Эрреа

Я всю свою жизнь хотел хоть раз побывать в Сантьяго-де-Компостела. Место, где упокоились мощи Святого Иакова. Я уж и не знаю истории, почему и как они там оказались. Для всего католического мира – это крайне значимое место. Желание побывать там родилось у меня во время одного из моих путешествий, когда я попал в Шартр. Километров сто на запад от Парижа. Разглядывая там их главный кафедральный собор, я обратил внимание на мозаичный пол, сохранившийся со средневековья. Там, в одном месте, была изображена карта пути, которым надо было следовать, чтобы попасть в Сантьяго-де-Компостела. Я стоял и разглядывал эту средневековую мозаичную карту. Паломники Франции сначала собирались в Шартре, сбивались в колонны и с песнопеньями, в постоянных молениях, добирались до Пиренеев, преодолевали их  и далее следовали по северу Испании до желанного города. Путь был отмечен жёлтыми знаками. То ли на деревьях, то ли на стенах постоялых дворов или харчевен. Он был сложен, этот путь. Но паломники из года в год, из века в век следовали по нему. Это был своеобразный обряд. Как для мусульман, следующих в Мекку. Христианин должен был пройти этим путём. Идея пройти путь пилигримов после посещения Шартра постоянно преследовала меня многие годы. Если паломники тогда могли пройти этим путём – почему же сейчас я не могу этого сделать? Тем более мой Ментор всегда говорил мне – нет ничего невозможного. Все наши ограничения вольно или невольно определяются только нами самими. Мы сами творцы своего пути. Если ты выбрал путь – следуй ему. Не ищи иных объяснений тому, что ты не следуешь пути, кроме тех, что ты просто не готов или не хочешь. А если почувствуешь готовность – ты должен пойти.  Не стой! Не жди! Только ты сам определяешь путь. И я верил ему. С Ментором невозможно было спорить без существенных возражений. А их не было, этих возражений. Надо было только найти момент. Надо было только стремиться к нему. Пройти путь. Чтобы самому себе сказать – я сделал, я прошёл этим путём. И я ждал. Ждал момент совершить этот путь. Пусть символически. Но это висело всегда надо мной как Домоклов меч. И это повеление всегда говорило мне – раньше могли, сможешь и ты. Не только сможешь, но и должен. Так повелел Ментор.

Конференция в Тулузе по квантовой гравитации подошла к концу. Некоторые доклады участников конференции мне были понятны и близки. Некоторые мне были совершенно не понятны. И я даже почувствовал их определённую агрессивность. Некоторые докладчики утверждали, что если удастся создать теорию квантовой гравитации, которой на сегодняшний день просто не существует, то это разрушит устоявшуюся традицию понимания гравитации как непрерывного поля. А это будет означать, что и пространство не непрерывно, а состоит из квантов, то есть оно прерывно. Следовательно, квантуется. А это значит, что вся современная квантовая физика не совершенна! Ущербна. Не верна! Это сложнейшие и катастрофические для современной физики идеи, которые лично мне сложно было осмыслить. Лично я был не готов сломать своё мировоззрение. Однако, мой доклад вызвал бурные споры, лавину возражений и некоторое приветствие. Пока наука не может качественно оцифровать и обосновать идеи и теорию квантовой гравитации. Я предложил некоторое приближение в осмыслении этих процессов. Хотя бы в приблизительном понимании. Меня не очень-то поняли. Я сам ещё не определился. Я просто верил в то, о чём докладывал. Но в этой сфере вера не работает. Нужны были чёткие формулы и доказательства. А их у меня в жёсткой и математической форме не была. Возможно, мои идеи были слишком сырыми, возможно, я не смог свои идеи оформить в виде детерминированных математических выкладок. Вспыхнула бурная дискуссия, но модератор конференции своей волей подавил её, предложив всем обсудить мои идей в кулуарах, и вызвал на сцену нового докладчика.

Конференция, в конце концов, завершилась. Впереди у меня было три свободных недели. Вылетая на мероприятие, я сообщил шефу, что хотел бы немного попутешествовать по самому югу Франции, на что он мне ответил:
- Хорошо. Но имей в виду, что мы, организация, тебе оплачиваем перелёт, организационный взнос конференции, проживание трёх дней в Тулузе. Остальные расходы ты несёшь сам.
- Понятно. Не вопрос. Не обсуждаем. Я всё сам там решу. Разрешите мне выйти на работу не 6-го июля, а 30-го.
- Ладно. Лето. Всё равно затишье. Действуй. Разрешаю. Поаккуратнее там.
Шеф молодец! Уважаю его. Несмотря на жёсткость, требовательность, определённую скрупулёзность, он всегда мог понять сотрудника, вникнуть в его ситуацию и желания. Мне с ним реально повезло. Да и ему со мной. Я же снял с него много рутинной работы, взвалил на себя. И он был доволен этим.

И вот конференция завершилась. Я заранее заказал машину на прокат на три недели и решил из Тулузы добраться до испанского Сантьяго-де-Компостела до 25-го июля, когда там грандиозно отмечается один из самых главных религиозных праздников в Испании – день святого Иакова, чьи мощи хранятся в главном соборе этого города. В этот день там  проходит множество обрядов, концертов, представлений, шествий. Я физик, я абсолютно нерелигиозный человек, тем более не католик, к тому же я вырос на территории канонического православия… Но мне всегда хотелось побывать в Галисии! Хотя я и бывал в Испании многократно и совершенно свободно, без специфического русского акцента говорю по-испански, я чувствую себя в Испании совершенно свободно, а вот в Галисии никогда не был. По дороге в Сантьяго-де-Компостела я ещё хотел заглянуть в Страну Басков и Астурию. А уж потом, через Мадрид, вернуться в Москву. Вот такие грандиозные планы были у меня. Уже заранее я арендовал скромную машину в Europe Car, и когда конференция официально закончилась, я взял свою небольшую сумку в отеле, сдал номер и ранним утром отправился в ближайший офис Europe Car. Там мне внезапно объявили, что машин эконом-класса, как я заказывал, сейчас, извините, нет, но безо всякой доплаты с моей стороны, они готовы дать мне машину более высокого класса. Ситуация обычная, я уже несколько раз на Западе бронировал машину невысокого класса, но вдруг получал напрокат автомобиль бизнес-класса за ту же цену и при этом, конечно, никогда не спорил с клерками из контор по аренде автомобилей. Вот и сейчас, получив вместо простенькой и дешёвой «Тойоты Короллы» «Ягуар», да ещё последней модификации, я, конечно, условно высказав своё неудовольствие менеджерам фирмы, но в душе был очень рад этому обстоятельству, хотя понимал, что расход бензина в поездке будет совсем другим. Ничего, потяну.
Итак, я прыгнул в теперь уже мой на три недели новенький «Ягуар», завёл его, он послушно и почти неслышно заурчал, ожидая моих решений. Я включил кондиционер (всё-таки был жаркий южный июль) посидел в нём, поглаживая бежевые кожаные сидения, настроил радио на местный французский музыкальный канал и не спеша, преодолевая городские пробки, выбрался из Тулузы. После душного города я плавно мчался по самому югу Франции в предвкушении надвигающихся на меня приключений. Графство Тулуза! Альбигойские войны! Сколько же интересных и исторических событий здесь было! А впереди меня ждало Королевство Наварра! А чуть дальше, уже в Испании, меня звала Страна Басков. Я, помимо теоретической физики, серьёзно увлекаюсь лингвистикой. Я ехал по южно-французским дорогам и думал именно о развитии языков, о лингвистике. Все многочисленные европейские языки, романские, германские, индоиранские, славянские – это индоевропейская языковая семья. В её основе лежит праязык, видимо санскрит, который зародился неизвестно где, скорее всего в Индии, но распространился и прижился во всём близком мне мире. Но ведь существует же немногочисленная группа языков, не являющихся индоевропейскими! Я говорю о Европе. Например, баскский язык. Он  не схож ни с какими другими европейскими языками. Он не имеет ничего общего ни с испанским, ни с французским. И как люди, живущие в этом ограниченном пространстве, сумели (и как это только случилось?) сохранить свой архаичный язык! Где ещё такое есть? Впрочем, я не лингвист. Мне трудно профессионально об этом мыслить. Но я это точно знаю – баскский язык – не принадлежит к индоевропейским. Как странно, думал я, неспешно направляя свой шикарный «Ягуар» к границе между Францией и Испанией.
Я, и дома, и на конференции ещё думал о другом. Есть наука с её жёсткими правилами. Особенно физика. Есть эзотерика с её нежёсткими и неопределёнными правилами. А есть ли там вообще правила? Там же просто полёт мысли. Или вообще не мысли, а ощущения. Есть ли пути или возможности примирить мир точных или хотя бы в виде описательных формул с условными предложениями, которые предлагает эзотерика? Вряд ли. Или это не так? Тем более с точки зрения современной академической науки эзотерика это лишь умозрительные описания, которые невозможно оцифровать. А так ли это?

Первую ночёвку я сделал в Сен-Жан-Пье-де-Пор. Городок, расположенный на самом юге Франции, известен тем, что для паломников, идущих в Сантьяго-де-Компостела, это была последняя остановка перед сложным горным перевалом на Пути Святого Иакова. Пути паломников. Конечно, этот Путь положено проходить пешком. Но, как уже говорил, я нерелигиозный человек в том смысле, который вкладывается в это понятие подавляющим числом людей. Да и для того, чтобы преодолеть этот Путь пешком, потребовалось бы гораздо большее время, которого у меня просто не было. Чуть свет я уже завёл машину, но опять какие-то раздумья не давали мне спокойно двинуться в путь. Я мучительно смотрел на карту и понимал, что надо двигаться к Атлантическому побережью, а оттуда проще и быстрее было добраться до Бильбао. Я так и решил ехать, но что-то необъяснимое меня подтолкнуло, и я поехал совсем в другую сторону, не на запад, а точно на юг, и не в Бильбао, а в Памплону. Почему так получилось, я и сам не мог себе объяснить. Только где-то глубоко в моём подсознании была уверенность, что именно так и надо сделать. Через несколько минут поездки я вдруг понял, почему я так поступил. Ронсеваль!  Вот где я должен побывать! Мне обязательно надо увидеть памятник на месте гибели легендарного графа Роланда! Дорога была совершенно свободна. Машина меня беспрекословно слушалась. Я и не заметил, как добрался до границы с Испанией. Но дорога поднималась всё выше в горы, и хотя никакого кружащего серпантина не было, всё равно надо было ехать осторожно. Может, я зря согласился взять «Ягуар»? Может, надо было взять в прокатной конторе что-нибудь более проходимое? Но я вспомнил, что собирался ехать другой дорогой, более простой. Ладно, буду внимательным!
И вот оно! Легендарное Ронсевальское ущелье. Оставив машину на стоянке, я пешком поднялся чуть в сторону от дороги. Там, на небольшой площадке я нашёл памятный знак в честь Роланда. Две неотёсанных прямоугольные глыбы лежали на земле, нижняя побольше, верхняя поменьше, а третья глыба стояла на них перпендикулярно. На неё было высечено:

                Roland
                772

Но памятник не был древним. Его установили только в 20-м веке.
Значит, описанное в эпосе «Песнь о Роланде» произошло прямо здесь… Здесь его убили. Правда, убили его не сарацины. Баски! Представьте себе, христиане. Вот так. Мне слышался звон мечей, треск ломающихся копий и стоны умирающих. Пробыв здесь какое-то время, прочувствовав звенящую напряжённость этого места, я вернулся к машине и потихонечку двинулся в сторону Памплоны, куда хотел вскоре добраться. Но снова я принял какое-то импульсивное решение. Словно что-то меня вело в пока неясное место для пока неясной встречи. После Бургете я свернул точно влево, удаляясь от Памплоны, и, миновав Гарральду и Аррибе, направился в Вильянуэва де Аэскоа, хотя и не представлял, зачем я это делаю. Я словно предчувствовал что-то важное. У меня много раз так было. Я вдруг куда-то должен попасть, хотя изначально нет никакого объяснения этому желанию.

Я когда-то именно так и познакомился со своим Ментором. Меня куда-то тянуло. Я пошёл. И я его встретил. Это было ещё в школе. В старшем классе. Мы отправились в поход в лес. В одно утро, я встал очень рано, выполз из палатки и, подчиняясь какому-то внутреннему зову, а, может быть, внешнему, пошёл вдоль реки. И там, на изгибе, я его встретил…  Уже потом, после значительного времени нашего общения и обучения, он сказал:
- Когда ты тогда пошёл навстречу мне, это было первой встречей с неизбежным. Такие встречи в твоей жизни ещё будут. Ты всегда будешь предчувствовать такую встречу. Словно натянутые струны твоей души издадут гармоничный аккорд.

Так происходило и сейчас. Зачем я сюда еду? Прекрасная дорога сменилась на сельскую. Асфальт закончился. Я ехал по непонятной горной дороге, то ли грунтовой, то ли каменистой. Дорога тянула меня вверх к не обозначенному на официальных картах перевалу в Пиренейских горах. Но я был почему-то уверен, что так и надо было сделать. В этот момент я ещё думал о том, что вот сейчас я исследую и занимаюсь самыми передовыми идеями физики, но помимо этого в нашем мире существуют и другие векторы развития знания. Знание! Что это? Подавляющее количество людей даже не задумываются об этом. А я думаю. Есть ли мостик между оцифрованными на данный момент знаниями и теми, что считаются лже-наукой? А правомерна ли она? А вдруг там есть отдельное понимание, пусть и на спонтанном уровне? Или на феноменологическом…
Вот с такими мыслями я подъехал по грунтовой дороге в горах к  вывеске, сообщающей мне, что до Вильянуэва де Аэскоа 1 км. Я заглушил «Ягуар», посидел несколько мгновений в машине и вышел из неё. Я стоял на небольшом перевале и смотрел вперёд, на долину, которая расстилалась внизу. Узенькая практически неиспользуемая дорога. Смеркалось. И зачем я не поехал по прекрасному шоссе? Зачем мои мысли и неопределённое и необъяснимое  желание привело меня сюда?
Пока я так стоял и размышлял, я вдруг увидел, что небо стало фиолетово-свинцовым, раздались раскаты грома, и вот-вот должна была разразиться гроза. Я почувствовал это. Но не поспешил забраться в машину и двинуться дальше. Я чего-то ждал. Ждал… Упали первые капли дождя. Я сел в машину, но всё равно чего-то ожидал и не уезжал с этого невзрачного места. Дождь начался, но не расходился, хотя это было сейчас ожидаемо. Я ждал…
Вдруг я увидел, что к моей машине по узкой горной тропинке поднимается девушка. Она ещё не поднялась на дорогу, но я вышел из машины и ждал её приближения. Она подошла и произнесла несколько фраз на совершенно непонятном мне языке. Я довольно сносно говорю по-французски и в совершенстве знаю испанский. Так уж получилось. Но девушка говорила на незнакомом мне языке. Я сказал по-французски:
- Мадемуазель… Я вас не понимаю!
Девушка взглянула на номера моей машины и по-французски меня спросила:
- Мсье француз?
- Нет, я русский, - ответил я
- Никогда и никого я не видела здесь из России… А по-испански Вы говорите?
- Да, по-испански намного лучше, чем по-французски.
Это было действительно так. Девушка ещё раз взглянула на номера моего «Ягуара», и далее наш разговор шёл по-испански. На классическом кастильском испанском.
- Сеньор, мне надо попасть сегодня к вечеру в Памплону. Вы можете меня туда отвезти?
- Сеньора, я и сам туда собирался ехать.
- Так Вы меня подвезёте? Сегодня здесь уже не будет никаких автобусов.
Я внимательно смотрел на девушку. Безусловно, красива! Божественно красива! Чёрные как смоль волосы. Длинные, покрывающие не только её плечи, но и волнами уходящие к её тонкой талии. Чистое лицо. Красивые, словно нарисованные брови. Сияющие глаза. Чарующие звуки голоса. Полные, чувственные губы кораллового цвета, зовущие к поцелую. Ну, вот так мне почудилось… Прямой нос и ясные тёмные глаза. Чётко очерченный узкий подбородок.  Она смотрела на меня, и мне казалось, что её взгляд обезоруживает меня. Божество, а не девушка! Мне почему-то казалось, что несколько струн моей души зазвенели в унисон с какими-то её неслышными звуками. Крайне редко, но так бывает. Звуки струн внезапно сливаются в гармоничный аккорд. И я, хоть и, не теряя достоинства, но полностью покорённый её неземной, наверное, божественной, красотой, не своим голосом ответил:
- Да, конечно! Смогу. Я именно в Памплону сейчас и еду.
В этот миг небеса совершенно разверзлись, и стало непонятно, где больше воды – в изливающемся с небес дожде, или в быстрой речушке, которая неслась в узкой расщелине возле нас, мгновенно набухнув от влаги. Впрочем, неба вообще не было видно. Мы запрыгнули в машину, но дождь превратился в грандиозный ливень, и двигаться куда-либо стало совсем невозможно.
- Как звать Вас? – наконец я решился задать вопрос.
- Мария, - ответила девушка.
Дождь ещё усилился.
- Как же мы поедем? - спросил я, – я ничего не вижу.
- А как звать тебя? – спросила она.
- Александр.
- Алехандро?
- Хорошо. Алехандро, - ответил я.
 Мы ещё немного посидели в машине. Не было ни единого шанса, что дождь утихнет. Наконец, Мария сказала:
- Алехандро, давай проедем немного вперёд. Скоро будет небольшая развилка на этой узкой дороге, и мы доберёмся до нашего старинного дома. Там сейчас живёт мой дедушка. Там и остановимся. Всё равно ехать невозможно. Переждём непогоду. Жарким летом у нас так часто бывает. А дела подождут. И мои, и, наверное, твои.  В Памплону нам сегодня, по-видимому, не попасть.
Я только кивнул головой. И вдруг понял. Я сюда и приехал, только чтобы встретиться с ней. Только этим можно объяснить, почему я не поехал по намеченной дороге, а всё время поддавался внутренним импульсам и менял направление. Ментор мне именно об этом рассказывал. Это внутренне повеление. Оно выше нас. Императив. Зов.
Машина тихонечко двинулась с места и, крадучись, мы поехали к какой-то развилке. Под таким  проливным дождём я совершенно не понимал, куда ехать, и почти ничего не видел. Только бы не потерять дорогу. Только бы не свалиться в кювет. Мария мне указывала – прямо, направо, налево… Минут через тридцать дорога нас привела к старому, наверное, средневековому дому.
Я припарковал машину во дворе этого немного странного, насколько можно было увидеть сквозь потоки воды, дома. Дождь лил как из ведра. Молнии постоянно расчерчивали небо. Казалось, наступил конец света. Мы с Марией выскочили из машины и кинулись к дверям. Совершенно промокшие, мы вбежали в дом. Он был тёмным и  казался безжизненным. Но через пару мгновений со второго этажа спустился старик. Он был одет в национальные одеяния жителя Страны Басков. Мария кинулась к нему, старик обнял её, и они несколько мгновений говорили на языке, мне абсолютно непонятном. Мария показала на меня. Тогда они перешли на классический испанский, и я начал понимать их разговор. Старик, наверное, спросил девушку – кто это? С кем ты приехала?
- Этот человек русский, представляешь, он из России. Я хотела, чтобы он отвёз меня в Памплону. Но началась жуткая буря, поэтому мы приехали сюда.
- Девочка моя, Эрреа. Как хорошо, что ты приехала! Побудьте здесь. Пусть пройдет непогода. И вы поедете дальше. Но, боюсь, буря продлится не один день.
Я стоял у дверей дома, не зная как мне вести себя дальше, но Мария подошла ко мне, взяла за руку и повела к широкому столу, стоящему возле камина в огромном помещении на первом этаже дома. Я остановился возле стола. Мария и её дед мгновенно его накрыли. Появились какие-то кушанья и бутылка красного вина. Мне бы хотелось, чтобы испанского. Совсем стемнело. Дед Марии зажёг несколько свечей, и стало совсем уютно.
- Сейчас у нас нет света. Гроза, - пояснил он.
Непогода на улице стала ещё сильнее. Хозяин пригласил меня за стол, и я с удовольствием последовал его приглашению. На улице одна молния сменяла другую. Всё грохотало, и треск одной молнии сменял другую. Настоящее светопреставление. Мы сидели за столом. Было очень спокойно и приятно. Деда Марии звали Зендо (хозяин – по баскский). Я понял, что по договорённости с Марией, они говорили по-испански, чтобы не смущать меня. Хозяин удалился снова, видимо, чтобы принести что-то из кухни. В этот момент я спросил Марию:
- Почему Зендо не называет тебя Мария? Я вообще не понял – как он тебя назвал?
- Да, Алехандро, - ответила она, - Мария – это не совсем правильно. Это для внешнего удобства. Я везде представляюсь как Мария. Но моё настоящее имя Эрреа. На баскском языке означает «Золотая».
- Эрреа… Золотая. Как это замечательно, - прошептал я. – Эрреа! А почему ты мне представилась Марией?
- Для всех чужих – я Мария. Для близких – Эрреа.
- Я не льщу себя надеждой называться для тебя близким. Но для меня отныне – ты Эрреа. Хорошо?
- Хорошо, Алехандро… Да будет так, - торжественно сказала она и задумчиво посмотрела на меня.
- Зачем ты собиралась в Памплону?
- И сама не знаю. Да ни зачем. Мне показалось, что у меня там дела. И мне вдруг показалось, что надо спешить на поворот дороги. Я подумала, что если хоть на пять минут опоздаю, может произойти что-то непоправимое. Я стремилась. Я бежала. Меня что-то толкало. А когда выбежала на дорогу, то увидела твою машину. Она словно ожидала меня. А потом ты вышел из неё. Может, я бежала на встречу с тобой?
Я с недоумением глядел на неё. Значит, не только я стремился сюда, в это место, но и она? Кому же было надо, чтобы мы встретились?

Мы долго сидели за столом. Я говорил им о своей жизни в России. Эрреа рассказывала мне о жизни Пиренеев, о легендах и сказаниях местных жителей. Иногда её дед перенимал первенство в разговоре и пересказывал басконские сказания и легенды. Особый акцент дед делал на легендах о графе Роланде, который с королём Карлом пришёл в эти земли биться с сарацинами. Роланд отбил в бою у них могущественный амулет. Но предки баскских героев поймали Роланда в горных ущельях и убили его. Не арабы, а баски! И они забрали и спрятали амулет. Но те, кто спрятал его, вскоре были убиты. И мести, где сейчас хранится амулет – неизвестно. Но до сих пор в этих местах, прямо вот здесь, где ты, Алехандро, сейчас находишься, древний дух Роланда и короля Карла не утерян!
- Я утром был на месте, где был убит Роланд. В Ронсевальском ущелье. А где же сейчас находится сей сказочный амулет? - только и нашёлся спросить я.
- Да где-то здесь. В этих местах. Но точно никто не знает, - загадочно ответил Зендо.
- Эрреа! А что скажешь ты? -  спросил я девушку.
- Дедушка рассказал тебе немного не так, как было.
- А как же было на самом деле?
- Роланд не забирал у арабов древний и могущественный амулет. Этот амулет был не арабским. Когда-то давно эти места населяли васконы. Столицей этого края был город Пампелон.
- Теперешняя Памплона?
- Да. С древнейших времён васконы были гордым народом, не признающим ничьей власти. Ещё они были славные мастера. В древнейшие времена, когда люди ещё не умели выплавлять железо, они собирали кусочки упавших на землю звёзд.
- Метеориты?
- Видимо, да. Так сообщается в наших сказаниях. Кто находил такие упавшие звёзды, считался счастливым. Одному васкону, которого звали Изарра, в поисках везло больше, чем другим. Ему удалось отыскать тринадцать осколков звёзд. Из двенадцати кусочков мастера сделали ему доспехи и оружие, а из тринадцатого кусочка, отливающего алым отсветом далёкой звезды, ему выковали бесценный амулет, который охранял его ото всех напастей, бед и болезней. Более того, Изарру выбрали главным вождём васконов. Амулет принёс ему власть. Когда Изарра умер, амулет перешёл по наследству к его сыну и так далее. Слава об этом амулете распространилась от Пиренеев до Тартеса. Когда наступили времена римлян, амулет спрятали где-то в местных горах. Римляне были наслышаны о могуществе амулета васконов. И хотя они больше верили в своих богов, и надеялись на силу своего оружия, им всё равно хотелось завладеть амулетом. Хотя бы ради того, чтобы лишить васконов надежды.
- Красивая легенда, - произнёс я.
- Легенда? Это не вымысел. Это всё правда!
- Ну, хорошо. А что же было дальше с амулетом?
- Потом наступило время визиготов, так и Испании называют вестготов. Здесь образовалось несколько их королевств. Они постоянно враждовали между собой. И все знали, что если найти тот амулет, можно победить всех врагов и соперников. Но васконы даже под страхом смерти не выдавали места, где он укрыт. Да и знали-то об этом только несколько человек. Потом пришли арабы и покорили все местные королевства и племена. Арабы быстро дошли до Пиренеев, а потом перемахнули и их. Но дальше их не пустили, разбили их порыв в движении, загнали снова за горные перевалы. Грандиозная битва при Пуатье остановила их порыв. Но арабы знали, что если завладеть амулетом, то можно будет пойти дальше. Но и христианские рыцари знали об этом. И когда Карл Великий пришёл сюда с огнём и мечом, началась кровавая война. После ряда серьёзных побед,  Карлу всё же пришлось уйти за Пиренеи. Ещё было не время отвоевания этих земель у арабов. Реконкиста начнётся чуть позже. 

Но было уже очень поздно. Непогода за окном только усиливалась, и Зендо распорядился всем ложиться спать. Меня оставили здесь на первом этаже, а хозяин и Эрреа отправились на второй этаж. Я долго не мог уснуть, думая и об Эррее,  и об удивительных обстоятельствах нашей встречи с ней, и о её рассказах об амулете. Помимо дождя, на дом обрушивались сильнейшие порывы ветра, от которых в некоторые мгновения дом скрипел и, как мне показалось, раскачивался. Я с замиранием сердца думал о превратностях судьбы, которая волею случая привела меня в этот горный старинный дом. Сколько лет ему? Пятьсот? Семьсот? Надо завтра расспросить Зендо… И я провалился в сон.
В нём ко мне явился Ментор. Он на меня строго смотрел.
- Я что-то делаю неправильно? – спросил я его.
- Не знаю… Я сам никогда так далеко не заходил. Ты пришёл в неведомые мне места.
- Так что же мне делать?
- Слушай песнь струн своей души. Если услышишь диссонанс, значит, что-то неправильно… Если звуки будут гармоничными, значит, ты на правильном пути. Гармония понимания тебе поможет. Кто-то явится тебе.
- Кто?
Но Ментор не ответил. В этот миг раздался такой оглушительный раскат грома, что я проснулся. Сверху спускались Зендо и Эрреа.
- Уже утро! – радостно провозгласила девушка, – непогода не утихает.
- Садитесь за стол, позавтракаем, а Эрреа продолжит свои чудесные сказки.
Но Эрреа сердито посмотрела на деда.
- Зендо, ты же знаешь, что это не сказки.
Я умылся, присел за стол, на котором уже были выставлены простые, но такие заманчивые и естественные продукты: свежайший горный сыр, рассыпчатый творог, молоко, а главное – большой и белый высокий пшеничный хлеб, нарезанный толстыми неровными ломтями.
- Зендо, - спросил я, - Эрреа в переводе с баскского, я уже знаю, золотая. А что означает твоё имя – Зендо?
- Зендо в переводе с баскского означает «крепкий».
- Зендо, дай бог тебе и далее оставаться крепким, - пожелал я ему.
Он улыбнулся, чуть кивнул мне и обратился к внучке:
- Ну, Эрреа, продолжай свои сказки, а мы тебя послушаем.
Я обратил внимание, что мой смартфон полностью разрядился. Но зарядиться было негде. Электричество так и не дали. Эрреа продолжила…

Когда Карл Великий уходил за Пиренеи, в арьергарде он оставил своего любимого графа Роланда, который со своими воинами должен был прикрывать отход основных сил короля. Его легендарный меч Дюрандаль был при нём. Граф Роланд отправил лазутчиков и наблюдающих в горы и долины округи, чтобы те вовремя предупредили о подходе врага. Один из таких наблюдающих, рыцарь Гийом Тромпери, ждал врага у кромки горного леса. Васконы, которых теперь уже называли басками, опасались, что арабы вытеснят рыцарей и снова завладеют этими землями. Поэтому трое стражей амулета решили отнести его вглубь леса и спрятать в неприметной расщелине горы. Но рыцарь Тромпери выследил их и, пустив в них смертоносные стрелы, поразил всех троих. Затем он достал амулет и спрятал его на своей груди. В этот миг раздался призывный звук, издаваемый рогом Ролана, который собирал своё войско, чтобы проследовать через Ронсевальское ущелье. Гийом поспешил на звук этого рога. Но выйти из леса ему не удалось. На одной из полян его поджидал огромный чёрный волк… Из трёх стражей двое оказались убитыми, а третий, самый молодой, как оказалось, только ранен. Придя в себя и обнаружив, что амулет похищен, он сумел взобраться на коня, и поспешил к своему владыке.
- Амулет! Амулет похищен! Рыцари забрали его с собой! – сообщил юноша своему владыке.
Войско басков кинулось вослед отходящим рыцарям. Лучше зная местность, свободно ориентируясь в горах, используя тайные тропы и проходы, баски окружили воинство рыцарей. Напрасно Роланд трубил в свой рог, призывая на помощь Карла. Тот не успел. Баски убили их всех до единого. Но когда они попытались среди павших рыцарей отыскать Гийом Тромпери, чтобы вернуть амулет, то не смогли найти его тело. Тогда стражи устремились к месту, где амулет должен был быть спрятан. Но по пути к этому месту они нашли растерзанное волком тело рыцаря. Амулета же при нём не было.
- Это волк! Это чёрный волк забрал амулет себе! – шептались стражи между собой.
Много раз они потом пытались поймать волка, найти его логово, вернуть амулет. Но всё было тщетным. Амулет исчез.

На этом Эрреа закончила свой рассказ… Я был поражён, так как никогда не слышал такой интерпретации этого средневекового эпоса о Роланде. Ещё много интересного и необычного рассказали мне Эрреа и Зендо.
Я думал, что же рассказать и мне такого, что может их заинтересовать. Ментор мне подсказал, что тема мистических событий и стражей – это то, что будет сейчас уместным. В ответ я им поведал о разных легендах и поверьях, бытовавших в наших землях. Особенно моих новых знакомых привлёк мой рассказ о чёрном петухе. В некоторых наших сказаниях такой петух предупреждает об опасностях и предсказывает о событиях, так или иначе  связанных с кладом. Его образ зачастую связан с иным миром. Он страж. Страж чего-то странного и необычного. Он обладает магической силой. Он помощник. Иногда, когда клад заговорён, скажем, на время, то появление чёрного петуха может означать, что это время пришло. Заклятие может быть снято. В какой-то мгновение Зендо и Эрреа переглянулись, словно я задел их за что-то живое, что им очень близко. В этот момент Ментор мне шепнул:
- Правильно! Молодец! Где-то рядом…

День проходил за днём. Непогода уже давно миновала, но я всё никак не мог покинуть этот дом, чтобы продолжить свою поездку в Сантьяго-де-Компостела. Да меня собственно, никто и подгонял. И Эрреа не хотела уезжать, и Зендо был рад, что мы так интересно проводим время в его доме. Хоть непогода и прошла, электричество так и не дали. Все телефоны давным-давно разрядились, и мы оставались здесь, словно отрезанными от всего остального мира. Я всё пытался помочь хозяину по хозяйству, но в это время года, когда весенние работы были закончены, а осенняя страда ещё не наступила, и делать-то особенно было нечего.  Мы часто уходили в лес с Эрреей и подолгу гуляли с ней там. Всё было просто прекрасно. Работа дома меня сейчас совершенно не волновала. Я смирился с тем, что не попаду в Сантьяго-де-Компостела к назначенному сроку, но абсолютно не горевал по этому поводу. С каждым днём я всё больше и больше привязывался к этой девушке. И она ко мне. И это было прекрасно! Как мне нравилось, когда Эрреа пекла хлеб в печи! Мне кажется, я никогда не ел более вкусного хлеба, чем в те волшебные дни. Лишь однажды мы с ней сели в машину и съездили купить каких-то необходимых вещей для деда. Там, на заправке, я хотел было зарядить свой телефон… Но не стал этого делать. Просто не стал. Я не хотел разрушать иллюзий, в которых жил последнее время.
Я был волен уехать от них в любую минуту. Но у меня не было ни сил, ни желания этого делать. Да и Ментор мне всё время говорил – ещё рано, самое главное – впереди, живи здесь, живи здесь и жди. И струны моей души издавали всё более и более гармоничный аккорд. Полагаю, что у Эрреи – тоже. Я просто слышал свой аккорд, который сейчас зависел от неё. Этой волшебной девушки.   

В какое-то утро мы с ней ещё до рассвета забрались на небольшую скалу. Было тихо. Лес ещё не проснулся.
- Эстунига… , промолвила она, - таково имя нашего рода. По происхождению мы отсюда, мы потомки древних васконов.
- Значит, ты Эрреа Эстунига? Так правильно?
- Значит, так. Я хотела бы продолжить рассказ о том юноше, который не погиб от стрел Гийома Тромпери.
- Так есть ещё и продолжение?
- Да, но не более, чем легенда, хранимая в нашей семье. Особенность нашего рода в том, что фамилия передаётся не только по мужской линии, но и по женской. Через сто лет после битвы в Ронсевальском ущелье и пропажи амулета, его родственница вышла замуж за короля Памплоны Фортуна Гарсеса. А их дочь Онека стала женой эмира Кордовы Абдаллаха. Но вскоре власть в Памплоне сменилась, и королём стал представитель другого видного баскского рода Хименес. Часть рода Эстунига перебрались в Кастилию. И там их стали называть – Суньига. На испанский лад. Мужчины нашего по наследству стали по наследству передавать должность – коннетабль Кастилии. Мы поднялись там очень высоко. В истории нашего рода есть и герцоги, и графы! Были даже в родстве с самим графом-герцогом Оливаресом! Но всему приходит конец. Сейчас в Испании нет представителей рода Суньига. Все ветви Суньиги завершены. Им нет продолжения.
- А как же ты? Эрреа!
- А я из той ветви Эстунига, которая не перебралась в Кастилию в те далёкие времена. Мы так и живём здесь. Как и мои далёкие предки.
- А если ты выйдешь замуж, у тебя родится дитя, то оно тоже будет Эстунига? Или как?
Эрреа внимательно на меня посмотрела и ответила:
- Вот родится дитя, там и посмотрим…
Мы ещё немного посидели в раздумьях. Каждый в своих…
- Ну, пора, идём домой, - с некоторой грустью произнесла Эрреа.

Мне казалось – время остановилось. Но наступил очередной вечер, и стало стремительно темнеть. Мы снова сидели за столом при свечах. Нашим разговорам не было конца.
- Интересно, - задумчиво произнесла Эрреа, - где же хранится сейчас тот старинный амулет, что он собой представляет и как им пользоваться… Как же его найти? Но увы, этого никто не знает. Да и уцелел ли он за века? Нигде в хрониках он не упоминается. А если он сохранился? Что он может дать владельцу?

На улице снова начала разыгрываться непогода. Снова засверкали молнии. Деревья зашумели от резкого ветра. А вот и крупные капли дождя сначала осторожно, потом сильнее застучали по черепичной крыше. От порыва ветра дверь дома приоткрылась. И вошла большая светлая собака. Видом она была ужасна. Она отряхнулась от влаги и уселась подле двери. Девушка в этот миг сказала мне:
- Спокойно. Это наша собака. Только сиди тихо, не прикасайся к ней и следи за цветом её глаз.
- Почему всё это время я её здесь не видел? – только и спросил я.
И я снова вспомнил Ментора и его уроки. А он говорил так – в минуту опасности взгляни на всё не прямым взором, а со стороны. Тогда и опасность станет меньше, да и страх покинет тебя. Я так и сделал. Я словно увидел всё со стороны, поэтому прямой и хищный взгляд собаки смотрел уже не на меня, а куда-то в сторону. Страх ушёл. 
Собака подошла ко мне и долго и внимательно меня разглядывала. Потом она положила голову мне на колени. Эрреа и Зендо с удивлением наблюдали за этой сценой. Белки глаз собаки были алыми, словно налились кровью. Эрреа прошептала мне:
- Она злиться. Если зрачки её глаз не светлые, не стоит её трогать. Но я удивлена!
- Чему? - спросил я.
- Собака никого не признаёт. Она очень дикая, и предана только нам, роду Эстунига. Ни разу не видела, чтобы она положила голову на колени чужому человеку. 
- Значит, она считает меня своим, - ответил я.
К тому же, я почувствовал ещё вибрацию, исходящую от собаки, и в моём гармоничном аккорде стало на один звук больше.
- Эта собака, символ нашего семейства, – проговорил Зендо. -  Когда-то давно, много столетий назад, в наш дом с далёких гор явилась собака. Она жила с нами, защищая и оберегая нас. Но однажды из леса пришёл чёрный волк. Он остановился возле леса и воззвал. Наша собака убежала к нему. Они уединились где-то в заповедном месте. Потом она вернулась и жила с нами. А потом из леса снова вышел чёрный волк. Он снова выл возле нашего дома и звал нашу собаку. И снова она ушла к нему. А потом к нам вернулся щенок, светлый маленький щенок… Девочка. Мы, в нашем роду, думаем, что этот щенок – плод любви нашей собаки и дикого чёрного волка, что живёт в горах. И так продолжается уже несколько веков. Светлая собака убегает к зовущему её чёрному волку в лес. Но через некоторое время возвращается светлый щенок. Всегда девочка. Она растёт здесь, чтобы через установленное время уйти в лес, в горы, к волку.

Собака исподлобья глядела на меня. Зрачки её глаз стали светлыми. Я положил руку ей на голову. Собака вздохнула. Я понял, что она полностью приняла меня. В эту ночь она легла рядом с тем местом, где я спал.
Когда солнце взошло над землёй, собака вдруг засуетилась, выбежала из дома, снова вбежала, подбежала ко мне и всем видом показывала нам, что пора вставать и куда-то идти.
- Она явно тебя куда приглашает, - подсказал мне Ментор.
- Куда? – спросил я Ментора.
- Не знаю. Это превыше моих знаний. Иди за ней, - только и сказал Ментор.
Я крикнул:
- Эрреа!
Он мгновенно спустилась со второго этажа дома.
- Алехандро, ты звал меня…
- Эрреа, ваша собака зовёт нас следовать за ней.
- Это какой-то знак. Иди.
- Я не пойду без тебя.
Она подошла, прильнула ко мне и взяла за руку.
- Ты готов?
- К чему?
- Я сама не знаю, но я буду рядом.
- Тогда идём.
Мы вышли из дома. Собака стояла у кромки леса. Мы, держась за руки, подошли к ней. Собака углубилась в лес. Мы последовали за неё. Она бежала впереди, иногда, возвращаясь. Мы шли и шли за ней. Она нас куда-то явно вела. Наконец мы пришли к высокой скале, в которой была расщелина. Возле неё стоял огромный чёрный волк, к которому доверчиво подбежала наша собака. Она встала позади волка, явно показывая нам его первенство. Волк был страшен и могуч. Но в этот момент он был благодушен. Он ткнул головой нашу светлую собаку. Что происходило? Мы переглянулись с Эрреей, не понимая, что происходит. Светлая собака приблизилась к нам. Потом он снова подбежала к чёрному волку и к скале. Я сделал шаг вперёд, не выпуская руку Эрреи. Она последовала за мной. Мы подошли к скале. Волк сдвинулся в одну сторону, собака в другую. Мы с девушкой оказались возле скалы. В ней была трещина. Я опустил руку в это трещину и начал в ней что-то искать. Стазу же я ощутил там какой-то матерчатый свёрток. Я достал его. Волк и собака приблизились к нам, условно сообщая нам – это оно. Я стал разворачивать свёрток. И увидел там некий предмет. Он был сделан из железа. Он представлял собой окружность, в середине которой были выкованы фигуры и непонятные мне символы.
- Это он, амулет, - прошептала Эрреа. – Сколько столетий мои предки, и друзья, и враги искали его. Он никому не открывался. А вот теперь, Алехандро, он открылся тебе!
- Эрреа, моя дорогая! Что мне с ним делать?
- Я думаю, ты должен его взять себе.
Я взглянул вправо и влево. Волк и собака исчезли. В амулет был продет кожаный шнурок. Я одел его себе на шею.
- Так? - спросил я девушку.
- Так, - ответила она.
- Так, - подтвердил Ментор, - он должен принести тебе счастье, - провозгласил он.
Мы отправились домой. Собаки с нами уже не было. Когда мы появились дома, нас ждал взволнованный Зендо.
- Я вас ждал, дети мои. У вас всё хорошо?
- Не волнуйся, дедушка, - сказала Эрреа, - у нас всё хорошо.
О чём мы говорили за ужином, я уже и не могу припомнить. Сердце моё билось, как сумасшедшее. Мысли путались. Я ничего не понимал. Я только видел светлое лицо Эрреи, её волнующий взгляд. Она казалась мне светлым божеством, которому я был готов поклоняться и целовать руки. Я только в какой-то момент я спросил Ментора:
- Амулет… Это он? Тот самый? Древний?
И я услышал голос Ментора:
- Это не самой главное.   
- А что же главное?
- Главное, что Эрреа полюбила тебя. Будь достоин этого доверия, этой признательности. Она обожествляет тебя, ты обожествляешь её. Она привязалась к тебе.  Не растопчи этот хрупкий цветок.
Ужин закончился очень быстро. Я лёг спать. Когда я задул стоящую на столе свечу, в помещении стало абсолютно темно. Но я не смог уснуть. Входная дверь скрипнула, и наша светлая собака вошла в дом. Она улеглась у моей кровати. А когда забрезжил рассвет, ко мне пришла Эрреа. Она чуть скользнула губами по моим губам. А потом прижалась ко мне…

Утром её рядом со мной не оказалось. Я кинулся к Зендо.
- Где Эрреа?
- Я не знаю. В её комнате её нет.
- Куда же она делась?
Я обежал всю округу. И ближние горы, и дальние. Я звал её. Но она не отзывалась. Я провёл в доме ещё несколько дней в надежде, что она появится. Но она не появлялась. Через две недели я уехал. И поехал сразу в Мадрид. Я так и не попал в Сантьяго-де-Компостела. Там в Мадриде, в аэропорту Барахас у меня были неприятные разговоры в компании  по аренде автомобилей. Я же брал машину на три недели, а сдавал её через три месяца. Я не выходил на связь ни с кем всё это время, и машину уже объявили в угон. Кое-как мне удалось избежать скандала, но пришлось заплатить за это изрядный штраф. После урегулирования всех организационных вопросов, я кинулся к кассам, и мне нашли удобный рейс в Москву, правда с короткой пересадкой в Амстердаме. И на следующий день я был дома. Я сразу же позвонил своему руководителю, извинился, что так произошло, и что я отсутствовал на работе столь длительное время. Меня, конечно, наказали, но всё быстро вошло в привычную рабочую колею.

Самое страшное было для меня то, что Эрреа исчезла. И что мне надо было делать? Я не мог нормально существовать без её присутствия в моей жизни. Я всё вспоминал сладость её губ, её тепло и нежность в момент нашего единения. Эрреа! Где ты, моя дорогая? Почему ты покинула меня в самый торжественный момент моей жизни? Я не мог найти себе места. Я постоянно звонил Зендо, но его телефон был вне зоны досягаемости. А её телефона у меня не было. Как я корил себя за это! Через пару месяцев я полетел в Испанию. Из Мадрида я сразу же вылетел в Бильбао, а там кое-как добрался до знакомого и желанного дома. У его дверей сидела большая белая собака, которая сразу же подбежала ко мне. В доме меня встретил Зендо. Но где Эрреа – он не смог не сообщить. Я ждал её там неделю. Взбирался на самые высокие скалы и звал её. Но ответа не было. Вскоре я вернулся в Москву. Ещё через месяц я снова прилетел. И снова не нашёл её. Потом я прилетал и прилетал…

Через два года, когда я сидел дома и работал, вдруг раздался звонок на мой мобильный телефон с неизвестного номера. По коду страны я понял, что звонок из Испании. У меня бешено заколотилось сердце. Я боялся услышать что-то страшное, но надеялся неизвестно на что. На шестом звонке я нажал кнопку ответа. Это была она…
- Алехандро… Это я…
- Эрреа! Моя дорогая! Куда ты исчезла? Что с тобой? Где ты? – выдохнул я.
- Не волнуйся. Я жива… Я сейчас дома, у Зендо…
Хотя я о много думал и о многом хотел узнать, я не знал, что ещё её сейчас спросить. Но гора спала с моих плеч. Сердце моё успокоилось. Она жива! Я слышу её голос! Я чувствую биение её сердца. Несмотря на время и расстояние. Моя милая Эрреа! Это было главное. Главнее ничего в жизни и быть не может. И тут я услышал, что там где-то залепетал ребёнок.
- Алехандро! Ты слышишь?
- Слышу… Кто это?
- Это твоя дочь, мой дорогой Алехандро…
- Моя? Боже! Что я слышу! Моя и твоя дочь! Почему ты так долго хранила это в тайне? Почему мне все сразу не сказала? Куда ты исчезала?
- Так было надо…
- Как ты её назвала?
- Эрреа-Алехандра… Она тоже как и я Эстунига…
- Боже! Ты моя драгоценность! Ты подарила мне дочь! Маленькую Эррею! Я завтра же вылетаю в Испанию…
- Прилетай, мой дорогой… Мы с девочкой будем ждать тебя дома….