Разведчик Иван Бондарев

Разведчик Иван «Бондарев»
Военная драма по мотивам повести Владимира Богомолова.
События пьесы происходят в октябре-ноябре 1943 года на Левобережной Украине..
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
  ИВАН БУСЛОВ, он же Иван Бондарев. Мальчик 12 лет.
 ГАЛЬЦЕВ, старший лейтенант, командир батальона.
 ХОЛИН, капитан разведки.
 КАТАСОНОВ, старшина разведки.
 ГРЯЗНОВ, подполковник разведки.
МАСЛОВ, начальник штаба.
 ЕФРЕЙТОР.
 БОЕЦ 1, пожилой.
 БОЕЦ 2, молодой.
 НЕМЦЫ
«Мы никогда не победим русских, потому что даже дети у них сражаются как герои» -
                из дневника немецкого солдата.
КАРТИНА 1 .
Осенняя ночь. Слышна отдаленная стрельба. Просторная землянка. На столе лежат трофейная плошка, сплющенная сверху гильза, телефон. Рядом со столом скамейка, табурет. У двери на стене весит шинель, плащ- накидка. В углу печка, в которой догорают дрова. На нарах спит старший лейтенант Гальцев. В землянку заходит ефрейтор. Он не один.
Ефрейтор. (тихо).Товарищ старший лейтенант..
Ефрейтор.(громче).Товарищ старший лейтенант.
Молчание. Ефрейтор подошел к нарам и начинает сильно трясти спящего старшего лейтенанта за плечо.
Ефрейтор. Товарищ старший лейтенант…
Гальцев. ( сонным голосом).Чего? Ефрейтор. Тут задержали одного. Младший лейтенант приказал доставить к вам.
Гальцев. ( приподнял голову). Который час?
Ефрейтор. Час ночи.
Гальцев освободил ноги из-под одеяла. Сел на нары. Гальцев. Зажги лампу! Ефрейтор зажигает на столе сплющенную сверху гильзу. Она разгорается, осветив землянку. У двери стоит худенький мальчишка лет двенадцати. На нем мокрые, прилипшие к телу рубашка и штаны. Босые ноги по щиколотку в грязи. Мальчишка дрожит от холода. Ефрейтор. (показывает на мальчишку рукой). Ползал в воде возле берега.Требует доставить его в штаб. На вопросы не отвечает: говорить, мол, буду только с командиром. Вроде ослаб, а может, прикидывается. Младший лейтенант приказал..
Гальцев натянул сапоги, встал с нар и стал внимательно рассматривать дрожащего от холода мальчишку.
Гальцев. ( мальчишке). Ты кто такой?
Мальчишка настороженно смотрит на Гальцева, затем переводит взгляд на ефрейтора.
Иван. (стуча зубами, слабым голосом). Пусть он выйдет.
Гальцев.( ефрейтору). Подложите дров и ожидайте наверху!
Ефрейтор поправил в печи головешки. Набил ее короткими поленьями и вышел из землянки.
Гальцев.Иди погрейся у печки!
Мальчишка подошел к печке и стал рассматривать Гальцева настороженным взглядом.
Гальцев. Отвечай, кто ты такой?
Молчание.
Гальцев. Откуда ты?
Иван. (тихо, но значимо). Я Бондарев. (настойчиво).Сейчас же сообщите в штаб пятьдесят первому, что я нахожусь здесь.
Гальцев. ( улыбнулся). Ишь ты! Ну а дальше?
Иван. Дальше вас не касается.Они сделают сами.
Гальцев. (удивленно).Кто это «они»? Кто такой пятьдесят первый ? Штаб какой армии тебе нужен?
Иван. (четко произнес). Полевая почта вэ-че сорок девять пятьсот пятьдесят…
Возникла пауза. Гальцев нашел вафельное не первой свежести полотенце и протянул мальчишке.
Гальцев. Снимай с себя всю мокрую одежду. Разотрись. Живо!
Мальчишка молча снимает мокрую, грязную одежду. Обнажилось худенькое тельце, темное от грязи. Мальчишка начинает растирать полотенцем грудь, спину, руки. Гальцев. И портки снимай! Стесняешься что ли?
Мальчишка снимает брюки, бросает их в угол к дверям..
Гальцев. А сушить кто будет — дядя?
Иван. Мне все привезут.
Гальцев. ( недоверчиво). А где же твоя одежда?
Мальчишка молчит, только шмыгает носом и продолжает дрожать. Гальцев достает из-под нар старый ватник ординарца и протягивает мальчишке. И вдруг замечает у него на спине , багровый шрам.
Гальцев. Что это у тебя?
Мальчишка через плечо смотрит на Гальцева и молча берет ватник.
Гальцев. ( повысил голос).Я тебя спрашиваю, что это у тебя на спине?
Иван. (резко). Не кричите! Ваше дело доложить, что я здесь. Остальное вас не касается.
Гальцев. (раздраженно прикрикнул).Ты меня не учи! Ты не соображаешь, где находишься и как себя вести.( мягче).Твоя фамилия мне ничего не говорит. Пока ты не объяснишь, кто ты, и откуда, и зачем попал к реке, я и пальцем не пошевелю.
Иван. ( с угрозой ).Вы будете отвечать!
Гальцев. (строго). Ты меня не пугай — ты еще мал! Говори толком: откуда ты?
Мальчишка закутался в ватник, сел на скамейку и отвернулся от Гальцева.
Гальцев. (решительно).Ты просидишь здесь сутки, трое, пятеро, но, пока не скажешь, кто ты и откуда, я никуда о тебе сообщать не буду! (сдерживаясь). Ты будешь говорить?
Мальчишка продолжает молчать. Гальцев достает из шинели измятую пачку папирос. Берет папиросу. Прикуривает от огня стоящей на столе гильзы. Задумчиво смотрит на мальчишку.
Гальцев. ( спокойно). Откуда ты?
Возникла продолжительная пауза.
Иван. (выдавил сквозь зубы ).С того берега.
Гальцев.( настороженно). С того берега? (задумался). А как же попал сюда? А чем ты можешь доказать, что ты с того берега?
Иван. ( уверенно говорит). Я не буду доказывать. Вы не смеете меня допрашивать — вы будете отвечать! О том, что я с того берега, знает только пятьдесят первый.( убежденно и требовательно). Вы должны сейчас же сообщить ему: Бондарев у меня. И все! За мной приедут!
Гальцев. Может, ты все-таки объяснишь, кто ты такой, что за тобой будут приезжать?
Иван. ( посмотрел на Гальцева). Я больше говорить не буду.
Мальчишка снова отвернулся от Гальцева. Гальцев какое-то время стоит у стола, затем нервно тушит папиросу. Резко начинает крутить ручку телефона.
Гальцев.Третьего давай!
Телефонный разговор между Гальцевым и начальником штаба капитаном Масловым.
( можно показать Маслова с телефонной трубкой, сидя за столом).
Маслов.Третий слушает.
Гальцев.Товарищ капитан, восьмой докладывает! У меня здесь Бондарев. Бон-да-рев! Он требует, чтобы о нем было доложено «Волге»…
Маслов. (удивленно). Какой Бондарев? Майор из оперативного, поверяющий, что ли? ( встревоженно). Откуда он к тебе свалился?.
Гальцев. Да нет, какой там поверяющий! — сам не знаю, кто он: он не говорит. Требует, чтобы я доложил в «Волгу» пятьдесят первому, что он находится у меня.
Маслов.А кто это пятьдесят первый?
Гальцев. Я думал, вы знаете.
Маслов. Мы не имеем позывных «Волги». Только дивизионные. А кто он по должности, Бондарев, в каком звании?
Гальцев. Звания у него нет.Это мальчик… понимаете, мальчик лет двенадцати…
Маслов. ( орет в трубку). Ты что, смеешься? Я тебе покажу мальчика!Ты что, выпил или делать тебе нечего?
Гальцев. ( кричит). Товарищ капитан, честное слово, это мальчик! Я думал, вы о нем знаете…
Мальчишка внимательно слушает разговор.
Мальцев. Не знаю и знать не желаю! И вот что, ты ко мне с пустяками не лезь! Я тебе не мальчишка!
Гальцев. Слушаюсь! Товарищ капитан, но что же с ним делать, с мальчишкой?
Маслов. А как он к тебе попал?
Гальцев. Задержан на берегу охранением.
Маслов. А на берег как он попал?
Гальцев. Как я понял..( через паузу).Говорит, что с той стороны.
Маслов. ( передразнивая).«Говорит». На ковре-самолете перелетел? Он тебе плетёт, а ты и развесил уши. Приставь к нему часового! И если не можешь сам разобраться, передай Зотову. Это их функции — пусть занимается…
Иван. ( решительно и громко).Вы ему скажите: если он будет орать и не доложит сейчас же пятьдесят первому, он будет отвечать!.. Мальцев резко прекращает разговор. Гальцев опускает свою трубку. Пауза. Гальцев смотрит на мальчишку.
Гальцев: Ты просил, чтобы я доложил о тебе, — я доложил! Приказано посадить тебя в землянку, и приставить охрану. Доволен?
Иван (раздраженно): Я сказал вам доложить в штаб пятьдесят первой армии, а вы куда звонили?
Гальцев (передразнивая): Ты "сказал"! И что с того? Я не могу сам обращаться в штаб армии?
Иван: Давайте я позвоню.
Мальчишка вырвал руку и вцепился в телефонную трубку.
Гальцев (жестко): Не смей! Кому ты звонить собрался? Кого ты там знаешь, в штабе армии?
Мальчишка молчит, сжимая трубку.
Иван (медленно, угрюмо): Подполковника Грязнова.
Гальцев (удивленно): Начальника разведотдела армии?
Мальчишка кивнул.
Гальцев (с интересом): Откуда ты его знаешь?
Мальчишка молчит.
Гальцев: Кого еще знаешь в штабе армии?
Мальчишка исподлобья смотрит на Гальцева.
Иван (сквозь зубы): Капитана Холина. (Требовательно) Сейчас же сообщите Грязнову, что я здесь, или я сам позвоню!
Гальцев выхватил у него трубку. Хотел что-то сказать, но промолчал. Несколько секунд он стоял в раздумье, потом снова принялся крутить ручку телефона. Мальчишка не сводил с него глаз.
Гальцев: Третьего давай!
(Телефонный разговор)
Маслов: Третий на проводе.
Гальцев: Восьмой снова беспокоит. Товарищ капитан, прошу меня выслушать. Опять по поводу Бондарева. Он знает подполковника Грязнова и капитана Холина.
Маслов (недоверчиво): Откуда он их знает?
Гальцев: Он не говорит. Я считаю нужным доложить о нем подполковнику Грязнову.
Маслов: Он считает?! Я сначала позвоню начальнику разведки дивизии Дунаеву — с ним только что разговаривал, он не спит. Как фамилия мальчишки?
Гальцев: Бондарев. Скажите, что он требует, чтобы о нем немедленно доложили подполковнику Грязнову…
Маслов: Он требует!? Цирк какой-то! Ожидайте.
Гальцев: Ожидаю!
Маслов бросил трубку. Гальцев постоял немного у стола, потом подошел к печке, подкинул в огонь несколько поленьев. Внезапно телефон резко зазуммерил. Мальчишка напрягся, как натянутая струна. Гальцев схватил трубку.
(Телефонный разговор)
Гальцев: Восьмой!
Грязнов (низким, грубоватым голосом): Здорово, Гальцев.
Гальцев (выпрямился): Товарищ подполковник…
Грязнов: Бондарев у тебя?
Гальцев (смотрит на мальчишку): Здесь, товарищ подполковник!
Грязнов: Молодец! А теперь слушай внимательно! Выгони всех из землянки, чтобы его не видели и не приставали. Никаких расспросов и о нем — никаких разговоров! Усек?
Гальцев: Так точно, товарищ полковник!
Грязнов: Холин выезжает за ним, думаю, часа через три будет у тебя. А пока создай все условия! Обращайся деликатнее, учти: он парень с норовом. Прежде всего дай ему бумаги и чернила или карандаш. Что он напишет, положи в пакет и сейчас же с надежным человеком отправь в штаб полка. Я дам команду, они немедля доставят мне. Создай ему все условия и не лезь с разговорами. Дай горячей воды помыться, накорми, и пусть спит. Это наш парень. Врубился?
Гальцев: Так точно!
Гальцев положил трубку и по-доброму посмотрел на мальчишку.
Гальцев: Кушать хочешь?
Иван (деловито): Потом.
Гальцев положил на стол перед мальчишкой бумагу, конверты, ручку, поставил чернила. Затем снова крутит ручку телефона.
Гальцев: Штаб батальона…
В это время мальчишка достал из кармана брюк грязный носовой платок, развернул его. На стол посыпались зернышки, семечки, сосновые и еловые иглы. Он начал раскладывать их на отдельные кучки, взял лист бумаги и ручкой принялся чертить линии.
Гальцев: Говорит восьмой. Слушай сержант внимательно. Срочно найдите большой казан, нагрейте два ведра воды и все это доставьте ко мне в землянку… Мыться буду! И еще подготовьте срочно связного, бойца Кожевникова из пятой роты, для отправки в штаб полка. Повторите, сержант…
Гальцев положил трубку и посмотрел на манипуляции мальчишки. Тот быстро перевернул лист.
Гальцев: Да я не буду смотреть…
Гальцев достал полотенце, белую солдатскую рубаху и положил на нары. Затем вышел из землянки. Мальчишка продолжал царапать бумагу ручкой. Неожиданно сначала тихо возник шум самолетов, потом он нарастал. Слышался грохот разрывов авиабомб, немецкая речь. В землянку вошел Гальцев. Шум прекратился. Он поставил у печки большой казан… И снова вышел.
КАРТИНА 2.
Траншея. В промерзлом небе то тут, то там вспыхивают осветительные ракеты, выхватывая из тьмы клочки колючей проволоки и застывшие лица. С того берега доносится глухая, прерывистая стрельба. В траншее, съежившись от пронизывающего холода, сидят двое бойцов. Молодой паренек и видавший виды старик.
Боец 2. Чего это они, фрицы, палят без умолку?
Боец 1. Тебе-то что? Сиди, слушай. Махорки у тебя не завалялось?
Боец 2. Последнюю самокрутку скурил.
Боец 1. От водочки бы сейчас не отказался…
Боец 2. Да, не помешала бы. Ночка выдалась – дубак собачий.
Боец 1. В такую ночь последнего пса из конуры не выгонят, а тут – в реку полез.
Боец 2. Это ты про кого?
Боец 1. Про мальчонку, которого у берега поймали. В одной рубашке, продрог до костей. Сперва подумали, на лодке перебрался. Да только лодки-то и не нашли. Откуда он, как здесь оказался? Молчит, как рыба об лед. А сам аж синий от холода.
Боец 2. Не могли же наши дозорные лодку проглядеть?
Появляется Гальцев. На нем шинель, каска надвинута на глаза, в руках автомат.
Гальцев. Не спите, бойцы?
Боец 2. Здравия желаем, товарищ старший лейтенант!
Боец 1. А что нам еще остается, товарищ старший лейтенант? Солдат – народ подневольный.
Гальцев достает из кармана шинели пачку папирос.
Гальцев. Закуривайте.
Боец 1 берет папиросу.
Боец 1. Спасибо! Трофейные?
Гальцев. Было дело.
Боец 2 нюхает папиросу.
Боец 2. Дрянь, а не табак, крепости – ноль.
Боец 1. Мне и такая сойдет. Я не привередливый.
Боец 1 закуривает.
Боец 1. Товарищ старший лейтенант, а что там с этим мальцом? Разобрались?
Гальцев (настороженно). А что такое?
Боец 1. Не просто так он в реку полез. С какой стати? Лодку искал, на тот берег хотел? Зачем?
Боец 2. Мутный он какой-то, этого пацана. Прижать его надо, чтоб раскололся. Чтоб всю подноготную выложил.
Гальцев. Да мальчишка он, из села. У него немцы мать угнали, места себе не находит… Тут и в реку полезешь от горя.
Боец 1. Вот оно что! Тоскует, бедолага. А тоска – она страшнее всего (мягко и рассудительно). А ты, Жирнов, все дурное думаешь, все гадость в людях ищешь. Нельзя так.
Боец 2. Бдительный я. И нечего меня учить, не переделаешь! Я этих добряков терпеть не могу. Из-за такой вот доверчивости от границы до Москвы кровью земля полита… Хватит с нас! А у тебя доброты – хоть отбавляй, немцам бы одолжил, души им помазать!
Боец 1. Ты чего взъелся?
Боец 2. Вы, товарищ старший лейтенант, вот что скажите: где его одежда? И что он все-таки в воде делал? Странно это все, подозрительно!
Боец 1 (с усмешкой). Ишь, как с подчиненного спрашивает. Привязался к пацану. Разберутся сами.
Гальцев. Разберемся. Пойду дальше. А вы смотрите, не вздумайте клевать носом. А то один тут спросонья чуть было меня очередью не скосил, когда я к нему подошел.
Боец 2. У нас такого не случится, товарищ старший лейтенант.
Гальцев уходит.
Боец 1. Прицепился к этому мальчишке… Лучше бы спросил, что там командование насчет водки думает. Холод – спасу нет, а согреться нечем. Скоро ли давать начнут?
Боец 2. Дадут, догонят, и еще раз дадут!
Снова в небо взлетают ракеты. Слышны отдаленные пулеметные очереди.
СЦЕНА 3.
Землянка. Внутрь входит Гальцев. На нарах, лицом к стене, свернулся калачиком мальчишка, укрытый одеялом. Гальцев устало снимает каску, следом шинель, вешает автомат на гвоздь. Мальчишка чуть поворачивает голову в его сторону.
Иван. Еще не приехали?
Гальцев. Нет. Спи, говорю, спи. Приедут – мигом разбужу.
Мальчишка, сбрасывая одеяло, садится. На нем лишь белая рубаха.
Гальцев. Смотрю, ты совсем ничего не ел.
Иван. А он дошел?
Гальцев. Кто – "он"?
Иван. Боец. С моим пакетом.
Гальцев. Дошел, дошел.
Иван. (встревоженно). Вы здесь были, когда я спал? Я во сне… не разговариваю?
Гальцев. Нет, не слышал. А что?
Иван. (смущенно). Раньше не говорил… А сейчас… не знаю. Нервозность какая-то накатила.
Слышится голос часового за дверью: «Товарищ капитан, мне приказ – никого не пускать!». И тут же, басом: «Вот и не пускай, когда я войду. Усек, боец?». И в землянку, словно вихрь, врывается рослый, кровь с молоком, парень лет двадцати семи, с огромным немецким чемоданом в руке.
Холин. Не ждали?
Лицо мальчишки расцветает, губы трогает улыбка.
Иван. Холин!
Холин. Иван!
Мальчишка бросается к Холину. Тот ставит чемодан и заключает мальчишку в объятья. Целует его в макушку, треплет за плечи.
Холин. Худышка! Ну и тощий же ты стал!
Иван. Как я рад, что ты приехал! Холин!
Холин. Катасоныч ждет тебя с лодкой у Диковки, а ты тут…
Иван. (виновато улыбаясь). В Диковке немцы… к берегу не подступиться. Я от Сосновки плыл. Знаешь, на середине выбился, да еще судорога свела – думал, все… конец…
Холин. (пораженно). Так ты что… вплавь?!
Иван. Ты не сердись, Холин – так вышло.
Холин, отстранившись, протягивает Гальцеву свою жилистую руку.
Холин. Здорово!
Гальцев. Здравия желаю, товарищ капитан.
Холин подхватывает чемодан, водружает его на нары.
Холин. Одевайся, пловец.
И начинает извлекать из чемодана гимнастерку, темно-синие галифе, дубленый полушубок на мальчишку, шапку-ушанку, яловые сапожки. Гальцев с нескрываемым интересом наблюдает за этой феерией. Холин выкладывает на стол колбасу, две банки консервов, фляжку в суконном чехле.
Холин. (Гальцеву). А ты чего застыл, как сирота казанская? Давай-ка еще кружку!
Гальцев шарит по полкам, находит кружку, ставит на стол. Иван уже в галифе, натягивает шерстяную гимнастерку без погон, но с орденом Отечественной войны и новенькой медалью «За отвагу». Пыхтя, натягивает сапожки.
Иван. Холин, ты на меня уже не злишься?
Холин. Потом поговорим.
Иван. Да и потом, Холин, я же на полене переплывал! А ваш тузик в такой темени, думаешь, просто сыскать? Мигом засекут! Знаешь, выбился из сил, а полено крутится, выскальзывает, и еще ногу свело, ну, думаю: все, приплыл! Течение!.. Понесло, понесло… не знаю, как выкарабкался.
Холин. Вот-вот… чудо, что жив остался.
Иван. Но переплыл же!
Холин ловко нарезает хлеб тонкими ломтиками, затем разливает из фляжки водку по трем кружкам.
Холин. (весело, поднимая кружку). Ну, что… со свиданьицем!
Иван. (задумчиво). За то, чтоб я всегда возвращался.
Холин. (взглянув на Ивана). За то, чтоб ты поехал в суворовское училище и стал офицером!
Иван. (резко). Опять! Я же сказал, что никуда не поеду, ни в какое суворовское, пока война не закончится! (упрямо повторяет). За то, чтоб я всегда возвращался!
Холин. Ладно, не будем спорить. За твое будущее!
Гальцев. За победу!
Холин. За нее, родимую!
Чокаются и выпивают. Мальчишка выпивает залпом, тут же давится. Слезы наворачиваются на глаза. Холин протягивает ему ломоть хлеба. Мальчишка долго нюхает его, затем жадно съедает. Холин, орудуя ножом, делает бутерброды и подкладывает их мальчишке.
Холин. Ешь давай, ешь!
Иван. (вздыхает). Отвык помногу.
Холин высыпает на стол шоколадные конфеты в ярких обертках.
Холин. Десерт!
Иван. (задумчиво). Холин, а Катасоныч меня, наверное, там ждет?
Холин. Разберемся, свои люди!
Мальчишка берет не спеша конфету, разворачивает ее и откусывает крохотный кусочек. Затем сдвигает конфеты на середину стола.
Иван. Угощайтесь.
Холин. Нет, брат, после водки – не то.
Иван поднимается из-за стола и подходит к нарам. Примеряет шапку-ушанку. Гальцев и Холин с аппетитом уплетают консервы.
Холин. Ну и жизнь у вас здесь, на войне… а вроде ее и нет совсем. Тишь да гладь, да божья благодать!
Гальцев. Всякое бывает. Я вот что думаю: воевать зачастую проще, чем потом отчитываться. Может, меня возьмете с собой в разведку?
Холин. Так тебя же сам подполковник Грязнов звал к себе, а ты что? Отказался.
Гальцев. И ничуть не жалею. На разведывательную работу пошел бы охотно, но только на оперативную, а не переводчиком.
Холин. А я вот хотел быть летчиком, а стал разведчиком! Усек?
Иван. Вот черт, велика ушанка.
Холин. Меньше не было. Но нам только доехать, что-нибудь придумаем…
Иван. Тогда поехали. Подполковник ждет меня, чего же сидеть?
Холин. Сейчас поедем!
Холин достает фляжку и разливает водку по двум кружкам. Выпивают. Холин поднимается из-за стола.
Холин. (окидывает взглядом стол). Сколько ж добра пропадает!
Иван. Оставь ему! Ты что, голодный?
Холин (отмахнулся). Да ладно тебе! Фляжка – казённое добро. И конфеты ему ни к чему…
Иван. Холин, ну не будь ты таким скрягой!
Холин (тяжело вздохнул). Эх, гулять так гулять, не впервой! (обращаясь к Гальцеву). Убери часового от землянки. И вообще, чтоб никто нас не видел, понял?
Гальцев накинул на плечи плащ-палатку и подошел к мальчишке. Протянул руку.
Гальцев. Ну, прощай, Ванюша!
Мальчишка вложил свою ладошку в его.
Иван. Не прощай, а до свидания!
Холин подхватил чемодан. Гальцев вышел из землянки.
Холин. А в машине сена – целая гора! Да ещё одеяла, подушки прихватил, сейчас завалимся – и до самого штаба.
Голос Гальцева (из-за двери землянки). Родионов!
Родионов. Я, товарищ старший лейтенант!
Гальцев. В штабную землянку марш! Я скоро вызову.
Родионов. Слушаюсь!
Холин. Ну, суворовец, пора!
Иван. Опять…
Холин (улыбнулся). Больше не буду!
Холин хлопнул мальчишку по плечу, и они вышли из землянки.
КАРТИНА 4.
НП батальона. День. С того берега доносится стрельба. Старшина Катасонов, командир взвода из разведроты дивизии, вглядывается в стереотрубу, делая пометки в полевом блокноте. Рядом с ним стоит Гальцев.
Гальцев. Ты вообще спишь когда-нибудь?
Катасонов. А как же!
Гальцев. Мне доложили, ты всю ночь тут просидел, обнявшись с трубой. Да я тебе сейчас сам всё про тот берег расскажу.
Катасонов. Не сомневаюсь, товарищ старший лейтенант.
Гальцев. Там, прямо у воды, на песчаной полосе, пять трупов солдат. Трое чуть дальше. А двое совсем рядом сидят, раздетые и разутые. Вторую неделю на них смотрю…
Катасонов. Нехорошо это, товарищ старший лейтенант. Забрать их надо, похоронить по-человечески.
Гальцев. Заберём. Обязательно заберём.
Катасонов. Наши ведь, разведчики. Четверо суток назад ушли за языком на тот берег. Языка взяли тихо, а на обратном пути нарвались на немцев. Бывает и такое.
Гальцев достал из кармана шинели пачку папирос.
Гальцев. Закурим?
Катасонов. Спасибо, бросил.
Гальцев. Да я и сам до войны не курил. (положил пачку обратно в карман шинели. Небольшая пауза.) Всё хотел спросить, как там Иван?
Катасонов (улыбнулся). А что Иван? Славный малый! Только с характером.
Гальцев. Это да!
Катасонов. Беда с ним одна. Недавно прямо баталия была.
Гальцев. Что случилось?
Катасонов. Да разве война – это для него занятие? Его в школу посылают, в суворовское училище. Приказ командующего. А он упёрся и ни в какую. Одно твердит: после войны, а сейчас воевать надо.
Гальцев. Ну, если приказ командующего, долго не повоюет.
Катасонов. Э-э, разве его удержишь! Ненависть его изнутри жжёт! Не пошлёте, говорит, сам уйду. И всё тут. Уже сбегал один раз.
Гальцев. А родители?
Катасонов. Он из Гомеля. (повернулся к Гальцеву). Отец, пограничник, погиб в первый же день войны. Сестрёнку, полуторагодовалую, убили. Прямо на его руках, когда отступали. Этот мальчишка столько пережил, что нам и не снилось. Он и в партизанах был, и в Тростянце. Это лагерь смерти… У него теперь одно на уме: мстить до последнего! Как начинает про лагерь рассказывать или про отца с сестрой вспоминает – всего трясёт. (вздохнул и помолчал). Я никогда не думал, что ребёнок может так ненавидеть. Два дня с ним бились, уговаривали поехать в суворовское. Командующий сам уговаривал: и по-хорошему, и грозился. Бесполезно! А в конце концов разрешил сходить с ним: последний раз!
Гальцев. На тот берег?
Катасонов (отвернулся к трубе). Вы, товарищ старший лейтенант, идите в землянку. Капитан Холин должен прибыть.
Гальцев. Командир полка уже звонил. Просил оказывать вам, разведчикам, всяческое содействие.
Катасонов. Я ещё здесь понаблюдаю за немцами, товарищ старший лейтенант. У нас, у разведчиков, глаза другие. Видим то, чего другие не замечают.
Гальцев. Разведка – глаза и уши… Я уже вник!
Катасонов улыбнулся и снова открыл свой полевой блокнот. Гальцев ушёл с НП.
КАРТИНА 5.
Ночь. Землянка. Гальцев подбрасывает дрова в печку. За столом сидит Иван и мастерит из бумаги самолётик. В землянку входят Холин и Катасонов. У них в руках объёмный узел, перевязанный плащ-палаткой, два автомата и небольшой фанерный чемодан. Катасонов прячет узел под нары и садится вместе с Холиным на скамейку.
Холин. Ты бы слышал, как он шпрехает – как настоящий фриц! Мы его ещё весной в переводчики вербовали, а он, видишь, уже батальоном командует.
Катасонов. Ночка-то какая – просто загляденье!
Холин. Как по заказу. (поёт). Эх, ночка темна, а я боюся, ах, проводите меня, Маруся…
Мальчишка запустил самолётик. Он покружил по землянке и упал вниз.
Иван. Слушай, а патефона у тебя нет?
Гальцев. Есть, да пружина сломалась.
Иван. Бедненько живёшь. А ушами ты можешь двигать?
Гальцев (улыбаясь). Нет, не могу. А что?
Иван. А Холин может! Холин, ну-ка покажи ушами!
Холин. Всегда пожалуйста!
Холин начал шевелить ушными раковинами. Мальчишка довольно посмотрел на Гальцева.
Холин. Можешь не расстраиваться, ушами двигать я тебя научу. Это дело наживное. Ты лучше нам свои лодки покажи.
Гальцев. А вы меня с собой возьмёте на тот берег?
Холин. Опять ты за своё? Видали, какой охотник выискался? А зачем тебе на тот берег?
Гальцев. В разведку.
Холин. Ты плавать-то хоть умеешь?
Гальцев. Как-нибудь! И гребу, и плаваю.
Холин (серьёзно). А плаваешь как – сверху вниз? По вертикали?
Гальцев. Да уж, думаю, во всяком случае, не хуже тебя!
Холин. Днепр переплывёшь?
Гальцев. Свободно раз пять, туда и обратно!
Холин. Сильный мужик!
Холин и мальчишка засмеялись. Катасонов застенчиво улыбнулся. Вдруг Холин стал серьёзным.
Холин (с подвохом). А с ружьём ты не балуешься?
Гальцев (раздражённо). Да ну тебя!
Холин. Вот видите, завёлся с пол-оборота! Никакой выдержки. Нервишки-то явно тряпичные, а туда же, на тот берег. Нет, парень, с тобой лучше не связываться!
Гальцев. Тогда я лодку не дам.
Холин. Ну, лодку мы и сами возьмём – что, рук у нас нет? А если что, позвоню комдиву, так ты её на своей спине к реке притащишь!
Иван. Да ладно вам. Он и так даст. (заглядывая в глаза Гальцеву). Ведь дашь?
Гальцев (натянуто улыбаясь). Да уж придётся.
Холин. Давно бы так. Тогда пошли посмотрим! А ты ложись и отдыхай.
Иван. Да ну! Полдня спал, и опять отдыхать?
Холин (смотрит на Гальцева). Тогда дай ему чего-нибудь интересное. Журнальчик там или ещё что… Только обязательно с картинками!
Гальцев кладёт на стол несколько номеров «Огонька», «Красноармейца». Иван быстро пролистывает журналы.
Иван. Это читал… и этот тоже…
Гальцев пристёгивает к ремню финку с наборной рукояткой. Катасонов открывает фанерный чемодан и проверяет содержимое.
Иван (восхищённо). Ух, и нож! Покажи!
Гальцев протягивает мальчишке нож. Тот начал вертеть его в руках.
Иван. Слушай, отдай его мне!
Гальцев. Не могу, Ваня. Это подарок. Я тебе другой подарю.
Иван (капризно). Нет, я хочу этот! У меня такого нет.
Катасонов. У него целая коллекция ножей.
Холин. Не жмись, Гальцев. Не будь крохобором!
Гальцев. Этот нож – подарок и память о моём лучшем друге. Он погиб. А это всё, что от него осталось.
Катасонов (осмотрел нож). Будет у тебя такой нож. Я достану.
Гальцев. Да я сам сделаю, честное слово!
Иван (обиженно). Ладно уж. А сейчас оставь его – поиграться…
Холин. Оставь ему нож и пошли.
Гальцев. И чего мне с вами идти? Какая радость? Брать вы меня с собой не берёте, а где лодки, и без меня знаете.
Холин. Я тебя возьму, обещаю. Только не сегодня. Пошли.
Гальцев достаёт журнал и подаёт Ивану.
Гальцев. Это мой любимый журнал. Можешь полистать. Там про разведчиков.
Холин. Ты лучше прикажи часовому, чтобы после нас в землянку никто не заходил. Врубился?
Гальцев. Я давно уже врубился… товарищ капитан.
Холин улыбнулся и подмигнул Катасонову. Они вышли из землянки. Мальчишка сделал несколько резких движений ножом и лихо бросил его в сторону двери. Нож вонзился в деревянную дверь. Мальчишка вытащил нож и внимательно посмотрел на него.
КАРТИНА 6.
Ночь обнимает землю. Среди редких кустов слышится плеск лодки, крадущейся к берегу. Из темноты возникают Катасонов, Гальцев и Холин.
Катасонов (одобрительно шепчет): Зачетный корыт!
Холин: Гальцев, да ты, оказывается, знатный угонщик! Дрянь не берешь. Признавайся, скольких мужиков без плавсредства оставил?
С противоположного берега доносятся резкие, утробные очереди пулемета.
Катасонов (усмехается): Лупят в белый свет, как в копеечку. Что толку палить вслепую? (После паузы). Товарищ капитан, может, под утро наших разведчиков вытащим?
Холин: Не сегодня, Катасоныч. А с лодкой-то что делать будем, а?
Катасонов: Уключины забинтуем, гнезда солидолом набьем – и в путь!
Холин: Правильно мыслишь!
С другого берега свистят пули. Холин обнимает Гальцева, и они вместе пригибаются к земле. Катасонов остается стоять.
Холин: Катасоныч, чтоб тебя! Чего не пригнулся?
Катасонов (машет рукой): Да я второй год не пригибаюсь… Привычка.
Холин: Займись пока лодкой, а мы с Гальцевым прогуляемся.
Катасонов уходит.
Холин: Гальцев, а кто у тебя там в окопе сидит?
Гальцев: Бойцы, двое.
Холин: Слушай, оставь одного. Надежного, чтоб молчать умел! Понял?
Гальцев: Понял!
Холин: Командира взвода охранения предупреди: после двадцати двух ноль-ноль разведгруппа, возможно, так и скажи ему: "возможно", пойдет на ту сторону. К этому времени чтобы все посты были в курсе. А сам он пусть сидит в большом окопе, где пулемет. Если при возвращении нас обстреляют, я ему голову сверну!
Гальцев: Ивана опять на тот берег?
Холин: Чего такой любопытный?
Гальцев: Переживаю за него.
Холин: Какой ты, однако, жалостливый! Не посылать его – тоже боком выйти может. Когда он к нам впервые прибился, мы решили: не отправлять! Так он сам ушел. А на обратном пути наши же, из охранения, обстреляли его. Ранили в плечо, и винить некого: ночь – хоть глаз выколи, а никто ничего не знал!
Гальцев: Он же еще ребенок.
Холин: Взрослый в любой ситуации подозрение вызывает. А подросток, беспризорник – отличная маска для разведки в тылу врага. Если б ты его знал получше – о таком мальчишке только мечтать можно! Решили уже: если после войны мать не найдется, Катасоныч или подполковник его усыновят…
Гальцев: Почему не ты?
Холин: Я бы взял. Да подполковник говорит, что меня самого еще воспитывать надо. И вот что, об Иване знаешь только ты! Никому ни слова. Подписку брать не буду, но если проболтаешься, я тебе…
Гальцев: Что ты пугаешь? Я что, маленький?
Холин: Да ты не обижайся. (Хлопает Гальцева по плечу). Я же должен предупредить. Пошли.
КАРТИНА 7.
Землянка. Посредине – перевернутый столом вверх ножками. Скамейка вертикально прислонена к стене возле печки. Из-под нар выглядывает мальчишка. (Игра "Взятие вражеского языка"). В руке – нож, на груди – бинокль Гальцева. Смотрит в бинокль.
Голос мальчишки: Впереди проволочные заграждения. Разведчику Иванову приказываю перекусить проволоку.
Иванов (мальчишка) осторожно выползает из-под нар и ползком добирается до стола. Ложится на спину, поднимает нож и имитирует перерезание проволоки. Затем ползет вокруг стола. Останавливается.
Голос мальчишки: Разведчику Багрову приказываю взять немца.
Багров (мальчишка) внимательно смотрит на вертикально стоящую скамейку ("немца"). Медленно крадется к "немцу" и пытается ударить его в спину рукояткой ножа. Но "немец" успевает ударить "разведчика" в голову. "Багров" отлетает в сторону, быстро встает и теперь уже дважды бьет "немца" рукояткой ножа. "Немец" падает. "Багров" прыгает на "немца", переворачивает его и садится сверху (на скамейку). Мальчишка поднимает нож и вдруг застывает. Его начинает трясти.
Голос мальчишки: Получай, гад, фашист! Вот тебе за сестренку! За папку…
Мальчишка резко и с силой вонзает нож в скамейку. В этот момент в землянке появляется Гальцев. Пауза.
Гальцев (кричит): Иван!
Мальчишка прекращает ударять ножом по скамейке и поворачивается к Гальцеву. Он красный, возбужденный. Гальцев молча ставит все на свои места. Мальчишка помогает ему. Затем протягивает нож.
Иван: Держи свой ножик. Наигрался, пора и честь знать.
Гальцев: Я тебе достану нож. Обязательно! А этот нож – память о друге, Котьке Холодове. С третьего класса дружили. За одной партой сидели, вместе в армию ушли, вместе в училище и воевали в одной дивизии, а потом в одном полку…
Иван: Ты не переживай. У меня ножей много. С начала войны собираю.
Гальцев поднимает с пола журнал и кладет на стол.
Гальцев: Ну, как, прочитал?
Иван: Ага. Только по правде так не бывает. Их сразу засекут. А им потом еще и ордена навесили.
Гальцев: А у тебя за что орден?
Иван: Это еще в партизанах…
Гальцев (удивленно): Ты и в партизанах был? А почему ушел?
Иван: Блокировали нас в лесу, ну, и меня самолетом на Большую землю. В интернат. Только я оттуда быстро слинял.
Гальцев: Как слинял?
Иван: Сбежал. Тошно там, сил нет. Живешь – крупу переводишь. И знай зубри: рыбы – позвоночные животные. Или значение травоядных в жизни человека…
Гальцев: Так это тоже нужно знать.
Иван: Нужно. Только зачем мне это сейчас? К чему?.. Я почти месяц терпел. Лежу ночью и думаю: зачем я здесь? Для чего?..
Гальцев: Интернат – это не то. Тебе другое нужно. Тебе бы вот в суворовское училище попасть – было бы здорово!
Иван (настороженно): Это Холин тебя надоумил?
Гальцев: При чем тут Холин? Я сам так думаю. Ты уже повоевал: и в партизанах, и в разведке. Человек ты заслуженный. Теперь тебе что нужно: отдыхать, учиться! Ты знаешь, какой из тебя офицер получится?..
Иван (убежденно): Это Холин тебя научил! Зря! Офицером стать я еще успею. А пока война, отдыхать может тот, от кого пользы мало.
Гальцев: Это верно, но ведь ты еще маленький!
Вдруг глаза мальчишки вспыхнули недетской ненавистью, крохотная верхняя губа задрожала. Он весь затрясся.
Иван: Маленький? Я маленький? А ты… ты… в лагере смерти был? Был? (Кричит взволнованно). Что ты меня агитируешь, что?! Ты… ты ничего не знаешь и не лезь!
Мальчишка садится на скамейку. Берет нож. Вытаскивает из ножен и снова вкладывает. И так много раз. Гальцев крутит ручку телефона.
Гальцев: Еременко, скажи, чтобы ужин принесли на пять человек. В землянку.
В землянку заходит Холин с фанерным чемоданом. Прячет его под нары. Садится и жадно закуривает. Гальцев удивленно смотрит на Холина. У того дрожат руки.
Иван (недовольно): От курева легкие зеленые становятся.
Холин (рассеянно улыбаясь): Кому это видно?
Иван: Я не хочу, чтобы ты курил! У меня голова заболит.
Холин тушит папиросу. Поднимается, смотрит на мальчишку, подходит, прикладывает ладонь к его лбу.
Холин: Ложись-ка отдохни.
Мальчишка послушно ложится на нары. Холин достает еще одну папиросу. Стоит молча. Руки продолжают дрожать.
Холин: Часа через полтора пойдем.
Гальцев: Сейчас ужин принесут.
Иван (привстает с нар): А где Катасоныч?
Холин (после паузы): Его срочно вызвал комдив. Он уехал в дивизию.
Иван (подскакивает с нар): Как уехал?
Холин выходит из землянки.
Иван (обиженно и взволнованно): Мог бы забежать. Тоже друг… Не пожелал удачи?
Мальчишка молча смотрит на дверь землянки. Затем на Гальцева. Ложится и отворачивается к стене. Гальцев садится на край нар.
Гальцев: Послушай, у нас в батальоне есть Бондарев. И тоже гомельский. Не родственник, случайно?
Иван (голос дрожит): У меня нет родственников. Одна мать. И та не знаю, где сейчас. И фамилия моя по правде Буслов, а не Бондарев.
Гальцев: И зовут не Иван?
Иван: Нет, звать Иваном.
Холин возвращается в землянку. Подходит к нарам и вытаскивает фанерный ящик. Иван поворачивает голову к Холину.
Иван: Так мы, что, вдвоем пойдем?
Холин: Втроем. Он пойдет с нами.
Холин кивает на Гальцева. Мальчишка вопросительно смотрит на Холина. Пауза. Гальцев и Холин смотрят друг на друга. Гальцев улыбается.
Гальцев: Шутишь?
Холин (серьезно): Ты не улыбайся и не смотри, как баран на новые ворота. Тебе по-хорошему говорят.
Гальцев: Так…
Гальцев замолкает и вопросительно смотрит на Холина.
Холин: Ты же сам хотел. А теперь что, струсил?
Гальцев (твердо): Я не трушу! Неожиданно просто…
Холин: В жизни все неожиданно. Я бы тебя не брал, поверь: это необходимость! Катасоныча вызвали срочно, понимаешь – по тревоге! Представить себе не могу, что у них там случилось. Но ты сам принимай решение. Сам! И в случае чего на меня не вали. Если выяснится, что ты самовольно ходил на тот берег, нас взгреют по первое число. Учти: ты сам напросился. Ведь просился? В случае чего мне, конечно, влетит, но и ты в стороне не останешься!.. Кого за себя оставить думаешь?
Гальцев: Замполита. Егорова. Он парень боевой…
Холин: Парень он боевой. Но лучше с ним не связываться. Замполиты – народ принципиальный… и все такое. (Усмехаясь, закатывает глаза кверху). Спаси нас бог от такой напасти!
Гальцев: Тогда Гущина, командира пятой роты.
Холин: Тебе виднее, решай сам! Ты его в курс дела не вводи: о том, что ты пойдешь на тот берег, будут знать только в охранении. Понял? К тому же ты оставляешь заместителя и отлучаешься всего на два часа. Куда?.. Допустим, в село, к бабе! Решил осчастливить какую-нибудь дуреху, – ты же живой человек, черт побери! А сейчас я должен ввести тебя в курс дела.
Гальцев: Поужинаем. Я распорядился.
Холин: Вот это дело. Я всегда говорил: "Боевой дух и каша – сила наша".
Гальцев: Суворов!
Гальцев выходит из землянки. Холин молча берет кружки и ставит их на стол.КАРТИНА 8. Ночь. Траншея изрыта тенями. Солдаты, словно призраки, скользят с автоматами, растворяясь в сырой тьме. Взлетают осветительные ракеты, на миг выхватывая из мрака клочки колючей проволоки и изрытую воронками землю. Где-то вдалеке огрызается отрывистая стрельба.
КАРТИНА 8.
Землянка . Мальчик, примостившись на нарах, смотрит в потолок с какой-то взрослой задумчивостью. Холин и Гальцев, склонившись над столом, что-то обсуждают. Холин водит карандашом по карте, словно дирижирует невидимым оркестром.
Холин. Слушай внимательно. Мы с тобой заляжем вот здесь, прямо у воды. Видишь овраг? Он ведет прямо к переднему краю обороны фрицев. Идеально было бы подплыть вплотную, но там берег голый, лодку не спрячешь. Ваня пойдет этим оврагом. Если его засекут, сразу даем о себе знать – красные ракеты в небо! Это сигнал для нашей артиллерии. Отвлечем на себя огонь, прикроем его отход к лодке любой ценой. Я отхожу последним. Все понятно?
Гальцев. Меня вот что беспокоит. Ваня один в темноте, не собьется ли с пути? И что, если начнется артобстрел?
Холин. Иван с Катасонычем несколько часов изучал берег.
Иван. Да я там каждый кустик, каждую кочку наизусть знаю! Холин (бросает взгляд на Ивана). Ты пока помолчи. Насчет артобстрела – цели пристреляны, будет "проход" метров семьдесят шириной. Усек?
Гальцев. Слушай, а место точно удачное? Неужели на всем фронте нет участка, где оборона послабее? Ну, там, "слабина" какая-нибудь, разрыв между частями?
Холин смотрит на Гальцева с усмешкой.
Холин. Вы, в своих подразделениях, дальше собственного носа ничего не видите! Вам вечно кажется, что против вас – главные силы, а на других участках – так, прикрытие для галочки! Думаешь, мы не выбирали, что ли? Или мы тупее тебя? Да если б ты знал, сколько у немцев тут войск напихано! И за стыками они следят – дураков давно нет. Оборона глухая, на десятки километров. Нельзя тут с кондачка, пойми! Все продумано сто раз. Холин встает и присаживается к мальчику на нары. Холин (вполголоса). В овраге держись края. Помни: там заминировано… Замри и слушай! Патрули ходят, значит, подползешь и жди! Как пройдут – через траншею и дальше.
Иван. Ждать вас в Федоровке?
Холин. Да! Не лезь на рожон! Главное – осторожность!
Иван. Легко сказать – быть осторожным…
Холин. Знаю! Но ты постарайся! И помни: ты не один! Где бы ты ни был, я о тебе думаю. И подполковник тоже…
Иван (обиженно). А Катасоныч уехал и не зашел…
Холин. Я же говорил: его вызвали по тревоге! У него же никого нет, ты ему дороже всех!
Иван (шмыгает носом, голос дрожит). Все равно мог бы…
Холин ложится рядом с мальчиком на нары. Гладит его волосы. Гальцев, ссутулившись, пишет письмо. Написав несколько строк, комкает лист. Начинает заново.
Холин. Не нервничай, Гальцев. Соберись. Напиши… "Дорогая, любимая, единственная…" Настя?
Гальцев. Мама.
Комкает и этот лист. Встает и бросает в печку. Холин смотрит на часы. Поднимается с нар.
Холин. Время.
Холин достает чемодан, ставит на лавку. Затем достает узел, развязывает его и достает вещи Катасоныча. Холин (смотрит на Гальцева). Одежда Катасоныча. Переодевайся. Если мало будет – рви, не стесняйся. Новое выпишем. Сапоги тоже снимай. Наденешь немецкие, кованые. Тяжелые они, конечно, с непривычки. Гальцев. Чтобы следов не оставлять на том берегу! Холин. А ты, смотрю, уже вникаешь в суть дела. Иван достает из чемодана старый, драный пиджак, темно-серые штаны с заплатами, фуфайку. Темнота сгущается…
КАРТИНА 9.
Ночь. Вражеский берег реки. Кусты, корявое поваленное дерево. Из-за него осторожно выглядывает Холин. Замирает, прислушивается. Делает знак рукой. К нему, пригнувшись, подкрадывается Гальцев.
Гальцев. Лодку спрятал надежно.
Холин. Отлично.
Вспыхивает ракета, выхватывая из темноты клочок берега. Разведчики прячутся за дерево. Через мгновение выглядывают. С того берега над рекой проносится очередь трассирующих пуль.
Холин. Это наши. Будут давать такие трассы каждые пять-семь минут. Ориентир для нас. Пора. Иван, ты готов?
Голос Ивана: "Всегда готов!"
Медленно из-за поваленного дерева появляется сначала шапка, потом голова мальчишки. Он прислушивается.
Иван (шепчет). Ну, я пошел.
Холин. Я тебя провожу. По оврагу глина – наследишь. Я тебя пронесу!
Иван (резко). Нет! Сам пойду! Ты большой – с тобой засекут.
Гальцев (нерешительно). Может, мне пойти?
Иван (упрямо и зло). Я сам!
Холин. Тогда до встречи.
Холин обнимает и целует мальчика.
Холин. Будь осторожен! Береги себя! Если мы двинемся – жди в Федоровке!
Иван (Гальцеву). До встречи.
Гальцев. До свидания!
Гальцев сжимает маленькую ладошку, хочет обнять мальчика, но тот вырывается и исчезает во тьме. Холин, присев на корточки, переползает к краю дерева. Смотрит туда, куда ушел мальчик. Гальцев ползет следом. Они оба прислушиваются. Слышатся шаги и тихая, невнятная гортанная речь.
Холин. Немцы!
Холин сжимает автомат. Шаги приближаются. Голоса: "Verfluchtes Wetter! Hohl es der Teufel…" "Halt;s Maul, Otto!.. Links halten!.." Вспыхивает ракета. Освещает двух рослых дозорных. Каски блестят от дождя, длинные плащи стянуты ремнями с кобурами. На груди – автоматы. Гальцев вскидывает автомат. Холин резко хватает его за предплечье. Они оба замирают. Немцы проходят мимо поваленного дерева и уходят в сторону кустов.
Гальцев. Они заметят лодку!
Холин прислушивается.
Гальцев (встревоженно). Надо что-то делать! Если они обнаружат лодку…
Холин (шипит Гальцеву в лицо). Если… А если мальчишку засекут?! Ты что, думаешь его одного оставить?! Ты кто – шкура, сволочь или просто дурак?!
Гальцев (шепчет). Дурак.
Холин. Наверно, ты неврастеник. После войны лечиться придется…
Неподалеку раздается автоматная очередь. Холин и Гальцев напрягаются. В небо взлетают ракеты.
Холин. В овраге глина, будь она проклята! Сейчас бы ливень, чтобы смыл все…
Гальцев достает папиросу.
Холин. Ты чего это?
Гальцев. Курить хочу! Продрог немного.
Холин. А к мамке не хочется? Мне вот лично к мамке хочется! Неплохо бы, а?
Холин еще раз прислушивается. Смотрит в сторону, куда исчез мальчик. Приподнимается.
Холин (облегченно вздыхает). Ну, кажется, прошел.
Гальцев. Прошел… А я боялся…
Холин. Если б ты знал, ему еще километров пятьдесят пройти. Из них около двадцати – до рассвета. И на каждом шагу можно напороться. А сколько всяких случайностей! На, погрейся!
Холин сует ему в руку маленькую плоскую фляжку. Гальцев с трудом отвинчивает колпачок и глотает водку. Затем передает Холину.
Холин. Эх, Катасоныч, Катасоныч… Погиб от шальной пули. Я поэтому и не стал Ивану говорить. Он его так любил. А мне Катасоныч жизнь спас (выпивает). Допивай. Гальцев (смотрит туда, куда ушел Иван). Чтобы он вернулся и больше не уходил. За его будущее!
Холин. Ты третий год воюешь?
Гальцев. Почти.
Холин. И я третий. А в глаза смерти мы, как Иван, может, и не заглядывали… За тобой – батальон, полк, целая армия, а он – один! Ребенок!.. И ты ему еще ножа вонючего пожалел!
Гальцев. Я ему обещал достать. Достану. Даю слово!
Холин (прислушивается). Тихо. Значит, прошел. Как бы я хотел быть сейчас с ним! Пора и нам уходить. К лодке лучше не берегом, а подплывем со стороны реки. А ты, случ-чего, не вздумай рыпаться! Если с тобой что случится, нас взгреют по первое число. Усек?
Гальцев. Да. А если…
Холин. Без всяких "если"! Хороший ты парень, Гальцев, но неврастеник. А это в нашем деле – самая страшная вещь…
Они уходят в темноту. В небе вспыхивают ракеты, освещая берег. В свете на мгновение появляется фигура мальчика, который замирает на месте, а затем, пригнувшись, осторожно уходит в темноту…
КАРТИНА 10.
Поздняя осень. Траншея. Двое бойцов кряхтя вытаскивают из сырой ямы небольшой ящик. Рядом, кутаясь в шинель, стоит подполковник Грязнов. Шапка-ушанка надвинута на самые брови.
Грязнов. Поаккуратнее там с ящиком, ребята. Несите в машину. Потом за следующим пойдете.
Из-за поворота появляется Гальцев. Уже капитан. Делает несколько шагов к траншее. Грязнов оборачивается на звук шагов.
Грязнов. Гальцев?! (подходит ближе). Живой?!
Гальцев. (улыбается краешком губ). А куда я денусь? Здравия желаю, товарищ подполковник.
Грязнов протягивает руку. Гальцев крепко ее жмет.
Грязнов. Здравствуй! Капитан уже? И где теперь воюешь?
Гальцев. Здесь оборону держим, товарищ подполковник. Комбат теперь я.
Грязнов. Правильно! Может, и к лучшему, что к нам не попал.
Гальцев. Товарищ подполковник, разрешите узнать: Иван вернулся?
Грязнов. Иван?.. Какой Иван?
Гальцев. Ну, мальчик… Бондарев.
Грязнов. (недовольно). А тебе-то что? Какая тебе разница, вернулся он или нет?
Гальцев. Я ведь его переправлял, как никак…
Появляются те же двое бойцов. Спускаются в траншею. Поднимают другой ящик, кряхтя выносят его наверх. Грязнов следит за ними взглядом.
Грязнов. Осторожно, в машину несите.
Бойцы уносят ящик.
Грязнов. (отводит Гальцева в сторону). Мало ли кто кого переправлял! Каждый должен знать свое место. Это закон для армии, а для разведки – тем более!
Гальцев. У меня к вам просьба, товарищ подполковник. Я обещал ему подарить… (расстегивает шинель, снимает с ремня финку и протягивает подполковнику). Прошу, передайте. Он так ее хотел, вы бы знали!
Грязнов. Знаю, Гальцев. (берет нож, осматривает). Да у него этих ножей… пруд пруди. Целый сундук собрал. Мальчишка ведь! Что ж… если увижу, передам.
Гальцев. (взволнованно). Так он… не вернулся?
Грязнов. Был. И ушел… Сам ушел…
Гальцев. Как же так?
Грязнов. Его в училище отправляли, он вроде бы и согласился. Утром должны были оформить документы, а ночью он сбежал. И винить его не могу: я его понимаю. Ненависть в нем еще не остыла. Нет ему покоя… Может, еще вернется, а скорее всего к партизанам подался. (отводит Гальцева еще дальше в сторону). А ты о нем забудь. И на будущее заруби себе на носу: о закордонниках не спрашивать! Усек?
Гальцев. Так точно, усек, товарищ подполковник!
Грязнов. Бывай, старший лейтенант… капитан. (делает несколько шагов, но вдруг возвращается). Держи свой нож. Мне он ни к чему. Подаришь кому-нибудь. И запомни, товарищ капитан, ничего не было. Ты не знаешь никакого Бондарева, ничего не видел и не слышал. И никого ты не переправлял! А раз так, то и спрашивать не о чем.
Грязнов уходит. Гальцев смотрит ему вслед. Переводит взгляд на финку.
Голос. Товарищ капитан, там одного задержали. Младший лейтенант приказал доставить к вам.
Гальцев молчит, словно оглушенный. Потом оборачивается и видит молодого бойца с вещмешком.
Гальцев. Что?
Боец. Товарищ капитан, разрешите обратиться?
Гальцев. Что там у вас?
Боец. Пополнение прибыло. Лейтенант приказал доставить к вам.
Гальцев. Иду!
Гальцев провожает взглядом бойца и прячет нож в ножны. Уходит. Медленно сгущаются сумерки. В небе вспыхивают ракеты, ненадолго выхватывая из темноты траншею. В этом зыбком свете появляется фигура мальчика. Он осторожно выбирается из траншеи, оглядывается и, пригнувшись, исчезает в ночи.