Мгновения жизни

Вечером, прохаживаясь по зеленым улицам села, куда он приехал писать этюды, Альберт услышал тихое пение. Голос был нежный и мелодичный. В задумчивости он пошел на этот голос. В саду на качелях сидела девушка лет семнадцати с распушенными светлыми волосами. Она тихо раскачивалась и, наклонив голову, так что ветерок развевал ее длинные волосы, пела вполголоса. Парень стоял завороженно. Это же готовая картина – думал он, прохаживаясь вдоль забора и стараясь обратить на себя внимание. Но девушка словно смотрела сквозь него. Он слегка поклонился ей, но девушка нисколько не смутилась и не отвела взгляд. Тогда он помахал ей рукой и опять никакой реакции. Его пронзила неожиданная догадка. Да ведь она слепая, слепая – твердил он про себя. Какая страшная трагедия. Юноша никогда раньше не сталкивался так близко с чужим горем. А этот голос… это же дар свыше. Отсутствие зрения у нее компенсировалось голосом. Кто-то из глубины двора позвал, и показалась женщина лет сорока.

- Подожди еще немного - здесь так хорошо - попросила девушка.

- Марем, время обеденное, скоро к нам придут гости, ты забыла? - ласково заговорила женщина.

Альберт отпрянул в сторону и спрятался за дерево, чтобы его не увидели, как-то неловко стало ему. Вдруг он окунулся в чужую жизнь и теперь мог стать ее участником, а этого ему сейчас не хотелось.

- Мама, еще минуточку - попросила девушка и несколько раз с силой раскачавшись, будто это было в последний раз, и она старалась запомнить это мгновение порыва, молча соскользнула и медленно протянула левую руку. Еще и левша – чуть слышно в слух произнес наблюдавший. Мать подошла и, обняв дочь за хрупкие нежные плечи, увела в дом. При входе в дом на пороге девушка посмотрела назад, в то место, где стоял Альберт. Если бы не ее слепота, то он бы поклялся, что она его видит.

Юноша вернулся к себе, в дом, который снимал. Он лег на диван и уставился в потолок, закинув руки за голову. Ему снился странный сон, что он ослеп и уже никогда не сможет писать картины, тогда он попробовал спеть, но голос оставлял желать лучшего. И тогда он заплакал. Горько, мучительно, без слез. Почему так случилось? За что? Как жить теперь в полной темноте? Не видеть родные лица, не ласкать их взглядом. А виды природы, малейшие перемены которых мгновенно отражаются в перемене красок, цветов и их оттенков? Ему вспомнился цветок, который он рассматривал сегодня днем. Насыщенно красный, бархатный цвет на фоне зеленых листьев сочной травы под яркими солнечными лучами. Листья на свету отражали холодный свет неба, а с низу, с теневой стороны они лучились теплом… У него даже дух захватило от такой красоты…

А теперь полная темнота… лучше умереть… чтобы не мучительно и не омрачая облик? Выпить яд? Да что же за мысли приходят в голову! Он погрузился в темноту, в черный бархат ночи.

Когда он проснулся, в окно светила луна и где-то изредка кричала какая-то птица. Вытерев пот с лица, Альберт огляделся по сторонам. «Приснится же всякое», – сказал он в сердцах и повернувшись на бок уснул.

На утро он встал рано, взял блокнот, фотоаппарат, карандаши и пошел искать виды для будущих картин. Немного походив и сделав несколько набросков карандашом, он повернул на улицу, где вчера встретил незнакомку. Во дворе никого не было, на качелях лежала свежесрезанная роза. Он прислушался и решил, что никогда больше сюда не вернется, хотя уже знал, что каждый день будет навещать ее. Когда прошла неделя ежедневных визитов у забора, и юноша очередной раз устроился у забора с карандашом и блокнотом, она позвала… Тихо, еле слышно. Он не поверил своим ушам.

- Заходи, не стой у забора. Если ты приходишь в гости, то заходи во двор - сказала девушка, не поворачивая головы. Альберт вначале стоял как вкопанный, потом подошел к калитке и уверенным шагом направился к ней, но в нескольких метрах остановился.

- А как же домашние, они не осудят меня?

- Мама уже давно заприметила тебя, ты уже неделю ходишь вокруг. Это же село, тут все на виду, так что, если кто и захочет, тот давно что-нибудь плетет.
- Какой у тебя красивый голос – сказал он, - кстати, зовут меня Альберт.
Она посмотрела на него своими пронзительно-голубыми глазами, которые заглядывали прямо в душу…

- Меня зовут Марем, это мама с отцом назвали меня так. Они предрекали мне счастливое будущее, но врожденная слепота все испортила. Да, я как птица в клетке, могу петь, но видеть ничего не могу, будто меня засунули в глухую комнату.

- А где ты научилась так петь?

- Нигде, в детстве мне мама пела, постепенно я стала ей подпевать, и вот теперь пою сама. Это мое утешение.

- Вы с матерью живете одни?

- Да, отец умер в прошлом году. Несчастный случай. А братьев и сестер у меня нет. Иногда приходят соседские дети, но им со мною неинтересно. Я стала слушать радио и оттуда научилась всему, что знаю о музыке, искусстве… Еще, я несколько лет училась в городе в школе для слепых. Вот теперь ты знаешь про меня почти все.

- Мне очень жаль, Марем. Я не хотел причинять тебе боль воспоминаниями. Мне очень понравился твой голос, и я не смог пройти мимо. А когда увидел тебя, то захотел запечатлеть. Жаль, что ты не можешь увидеть, какая ты красивая. Извини меня еще раз. Но такой уж у меня характер, я говорю то, что чувствую.

- Девушка сидела, не поднимая головы, нервно перебирая длинными пальцами пояс от платья. Наконец, решившись тихо сказала – мне никто не говорил таких слов… Потом быстро добавила – ты художник? А что ты больше всего любишь изображать?

- Природу. Знаешь, у природы тоже, как и у людей бывает настроение. То печальное – тогда погода плачет дождем, цвета бывают приглушенными, немного размытыми. Тревожное состояние – листья трепещут, атмосфера напряженная. Радостное – все в ярких цветах, светит солнце, или тоскливое, горестное – все в темных тонах. Или трепетное, - тогда цвета приобретают нежные пастельные тона. Все дышит свежестью и откровением.

- Да, и голосом можно передать много чего. Я недавно сочинила мелодию без слов, хочешь послушать? Он быстро огляделся по сторонам, соседей не было видно. Сад был огромный, в этом селе у всех были большие участки. Это хорошо – подумал он.

- Хочу, я слушаю тебя…

Она начала тихо, закрыв глаза, ее голос переливался. Она пела чувствами. Слушая ее у Альберта даже выступили слезы на глазах. Хорошо, что она их не видит, а то подумала бы, что слабовольный характер. Девушка то повышала голос, то ее еле было слышно, и тогда он немного наклонялся в ее сторону. Когда мелодия стихла, он понял, что только что перед ним раскрыли всю душу полной трагедии. Действительно, слова не смогли бы настолько полно передать это состояние. Еще кое-что он понял, но решил сделать вид, что ничего не заметил. В этой мелодии была трагедия любви, нежной, невинной, но мучительной и безответной.

- У тебя удивительный голос, я еще такого не слышал, чтобы без инструмента и слов можно было бы передать столько чувств… Тут он осекся, заметив, что девушка начинает краснеть.

- Еще я люблю писать портреты – добавил к вышесказанному, Альберт. Это очень занимательно. Знаешь, иногда кажется, что человек на первый взгляд ничем не привлекателен. А, присмотревшись, начинаешь улавливать детали – очень красивый овал лица или высокий лоб, или нос удивительной формы, очертания губ, изгиб бровей неповторимый... Ну и конечно же глаза. Не зря же говорят, что глаза зеркало души. У тебя красивые голубые глаза – они цвета бескрайнего неба… Они еще говорили и говорили о жизни, о людях и время пролетело очень быстро.

Альберт почти забросил живопись и все время проводил у Марем. Как-то ему позвонил друг, художник, и спросил, как продвигается работа. Они готовили совместную выставку и заранее договорились с владельцем небольшого салона. Они готовились к выставке-продаже. После этого звонка юноша осознал, что почти половина времени, которое рассчитывал на подготовку серии картин, уже прошла. Всю следующую неделю он посвятил этюдам. Он вставал рано утром и уходил с этюдником в горы. Еду он брал с собой в рюкзаке. После легкого завтрака, до которого он успевал сделать этюд, он опять принимался за новую работу. После обеда и до самого заката он от одного места уходил к другому и писал новые виды. В горах было удивительно красиво, казалось, он никогда раньше не знал природу своего края так близко. Его переполняло чувство счастья, что он часть этого мироздания. До чего может быть прекрасен рай, если земная жизнь выглядит так – думал он. Эти горы внушали ему величие, от них веяло постоянством и спокойствием. А эта фактура, до чего же красивая. Начиналась осенняя пора и деревья постепенно стали окрашиваться в огненные цвета. Что ни день, то новые впечатления. Он взял с земли камень и присмотрелся к нему внимательно, он напоминал гору, у подножия которой лежал. Если представить себя муравьем, то такое же впечатление, как человека с горой. Вечерами художник готовил холсты. Собирал подрамники, натягивал на них холсты и грунтовал. Так он делал запасы на несколько дней вперед. Утром, пока еще все сельские жители спали, он уходил нагруженный холстами, этюдником и рюкзаком. А вечером возвращался затемно, так что его редко кто видел. Две комнаты в доме, который он снимал, полностью были увешаны сохнущими холстами и этюдами. Он немного похудел, и у него выросла щетина. Он своему виду пока не придавал никакого значения. Это сейчас ни к чему. Да и зачем на это тратить время. Было бы чисто… Хозяйка брала у него вещи на стирку и готовила ему. За это он еле упросил взять деньги. Она жила по соседству, в доме своего сына. По возвращении домой Альберт находил стиранную одежду на стуле и кастрюлю с едой, иногда молоко, сметану и творог, который он очень любил. Не растапливая печь, так как возиться с дровами он считал излишним, да и неохота, часто он ел прямо из кастрюльки, закусывая свежими лепешками, которые пекла хозяйка. Немного отдохнув, принимался рассматривать наработанное за день. В основном, оставался недоволен, но некоторые положительные моменты все-таки отмечал. Эта изнурительная работа шла ему на пользу, хотя он знал, что так долго продолжаться не может. Есть предел физическим силам человека. Как художник ни оттягивал день отдыха, в одно утро просто не смог себя заставить встать. Проснулся он только в обед, выбрился, причесался, приоделся. Волосы отросли, он зачесал их назад с помощью мусса для волос, который выгодно подчеркивал его прическу из черных чуть вьющихся волос.

- Красавец, – сказал он сам себе и подмигнув, рассмеявшись вышел
на улицу и направился по известному адресу.

- Все равно она не увидит меня, так какой резон наряжаться. Но привычка брала верх. Работа работой, а на людях надо выглядеть прилично.

Во дворе никого не было. Он постучался. Вышла женщина и позвала в дом.

- Марем уже несколько дней не выходит на улицу. Лежит ко всему безразличная, мало ест, не знаю, что с ней творится, - пожаловалась она. Альберт догадывался, но ничего говорить не стал. Услышав голос, в дверях появилась Марем, вид у нее был бледный, но она улыбалась.

- Мама, кто к нам пришел?

- Альберт, дорогая. Ты встала?

Ее подвели к столу и усадили напротив гостя. Мать подала чай и выпечку. Она не сводила задумчивого взгляда с дочки. Ей было жаль ее. За столом старались вести непринужденную беседу. После нескольких удачных шуток Альберта атмосфера разговора действительно разрядилась. После обеда, убрав со стола посуду, женщина сказала, что ей нужно накормить кур и вышла во двор.

- Марем, почему ты не ешь, зачем изводишь себя и мать? Она ведь очень переживает из-за тебя. Тебе плохо? У тебя что-то болит? Хочешь вызову врача?

- Нет, мне не нужны врачи. Я не больна, то есть у меня ничего не болит – ее голос дрожал – А ты, тебе все равно? Ты приходил и разговаривал со мной так, как этого не делал никто до тебя. Ты знаешь все на свете. Я многому у тебя научилась. Ты даже дал мне понять, что я девушка, я не просто живое существо, какой я себя всегда чувствовала. Я стала себя чувствовать личностью. Поверила, что могу быть интересной. Когда ты ушел, после нашего разговора о человеческой красоте я стала прикасаться к своему лицу с интересом, не для того чтобы просто смыть дневную усталость. Мой лоб высокий, а на носу еле заметная горбинка. Два передних зуба немного больше остальных… Наверно я симпатичная, подумала я тогда. И волосы у меня густые и длинные, хотя цвета их я не ощущаю. Впервые я захотела быть желанной и любимой. Потом ты пропал. Что мне оставалось делать? Все  вернулось на круги своя. Сказка закончилась и наступили будни, более ужаснее тех, что были. Теперь я знаю, что могло быть лучше и можно интереснее жить… Несколько дней я надеялась, что может быть ты заработался, но потом, когда прошла целая неделя, я сдалась. Ничего не могу с собой поделать. Я очень благодарна тебе за все, но в то же время, я стала зависима от общения с тобой. Без твоих слов этот мир потерял для меня смысл… Извини, знаю, что не имею права так говорить. Но я смирюсь, когда ты уедешь. Я даже не знаю тебя и твою жизнь. И тем более не стараюсь привязать тебя к себе. Я не могу разобраться в себе. На меня все навалилось снежной лавиной. Мне было слишком хорошо с тобой, а так не бывает долго. Когда ты уезжаешь? Твоя девушка ждет тебя? Какая она? Прошу тебя, до тех пор, пока ты будешь здесь, заходи к нам хоть изредка. Говори со мной. Когда ты уедешь, это будет удерживать меня в этом мире. – Она замолчала.

Альберт был ошеломлен этим откровением. Он и подумать не мог, что в этой прелестной маленькой голове, такой молодой, столько серьезных мыслей. Что творится с ней? Он ни в коем случае не хотел ее влюбить в себя, хотя с другой стороны, ему это льстило.

- Не переживай, я буду приходить. Обещаю тебе. А теперь я должен идти. Мне надо подумать о том, что ты сейчас говорила. Ты такая маленькая, а у тебя уже такие серьезные мысли. Мне тоже интересно с тобой общаться, даже очень интересно. Ты отличаешься от своих сверстниц во многом, но прошу тебя, будь веселее. Отбрось посторонние мысли, ведь жизнь такая длинная. – Он встал и попрощавшись вышел. Когда он вышел за калитку, мать бедной девушки еще долго смотрела ему вслед.

… Если бы моя дочь была здорова, кто знает, может все было бы по-другому, и они могли бы быть счастливы вместе… Мать не могла не заметить, что ее дочь страдает от неразделенной любви и возможно, она сама еще не осознает, насколько серьезными могут быть последствия. Захочет ли кто-нибудь жениться на несчастной? Хотя она могла бы быть… Что с ней будет, когда я умру? О, Всевышний, помоги нам! На все Твоя воля, и я благодарна Тебе… Женщина беспомощно опустилась в траву и тихо, чтобы дочь не услышала, заплакала. В последнее время, когда дочь на глазах хорошела, она часто задумывалась над ее судьбой.

Альберт решил, что будет возвращаться с этюдов по этой улице, где живет Марем. Теперь все село знало о приезде художника и его визитах к этой семье. Зная порядочность, которой отличалась семья, еще до смерти ее отца, никаких пересудов не было. Им сочувствовали и помогали, кто чем мог. Девушки не могли понять, что такой красивый и выдающийся, на их взгляд, парень мог разглядеть в слепой девушке. Многие семьи в селе не прочь были бы породниться с ним, если бы к ним прислали сватов. Старики однажды остановили гостя с холстами за плечами и долго о чем-то с ним говорили. Художник показался им умным и порядочным человеком. Кто-то даже предложил ему повозку с лошадью, чтобы не таскать такой груз каждый день на своих плечах, на что парень вежливо отказался. Его предупредили, что семья умершего Хамида у них пользуется уважением и никто не даст их в обиду. Получив от парня заверение, что у него только хорошие намерения, и он хочет немного разговорами скрасить жизнь бедной девушки, его, похлопав по плечу, отпустили. Больше его никто не беспокоил. Изредка он видел, что к Марем приходят родственники, но, когда он приходил, они под разными предлогами, вежливо попрощавшись с хозяевами, уходили.

- Мне нравятся законы гор, никто не остается не услышанным – думал Альберт про себя. Это еще сохраняется в селах, а в городе, в основном такие отношения только среди родственников.

  Альберт вспомнил Асю, девушку, которая ему очень дорога. Они знакомы много лет. Ее родители не хотят зятя-художника. Мол, он не сможет содержать семью на должном уровне. Вот банкир или бизнесмен, или в крайнем случае, какой-нибудь чиновник с постоянной зарплатой, это другое дело. А что может предложить художник? – спросил у Альберта отец Аси – холсты и кисти? Как прокормить семью? Картинами, в которых большинство ничего не понимает и не купит? Нет уж, извини. Дочь я воспитал с трудом и с любовью не для того, чтобы потом выбросить на улицу. Ты живешь в реальном мир, сынок, где без денег и влияния – никуда!.. Так что выбирай, или ты находишь себе хотя бы приличную работу и присылаешь сватов, или мажешь картинки себе дальше, но без моей дочери. Ждать не обещаю, время дорого. Ничего не могу сказать, ты мне откровенно нравишься, и я не прочь с тобой породниться, но на моих условиях и не говори мне ничего о божественном происхождении твоей профессии. Деньги, вот что реально, остальное меня не интересует. Я сам женился по нашему обычаю, всего два раза видел свою невесту до свадьбы. На третий раз увидел уже в свадебном наряде. Вот тебе и вся любовь. Зато приличные родственники, знаменитый род, связи… А ты мне – искусство! Нет, увольте. Я немного выпил и может наговорил лишнего, но думаю, суть ты уяснил.

Что у Альберта творилось на душе после этого разговора! Он не мог не есть, ни спать. Ася звонила, плакала, говорила, что готова бежать с ним, только чтобы их не разлучали. Но Альберт решил – устрою выставку, продам картины и тогда пошлю сватов. Если не получится, поищу другую работу, но живопись не брошу. У родителей просить денег он не хотел. В двадцать пять лет пора быть самостоятельным. Да и хотелось ему доказать свою самостоятельность. Старший и младшие братья уже давно устроились в жизни. Один работал в крупной организации на солидной должности, а другой директором своей небольшой фирмы. На Альберта родители больших надежд не возлагали, но беспокоились. Никогда у них не было в роду художников, и они не знали, что это увлечение принесет их сыну и насколько это серьезно. Сможет ли он обеспечить себе и своей семье будущее. Они не были знакомы с жизнью богемы. Но работы Альберта отличались свежестью и смелостью, их заметили в художественных кругах и у него было несколько постоянных покупателей, не считая тех работ, которые продавались в салонах городских магазинов. С надеждой завоевать более широкий круг поклонников Альберт и выехал в одно горное село, которое славилось красивыми видами крутых гор и ущелий. Это была находка. Живя в городе, он и не подозревал, что в нескольких часах езды такая райская первозданная красота. Он и хотел передать это свое ощущение зрителям, поделиться, если удастся, своим восхищением вековыми творениями. Как раз в этом селе жили родственники его друга, который и порекомендовал ему туда ехать. Лучшего и придумать нельзя было. Альберту предоставили дом из нескольких комнат без условий, но это его нисколько не смутило. В доме не было горячей воды, кран находился во дворе. Это был обычный добротный, чистый сельский домик. С момента его приезда Ася звонила каждый день, но поговорить не всегда удавалось из-за плохой связи. Разговор часто обрывался, не успев толком начаться. Альберт делился своими успехами, рассказывал о бедной девушке. Они вместе обсуждали и переживали трагедию талантливой девочки и свою жизнь. Ася знала, что Альберт чувствует одаренных людей, у него просто талант их находить. Они придумали, куда можно было бы поселить Марем с матерью в городе, пока девушка не пройдет прослушивание у одного известного певца, друга семьи Аси.

Вечерами, возвращаясь домой, Альберт, как и было решено, всегда заходил к Марем с матерью. Художник очень живо и с юмором описывал все, что было изображено на холстах, а Марем высказывала свое мнение. Слушая с детства передачи по радио и телевидению, Марем имела представление о художниках и их произведениях.

Пошел третий месяц с тех пор как Альберт приехал в село. У него набралось уже достаточно материала для создания серии горных пейзажей Развесив этюды по стенам, он стал пристально рассматривать их. На природе он работал быстро, в основном широкой кистью и мастихином, фактурность мазка живо передавала характер гор. На всех работах горы были разные… Где-то это гигантский массив, перед которым замирает сердце от его величия, а в другом месте, на первый план выступают осенние дикие цветы на фоне дальних гор и кусок яркого насыщенного голубого неба вырывается, споря с первым планом… А вот здесь видны только вершины гор, выплывающих из предрассветного тумана, это раннее утро, когда восходит солнце. Туман стелется и медленно поднимаясь, все накрывает матовой пеленой. На этом этюде закат, земля почти погружена в темноту, но заходящее солнце яркими всполохами освещает небо, очерчивая контуры гор. Еще были пейзажи, написанные в дождь, в яркий полдень и много других, прямоугольные, квадратные, маленьких, средних и больших форматов. Теперь требовалось несколько дней для просушки холстов и уже можно выехать в город. Его проинформировали, что выставочный зал почти готов.

Ася хотела принимать участие во всем, что касалось ее избранника. Она все подготовила для фуршета. Альберт, с одной стороны, очень хотел  быстрее устроить выставку, с другой стороны, было жаль расставаться с Марем. Она сильно изменила его взгляды на жизнь и мировоззрение в целом, случился некий переворот в сознании. Теперь он упивался каждым новым днем, дающим ему радость видеть всю окружающую красоту и родных людей. Чужое горе научило ценить жизнь, каждое мгновение. Ему хотелось быть добрее, как бы компенсировать другим то, чем они обделены…

Перед отъездом Альберт пришел к Марем попрощаться. Оба были смущены и разговор шел вяло, девушка старалась шутить. Альберт подарил им картину, при этом он чувствовал себя как-то неопределенно. Делать такой подарок слепой девушке было нелогично. Марем восторженно приняла подарок и попросила до мельчайших подробностей описать, что там изображено. Пальцами трепетно проводила по поверхности полотна и вдыхала запах красок. Она чувствовала себя в этот момент полноценным человеком. Она говорила, что картина сама говорит с ней, и она ведает ей много больше того, что говорит о ней сам художник. У матери на глазах стояли слезы. Она давно не видела свою дочь такой счастливой. Молодые проговорили до самого вечера, иногда делая перерывы на чай. Альберт обещал звонить и говорил, что приедет с Асей…

По приезду домой Альберт, после встречи с Асей заперся в мастерской и все время посвящал доработке и подготовке картин к предстоящей выставке.

Выставка прошла с успехом. Пресса и телевидение особо отметили работы молодого яркого художника.

- Появился яркий и самобытный художник, - писали они – давно не было у нас таких художников. Вот это личность. Ни на кого не похожий, уверенный, молодой и стильный… Если это не случайность, то мы имеем дело с гениальным человеком… Еще много хорошего и хвалебного было сказано в адрес молодого творца. Нашлись и критики, которым он показался выскочкой, но и они не могли не заметить его талант.

Благодаря такому имиджу его картины почти все были с успехом распроданы. Считали хорошим тоном в обществе повесить работу модного художника у себя дома. Отец Аси наконец дал согласие на свадьбу дочери, когда узнал, что у талантливого человека появились влиятельные покровители. Свадьба, переезд на новую квартиру, перестановки и все связанные с этим хлопоты не оставляли свободного времени на творчество. Молодожены планировали поехать на месяц заграницу на отдых. Все, что они не делали, приносило им радость. Прошло несколько месяцев и жизнь постепенно стала налаживаться. Альберт арендовал большую квартиру под мастерскую. У него появились постоянные клиенты среди ценителей его искусства. Он писал много заказных портретов, а в свободное время занимался творчеством. Как-то перебирая наброски, он наткнулся на портретные зарисовки Марем. Молодая девушка смотрела отрешенно в даль. Он специально нарисовал ее в таком ракурсе, чтобы было незаметно, что она слепая. Ему стало стыдно, что он ни разу не позвонил ей. В последнее время ему было так хорошо, что он отдался этому чувству всем сердцем, как это свойственно всем творческим личностям. Немного подумав, Альберт позвонил. Ему ответила мать Марем. Она была взволнована и сказала, что прошло два месяца с тех пор как Марем слегла в постель. Врачи советуют ей спокойствие, но ее состояние только ухудшается. У нее обнаружили рак горла. Пропал ее чудесный голос. Марем очень исхудала и, наверно, ей осталось не долго жить на этом свете – сказала она. Альберт был в растерянности. Ему стало больно в груди. Как я мог так бессердечно бросить ее? Правда, я очень испугался, испугался ее любви, такого отчаянного чувства… Да-да, отчаянного. Я знал, что так случится. Я ее приручил и должен был за это ответить…

На следующий день они привезли Марем в город и показали лучшим врачам. Девушка была очень бледна, у нее под глазами образовались темные круги. Она неимоверно исхудала, а ее нежная шея сильно опухла и приобрела неприятную форму. Голос ее сильно изменился, она очень страдала. Ее некогда прекрасных волос не было, лекарства сделали свое дело. Врачи сказали, что дни ее сочтены. Альберт чувствовал вину и упрекал себя. Мама Марем сказала, что, когда он уехал, дочь поставила его картину у себя в комнате и практически не выходила оттуда. У нее случился нервный срыв, потеряла интерес к жизни. Все уговоры ни к чему не приводили. Девушка угасала на глазах. Постепенно она стала жаловаться на горло, и врачи ей вынесли страшный приговор. - Вот так. Теперь она умирает. Спасибо тебе, что приехал. Она немного ожила. Я знаю, что не имею права ничего от тебя требовать, но прошу тебя, бывай у нее эти несколько дней, которые отделяют ее от смерти. Самое большее  – это месяц.

Конечно, он согласился. Каждый день несколько часов сидел он у ее кровати, держа за руку и рассказывая истории про дальние страны, чудесные исцеления и многое другое. Она слушала его и улыбалась. Врачи кололи ей сильные лекарства, чтобы боли не мучали ее. Она много спала.

Марем не стало через две недели. Она умерла тихо, во сне. Через полгода у Альберта и Аси родилась дочь. Красивая девочка со светлыми волосами, как у матери. Конечно, они назвали ее в честь Марем. В течении несколько лет появились на свет еще трое малышей, два мальчика и девочка. На выходные семья ездила навещать мать Марем, и она тоже приезжала к ним со свежими сельскими продуктами для малышей. Альберт открыл рекламное агентство, подобрал грамотный персонал и хорошего управляющего, на которого он мог полностью положиться. Агентство приносило хорошую прибыль, так что он мог с достатком обеспечить семью. Выставки его картин проходили в родном городе и за рубежом, что тоже приносило ему материальное и моральное удовлетворение. Но, иногда, вечерами он мысленно уносился в одно горное селение, где жила чудесная девушка, которая научила его ценить мгновения жизни…