Тридцать пять минут Урайского урока

Казалось бы: группа экспериментаторов прибыла в Урай проводить Всесоюзный педагогический управленческий эксперимент.
Работаем на успех дружно. И вдруг:
- Ты выиграл благодаря тридцати пятиминутному уроку!
Это Женя Куркин.
- Тебе повезло: за тридцать пять минут урока учителя были готовы на всё!
Это Витя Ноздрин.
Так они впервые озвучили мне открыто своё отношение.
Не скрывая.
Да!
Оба ждали моего разгромного поражения.
Но коллектив четвёртой школы!!
Но великий коллектив великой четвёртой школы!!!
Он перешел в двух поточный режим жёсткого модуля с тридцати пятиминутным уроком и вызов Янушу Амосу Каменскому был брошен!
Тридцати пятиминутный урок!! Это было попадание «в яблочко»!
Есть разница между «теориями» и теориями.
Я – практик.
Мне посчастливилось отсидеть в своей английской школе два года подряд в шестом классе.
Я и до этого далеко-далеко опережал школьную программу.
Начну с простейшего: с литературы.
Я – внук известного уральского писателя и журналиста, расстрелянного без суда и следствия за пятнадцать лет до моего рождения.
Моя мама – известная уральская поэтесса.
Я рос в доме битком забитом книгами!
Да, семья была нищей и не всегда было, что покушать, но книга в нашем доме всегда ценилась выше еды. Книга была драгоценностью.
А я по счастью частенько болел и потому моим основным занятием было чтение книг. С пяти лет! И читал я всё подряд и запоем. Особенно любил читать старшие тома (88-89) Льва Николаевича Толстого. Моими настольными книгами были «Идиот» и «Братья Карамазовы» Достоевского,
Настольными были у меня тома Есенина, Горького, Блока. Мне мама на ночь читала по памяти Мандельштама, Фета, Тютчева, Бальмонта, Светлова, Твардовского… А ведь её отец многих знал, как корректор и технический редактор лично! А Сережу Есенина он не только учил корректорскому искусству но и познакомил с его первой женой. В доме бывал Павел Петрович и он подружился со сташей дочкой Михаила Вергилесова (таково было подлинное имя моего деда) – болезненной Роночкой. И только после ареста деда перестал появляться в нашем доме. Во втором классе я уже написал свой первый научно-фантастический роман «Цефея». Представляете, каково мне было сидеть сорок пять минут на уроке русского языка и литературы?  Я на уроке в третьем - пятом классах исследовал структуру урока. Поэтому я хорошо знал, что к тридцать пятой минуте «Бобик сдох». Для меня лично последние десять минут урока со второго класса были адом, пыткой, ужасом, безумно потраченным впустую временем. И вот в Урае представилась возможность возразить созидателю классно-урочной системы по существу, по самой сути.
Внутренние биологические часы человека устроены совсем не так, как колокольня. И подстраивать жизнь растущего человека под колокольный звон – это идея фикс. Понятие «академического часа» соединяет два понятия: отрезок времени, равный одной двадцать четвёртой части суток, и «академию» противоположность перипатетике, созданную Платоном.
Три четверти часа – это просто удобное в системе колокольных звонов общепринятое выделение времени на труд (и четверть часа на отых). Когда других часов у населения не было, это было «удобно». Но сейчас, когда точные часы на руке у каждого…
Золотое сечение говорит о делении в пропорции 1618:1000:618.
То есть 0,618 от часа это 2224,8 секунды.
Переведём в минуты: 37,08!
Наиболее близкий формат урока – тридцать пять минут
Так благодаря великому коллективу четвёртой школы в городе Урае был освоен формат тридцати пятиминутного урока!
В 1988 году!!

Смотрю на серийный номер дорого всем нам танка Т-34.
И вдруг открывается: 53+»яблочко»!!!
А циферки-то «правильные»!!