02 12. Эргеш

На фотографии лето 1984 года, Руха, высота 3052, сержант Эргеш Джуманазаров в берете.


       По мере нашего движения вниз от вершин горного массива Санги-Даулатхан, тропа спускалась ниже и ниже, скалы становились крупнее, крупнее и вскоре превратились в страшный лес из огроменных булыганов. Сойти с тропы вправо или в лево было невозможно, её окружали вертикальные стены из серого базальта. Тропа вильнула вправо-влево, уткнулась в каменный желоб, круто уходящий вниз метров на восемьдесят. Солдаты съехали на задницах по желобу и остановились на огромной округлой базальтовой скале.
       Из-под наших ног базальт уходил вниз, у меня возникло ощущение, будто я стоял на вершине огромного футбольного мяча, за его краем зияла пропасть глубиной метров двести, а внизу торчали острые зазубрины расколотых природой скал. Каждый, кто сорвется с этого мячика, будет превращен в фарш, перемешанный с зелёной тканью обмундирования, несколькими килограммами патронов из одного вещмешка и несколькими килограммами патронов из второго вещмешка. Мы вытягивали шеи, пытались заглянуть за край «мячика», пытались отыскать взглядом тропу. Она не могла исчезнуть, её кто-то протоптал, она привела нас к желобу, мы съехали по этому желобу. И что дальше? Люди, проложили эту тропу и поднялись в воздух что ли, полетели, аки соколики? Нет, конечно. Значит должны быть следы. Пацаны вытягивали шеи, пытались высмотреть внизу хоть какой-то намёк на то, как отсюда можно уйти. Кто-то уселся на задницу, взял за лямку вещмешок, как дополнительный тормоз, как якорь, попробовал немного спуститься по склону «мячика» вниз. Далеко не уполз, решил – страшно и вернулся назад. Чем ниже он спускался, тем крутизна становилась больше, а тропы видно не было. Даже намёка не было.
       Рогачев посмотрел вниз, затем обернулся, посмотрел вверх, на желоб, по которому взвод скатился, понял – не вариант, назад по этому желобу нам не вылезти. Тогда он сел на камень, достал сигарету, закурил:
 - ;-ц. Кому-то тюрьма за невыполнение приказа.
 - Я папробую, камандыр. – Эргеш Джуманазаров, лёг на скалу животом, ногами к пропасти, задом-наперёд пополз по уходящему вниз склону. - Там дольжэн быт тропа. Кто-то здэсь хадыль. Падругому отсуда никак.
       Джуманазаров пополз вниз. Рогачев отвернулся: верёвок нет, страховки – ноль. Он курил и обдумывал варианты действий в этой ситуации. Порезать лямки у вещмешков, сделать страховочный фал? Тогда на этой площадке будет оставлена куча патронов духам в подарок. Взвод гвардии старшего лейтенанта Рогачева и взвод гвардии старшего лейтенанта Старцева останется без боеприпасов. Потому что вещмешки солдат Старцева висели на пупах бойцов Рогачева.
 - Камандыр! Есть тропа! – голос Джуманазарова вернул Рогачева от размышлений к реальности. Голос звучал из-за крутого склона, видеть Джуманазарова возможности не было, можно было только слышать. На чем он там повис? На чем закрепился?
- Камандыр, медленно, по одному. Спускаемся. Лицо вниз, на скала. Тут ест адын ступенка. На нём мой нога. Каждый наступает на мой нога. Потом шаг влева. Полмэтра. И далшэ нормалный можна хадыт.
       Рогачев щелчком запустил в сторону длинный «королевский» окурок сигареты с фильтром, резко поднялся на ноги:
 - Хер вам, а не ;-ц командиру! Взвод! Продолжаем движение! На склон по одному ложись! Двигаться осторожно, резких движений не делать! Не суетимся, орлы. Ногами вперёд. Не суетимся и не сцым. Первый пошел!
       Наверное, я могу попытаться в словах описать ощущения, когда ты лежишь животом на тяжеленном вещмешке, на спине у тебя взгромоздился второй такой же, руки заняты пулемётом и ты пытаешься сползти по круглому камню в пропасть, глубиной несколько сот метров. Ты дёргаешь своим тощим организмом, чтобы нижний вещмешок начал сползать по скале, ты пытаешься его сдвинуть и понимаешь - если он сдвинется и поедет вниз, тебе нечем будет прекратить это движение. Ухватиться руками не за что, упереться ногами некуда. Ты поедешь и чем дальше будешь ехать, тем круче будет становиться скала. В конце склона ты доедешь до обрыва и споёшь сослуживцам на прощание песню «Орлёнок, Орлёнок, взлети выше Солнца…»
       Нет в русском языке слов, которыми можно описать тот ужас, с которым я ощутил, как подо мной начал скользить по скале вещмешок. А я дёргал тощим телом, подталкивал его вниз и вниз. Голова отказалась воспринимать реальность, подумала: - «Бред какой-то. Зачем я это делаю?»
       Пока нижний вещмешок полз по круглой скале, я пытался хоть как-то отвлечь мысли от неприятной для меня окружающей обстановки. Всё, до чего мне удалось додуматься, так это только одно более или менее понятное объяснение моему идиотскому поступку: сдохну как нормальный пацан на глазах других нормальных пацанов. Нельзя обосраться перед ротой, перед боевыми товарищами. Да и высота такая, что если сорвусь, то, наверное, даже больно не станет. Только раз – и всё, как говорит Андрюха Орлов, - только драные носки дымятся на СПСе.
От этой мысли мою потную, пыльную рожу перекосило кривой улыбкой.
- Давай в лэво. Ишо влэво, - голос Джуманазарова прозвучал откуда-то снизу, из-под меня. Его рука коснулось моей левой ноги. – Ещё низ и ставай на мой нага.
       Ещё немного я сполз на пузе, пошарил носком левой ноги в пустоте и чего-то там коснулся. Осторожно перенёс тяжесть своей туши и двух вещмешков на обнаруженную опору. Под моим сапогом что-то хрустнуло, я сделал шаг в сторону, не видел куда наступил, но почувствовал подошвой опору. Перед моими глазами промелькнуло перекошенное от боли лицо Джуманазарова. На секунду мне сделалось стыдно за мою дебильную улыбку, он её точно заметил. Эргеш стоял спиной к скале, широко расставив ноги. Одна нога находилась на тропе, вторая - на небольшом каменном выступе, торчащем из круглого каменного «мяча». Как он сюда залез? Как нащупал выступ и тропу, он же спускался на животе ногами вниз. Видимо, крутиться ужом на каменном шаре, спускался и высматривал за что там зацепиться, нашел, выбрался на тропу, развернулся спиной к шару и снова шагнул в пропасть, левой ногой на каменный выступ. На его месте я умер бы от страха, нет, даже не умер бы, просто не полез бы сюда, - подумал я и переступил с одной ноги сержанта Джуманазарова на вторую, протащил ему по животу своим передним вещмешком и шагнул на тропу.
       Эргеш принял со скалы в свои объятия и переставил на тропу три взвода нашей роты. Никто не упал, никто не разбился, благодаря одному пацану из Киргизии, который за полчаса перенёс через пропасть три взвода мяса и железа. Это было непостижимо, Эргеш - стальной человек, со стальными нервами и стальными мускулами. То, что он сделал - это невозможно, так не бывает.