Изнутри

Изнутри
Глава 1. Офис компании «Оригами»
Андрей в ужасе проснулся: сердцебиение участилось, ладони вспотели, дыхание стало частым и поверхностным. Головокружение накрыло волнами тошноты, заставляя держаться обеими руками за край матраса. Прошло несколько минут, прежде чем дрожь отступила, уступив место обычному утреннему ритуалу. Эти ненавистные и леденящие душу кошмары стали неотъемлемой частью его жизни.
Мужчина встал с кровати, натянув стандартную форму — однотонный зелёный спортивный костюм из мягкой трикотажной ткани, без карманов и замков. Механически прошёл в ванную комнату, машинально выполняя знакомые процедуры: чистка зубов, умывание лица, проверка зеркала на наличие дефектов кожи. Любое отклонение от нормы вызывало приступ острой тревоги, перераставшей в настоящую панику.
Андрей смог покинуть комнату, закрыв дверь тремя нажатиями замка, трижды проверив окно и дважды проверив вещи в шкафу и прикроватной тумбочке. Лишь убедившись, что всё в порядке, он поспешил к лифту, регулярно проверяя часы и судорожно вспоминая упущенное. Андрею очень повезло устроиться на работу с обеспечением жилья и питанием, чем он очень дорожил. Это вселяло некую уверенность в завтрашнем дне.
Хотя в лифте его накрыла новая волна тревоги: вокруг стояли пассажиры, громко разговаривали, обменивались новостями, смеялись и перешептывались. Андрей втягивал плечи, сжимал руки и пытался игнорировать пристальные взгляды соседей, убеждая себя, что это обычное явление.
Когда лифт оказался на третьем этаже, мужчина с облегчением вышел и направился к офису. Над входом висела скромная табличка с названием фирмы - Оригами, выполненная белыми буквами на сером фоне. Внутри помещения царило спокойствие: высокие потолки, бирюзовые пластиковые панели на стенах, тихий гул кондиционеров и приглушённый свет ламп дневного освещения.
— Привет, Андрей, — поздоровалась ассистентка Елена, стоящая возле двери приёмной Главного. Она выглядела свежей и бодрой в белом халате поверх розового платья. — Сегодня снова работаем с самолётиками?
— Ну да, конечно, — ответил Андрей, стараясь выглядеть непринуждённо. - Это ведь важный заказ Министерства обороны. Триста…
Мужчина осекся: видимо, сболтнул лишнего. Елена подошла к нему вплотную и внимательно посмотрела в глаза:
— Таблетки принял?
— Конечно, дорогая, — кивнул Андрей, доставая маленькую баночку с капсулами и показывая содержимое Елене. Она одобрительно улыбнулась и вернулась за стеклянную перегородку, оставив Андрея стоять в коридоре.
Время тянулось медленно. Андрей устроился за рабочим столом, покрытую гладкой поверхностью, открыл коробку с листами бумаги и начал сворачивать самолётики. Сначала медленно, осторожно разглаживая сгиб пальцами, затем быстрее, механически складывая листы один за другим.
Рядом сидел Михаил, его напарник, высокий, сутулый парень с редкими волосами и очками в толстой оправе. Он лениво смотрел на стопку листов бумаги, тихо слушая классическую музыку, транслируемую из маленького телевизора в углу комнаты. Исполнение симфонии Вольфганга Амадеуса Моцарта оркестром Мариинского театра производило на него особое впечатление.
— Сколько сделал? — раздражено спросил Андрей, заметив, что на столе Михаила лежат лишь четыре аккуратно сложённых самолётов.
— Пока столько, — пожал плечами Михаил, лениво беря следующий лист бумаги.
— Только четыре самолета?! Ты издеваешься? — вскрикнул Андрей, отбрасывая готовый самолетик на импровизированный аэродром и напрягая мышцы шеи. — Ты понимаешь, что наша партия никогда не попадёт военным?!
Андрей вскочил с кресла, взволнованно размахивая руками. Лист бумаги выскользнул из его пальцев и опустился на пол. Михаил продолжал лениво смотреть на стопку чистых листов, небрежно пожимая плечами.
— Спокойно, Андрюха, успокойся, — пробормотал Михаил, едва удостоив товарища взгляда. — Никто никуда не торопится.
Но Андрей уже потерял контроль над собой. Краснота выступила на щеках, пульс участился, дыхание сбилось. В глазах промелькнуло чувство бешенства и негодования.
— Ты можешь хоть что-то делать нормально? — крикнул он, ударяя рукой по столу. — Нас выгонят отсюда, и всё это из-за твоей ленивой задницы!
Михаил лениво поднялся, оперся спиной о стену и сложил руки на груди:
— Послушай, старичок, — заговорил он, растягивая слова. — Не горячись зря. Работа сделана, качество отличное, все довольны. Зачем разводить сырость?
— Потому что мы обязаны сдавать заказы вовремя! — возразил Андрей, хватая очередную стопку бумаг. — Генералы хотят самолётики, и они получат их немедленно! Ты слышишь, немедленно! Нужно триста, нет четыреста… самолетиков в день!
Елена вышла из-за перегородки, бросив на мужчин строгий взгляд:
— Парни, тише, пожалуйста, — попросила она, одергивая полы белого халата. — Шум беспокоит остальных работников.
Андрей замер, сделав глубокий вдох, пытаясь удержать нервную реакцию. Михаил снисходительно улыбнулся, покачивая головой:
— Видишь, Леночка права, — заметил он, садясь обратно за стол. — Никакой срочности нет, Андрей просто привык страдать ерундой.
Но Андрею не удавалось успокоиться. Он продолжал метаться по комнате, нервно теребя углы листов бумаги, сверкая глазами и кусая ногти. Нервы трещали, адреналин бушевал в венах, порождая новый приступ паники.
— Почему ты не понимаешь важности заказа? — выдохнул он, еле удерживая слезы. — Если мы сорвём поставку, нас всех выгонят! Меня лично вышвырнут на улицу!
Михаил отвернулся, бесцеремонно вытряхивая клочки бумаги в мусорное ведро. Андрей почувствовал, как горячая волна поднимается к горлу, грудь сдавливает невидимым прессом, руки тряслись мелкой дрожью.
— Прими таблетку, — предложила Елена, подойдя к Андрею и протягивая бумажный конвертик с лекарством. — Это поможет снять стресс.
Андрей покорно взял таблетку, отправив её в рот и запив глотком минеральной воды. Лекарство медленно, но верно отодвигало накатывающиеся волны тревоги и беспокойства. Мужчина в зеленом спортивном костюме сел за стол и принялся в ускоренном темпе складывать самолетики. Необходимо сократить отставание и выполнить заказ в срок.
Глава 2. Стендап
Андрей очнулся в кромешной темноте, чувствуя острый металлический вкус во рту и глухую головную боль. Медленно приподняв веки, он различил контуры большого пространства, ярко освещённого разноцветными прожекторами. Резкий щелчок — и яркий свет обрушился сверху, больно обжёг глаза. Зал ожил: десятки лиц, устремившихся к сцене, пары ног, неспешно движущиеся к барной стойке, рёв аппаратуры и слабый запах жареного мяса.
Взволнованное нетерпение и шок охватили Андрея разом. Где он оказался? Как попал сюда? Люди в зале вели себя беззаботными, расслабленными, будто отдыхали после тяжёлого трудового дня. Одни смотрели на сцену, болтая и прихлёбывая напитки, другие склонялись друг к другу, обсуждая чьи-то успехи и достижения.
На сцене стояли стул и микрофон, прикреплённый к высокой подставке. Андрей инстинктивно сделал шаг вперёд, споткнулся о шнур кабеля и чуть не рухнул на пол. Смех толпы прорезал тишину, нарушая спокойствие мероприятия. Испугавшись и потеряв ориентацию, Андрей неуклюже двинулся к центру сцены, обходя преграды и стремясь занять позицию перед публикой. Камеры нацелились на него, увеличивая напряжение и чувство дискомфорта.
Наконец он замер перед микрофоном, прижавшись руками к шее, пытаясь собраться с мыслями. Толпа смотрела с интересом и нетерпением, предвкушая зрелище.
— Привет всем, я Андрей! — выдавил он из себя фальшивым высоким голосом, чувствуя, как судорога охватывает горло.
Аплодисменты затопили зал, смешанный с грубым хохотом и топотом ног. Официант с клоунским носом и в шутовском колпаке, подносящий напитки гостям, обернулся, оценивающим взглядом оглядел выступающего Андрея и, улыбнувшись, поставил стакан с коктейлем на ближайший столик.
Камера оператора крупным планом показала Андрею, как мисс Анима элегантно поправила вуаль и подмигнула ему. Она расположилась в первых рядах зала, удобно устроившись в широком деревянном кресле с искусно вырезанной спинкой в окружении нескольких мужчин классических и солидных костюмах. Анима одета в простое, но изысканное платье, подчеркивающее женственную природу ее сущности. Взгляд мягкий, с легким оттенком печали и грусти, но в то же время пронизанный теплом и светом.
Андрей отчаянно попытался поймать нить разговора, набрать побольше воздуха в лёгкие и настроить голос, но он продолжал звучать жалобно и неуместно высоковато.
— Я не хотел выступать, честное слово, — запротестовал он, оглядываясь назад, ища помощи. — Кто-нибудь может сказать, что происходит?
; Анрюха, жги! - ободряюще крикнул Маленький Голливудец, сидящий за вторым столиком и снимающий ролик на смартфон. - Ты уже в режиме лайф! Давайте, пошумим и передадим моим подписчикам привет!
Зал снова взорвался аплодисментами, свистом и возгласами. Вдруг Андрей заметил у выхода массивную фигуру мужчины в кожаной куртке, который держал папку с логотипом «Министерство обороны» - это точно Невозмутимый Критик. Его сопровождала хрупкая девушка с испуганно-страдающим выражением лица - Невинная Жертвенность, готовая безропотно перенести любые испытания судьбы.
Андрей нахмурился, подумав, что это его последняя надежда на спасение. Он ринулся к краю сцены, высоко подпрыгнул и едва удержался на ногах, цепляясь за перила.
— Товарищ офицер! Полковник! Нет, генерал Невозмутимый критик, помогите! — вскрикнул он, прижимая руку к сердцу. — Я не собирался выступать, я вообще боюсь сцены!
Толпа заржала громче, захохотала ещё сильней, захлопала громче. Аппаратура зашкаливала, оператор активировал камеру, фиксируя каждую деталь происшествия. Андрей отступил назад, растерявшись и испугавшись реакции публики. Девушка в халате исчезла, офицер МВД занял своё место в первом ряду, открыто рассматривая выступающего.
Микрофон зазвучал треском, затем заработал полноценно. Андрей выпрямился, расправил плечи и решил провести импровизацию:
— Ха, дорогие зрители, похоже, я попал в кинофильм, — сказал он, стараясь смягчить голос. — Должен признаться, я никогда не выступал на сцене, да и вообще терпеть не могу публичные выступления. Наверное, стоит спросить, кто пригласил меня сюда? Зачем?
— А знаете, что самое интересное? — Андрей присел на стоящий стул и позволил себе расслабиться, выбрав комфортную позу. — Чем больше я говорю, тем меньше понимаю, что делаю. И вот что странно: когда стоишь на сцене, чувствуешь себя голым, уязвимым и немного сумасшедшим. Наверное, именно поэтому я работаю в агентстве «Оригами»: мы сейчас выполняем заказ министерства обороны на бумажные самолетики. Господин Критик, могу ли я говорить об этом со сцены?
Публика тепло принимала откровения Андрея. Он говорил и говорил, не в силах остановиться. Ему казалось, будто говорит о важном, нужном и даже немного грустном. Однако сидящие в зале Театра Души от души смеялись над ним. И от их смеха Андрею становилось легко и свободно. Зал наполнился энергетикой радости и азарта. Кажется, ситуация развивалась благоприятно, и публика искренне радовалась смелости новичка-комика. И он тоже хотел смеяться вместе с ними над своей несуразностью и уже воспринимал жизнь беззаботной и прекрасной.
; Господин Режиссер, - неожиданно раздался резкий голос Невозмутимого Критика. - Остановите этот балаган! Во имя добра прошу восстановить действующий порядок вещей! Разве имеет этот лицедей выступать перед столь высокопоставленными архетипами?
; Я... я просто хочу поговорить, — пробормотал Андрей, изо всех сил стараясь стабилизировать голос. — Я никому не мешаю, правда?
; Да, разве ты можешь чего-то достичь? Ты даже самолетики сделать не можешь! Жертвенность мне принесла отчет: целых три самолета из ста имеют отклонение угла наклона на два миллиметра. Не допустимо! И ты позволяешь тут говорить?
Андрей почувствовал мгновенный удар ледяной волны паники. Теплая энергия восторга моментально испарились, заменившись острым страхом и тревогой. Кровь отхлынула от лица, ладони вспотели, дыхание сделалось частым и поверхностным. Сознание помутнело, ноги потеряли свою опору и Андрей проснулся, лежа на своей кровати…
Глава 3. Непростое решение
Андрей лежал в своей кровати, тяжело дыша, пытаясь справиться с охватившим его ужасом. Будильник надрывно пищал, но мужчина не мог поднять руку, чтобы остановить его. Перед глазами проплывали кусочки мяты, белый плинтус потолка и знакомый запах хлорки. Усталый и разбитый, он не знал, что предпринять дальше.
Жизнь утратила краски и ценность, дни сливались в бесконечную череду повторяющихся действий: подъем, туалет, завтрак, проверка окон и замков, поездка на лифте, проверка оборудования и общение с очаровательной ассистенткой Еленой.
Войдя в офис, Андрей обнаружил, что его коллега Михаил отсутствует. Рабочий стол Михаила был аккуратно убран, что вызвало у Андрея чувство досады и облегчения одновременно. Он приступил к выполнению очередного задания, которое состояло в изготовлении бумажных самолётиков.
; Андрей, как ты себя чувствуешь? - в офис зашел сотрудник конструкторского отдела в характерной форме синего цвета. Большая шишка, ведь на его костюме располагались карманы. Андрей сразу заметил эту особенность, доступную только элитным сотрудникам.
; Игорь Степанович, здравствуйте, - вежливо ответил Андрей, с нескрываемой завистью рассматривая накладной карман, - партия самолетиков почти готова.
; Давай сегодня перейдем к более сложной конструкции. Я покажу тебе как собрать кусугаму - модульный шар со звездочками. Замечательная вещица.
В глазах у Андрея потемнело. Он сразу вспомнил слова Невозмутимого Критика на вчерашнем выступлении: значит, действительно он допустил ошибку и изготовил бракованное изделие.
; Игорь Степанович, это не я… - попытался оправдаться Андрей и, воспользовавшись отсутствием Михаила, попытался выгородить себя. - Это все Михаил. Он вчера только четыре самолетика сделал.
; Я очень ценю твое усердие. Давай сделаем кусугаму. Это более сложный уровень. Просто космос… - сотрудник конструкторского бюро ободряюще похлопал сборщика по плечу и начал рассказывать новую технологию.
Андрей вернулся к своему столу, рассеянно перебирая разноцветные листы. Мысли роились в голове, словно потревоженные осы. Он никак не мог сосредоточиться на задании сотрудника конструкторского бюро. В голове то и дело возникали мысли, произносимые голосом Невозмутимого Критика: "Опять не справился! Подвел! Другие лучше, даже Михаил и тот работает лучше! Ты же знаешь, что они тебе не верят. Игорь просто пытается тебя успокоить, чтобы ты не сорвал сроки».
; Новая техника… - вслух пробубнил Андрей, испортив очередной цветной модуль. - Вы специально так говорите, потому что я испортил самолетики. Я не справился. И офицер отказался принимать заказ. Вы меня уволите…
Андрей схватился за голову, мешком сполз со стула и заплакал, громко всхлипывая как маленький ребенок.
; Ну, что ты… - Игорь Степанович попытался заботливо поднять Андрея, приободрить его и успокоить, - у тебя обязательно получится. С твоим усердием и прилежностью, ты сможешь собирать сотни шаров в день…
; Я убью его! - зло и решительно проговорил Андрей.
; Кого? - оторопел конструктор.
; Критика, того офицера министерства обороны в баре, - с жаром уточнил Андрей. - Это все из-за него. Это ему не понравились мои шутки и самолетики.
; Какой офицер? - растерялся Игорь Степанович. - Давай на сегодня закончим. Если хочешь, можешь делать самолетики. Я сейчас позову Лену, она поможет тебе и принесет нужные таблетки.
Начальник конструкторского бюро в синем костюме с большими накладными карманами покинул офис «Оригами», оставив на столе ножницы, линейку и карандаш. Андрей, воспользовавшись моментом, спрятал ножницы под футболку. Холодный металл приятно щекотал кожу и вселял уверенность.
Глава 4. Бой с тенью
Андрей снова оказался на подмостках Театра Души, только теперь связанный и беспомощный. Он отчаянно дергался, веревки врезались в запястья, кляп не давал издать ни звука, кроме приглушенного мычания. Он с ужасом смотрел на Невозмутимого Критика, стоявшего в свете софитов, словно зловещий проповедник, вещающий с кафедры ада.
; Самосовершенствование… – нараспев тянул Критик, – это путь к просветлению, к гармонии с самим собой. Но ты, Андрей, ты отверг этот путь. Ты погряз в самодовольстве, в иллюзиях собственной значимости.
Критик прохаживался по сцене, его тень гротескно разрасталась на заднике. Он говорил спокойно, методично, но в каждом слове чувствовался ледяной холод.
; Я лишь указывал на твои недостатки, – продолжал он, – как любящий отец указывает сыну на ошибки, дабы уберечь его от падения. Разве я требовал невозможного? Разве я не желал тебе добра?
Андрей мычал все громче, стараясь выплюнуть кляп, но тщетно. В голове пульсировала только одна мысль: "Ложь! Все это ложь!" Каждое слово Критика болезненным ударом отражалось на самолюбии и самодостаточности Андрея.
; И вот, – Критик обвел взглядом зрителей, – вместо благодарности, вместо раскаяния, что мы видим? А видим мы неблагодарность. Мы видим желание уничтожить того, кто посмел указать на несовершенство. Кто посмел разбить зеркало самообмана!
Критик театрально вздохнул и повернулся к кулисам: «Прошу вынести доказательство."
Из-за кулис вынесли столик, на котором лежали ножницы. Обычные канцелярские ножницы. Но в свете софитов они казались зловещими.
; Вот они, – Критик поднял ножницы, – орудие, которым ты намеревался заставить меня замолчать навсегда. Ты намеревался совершить мое убийство. Орудие, которым ты хотел разрушить саму основу мироздания, порядок вещей!
; Это возмутительно! – выкрикнул кто-то. Среди зрителей поднялся ропот.
; Вопиющее неуважение! – поддержал другой голос.
; Это прямая угроза существованию архетипов и порядку вещей! – прозвучал авторитетный возглас.
; Вот только не надо всяких там ля-ля, - проговорил в защиту Голливудец, демонстративно ковыряясь в носу. - Ну, и что тут такого? Спорол он какую-то фигню. Я думаю надо дать ему шанс.
; Шанс? Какой еще такой шанс? - возмутился Критик
; Шанс жить, - томно произнесла мисс Анима. - у каждого ведь есть такое право? Критик, посмотри, какую ты взрастил Тень. Пусть наш Герой с нею и сразится. Если победит, то значит весь этот сюр имеет место быть.
Голоса стихли, словно повинуясь невидимой силе. В центре зала, где только что бушевали страсти, образовался зловещий провал. Из него медленно, словно вытекая из бездны, начала формироваться фигура. Тьма сгущалась, принимая очертания человеческого силуэта, но лишенного четких границ, словно сотканного из ночного кошмара.
Андрей почувствовал, как по спине пробежал ледяной холодок. Он узнал ее. Это была Тень, воплощение всего того, что он старательно прятал в глубинах своей души: страхи, сомнения, зависть, злость – все, что он считал недостойным и старался подавить. Тень ухмыльнулась, обнажая острые клыки, и в ее глазах плескалось злорадство. Она была его отражением, но искаженным, гиперболизированным, вывернутым наизнанку.
– Ну что, Герой, – прошипела Тень, и ее голос звучал как эхо из заброшенной пещеры. – Готов встретиться лицом к лицу со своими демонами? Готов признать, что все это – ты? Все те слабости, которые ты так старательно скрывал?
Андрей сглотнул, стараясь справиться с дрожью. Он знал, что это не просто сражение. Это битва за его собственную душу, за его целостность. Если Тень победит, она поглотит его, растворит в себе, и он навсегда останется лишь жалкой тенью самого себя. Но если он сумеет противостоять ей, он сможет принять свою темную сторону, интегрировать ее в свою личность и стать сильнее, мудрее, целостнее.
— Я вижу тебя, — медленно произнёс Андрей, глядя прямо в глаза Тени. — Я принимаю свои страхи, свои сомнения, свою злость и зависть. Я могу, имею право жить... Собирать самолетики и глупо шутить.
Тень вздрогнула, её фигура начала мерцать и уменьшаться. Она пыталась сопротивляться, но каждое признание Андрея усиливало его силу и ослабляло её. Нет, она не была побеждена. Просто в Тени, как раз возле ног Андрея открылась дверь, и он провалился в пустоту.
Глава 5 Пробуждение
Андрей очнулся в мягком медицинском кресле, покрытом синтетической тканью кремового оттенка. Он осмотрелся, стараясь запомнить окружающую обстановку: стандартные бетонные стены, низкие столы, персонал в белых халатах и стерильные простыни. Прямо перед ним сидел пожилой мужчина с седыми волосами и строгим взглядом — Главный в агентстве Оригами.
— Андрей Владимирович, — начал доктор, выравнивая стопку бумаг на столе. — Я должен сообщить вам неприятное известие. Вы находитесь на стационарном принудительном лечении в психоневрологической клинике. Вам еще несколько месяцев назад был поставлен диагноз - тревожное расстройство личности. Лечение проводилось методом прогрессивной арт-терапии с использованием техники оригами при лекарственной поддержке.
Андрей попытался прервать доктора, но слова застряли в горле. Сердце застучало чаще, ладони вспотели, дыхание участилось.
— Вы достигли значительных результатов, — продолжал врач, протягивая Игорю Степановичу медицинские документы. — Но вчера произошёл рецидив заболевания, и у вас возникли галлюцинаторные проявления. Вы в бреду угрожали покончить жизнь самоубийством. Мне очень жаль, мы вынуждены начать лечение сначала.
Андрей ощутил чувство отчаяния и потери контроля. Он попытался подняться, но ремни крепления удерживали его на месте. Игорь Степанович подошел к креслу и выкатил его из кабинета Главного.
Андрей оказался в длинном сером коридоре психиатрической больницы. Белые стены, хромированные поручни, дежурный врач в синем халате с накладными карманами, пациенты в зеленых спортивных костюмах. В конце коридора стояла Елена, улыбающаяся и приветливая медсестра. Она подошла к Андрею, протягивая ему флакон с препаратами:
— Андрей, Вы сегодня принимали таблетки?
Мужчина кивнул, нервно запрокинув голову набок. Он не мог поверить в реальность происходящего. Его жизнь представляла собой циклическую последовательность одних и тех же событий, без прогресса и удовлетворения.
; А как же самолетики? - неуверенно спросил он. - Как же заказ министерства обороны? Они же нужны для военных…
; Тише, тише… - проговорил Игорь Степанович, покатив кресло с Андреем к лифту. - Вам нельзя сейчас нервничать. К Вам обязательно вернется чувство реальности и обретете спокойствие внутреннего мира…