От рыжих керамических крынок и кувшинов до старинн

 
Всегда, побывав в любом музее, ещё долго мысленно не можешь вернуться в действительность, оторваться от   особенной атмосферы, в которую ты погрузился на некоторое время. Встреча с прошлым не может остаться мимолётной, всегда оставляет в памяти неизгладимый след.  В нашем районе не так уж много музеев, не считая школьных. Есть один народный в Старовеличковской. недавно узнала случайно от председателя Новониколаевской первичной ветеранской организации Лидии Гавриловны Моложавой, что у них в станице, оказывается,  появился совершенно необычный – домашний музей. Открылся он не так давно, но уже прослыл среди земляков важным историческим объектом. Не раз его посещали не только любознательные соседи, но и школьники с педагогами.
Открыла собственный музей кубанской старины, в собственном доме уроженка Новониколаевской Татьяна Филимоновна Нетребко (в девичестве – Дудка). Она выделила для этого отдельную просторную комнату, где по порядку разместила все собранные за много лет экспонаты. На почётном месте бабушкина прялочка. Охотно показывает хозяйка свои раритеты, собранные за многие годы. Здесь различная старинная посуда: керамические (глиняные) крынки или на кубанский манер – глэчики, тарелки, массивные чугуны и маленькие чугунки, в которых варили хозяйки в прошлом и позапрошлом веке кубанский борщ и рассыпчатую кашу.  В самом центре - видавший виды самовар, конечно же, не электрический. Рядом деревянный рубель и тяжёлые металлические утюги (большой и маленький) которыми когда-то хозяйки гладили бельё.  Много старых, выцветших чёрно-белых фотографий в рамочках.
Татьяна Филимоновна рассказала, что она из старинного казачьего рода, который одним из первых переселился из Запорожья. Она поочерёдно берёт в руки фотографии и рассказывает. Кто на них: «Вот мои прапрадед Панкрат Яковлевич и прадед Герасим Панкратович, и дед Савва Герасимович (по отцовской линии).  А это моя мама – видите, как я на неё похожа?  Ну, прямо, одно лицо, вылитая я!».
О своей маме,  женщине удивительной судьбы, труженице тыла военного времени, ветеране труда Марии Ивановне Дудка (в девичестве Донцовой), награждённой медалью «За  доблестный труд   в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», многими юбилейными медалями, моя собеседница поведала немало.  Она, де, и в 94 года неплохо выглядела, мило улыбалась, разговаривала не просто связно, а довольно складно, приятным, бархатистым голосом: «Мама мечтала стать медсестрой, но помешала война».
 Семья была православной
Родители Марии  Иван Родионович и Гликерия Ефимовна Донцовы были простыми крестьянами и искренними православными людьми. Потому, несмотря на веяния нового времени, на атеистическую пропаганду советских органов, тайком окрестили дочку. Спустя многие десятилетия Мария Ивановна  поняла, что именно вера православная помогла ей и её родным выжить в войну, особенно в период оккупации.
Отца   призвали в армию, вскоре его ранило, после госпиталя комиссовали. Зимой 1942 года прибыл солдат домой, с большим трудом передвигался с палочкой. А тут и оккупанты нагрянули. Всех   пригодных к труду мужчин фашисты арестовали. Держали их в одной из комнат своей комендатуры (здание сохранилось, там сейчас администрация сельского поселения). Арестованных пешком препроводили в Красноармейскую, там погрузили  в вагоны и отправили в Германию.
Ничего не знали об их судьбе родные. Лишь в 1945 году, уже после окончания войны появился глава семейства на пороге  своего дома. Сколько было радости у супруги и детей, уже и не чаявших его увидеть живым! Только через некоторое время, мужчину прошедшего через неимоверные испытания, как не благонадежного, побывавшего в плену у врага,  сослали в Норильск. Оттуда он уже не вернулся. Так что Татьяне  довелось узнать своего деда только по рассказам бабушки и мамы.
Мама и папа жили дружно
О своих родителях Татьяна Филимоновна говорит только в превосходной степени:
- Мама и папа некоторое время жили в Новошахтинске, куда поехали на заработки (там родились старшие сёстры). Потом возвратились в Новониколаевскую, где мы с братом родились. У нас было такое счастливое детство!  Мама и папа жили дружно. Папа был настоящий мастер золотые руки. Сам делал нам из дерева лыжи и коньки. Качели замечательные поставил. Со всей округи детвора собиралась к нам, чтобы на них покататься. В 1964 году он достроил наш дом, а через два года умер. Мама не сломалась от большого горя. Выучила всех нас четверых, хотя зарплата у неё была не большая. Помню, когда её поставили заведующей мельницей, оклад вырос до 80 рублей. Я как раз училась в Симферополе. Тяжело было, но согревала мысль о маме, о родном доме. Какие она пироги, куличи пекла – объедение! Причём дрожжи сама делала на хмелю. И главное, мамуля никогда не унывала, глядя на неё, и мы росли оптимистами.
Жили в гарнизонах Заполярья
Татьяна вышла замуж за кадрового военного, что был уроженцем соседнего хутора Ангелинского. 20 лет переезжали они из гарнизона в гарнизон Заполярья, пока в 1992 году майора, Вячеслава Васильевича, не демобилизовали.
На Севере Татьяна тосковала по Кубани, когда приезжали в отпуск, не могла насмотреться на любимую станицу, речку, поля. Уже тогда она начала собирать не только семейные реликвии, но и различные предметы казачьего быта.
По возвращении на родину эта страсть ещё более усилилась. Что-то покупала у земляков, что-то выменивала. Бывало, что люди сами отдавали ей свои реликвии. Товаровед по профессии, она с мужем открыла магазин смешанных товаров повседневного спроса (на первом этаже собственного дома).
Немало лет пела она в вокальной группе «Горлица» местного ДК. Собирала фольклор,  записывала у станичниц и хуторянок старинные песни. Потом сцену оставила,  и вот уж 12 лет только в местном храме поёт. «Теперь у нас новый, большой храм апостола Иоанна Богослова, - сказала Татьяна Филимоновна, - а я помню старый, на берегу реки, где меня крестили, куда меня на службу водила бабушка. Он был небольшой, но такой красивый!».
Живёт Татьяна Филимоновна с младшим сыном. На судьбу не сетует, за всё Господа благодарит. Несмотря на солидный возраст, она ещё довольно бодрая, самостоятельно управляется с домашними делами. По примеру покойной мамы, делает дрожжи на хмелю и печёт изумительный хлеб.
Мечтает ещё расширить свой музей, сделать экспозицию столярных и иных орудий труда. Кое-что сохранилось от покойного отца.
Частенько Татьяна Филимовна неспешно осматривает свой музей. Дольше всего её взгляд задерживается на  старинных фотографиях.  И вспоминаются тогда ей самые светлые страницы далёкого и не  столь уж далёкого прошлого. Будто  идёт по тропинкам счастливых, хотя и не богатых, детства, отрочества, юности.