единиц в значительно укрепившихся сознанием бойцов усилит наше войско. Я выбрал тебя, и ты почувствуешь, насколько прекрасно быть главою отряда, Пакол.
Аф смотрел на безвольного жителя. Он был худым, но с надменным взглядом.
Развели костёр. Продолжили неторопливые беседы.
- Храбрость в отчаянных боях, - вполне естественное явление и добрая привычка воина. Постепенно хороший боец притягивает подвиг и приобретает достоинство стать главою отряда того или иного круга.
Малыш развивал во внутреннем естестве Пакола уверенность в себе и новом пути, который уже признали.
- За тебя поручились соратники, и я наблюдал твой рост внутреннего естества; хожу иногда в третий круг и сам участвую в битвах. Многие пахари - почти сложившиеся воины, а некоторые уже достигли необходимости стать ими в настоящем и навсегда отринуть неподвижное прошлое.
Малыш кинул куст в огонь, и искры света взлетели вверх, шире озаряя сумеречное пространство.
- Вот наш бывший пахарь, но теперь прекрасный воин. Он создаёт всем чудесные эликсиры. И для войны, и для веселья после боя, и для лечения ран…. Даже и сейчас можно опробовать его творчество и талантливое смешивание растительных соков.
Аф достал несколько коробочек – накапал и себе и спутникам разные снадобья.
Беседы продолжились под воздействием эликсиров храбрости, бодрости, агрессивного настроя у Пакола, Аф с Килрирлрилом выпили лишь капли бодрости.
- Но и, конечно, воин воину рознь, в наше нелёгкое время, - продолжал повествование малыш с задором. – У нас появилось преимущество перед западом, и представь себе, Пакол, не можем его распространить…. Даже и хороший боец бывает слаб.
- Да! - не выдержал молчания Пакол, судорожно несколько раз провёл по волосам руками, как бы собирая их вместе и утягивая затем назад. – Эти воины…, я всегда знал, только вид делают, что храбры, а сами бегут от врага, когда видят, что смерть близко. Они то и утверждают подвиги свои, когда говорят о пахарях небывальщину, а сами не лучше, тут то это яснее ясного!
Малыш иногда поглядывал на Афа, тот в бодрости следил за Паколом, порой с трудом сдерживая улыбку, слушая представление пахаря о воинах.
- А нам-то нужна скорость, мощные ноги! - вдруг с восторгом проговорил Килрирлрил. – Миоллар ждёт от воинов быстроты в движениях. Но…подводят его соратники…
- Я бы не подвёл! - взмахнул кулаком тощей руки Пакол. – Хоть сейчас в бой! И с бирюзой и без, я бы показал, как нужно биться, отчаянно и непримиримо. Обратил бы врага в бегство! Научил бы сражаться отряд! Да, у меня всё впереди, и как жил раньше, скованно и без очувствования своей дремлющей силы…
- Можем доверить тебе ношение бирюзы, - серьёзно и проникновенно сказал малыш, обнимая Пакола. - Вижу в тебе не просто воина, а опору одного из наших отрядов. Лучших представителей всегда усиляем, чтобы стали ещё сильнее и мощнее и оттесняли врага глубже на запад…
- Да хоть сейчас! – самоотверженно вскрикнул Пакол. – Я давно готов, просто возможности не было…. Если и был пахарем, то в далёком прошлом, уже и не помню, теперь я воин, преданный Миоллару, глава отряда.
Его глаза блестели отвагой и отстранённым от жизненности мужеством больше похожим на безумие. Аф был уверен, что бирюза не станет убивать настолько воодушевлённого жителя, без капли страха и ужаса, готового ринуться в бой и биться с полчищем неприятелей.
Не прекращая разговора о битвах и качествах воина, пошли к необычному цветку.
- Не забывай думать о ногах, о ногах, - повторял Килрирлрил Паколу. – Бирюза услышит и поймёт твоё желание стать быстрым воином…
- Да, - отвечал пахарь, - буду бегать скорее всех, легко достигать границ видимости и замечать неприятеля в бою. Буду очень полезен и важен.
Они добрались до цветка, Пакол немного стушевался, но быстро взял себя в руки, с улыбкой и горением внутри. Он надрезал руку и отдался воле бирюзового растения. Оно немало взяло крови с призрачного воина. Пакола даже немного пошатывало.
Килрирлрил и Аф с напряжением и замиранием смотрели на свой эксперимент.
Но взятая нить бирюзы вилась вокруг ног Пакола и…не могла проникнуть в его тело. Аф покраснел от неудачи и глубоко задышал. Что-то пошло не так…
- Ну…, что тут оно делает, как это случается, ждать надо? – Пакол не знал о заминке и едва догадывался, что принятие бирюзы не происходит.
Килрирлрил пришёл на помощь.
- Цветок слишком слаб оказался! Наверное, не восстановил силы с прошлого раза. Ну, ничего, в следующую ночь найдём растение, полное энергии…
Малыш криво улыбался, но не показывал вида Паколу, что расстроен. Тот ответил, что неожиданности случаются разного характера, и нам следует без суеты воспринимать происходящее и терпеливо переносить временные затруднения.
Малыш и Аф днём рассуждали об отказе бирюзовой нити входить в пахаря.
- Хорошо хоть, что цветок не убил его, - сказал Килрирлрил, закрывая плотнее листы от палящего светила.
- Вот как мы поступим, - загорелся решением Аф. – Надо пробовать без долгих размышлений, кое-что придумал. Мы сделаем надрезы на ногах пахаря, чтобы бирюзовая нить нашла путь. Но нужно, чтобы раны слегка зажили, а то вдруг цветок распознает безволие через дополнительное поглощение Воды Жизни…
Килрирлрил ушёл к Паколу, чтобы порезать ему ноги. Тот без зелий Афа сомневался и отказывался. Тогда малыш вернулся к травнику и попросил у него зелье храбрости.
Ночью снова двинулись к тому же цвету.
Пакол, пропитанный эликсирами Афа, бодро рассуждал о подвигах.
- Нужно просто захотеть побед, почувствовать свою значимость в общем деле. Узреть непримиримого западного врага. И устремиться в бой, разить и разить его насмерть! Вот каким должен быть истинный воин!
Но, говорят, иное лишило Людей внутренней мощи, и они увяли. А нужно укрепляться и непременно развиваться тем, кто настроен воевать…
Пакол будоражился, размахивал руками, порой гневался и не обращал внимания на спокойствие спутников.
Наконец, они пришли к сияющему бирюзой цвету.
- Теперь то, надеюсь, он позволит воину стать сильнее, - сказал небрежно Пакол, не особенно ощущая величественность момента и само чудо бирюзового цветка.
Снова отдал немало крови, затем едва не падал от слабости. Сорвал бирюзовую нить. Она прошла сквозь порезы на ногах.
- Ну как, воин Пакол? - спросил его Килрирлрил. - Как чувствуешь себя? Ощущаешь ли мощь в ногах?
- Ещё… пока… нет, - говорил пахарь, но по конечностям уже разливался жёгший его огонь.
Лицо Пакола скривилось, но он не хотел показывать себя в подавленном и страдальческом виде.
- Ну…, пора… и разойтись и… вздремнуть, а… завтра и… поглядим на… результаты, - с трудом выговорил Пакол. На его теле выступила солёная вода. Он вдруг пошёл прочь от своих спутников и упал неподалёку в бессознании.
Они подошли к пахарю.
- Посмотри, как опухли ноги, - сказал малыш. – Они словно сопротивляются неведомому давлению и становятся сильнее.
- Надеюсь, что нам удалось преобразование, - сказал Аф. – Но, вдруг он, проснувшись, ужаснётся своим конечностям и…убежит?
- Надо связать его! – воскликнул малыш. – Поутру все зелья завершат своё влияние, и он начнёт безумствовать.
Они прикрепили к его шее и дереву прочную нить, а сами, ещё немного поговорив, с надеждой отправились на отдых.
Утром Афа разбудил тяжёлый крик. Килрирлрил, лежавший поодаль, тоже вскочил. Они двинулись к Паколу.
Пахарь пытался сорвать прочную нить на шее, терзался и мотал головой, крутился и источал громкие неясные звуки. Потом вдруг очень быстро перемещался то вправо, то резко влево, цеплял нить, которая тянулась от шеи к дереву по земле, и падал. На какое-то время замолкал…
Аф и Килрирлрил подошли к пахарю. Тот, обливаясь солёной водой, находился в глубоком ужасе и расстройстве.
- Что со мной сделали! Верните назад! Ничего не хочу! Не надо войны! Я не готов, я простой пахарь! Не боец и не глава! Верните мне мои ноги! Отпустите меня…
Он непрерывно и жалобно говорил очень неприятно и одновременно громко и заливисто, переходя на рык. Килрирлрил не выдержал стенания и размашисто ударил Пакола по лицу. Тот сразу утих и сел на траву, попеременно вздрагивая и всхлипывая.
Ноги пахаря стали шире и длиннее, вытянулись кости. Мышцы туго обворачивали прочные остовы; огромны стали и стопы. Конечности так изменились, что сам пахарь уменьшился в пропорции к ним.
- Невероятно! – Килрирлрил восторгался совершившимся преобразованием. – Как же обрадуется Миоллар!
Он обнял травника, и его глаза увлажнились. Аф тоже поразился явлению нового Пакола, но ему было немного жутко от переживаний пахаря.
- Он страдает… - сказал травник, указывая на понурого подрагивающего безвольного жителя.
- Он страдает от невежества! – отвечал твёрдо и грубо, щурясь от светила и немного отворачиваясь в сторону, малыш. – Если бы он понимал, какую помощь окажет войску, сам являясь ничтожным существом, то возрадовался бы.
Но научим его быть полезным. Если не хочет понять свою роль добровольно, то в принуждении явит её, и возможно, когда будет умирать в сражении, оценит, если не подвиг свой, то принадлежность свою, сокрытую безволием и бессмысленным управлением свободой.
- Надо посмотреть, как он бегает, - сказал Аф.
Килрирлрил отвязал от дерева Пакола, но держал нить в руке. Тот также сидел, ни на кого не обращая внимания, иногда всхлипывал. Малыш ударил его нитью для бодрости, пахарь вскочил на ноги.
- А ну, - твёрдо и с волей сказал Килрирлрил, - начни бег, нужно проверить твою скорость. А если будешь делать, что не следует, то мы…убьём тебя.
Он очень резко рванул в сторону, малыш не поспевал за ним, нить постоянно оказывалась в натяг…
- Прекрасно! Хороший помощник! Вот и польза, а не то, что раньше! – хвалил Пакола малыш, похлопывая по шее, лицу, потом по ногам.
- Очень жарко, - говорил печально Пакол, - мне хочется…плодов, ягод.
- Пожуй травы, в ней сок, и станет легче, - отвечал малыш. – Когда найдём ягоды, то съешь их, если будешь слушаться…
Он снова привязал к толстому дереву Пакола, который начал жевать траву и влажные листья с кустов. Килрирлрил с Афом сидели под тенью большой Жизни Дродурга Бога неподалёку и разговаривали.   
- Да, что-то нужно придумать для перемещения на нём для удобства и сражения, - говорил малыш Афу.
- Приспособление, вероятно, за спиной, на которое можно встать коленями или даже в полный рост, - предлагал Аф.
- Ага, этим займусь, а потом проверим; можно его прямо тут оставить, это недалеко от лагеря. Ничего с ним не станет.
- И следует как-то направлять его движения, он слишком резв, и словами, вероятно, объяснять медленно и неудобно.
- Придумаем! - отвечал весело и бодро Килрирлрил. – У нас получилось! Доведём только до конца это дело, объездим этого…нужно придумать им общее имя. И как же обрадуется Миоллар! Как изменится скорость наших отрядов! И всё благодаря тебе, Аф! Наш незаменимый воин!
Аф покраснел и воодушевился. Ему приятно было слушать похвалу и быть полезным.
Они ушли в лагерь. А уже ближе к сумеркам Килрирлрил нашёл травника. В руках малыш держал приспособление для крепления его на спине Пакола.
Аф взял с собой плоды, чтобы угостить толстоногого жителя.
Пакол лежал на траве и дремал.
-…Ещё принёс палку с тонкими плотными ветвями, - Килрирлрил достал из-за пояса короткий деревянный отросток с растительными нитями. – Им нужно бить по телу бегущего пахаря, если тот уменьшит скорость, например.
Афу не нравились грубость и насилие над слабовольным жителем. Он думал, что если бы у него самого не было таланта отца, то, скорее всего, скитался бы по лесам и остерегался воинов.
Но, возможно, та Жертва, которую принесут пахари, оправдается на войне, их изнемождённое состояние в перемещениях – естественное, а понуждение в скорости – контроль воли, которую теперь уже и не нужно являть жителю самостоятельно.
- Вставай, давай, Пакол, - сказал нетерпеливо малыш лежащему пахарю, но тот, видно, спал крепко и в ответ лишь быстро перебрал ногами, едва не задев Килрирлрила. Тот хлестнул по лицу пахаря плотными ветвями, и Пакол резко вскочил на ноги, спросонья недоумённо широко открытыми глазами вращая по сторонам. Теперь ростом он был даже немного выше типичного воина из-за увеличенных ног.
- Сейчас надену это приспособление, его не снимай, привыкай и повернись, - говорил малыш, разворачивая Пакола. Тот хмурился, но подчинялся. – На нём мне будет удобно ездить. Ты помощник в скоростном перемещении, с тобой истинные воины смогут быть в точке сражения или в ином месте гораздо быстрее, нежели раньше без живой сторонней бирюзовой поддержки.
Приспособление крепилось через плечи, шею, перетягивало спину и пояс. Прочно прилегала небольшая прямоугольная платформа из плотно связанных веток.
- Если получишь удар палкой, то двигайся быстрее, - сказал Килрирлрил. – А там посмотрим, как получится первая поездка, если выйдет хорошо, то Аф даст тебе плод. Он очень мягок и вкусен.
Пакол обернулся на Афа, тот показал ему жёлтый круглый волосатый комок и засветился доброй улыбкой.
Мощный Килрирлрил без предупреждения прыгнул на платформу. От неожиданности Пакол потерял равновесие и едва не упал.
Малыш полоснул по шее пахаря плотными ветвями до рассечения кожи и крикнул: поехали!
Аф увидел, как они умчались по вытоптанной траве и вскоре скрылись за деревьями.
Через какое-то время, когда травник уже успел забыть о них, сидя у дерева и поглощая ягоды, собранные с кустов, внезапно вернулись бегущий пахарь и наездник на нём.
Аф ужаснулся. Выпученные глаза Пакола едва не вылазили наружу от напряжения, по лицу и шее текла кровь, ею был окрашен и живот и ноги. Рот не закрывался и вдыхал учащённо воздух, язык высунулся наружу. 
Малыш привязал усталого пахаря к дереву, Аф бросил ему плод.
- Прекрасная поездка, Аф! – захлёбывался радостью Килрирлрил. – Очень быстро! Поначалу ногонь… – буду называть их так за большие и горячие ноги, они действительно разогреваются и немало. Поначалу, говорю, он двигался медленно, а ещё и в различные стороны.
Я ему наподдал палкой, чтобы не думал, а бежал, и затем покатились, аж ветер удивился и следовал с нами. Я разделил ногоню волосы на две части и дергал за них, чтобы поворачивать влево или вправо. Очень удобно. Он сразу понял меня. Довольно смышлёный, если выпустить кровь.
В какой-то момент он стал держаться рукой за голову, мне показалось это странным. Увидел между волосами надувшийся кровью сосуд. Я прокусил его, высвободив красную жидкость, и Паколу полегчало. Кровь текла по телу и попадала на ноги.   
Его огромные конечности ссыхаются во время поездки и даже трескаются. Наверное, всё же сосуды на ногах не могут полностью снабдить кровью всю их массу при интенсивном движении. Поэтому в пути нужно подрезать направляющие крови на голове, возможно теле, но не трогать большие и важные артерии, например, на шее, иначе он умрёт раньше отдачи пользы…
Афу было и хорошо и равнодушно. Но старался улыбаться, чтобы не уменьшить радость от совместной удачи.
- Надо сделать больше ногоней, Аф. Этим и займёмся с тобой, найдём помощников. Неплохо, если бы они смогли собирать травы отдельно от тебя. Это бы ускорило дело. Но, если пока невозможно, то даже постепенное увеличение ногоней – прекрасно!
Когда вернётся Миоллар, то невозможно будет представить его радость. Я хочу увидеть в глазах стратега солёную воду восторга. Килрирлрил добродушно рассмеялся. 
- Готовь пахарей, - сказал приятно Аф. – Я буду увеличивать количество эликсиров. Даже дам тебе их. Можешь попробовать без меня.
- Обязательно попробую, - ответил малыш, - нам нужно всё, что ускорит процесс.
Но Килрирлрилу не удалось самостоятельно создать ногоня. То ли порезы были слишком сильны на ногах, то ли слабо готовил пахарей. А может быть неправильно дал им эликсиры Афа.
Растения высасывали пахарей полностью, не веря в их искусственную волю.
Поэтому участие Афа в процессе создания живых средств перемещения стало обязательным. Афу не нравилось давление бирюзы, которая, даже не касаясь, впитывалась в травника. Он терпел и просил Светоча Бога отдалить неприятное влияние. Но не мог не думать о том, что ему самому тоже нужно усилиться.
Хотел бы, чтобы мысль позволяла ему доносить до помощников образ необходимых трав и места их роста. Размышлял об этом при каждом создании ногоня. И от этого казалось, сияние разгоралось наиболее сильно и иногда касалось травника.
Он чувствовал на теле словно ожоги, но поутру следов бирюзы не обнаруживал. Аф беспокоился, но не подавал виду Килрирлрилу, который пребывал в восторге, когда ногоней становилось больше.
На ногонях малыш с Афом иногда проносились по лагерю, словно ветер, удивляя воинов. На все вопросы Килрирлрил отвечал, что объяснит сам стратег. Малыш говорил лишь в самом общем смысле, что победа над скоростью осуществилась, впереди новые победы, завоевания и самые желанные женщины запада.