5. Ворота нараспашку

5. ВОРОТА НАРАСПАШКУ. Со смертью императора Феодосия прекратил свое действие и федеративный договор Империи с вестготами. По крайней мере, предводитель варваров Аларих решил именно так. Ему очень захотелось суверенитета, и он, выражаясь словами первого российского президента, взял его себе столько, сколько смог проглотить. Почти два года вестготы безнаказанно разоряли Балканский полуостров. С большим трудом Константинополю удалось собрать выкуп достаточный для того, чтобы Аларих согласился загнать своих мародеров обратно в их хижины. В 401 году, получив при дворе императора высокий пост, король велел своим людям паковать чемоданы и погнал всех к Альпам. На западе Аларих повстречал своего старого знакомого Стилихона. Стилихон был с готами приветлив и радушен. Он дважды назначал своему бывшему подчиненному встречу в Северной Италии и дважды чистил ему там физиономию. Впрочем, выбить незваных гостей с территории Западной Империи Стилихону так и не удалось. Императору Запада Гонорию пришлось согласиться на их поселение в Иллирии.

В 405 году в римском Колизее были проведены последние в его истории гладиаторские бои. С тех пор там травили исключительно диких зверей. Гладиаторы империи больше не требовались, она нуждалась в солдатах. В том же году Италия подверглась небывалому по силе удару полчищ «короля» Радагайса, основу которых составляли остготы, вандалы и аланы. Перевалив через Восточные Альпы, варвары железной лавиной обрушились на полуостров. Пытаясь остановить это нашествие, Ститлихон бросил в бой наемных гуннов и отпущенных на волю рабов. У стен Флоренции полчища варваров были разгромлены. Однако уже в 407 году вторжение с севера повторилось в масштабах доселе невиданных. В империю ворвалась орда, в которой по некоторым источникам насчитывалось до 400 тысяч человек. Вандалы, аланы и свевы переправились возле Майнца через покинутый римскими войсками рейнский рубеж, сбили немногочисленные заслоны франкских федератов и бурной полноводной рекой хлынули в Галлию. Чтобы защитить от варваров хотя бы саму Италию, Стилихон начал спешно перебрасывать на Апеннинский полуостров последние подразделения регулярной армии из Британии и с берегов Рейна. В этой катастрофической ситуации Гонорий не нашел ничего лучшего, как казнить популярного в народе полководца, обвинив его в измене и сговоре с готами.

Когда в Иллирии стало известно о том, что единственный страж Рима, Стилихон, убит теми, кого он так долго защищал, неутомимый Аларих понял что, его час пробил. Весь север Италии вплоть до самого Рима немедленно подвергся жестокому опустошению. Римлянам пришлось дважды «отражать» алчных готов от стен своей столицы, причем не железом, а золотом, которое удалось наскрести с большим трудом. После этого в Империи начался лихорадочный поиск войск или хоть каких-нибудь отрядов, еще сохранявших верность центральным властям. Последние легионеры, погрузившись на корабли, покинули британский берег. Римские колонии в Британии, брошенные своими военными на произвол судьбы, почти сразу подверглись удару со стороны ирландских и шотландских кельтов. К призывам соотечественников о помощи Рим остался глух. В 409 году очередной самопровозглашенный император Галлии сумел оттеснить вандалов с аланами на юг, и они всем скопом перебрались в Испанию. Выбить их оттуда уже не представлялось возможным.

В 410 году у стен Рима вновь нарисовался Аларих. Оборонять город было некому, золота тоже не осталось. Тем не менее, сенат решил столицу врагу не сдавать. В полночь 24 августа рабы тайком открыли варварам городские ворота, и «Град Божий» впервые в своей истории оказался захвачен иноземцами. Разбуженные ревом варварских труб римляне в отчаянии пытались отстоять родной город в уличных боях, но их довольно вялое сопротивление только разозлило нападавших. Готы начали рубить всех без разбора: и вооруженных и безоружных. Вслед за готами на столичные улицы высыпали 40 тысяч рабов. Эти «униженные и оскорбленные» ребята вообще не собирались никого щадить. «Как они с нами, так и мы с ними!» - решили рабы, и в городе началась дикая поножовщина, сопровождавшаяся пытками и надругательствами. Римлян начали вырезать целыми семьями, не взирая ни на возраст, ни на пол. Великая столица великой империи наполнилась растерзанными телами своих граждан. Зверства и грабежи продолжались три дня. Исключение было сделано лишь для христианских храмов и для тех, кто успел в них укрыться. Даже драгоценности принадлежавшие храмам было запрещено трогать. Аларих ведь тоже считал себя истинным христианином. После этого страшного погрома Рим пришел в совершенное запустение. Форум, на котором ещё не так давно решались судьбы человечества, порос травой и превратился в пастбище для свиней.

Император, укрывшийся от нашествия варваров в Равенне, наблюдал за всем происходящим с безопасного расстояния и на помощь Вечному Городу не спешил. Да и чем он убогий мог ответить вестготскому королю? После казни Стилихона у него на руках не осталось ни козырей, ни тузов - одни шестерки.

От стен поверженной столицы готы двинулись к богатым городам Южной Италии. Утихомирить вконец разбушевавшихся варваров удалось с большим трудом - потребовались долгие уговоры, много золота и согласие императора на брак вестготского короля с римской принцессой. В 418 году вестготы, выполняя условия мирного договора, очистили наконец Италию от своих войск и на правах федератов переселились в Испанию, где основали свое собственное королевство со столицей в Тулузе. На новом месте во исполнение взятых на себя федеративных обязательств они почти сразу же ввязались в тяжелую войну с вандалами и аланами.

По прошествии семи лет вестготы опять за что-то окрысились на Империю, но на сей раз римляне к встрече оказались готовы. На руках у имперских властей появилась, наконец, козырная карта – полководец Флавий Аэций.

Свое детство выходец из не самой знатной римской семьи Аэций провел в гуннском плену в качестве заложника. Он изнутри изучил военную организацию гуннов, сумел наладить со степняками доверительные отношения и завел в их среде очень полезные знакомства. Мало того, этому шустрому римскому военачальнику удавалось даже поддерживать особые, почти дружеские, отношения с самим Ругилой. Своими связями при дворе Ругилы «последний великий римлянин» пользовался потом направо и налево. Именно они, эти связи, и помогли ему реанимировать гибнущую империю, позволив ей еще какое-то время держаться на плаву.

В первом же бою с вестготами гуннские дружки Аэция раскатали армию «новых испанцев» в тончайший блин. Сам король Теодорих едва ушел с поля боя живым. Через два года он, пытался повторить свой демарш, но вновь напоролся на гуннов и, получив в очередной раз ногой под зад, присмирел уже надолго. В том же году против римлян угораздило рыпнуться юного короля франков Клодиона. О гуннах он возможно уже слышал, но видеть их в близи ему еще не доводилось. Аэций постарался как можно быстрее исправить этот изъян в его биографии. Стремительным маршем он прошел через всю Галлию и в сражении в Угольном Лесу убедительно доказал юноше, что ему еще пока рано лезть во взрослые дела. К 428 году стараниями Аэция у римлян остался один единственный серьезный противник - король вандалов Гейзерих.

Германо-славянские племена вандалов отличались от других варварских племен тем, что не горели желанием оседать в какой-либо определенной местности, на контакт с Империей не шли и при этом вели себя крайне агрессивно. В 429 году 80 тысяч вандалов и аланов переправились через Гибралтар и за неполных шесть лет завладели почти всей Северной Африкой вплоть до Карфагена. В умелых руках балтийских моряков огромный карфагенский флот стал страшной силой, на долгие годы обеспечив им господство на Средиземном море.

Около 435 года ушел из жизни могущественный союзник римлян Ругила. С его сыновьями, Бледой и Аттилой, Аэцию на первых порах тоже удавалось ладить, правда, особой теплоты в этих отношениях уже не было. В 436 году в кровавой битве на берегу Рейна римляне и гунны разгромили племена бургундов и убили их вождя. Часть пленников гунны угнали с собой, остальные на правах римских федератов были расселены в районе Женевского озера. В 437 году Теодорих вновь решил тряхнуть стариной и атаковал имперские рубежи. Вестготского короля римляне и гунны гнали до самой Толозы. В оборонительных боях у стен своей столицы Теодорих сумел перебить едва ли не половину гуннских всадников, и это позволило ему решить в свою пользу исход уже казалось бы проигранной им войны. Аэцию, который в тех боях участия не принимал, пришлось потом спешно возвращаться в Галлию для того, чтобы собрать рассеянные по всей провинции войска и договориться с готами об условиях мира.

В 442 году Рим остался без Сицилии. Ее прибрали к рукам вандалы. Империи с этой потерей пришлось смириться. Одновременно ожесточилась борьба в Британии, где римские колонисты и союзные бриты продолжали сдерживать все возрастающий натиск саксов, готов, франков и англов, непрерывным потоком прибывавших на остров с берегов Эльбы и из Ютландии. Ранее среди историков общепринятым было мнение, что легендарный король Артур и его не менее легендарные «рыцари круглого стола» выдвинулись из римско-бритских рядов именно в эту эпоху.

В 446 году повзрослевший король салических франков Клодион вновь напомнил миру о своем существовании. На этом, впрочем, его существование чуть было и не завершилось. Дважды раненный он чудом сумел улизнуть с поля боя и к тому времени, как Аэций завершил истребление его армии, был для римлян уже недоступен ибо находился вне пределов досягаемости.