Старая Уфа. Город, который исчез

Есть в Уфе такие места, где время будто бы спотыкается. Останавливается, оглядывается, не решается идти дальше. Я часто возвращаюсь туда — не физически, а через запах, звук, сны. Это моя Старая Уфа. Так её не называют на карте, но мне так привычнее. Как зовёшь старого друга — по прозвищу, которое знают только свои.

Речь о той части города, что раскинулась на Сергиевской и Усольской горах, по левому берегу Сутолоки. Именно здесь в XVI веке был основан Уфимский острог — исторический факт, но для меня это ещё и образ: деревянные стены, высокий берег, над рекой — ветер с запахом дыма.

Старая Уфа — это не координаты, а ощущение. Воздух, в котором сплелись камень, дерево и голос. Я помню кривые улочки, по которым бегал мальчишкой — не в поисках смысла, а просто от радости движения. Асфальт был весь в трещинах, из них росла трава, а под ногами иногда — блестящая пуговица или ржавый ключ. Эти находки были почти магическими.

Особенно ярко в памяти — улица Аксакова. Там жил мой приятель, и мы лазали по чердакам, где пахло мышами, старым войлоком и сушёными яблоками. Там была лестница, ведущая в никуда — обломанная, но для нас она вела в секретное пространство. Мы сидели наверху, как на мачте, и мечтали — кто о космосе, кто о магнитофоне "Весна".

Эти дома конца XIX — начала XX века не казались нам памятниками. Они были живыми. Скрипучими, тёплыми, с обоями в цветочек и дверями, которые щёлкали, как кастаньеты. У одного из них на подоконнике всегда лежал облезлый кот, а у другого — висела табличка с фамилией: «Ярчевские». Я не знал, кто это, но запомнил, как заклинание.

А потом начался снос. В 2009-м, кажется, я как то приехал домой и вдруг понял, что чего-то не хватает — как будто выбили зуб у лица города. На месте знакомых дворов — заборы и ничего из того что я привык видеть. Мысли летели словно страницы книги, которую решили не дочитывать. Говорили, что сохранят, перевезут. Но куда? Кто видел этот музей?

Я понимаю: город рос. Надо было строить жильё. Пятиэтажки, потом девятиэтажки. Всё по плану. Рационально. Но я тогда впервые почувствовал, что можно потерять не только место — можно потерять себя в этом месте. Потому что город, который тебя растил, вдруг тебя не узнаёт.

Сейчас, проходя по Октябрьской революции, я иногда останавливаюсь у какого-нибудь облезлого фундамента. Прислушиваюсь. И если ветер правильно подует, слышу — хлопок калитки, чей-то свист, кашель из-за занавески. И тогда возвращается то ощущение, которое не объяснить — когда ты дома. Не в квартире, а в смысле.

Я пишу это потому, что знаю: Старая Уфа не ушла. Она стала внутренней территорией. Да, на её месте теперь парковки, бизнес-центры, стекло, бетон. Но если смотреть внимательнее, в районе Кировского всё ещё можно найти уцелевшие фрагменты: косой забор, лестницу в землю, ржавую ручку от двери, к которой никто давно не дотрагивался. Это и есть остатки живой памяти. Не музейной — моей.

Их надо беречь. Без пафоса. Просто помнить. Не как урок истории, а как голос из прошлого, который звучит внутри.

Иногда мне кажется, что Старая Уфа просто ускользнула в другое измерение — она проявляется, когда ты идёшь вечером и вдруг слышишь шаги за спиной, как в детстве. Оборачиваешься — пусто. Но на секунду ты знаешь: это не пустота. Это ты сам, из прошлого, идёшь домой, неся в кармане фантик, ключ и запах печного дыма.

И если идти чуть дальше, по памяти, по тёплому асфальту, где отражаются фонари, можно вдруг выйти к той самой остановке — "Гостиный двор". Там, где теперь стекло и реклама, когда-то был мягкий свет витрин и запах яблочного шампуня из "Детского мира".

http://proza.ru/2025/06/24/1370