Иэрче и сочинительство...

   В этой пещере они собрались в первый раз. Очень трудно сейчас найти места в городе, где нет видеокамер наблюдения за людьми. И это их удача, что докладчик обнаружил эту пещеру недалеко от города. Вполне возможно, что единственную. Она не просматривается и не прослушивается.

     Вместе с докладчиком в пещере собралось десять человек. Любопытствующих. О забытых видах деятельности живых людей. Естественного, так сказать, интеллекта.

     - Рекомендую собравшимся здесь  не задавать мне вопросы, - начал говорить докладчик. - Я обнаружил действительно интересную, как раньше говорили, книгу. Издана в нескольких экземплярах. Мысли автора не признавали авторитетные учёные и тогда, когда рукопись была только написана. Автор издал книгу, как тогда говорили, за свой счёт. Я буду зачитывать мысли из этой книги. Вы их по возможности запоминайте, как говорили в древности, "мотайте себе на ус". И ещё раз прошу, давайте обойдёмся без вопросов ко мне. С вопросами мы сильно растянем  время моего доклада, а у нас каждая минута на счету. Нас могут обнаружить. Итак, мысль первая.

       Докладчик открыл книгу в месте с закладкой, на которой им был поставлен условный знак, обозначающий, что мысль взята не с первой страницы книги, но начать нужно с неё. И прочитал из книги:

      "Искусственный интеллект полностью вытеснит живых людей из художественного сочинительства, из искусства, когда он превратится в иэрче, в иэрзэ, в иэрэс. В измерителя раздражительности читателя, зрителя, слушателя".

       Среди остальных девяти собравшихся возникло некоторое оживление.

     - Да, так и случилось, как предсказывал сто лет назад автор этой книги. Ему тогда, в его прошлом, не поверили, что раздражительность зрителей и зрительниц, слушателей и слушательниц, читателей и читательниц имеет наиважнейшее значение. А он разработал свою теорию искусства, будучи сам, скорее всего, сочинителем текстов художественной литературы. О том, что он был именно сочинителем, а, например, не живописцем, свидетельствуют следующие его мысли:

      "Можно предположить, что в тексте художественной литературы читателей и  читательниц могут раздражать жизненный опыт автора, мысли автора  и созданные автором образы.

      Больше всего читателей и читательниц может раздражать в литературно-художественном тексте как отрицательный, так и положительный жизненный опыт сочинителя. Положительный жизненный опыт сочинителя, переданный им через своё литературно-художественное произведение, особенно раздражает тех читателей и читательниц, которые добились в своей жизни гораздо меньшего, чем добился автор-сочинитель, который представил в своём  тексте свой жизненный опыт.

     Мысли сочинителя особенно раздражают прежде всего тех читателей и читательниц, которые когда-то хотели выработать мысли, очень похожие на мысли сочинителя, но им это не удалось.

      Меньше всего читателей и читательниц в литературно-художественном произведении раздражают образы, побуждающие их о чём-то задуматься и заставляющие их перенестись в мир, придуманный сочинителем".

      - Получается, - проговорил докладчик собравшимся в пещере, освещающий себе страницы книги старинным электрическим фонариком, - не только литературно-художественное произведение, но, например, и живописное полотно, по мнению автора этой книги, может или раздражать, или побуждать  о чём-то задуматься, или заставлять перенестись в мир, придуманный, созданный  автором произведения.

     Вдруг в глаза докладчику ударил резкий цвет, и все услышали голос андроида-полицейского, у которого на голове горел мощный фонарь и который командовал такими же, как и он сам, искусственными интеллектуальными созданиями, которых, кроме старшего, было  ещё четверо (или четыре?)  в самой пещере.

     - Всем оставаться на своих местах и не стараться убежать: единственный выход из пещеры надёжно перекрыт нами.

     - А что мы такого запрещённого сделали? - спросил старшего андроида-полицейского докладчик.

     - Вы ещё скажите, что собрались в этом глухом месте, чтобы пожарить и поесть то, что когда-то называлось шашлыками. Где же ваш мангал и шампуры с маринованным мясом? - искусно, и при этом крайне  искусственно, пошутил старший андроид-полицейский. .

      А в это время роботы-полицейские надевали наручники на руки собравшимся в пещере. Каждый робот - на руки сразу двоих людей из собравшихся в пещере.

      Старший андроид-полицейский, надев наручники на руки одного из собравшихся, подошёл с наручниками к докладчику. Тот безропотно протянул свои руки старшему андроиду на гусеничном ходу. Нет смысла сопротивляться. Действительно, если они собрались здесь, в таком глухом  месте, то не ради шашлыков, а чтобы вести запрещённые речи.

     "Хорошо бы, если бы я не ошибся, и в пещере, действительно,  нет ни одного "жучка", записывающего звук. Если у них нет записи того, что я здесь произносил, нас всех отпустят. Предупредят о несоответствии нашего поведения установленным нормам. И отпустят", - подумал докладчик.

     P.S. Автор данного текста считает своим долгом сообщить читательницам и читателям о том, что он знаком с автором книги или рукописи, о которой идёт речь в данном тексте. Появившиеся в тексте роботы-полицейские  не дали докладчику зачитать ещё одну мысль из книги авторского знакомого, которого все солидные  учёные середины двадцатых годов двадцать первого века постоянно "поднимают на смех". Мысль такая: "Абстракционистские и авангардные произведения, например, живописи, изобразительного искусства, создаются для зрителей, которые любят, чтобы их сильно раздражали, а не заставляли о чём-то задуматься и не побуждали бы перенестись в миры, придуманные художниками". По мнению автора  записи истории, которую ему рассказал персонаж, сочинивший непризнанную книгу об измерении раздражительности зрителей, слушателей, читателей, данная мысль, как и многие  другие мысли в тексте, очень похожа на философскую. Персонаж, расшифровавший иэрче, как "измерение раздражительности читателя", свою мысль о том, что раздражительность от чужой мысли является у читателей крайне низкой, а раздражительность зрителей и слушателей образами или стремится к нулю, или совсем отсутствует, посчитал, напуганный снобами-учёными, крайне фантастической. Но автор данного текста всё-таки решил опубликовать текст не в разделе фантастики, а, по причинам, не до конца ясным ему самому, в разделе философии.