Lady in red

  На Светку Ворон в классе никто особого внимания не обращал. Ну да, учится — и ладно. Сидит на задней парте, обычно одна. Тихая. Оценки — средние. К доске её почти не вызывают. В классных делах особо не участвует: если нужно — пойдёт, сделает, но без рвения и эмоций. На переменах либо стоит в коридоре с книжкой, либо с другими девчонками — но опять же, без особого участия. Кличка у неё была — Ворона. Не обижалась. Когда Витька впервые так её назвал, она только пожала плечами и промолчала. 
Мать её вроде работала медсестрой в районной больнице, отец — инженер на каком-то заводе. Жила где-то рядом, но где точно — никто не знал, да и зачем? К себе не звала, и в гости не ходила. Учебный день заканчивался — она меняла сменку в раздевалке, надевала куртку — и шмыг, уже за углом. В седьмом классе начались дискотеки. Магнитофон «Весна», кассеты — «Ласковый май», «Модерн Токинг». Девчонки приходили в боевом раскрасе, благоухая мамиными духами. Пацаны сосредоточенно старались не смотреть на стройные девичьи ноги в нейлоне, смущённо сопели и приглашали на танец. Светка на дискотеки не ходила. Девчонки звали её — так, для приличия.
— Светка, сегодня диско. Придёшь?
— Не… родители в театр билеты взяли…
— Свет, пойдёшь?
— Не… мама попросила с бабушкой посидеть…
Но в этот раз Светка пришла. Алое платье. Красные туфли на шпильках. Губы — в тон. Подведённые глаза. Первым рот открыл Славка, потряс головой, будто пытаясь сбросить морок:
— Ни фига себе, — сипло выдохнул он. — Ворона? Это ты?
В классе повисла тишина. Ди-джей Вовка как раз менял кассету — с треском щёлкал крышкой. Девчонки смотрели на Светку оценивающе, неожиданно осознав: появилась конкурентка. Пацаны откашливались, но к танцу никто не звал. Вовка наконец включил «белый танец». Заиграла Lady in Red. Класс начал разбиваться по парам. Светка стояла у стены, не решаясь. Потом тряхнула темными кудрями и подошла к Серёге:
— Ты хочешь потанцевать?
Серёга, красный как рак, кивнул. Неловко положил руку ей на талию.
«Lady in red, who’s dancing with me...»
  На следующий день всё изменилось. Пацаны бросали заинтересованные взгляды. Девчонки окружили Светку кольцом — пошёл «разбор полётов».
— Откуда платье?
— Кто делал макияж?
— Сама завивку делала?
Светка смущённо отвечала, оглядываясь: внимание пугало. А Танька, завистливая, вдруг вскипела:
— Ну ещё бы! Из Израиля, небось, снабжают!
— Что ты несёшь? — спросила Маринка.
— Знаю, что говорю! — огрызнулась Танька. — Она же еврейка! В Израиле у неё родня!
В классе стало очень тихо. Светка закрыла лицо руками и выбежала в коридор.
— И что? — сказала Маринка. — Тебе-то какое дело?
— А то... У этих денег — куры не клюют. Всё под себя. Вот и эта: тихоня-тихоня, а теперь — королева! Вот увидите...
— Тю! — заржал Андрюха. — Решено! Буду с Вороной дружить! Глядишь — увезёт меня за море. Я вам оттуда письма писать буду. И жвачку!
Светка вернулась после звонка. Глаза красные — явно плакала. Все делали вид, что ничего не произошло. Танька сидела, надутой, и метала взгляды, полные презрения. Урок прошёл спокойно. Но на перемене Андрюха не выдержал:
— Ворона, а ты знала, что воробей — это маленький еврей? — и заржал, предвкушая эффект. — И вообще, евреи в войну фрицам помогали! Известный факт!
Светка оглянулась, ища хоть кого-то. Но — тишина. Девчонки делали вид, что не слышат. Пацаны обсуждали футбол. Серёга читал, не поднимая головы. Светка скинула книжки в портфель, оттолкнула Андрюху и снова выбежала. На литературу не пришла. И на математику тоже.
На следующий день Светки не было. Через неделю Серёга ни с того ни с сего врезал Андрюхе и разбил губу. Его отправили к директору. Классная сказала, что Серёгу отстранили от школы на неделю, а Светка — серьёзно заболела. И, возможно, в школу не вернётся.
Через месяц пошёл слух, что Светка перевелась. Семья якобы переехала в другой район.
  Серёга долго стоял перед дверью, не решаясь нажать звонок. Потом справился с собой. Открыла Светка,
— Чего тебе? — спросила хмуро.
— Хотел спросить… У тебя всё нормально?
— Нормально. Что ещё?
— Меня из школы выгнали… Я с Андрюхой подрался…
— Да? Зачем?
— Это… я из-за тебя. Я хотел сказать — я не такой. То, что ты… Это не важно. Ты мне нравишься…
— Ладно, — сказала Светка мягче. — Проходи. Хочешь чаю?
— Хочу, — ухмыльнулся Серёга и закрыл за собой дверь.
Квартира была почти пустая. Чемоданы, ящики. Светка провела его на кухню, поставила чайник.
— Так вы и правда переезжаете? — спросил он. — В другой район?
— В каком-то смысле… — усмехнулась она.
— А в какой? Купчино?
— Нет. Дальше.
— Ещё дальше? В область?
— Нет… — Светка посмотрела на него внимательно. — Мы вообще уезжаем. Из страны.
— Совсем?
— У папы брат там давно живёт…
— А как же школа?
— Пойду там.
— Ничего себе… — Серёга покачал головой. — И когда вы…
— Послезавтра. Утром.
— А можно я приду? Проводить?
— А ты хочешь?
— Да.
— Тогда приходи.
  Утром было прохладно. Серёга подошёл к подъезду в пять утра. Светка уже была там с родителями. Подъехал грузовик. Отец с водителем начали грузить вещи. Серёга подбежал помочь.
— Ты это… пиши! — шмыгнул он носом, пожимая её руку.
— Хорошо… и ты тоже! — Светка торопливо чмокнула его в щёку и юркнула в машину.
Такси выдало сизый дым и выехало. Серёга смотрел вслед, пока оно не свернуло за угол...

 На шоссе Тель-Авив — Иерусалим сегодня было свободно. Машина мчалась вдоль полей и холмов. Орит проверяла в телефоне: билеты — на месте, паспорта — есть, лекарства…
— Ты акамоль положил?
— Положил.
— А от живота?
— Тоже.
— Сын звонил?
— Звонил. Их взвод вернули. Через три дня будет дома.
— Ну и слава Богу… приедем вместе. Включи радио. В тишине как-то странно…

“…The lady in red is dancing with me, cheek to cheek…”

— О… эта песня… Ты же хочешь потанцевать? — Орит прищурилась, глядя на мужа.
— Ворона! Тебе мало, что ты меня тогда охмурила?
— Ой-ой! Если бы я тебя тогда не охмурила — где бы ты сейчас был, Сергей?