Я был молод, громок и бесполезен

Когда-то давно я был кандидатом от оппозиционной партии.

Я был молод, громок и бесполезен.

В процессе избирательной кампании я наговорил столько банальностей, что сам бы себе аплодировал, если бы не знал, как это закончилось. Репортёры, дебаты, встречи…

Я выделялся - это бесспорно. У меня были сильные ораторские приёмы и слабые аргументы, но людям, как оказалось, нравилось это сочетание. 

После каждой пресс-конференции журналисты вылавливали из моих речей эффектную фразу, типа «Выборы превратились в конкурс Мистер Армения», либо «Господин Президент, время демонстрировать мускулы прошло!», и с любовью водружали её в заголовки.

Самооценка моя к тому моменту уже давно не помещалась в стандартные дверные проёмы, особенно благодаря одному обстоятельству - публичную кампанию правящей партии вёл лично президент. У других оппозиционных движений лицами кампании также были их политические лидеры, а в нашей партии чаще всех мелькал с экрана я. 

Мне это казалось проявлением доверия.

Однако на самом деле это был жест щедрого приговора: «Развлекайтесь, молодой человек, пока не проиграли».

Однажды журналист позвонил в партийный офис, поздоровался с лидером и... попросил меня к телефону. Лидер не обиделся - ему как раз принесли кофе. 

Ещё вчера мало кому известный молодой человек, я внезапно оказался в эпицентре внимания. Публичные политики стали мне первыми подавать руку.

На одной пресс-конференции журналистка, предваряя вопрос, начала пространной фразой:

- Вот вы, профессиональный политик с немалым опытом...

Я оглянулся, ожидая обнаружить за моей спиной кто-то более профессионального...

В общем, это была весёлая кампания. Как аттракцион в парке: весело - до тех пор, пока не стошнило. 

Сегодня, пересматривая те видеозаписи, я ясно понимаю: если бы нынешний я оппонировал тогдашнему себе - я бы разнёс себя в клочья. Дилетантство, позёрство, полное незнание сути процессов...

Но в политике и сегодня людям предлагается именно этот блестящий поверхностный слой. Эффектные выражения с пустой начинкой.

Меня сегодняшнего среди тогдашних оппонентов и журналистов просто не нашлось.
Меня опьяняла мысль, что я участвую в чём-то эпичном. Пара восторженных комментариев в соцсетях - и я уже на белом коне.

У лидера партии изначально не было цели выигрывать выборы. Каждый день, ровно в 12:00, в самый разгар баталий, он спокойно пил кофе у себя в кабинете, читал газеты и делился со старейшинами партии своими политическими открытиями. Видимо, он считал кампанию полезным тренажёром, но для молодого организма. Я же, вдохновлённый дурак, считал, что если ораторствовать эффектно, то люди обязательно последуют за тобой.

Надо сказать, что и до кампании я находился на неплохом взлёте: успешное участие в телесериале, выдвижение на новую роль... Сценарист даже уверял, что один из главных героев нового сценария придумывается «специально для меня». Люди узнавали меня на улице, просили совместное фото. Я всерьёз решил, что вот он - мой час. Я, актёр, трибун и защитник обиженных. Байрон, Байроном, только в галстуке.   

Конечно же, кампания закончилась быстро, эффектно и бесповоротно.

Ее примером вдохновилась и моя творческая карьера. Телеканалы стали наотрез отказываться приглашать на новые роли. 

Неумение трезво оценивать отношение к себе - вещь поистине разрушительная.

Впрочем, жизнь, как это часто бывает, приготовила компенсацию.

Меня, по рекомендации, назначили на высокую должность в государственном учреждении. Теперь я сам был тем самым «правительством», которое раньше критиковал с неистовым апломбом. 

Помню одно из первых поручений.

Мероприятие, поздравление заслуженного деятеля.  Ко мне подходит бойкая журналистка. Характер и манеры - я в недавней избирательной кампании. Смотрит в глаза, задаёт вопрос. А я не знаю ответа. Даже примерно. Я пробую увильнуть:

- Я недавно на должности, ещё не успел изучить все детали...

Она спокойно уточняет:

- Но вы ведь здесь от имени правительства? 

Да. От имени. Не от ума же! 

Я звоню сотруднику, чтобы срочно разузнать, но, как это водится, именно в такие моменты все коллеги оказываются в параллельной реальности, где нет связи.

Меня спас директор учреждения - человек, который действительно знал, что происходит. Он ответил на все вопросы спокойно и компетентно.  Журналистка написала статью. Вполне сдержанную, за что я ей безмерно благодарен. Она, видимо, узнала во мне кого-то из своего прошлого, и решила пощадить. Я же, будь я на её месте в процессе предвыборной кампании, безжалостно закатал бы себе подобного в тонкий слой политического фарша. 

Однако - без критики не обошлось. В прессе вышла другая статья - злая и уничтожающая. Автор - ныне покойный публицист, с которым мы в недавней кампании даже выдвигались от одной партии. В день того злосчастного мероприятия мы даже не общались. Но он меня разнёс. 

Статья не очень огорчила меня, потому что была абсолютно неправдива. Мой знакомый передергивал факты и просто дышал ядовитой желчью. А вот если бы та журналистка написала, что я растерялся и не знал, что ответить... вот это было бы страшно.

Прошло полтора года. Тот же публицист, в том же учреждении, в присутствии народного артиста, поднял тост за моё здоровье.

- Я, - сказал он с уверенностью, - с первого дня радовался твоему назначению. Ты мне всегда нравился! 

Я промолчал. И не стал напоминать ему о той статье.

Слишком хорошо помнил, каким сам был когда то...