Поэзия улиц

Сегодня, в эпоху звукового изобилия, когда новые жанры и поджанры рождаются едва ли не каждый день, я хочу поговорить о судьбе одного из них. О жанре, который когда-то был голосом улиц, рупором правды и настоящей поэзией, — о хип-хопе, или, как принято говорить, о рэпе. И дело тут не в музыке как таковой, а в глубокой культурной деградации, свидетелями которой мы стали.

Любое искусство со временем меняется, подстраиваясь под новый лад. Это естественный процесс. Меняются вкусы, идеалы, средства выражения. Я прекрасно это понимаю. Но одно дело — развитие, и совсем другое — вырождение. То, что сегодня массово называют рэпом, не имеет почти ничего общего с тем самобытным и сложным явлением, которое зародилось в середине XX века в Бронксе.

Изначально рэп был не просто речитативом под бит. Это была социальная летопись, способ рассказать свою историю. Это была сложная словесная ткань, где вес имела каждая строчка, каждая метафора, каждая рифма. Сила рэпа заключалась в его текстоцентричности. Музыка была каркасом, но скелетом и душой всегда оставалось слово — острое, точное, многослойное.

Что же мы видим сейчас? Жанр мутировал в свою противоположность. На смену сложным историям и отточенным рифмам пришёл примитивизм. Современный «рэп» — это зачастую не более чем набор броских, бессмысленных выкриков, хвастовство вещами и деньгами, бесконечное повторение одного-двух слов и невнятное бормотание, щедро сдобренное бранью. Вместо поэзии — мычание под автотюном и мат ради мата. Сложный нарратив уступил место незатейливому "бормотанию", который идеально подходит для фона в машине или кальянной.

Я сам пишу и записываю музыку, и мой опыт — лучшее тому подтверждение. Выпустив альбом, в который были вложены месяцы труда, я столкнулся с критикой, не имеющей ничего общего с реальностью. Люди писали о плохом звуке (хотя сведение всегда хорошее) или о "неприятном голосе" (хотя в рэпе с его многообразием подач это крайне субъективный параметр). Это не конструктивная критика. Это желание самоутвердиться за чужой счёт, потопить того, кто пытается творить.

Самый показательный случай: я выпустил альбом общей продолжительностью 44 минуты. Через три минуты после релиза появился комментарий: «Прослушал всё. Полное фуфло». Человек физически не мог этого сделать. Ему не нужно было слушать. Ему нужно было обесценить.

Это "скотское поведение", порождённое цифровой эпохой. В мире "клипового мышления" и 15-секундных видео у людей не осталось ни терпения, ни желания вникать в смысл. Сложное искусство вызывает у них раздражение. Проще назвать талантливого автора "фуфлом", чем признаться себе, что у тебя не хватило ума или концентрации его понять.

И вот здесь кроется ответ на вопрос, почему деградировал рэп. Музыка стала отражением своего потребителя. Современная массовая культура воспитала слушателя с «клиповым сознанием», неспособного удерживать внимание дольше одной минуты, не желающего вникать в смысл, искать скрытые отсылки, разгадывать метафоры. Ему не нужна сложная поэзия, ему нужен простой, легко усваиваемый продукт. Примитивный ритм, который заставляет качать головой, и пара фраз, которые можно выкрикивать в толпе.

Такой слушатель не просто выбирает примитивную музыку — он враждебно встречает всё, что сложнее её. Сложный текст для него — это скучно. Глубокая мысль — это «душнина». Искренность — это «слабость». Он возносит на пьедестал тех, кто мычит бессвязный бред, потому что это ему понятно и близко. А тех, кто пытается творить, говорить о важном, работать над словом, — он с презрением называет «фуфлом». Это замкнутый круг: примитивная музыка формирует примитивного слушателя, а тот, в свою очередь, требует ещё более примитивной музыки и уничтожает всё, что не вписывается в его картину мира.

Вот почему людское скотское поведение ужасно. Оно не просто ранит отдельных творцов. Оно уничтожает саму возможность существования сложного искусства в массовой культуре. Оно поощряет халтуру и наказывает талант.

Проблема нового «жанра» в том, что он паразитирует на форме старого рэпа, полностью выхолостив его содержание. Он предлагает молодёжи ложные, губительные идеалы: культ мгновенного обогащения, потребительства, праздного образа жизни и безответственного гедонизма. Он не учит думать, он учит потреблять. Он не призывает бороться за свои права или менять мир к лучшему, он призывает хвастаться логотипами на одежде.

Молодёжь, впитывая это, губит не только жанр — она губит себя. Вместо того чтобы учиться выражать сложные мысли и чувства, она учится подражать пустым кумирам. Вместо стремления к развитию — стремление к лёгкой славе и деньгам. Этот музыкальный суррогат становится звуковым сопровождением духовного обнищания.

Так что же, рэп умер? Да, в его исконном понимании — как массовое явление, как поэзия улиц — он мёртв. Его тело ещё дёргается на стадионах и в наушниках миллионов, но душа его давно покинула. То, что мы слышим сегодня, — это не рэп. Это его коммерческий двойник, муляж, созданный для невзыскательной аудитории, неспособной и не желающей мыслить.

Настоящие поэты, работающие со словом, никуда не делись. Они есть. Но они ушли в глубокое подполье, стали достоянием узкого круга ценителей. Они подобны последним хранителям древнего знания в мире, который решил, что книги нужно сжигать.

И пока массовый слушатель будет требовать жвачку для ушей, а не пищу для ума, пока агрессивное невежество будет в почёте, мы так и будем слышать с каждой колонки не голос поколения, а лишь его бессвязное бормотание в пустоту. И это, пожалуй, самый печальный итог для жанра, который когда-то обещал стать голосом правды.