Быть архитектором... Глава 25. Зодчество 2015

ГЛАВА 25. ЗОДЧЕСТВО 2015

Тему фестиваля Зодчество 2015 – «Новые индустрии. Позитивные практики развития городов», Антон прочитал на входе в Дом художника.

Он немного прошелся по выставке: были представлены около трехсот проектов, кое-что прямо сильно понравилось. Поздоровался с Андреем Асадовым, тот успел ему шепнуть – они с Никитой главные кураторы выставки. Антон не стал его отвлекать и задерживать. Немного грустно, что этот праздник проходит совсем без них. Даже Бархину не случилось приехать. И не только потому, что это не входило в планы Антона, Женька отвечал за троих детей, пока Капитолина разъезжала по Европе.

Капитолина возвращается в воскресенье, а сегодня четверг. По телефону она ничего не стала рассказывать: «Потом, все подробности дома», – опять сплошные загадки.
Для посетителей выступали с лекциями и мастер-классами уважаемые спикеры: Филипп Мойзер, голландский архитектор Михил Ридайк, главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, градостроитель Илья Заливухин, Никита Токарев, Святослав Мурунов, Лев Гордон, Софья Троценко, Николай Матушевкий и еще целый ряд лекторов, фамилии которых ничего не говорили Антону.

Антона окликнул бывший сокурсник Коля Одинцов, они регулярно встречались на «Зодчестве», поэтому Антон даже не удивился. Николай пожал ему руку и спросил, где Саша. Антон скупо ответил, что заболела, а Женька отсутствует по семейным обстоятельствам.

– Я слышал, он детьми обзавелся?

Антон подумал: «Откуда они все знают?» и утвердительно кивнул. Николай что-то говорил про выставку: «Это понравилось, а это нет», – потом предложил по коньячку и бутерброду.

Антон не стал отказываться, Алекс звонила и предупредила, что должна появиться тут часа через два. В импровизированном кафетерии они заняли свободный столик у окна и выпили «за мать нашу – архитектуру». Антон для поддержания беседы спросил, как у Николая с работой, а тот горько так:

– Да вот, сужусь с заказчиком на очень приличную сумму, наверное, квартиру придется продавать.

– Архитекторов же вроде не судят?

– Говорят, что не сажают, в чем я теперь сомневаюсь, тем более я – ГАП, рублем наказать вполне могут, и даже перспектива такая вырисовывается.

Антону было интересно, что произошло. Николай не стал ломаться:

– Я уже давно работаю ГАПом, у меня собралась бригада проектировщиков, всех по одному специалисту – такой минимум-минимум. Очень людьми дорожу, стараюсь их никогда не подводить с оплатой. Они мои заказы делают как подработку, штат я не набираю, просто не смогу их содержать.

– Да, мне это понятно, знакомая ситуация, – оживился Антон.

– Так вот, попалась неплохая быстрая работа, – торговый центр на окраине города, да ты этот район знаешь, там рядом поселок Хорошилово. Место для торгового комплекса – граница, как заканчиваются многоэтажные дома и начинается поселковый частный сектор. Кстати, сейчас это уже городская территория, но плотность населения там невысокая. Заказчик решил строить большой торговый центр с элементами рынка для фермеров. Клиент, чтобы закрепить за собой участок, возвел часть здания – два этажа с подвалом, к нему надо было еще пристроить значительную площадь и добавить третий этаж. Вот тут я даже сам не знаю, то ли я его не понял, то ли не расслышал, что надо сделать, то ли он тогда еще не определился. У заказчика уже был эскизник, подписанный в УГА. Я, после разговора с ним, понял, что проект надо проверить на соответствие нормам в текущем периоде и изменить назначение подвала – подземную парковку превратить в полноценный торговый этаж, вместо эскалаторов сделать траволатор. Я стал смотреть градплан и заметил несоответствие пятна застройки процентам от площади участка, прописанных в документе. Заказчик предоставил письмо, за важными подписями, где прописано, что в частном порядке площадь застройки допускается шестьдесят восемь процентов. И это ровно показатель по существующему проекту. Короче, я все проверил, ничего крамольного не нашел, документация была выполнена профессионально, правда архитектура мне не зашла – оконные проемы напоминают какие-то дурацкие червяки, похожие на падающие фигурки из тетриса. На первой планерке выяснилось – заказчику нужен совсем новый проект. И тут понеслось, он придумал, что начиная со второго этажа здание будет нависать консольно над первым, таким образом он хотел увеличить общую площадь, при минимально-допустимой площади застройки. И этажей будет четыре. Дальше догадался, что случилось?

Антон обалдело смотрел на Николая:

– Но там же часть здания построена, неужели высота от низа консоли до земли сразу была четыре с половиной метра?

– Нет, – торжественно объявил Одинцов, – землю пришлось опускать на метр! По периметру. Дальше продолжишь?

– Не хватит фантазии…

– Консоли-то из жадности делали ровно по границе участка и понижение земли получилось в виде широкой канавы, а там проходит только что им проложенная теплотрасса. От нашей отметки покрытия канавы до плиты лотка магистрали должно быть не меньше полуметра, что никак не получалось. Чтобы выдержать необходимые четыре пятьсот, стали убирать утеплитель с низа консоли, оставили три сантиметра, вместо двадцати. Но там балки мощные, они мешали. Стали балки утонять!

– Что? Утоняли балки трехметровых консолей, на которых сверху еще три этажа?

– Не трехметровых, а три с половиной! Кроме того, заказчик сказал, что мы должны применить сорок оконных стеклопакетов, которые ему достались бесплатно, слегка бракованные, но с невероятно хорошими показателями остекления. По ширине все разные, но это ладно, они не одинаковые и по высоте, плохие пропорции – в основном почти квадратные, примерно три на три метра. При таких габаритах невозможно их красиво со сдвижкой расположить. Самые узкие, по-моему, метр двадцать на три. Сам понимаешь, в лестничной клетке окна делают открывающимися, пришлось предусмотреть новые фрамуги, но сколько воя из-за этого было! Он хотел использовать исключительно те стеклопакеты, что у него есть. Несколько раз их пытались распределить, чтобы на каждом фасаде окна были одной высоты, а то, что на смежных плоскостях их уровни не совпадали, в принципе, не особо снаружи заметно. Мы замучились, чтобы их проставить, промаркировать и не сойти с ума. Наконец вроде всех удовлетворило, как это выглядит. А на следующей встрече заказчик говорит, что одиннадцать окон он забрал на другой объект. У меня шок – обидно и досадно! Даже сейчас вспоминать больно.

– Так надо сразу допсоглашение составлять на переделку по просьбе заказчика.

– Надо, но нет этого допсоглашения. Дальше мучить тебя?

Антон грустно кивнул.

– Он захотел сделать подвал в двух уровнях.

– Так там же уже построен фрагмент здания с одним подземным этажом!

– Да, а кого это беспокоило? Стали придумывать эвакуационные выходы из подвалов, их получилось в два раза больше, и они мгновенно увеличили площадь застройки, которая у нас просто до сантиметров была на пределе. С одной стороны здания отсутствовала консоль, заказчик велел там убрать входную площадку, чтобы не включать ее в показатель, а полы сделать вровень с тротуаром. Но все равно ничего не получилось и эту идею забросили. Вообще, с лестницами там особая история. Посчитали по нормам, сколько в здании может одновременно находиться инвалидов различных категорий. Оказалось, нужны зоны безопасности для людей с ограниченными возможностями и специальные лифты для пожарных подразделений, а заказчик решил на этих лифтах тайно от экспертизы возить товары для магазинов, потому что, по его мнению, в этом торговом центре просто не может произойти пожар. И загрузку заставил делать прямо в ту дверь, куда должны в случае возгорания выезжать и выбегать инвалиды; сам понимаешь, при нашей расхлябанности, проходы могут быть загромождены тарой с товарами. В общем, не буду тебя напрягать, сколько раз передвигались внутри здания лестницы, лифты и траволаторы, которые потом стали вновь эскалаторами и, наконец, скурвились до обыкновенной двух-маршевой центральной лестницы. Надо понимать, в подвале у такой лестницы должен быть тамбур с подпором воздуха, но заказчик не позволил, хотел, чтобы все было прозрачно и красиво. При этом не оформил СТУ…

Их нашла Алекс, она была радостная и легкая, в цветастой шифоновой блузке с длинным рукавом, блузка очень ее оживляла. Она сказала, что не сразу обнаружила эту «разливочную», пока плутала, одним глазом взглянула на представленные работы, хотела бы рассмотреть поближе. В отличие от Бархина, Одинцов сразу ее узнал:

– Привет, Алексеева, ты то мне и нужна, я уж Антону жалился на свое незавидное фиаско, подумал, может мы моего заказчика пропесочим в твоей прессе!

– Ты не перепутал, я ж фельетонами не занимаюсь, – Алекс сказала это как-то сразу очень серьезно, ее приподнятое настроение мигом улетучилось, и Антон расстроился, она была такая праздничная, возможно, предвкушая встречу с ним. Он немедленно вмешался в разговор, – пошли пробежимся по экспозиции! – и в сторону Одинцова: – потом созвонитесь по телефону.

Алекс довольно быстро пришла в норму, стоило им остановиться около понравившегося обоим стенда. Они сначала смотрели молча, а потом разом выдохнули кучу хвалебных эпитетов.

Алекс предложила перекусить в Корт-Кафе, недалеко, надо пройти пешком по Крымскому мосту и спуститься на Пречистенскую набережную. Антон радовался возможности выйти на свежий воздух, было прохладно, около десяти градусов, для октября, конечно, неплохо, но и не лето уже. Он забеспокоилась не замерзнет ли Алекс, предложил свою куртку, но она засмеялась и отказалась, вынув из сумки тонкий, мягкий палантин.

В кафе им выдали обширное меню, и Антон попросил Алекс выбрать блюда и для него.
Алекс уточнила в какой гостинице он остановился.

– В «Дельте», по старой памяти, когда ездили и экономили на жилье, на самом деле удобно, рядом метро и сразу до центра.

– А я в «Гамме», тоже по старой памяти, да, точно метро «Измайлово», там и прогуляться в парке не грех, жалко псевдорусская направленность слишком давит.
– А ты разве не в Москве живешь? – Антон искренне удивился. Тогда в Париже они так экономили отпущенное им совместное время, что вообще не говорили о себе, о работе, о семьях. Они выбрали единственно-правильный способ общения – доиграть, дожить их совместную партию, их общий сценарий, их общей юности.

– Сейчас я в Нижнем, но собираюсь вернуться в Москву, медлю только потому, что хоромы в найме до конца года, квартирантов жалко, они и так мне всяческие условия предлагают, лишь бы я продлила аренду, вплоть до того, чтобы я на их деньги сняла себе квартиру поменьше и поцентрее. Но это глупость, на мой взгляд, – Алекс засмеялась, – правда же? Да, мне предложили работу в «Made in Future», с нового календарного года, так что я пока прохлаждаюсь.

– Ничего себе, это же классный журнал, у меня есть четыре номера, – Антон засмеялся, – очень рад за тебя!

На самом деле он понятия не имел, чем сейчас занимается Алекс, старался не выдать себя в этом незнании, надеялся понемногу разобраться.

За соседним столиком трое посетителей одновременно слишком громко захохотали, и Антон автоматически обернулся в их сторону. Сидящий к ним спиной молодой мужчина бросил взгляд назад, извиняюще прижал руку к груди и вдруг воскликнул:

– Антон Григорьевич, здравствуйте! – и, обращаясь к друзьям, – ребята, знакомьтесь, это величайший архитектор современности, Круглов Антон Григорьевич!

 Шедевр российской зодчества – Дом музыки в городе К. – его творчество.
Антон встал, по очереди пожал всем руки.
– Вы, наверное, не узнали меня, я же Герман Бибиков, обидчик прекрасной Лейлы!

– Господи, Герман, ты правда изменился, выглядишь совсем взрослым, – Антон пошутил, но был несказанно рад. Он спросил про отца и маму-Наташу.

– Все хорошо, еще двоих братьев мне родили, близнецы, школьники уже, – с этими словами Герман вынул из нагрудного кармана пиджака свою визитку, на обратной стороне написал адрес электронной почты отца и его новый номер телефона, – вы, наверное, тоже на Зодчество приехали?

– Да, на Зодчество… кстати…

Антон познакомил Алекс и Германа, пояснив, что она скорее всего, знает Севку Некрасова, который был в первом составе их легендарной группы «Лейла». Алекс видимо Севку не помнила, но очень доброжелательно улыбнулась Герману и просила передать привет папаше.

Друзья Германа уже поджидали его в фойе и он, извинившись, поспешил к ним.
– Антон, я не знала, что ты величайший архитектор современности, ты скрыл от меня свои достижения?

– Да это давно было, можно уже и не вспоминать.

– И все-таки, Антон! – Алекс сказала строгим тоном, и он сразу вспомнил это ее решительное и настойчивое: «Антон!» – и засмеялся.

– Я еще и государственную премию за этот проект получил, не один, конечно, с коллективом.

Алекс заставила его найти в телефоне фото Дома музыки, естественно, она узнала постройку, смутилась, что он автор этого замечательного здания, а она не догадалась, какой это Круглов. Алекс раскраснелась и была очень впечатлена.
У нее зазвонил сотовый.

– Мы уже ушли оттуда, подходи в Корт-Кафе, – она рассказала, как их найти. Закончив разговор, Алекс пояснила:

– Дочка скоро забежит сюда, мы с ней в Доме художника условились встретиться, но она опоздала. Давно не виделись. Сейчас живет в Роттердаме, архитектор. Вот решила выставку посетить, в Россию приехала ненадолго, у нее тут объект.
Дочка оказалась совсем не похожа на Алекс, высокая, слегка сутулая с белыми прямыми волосами до плеч, густой челкой и больших очках в темной оправе. Она сухо поздоровалась с Антоном, обнялась с мамой. Антон предложила ей присесть к ним за столик, но девушка спешила, забрала у Алекс какой-то пакет и удалилась со словами:

– Вечером в гостинице увидимся, поговорим.

Алекс сидела и улыбалась, потом сказала:

– Она хорошая, не думай, что неприветливая, немного стесняется на русском говорить.

– Я и не сомневаюсь, мне она сразу понравилась. На мужа похожа?

– Да, на отца.

Антон сказал, что уедет ночью, и Алекс, немного удивившись, но не подав вида, предложила проводить его на вокзал.

– Ну уж нет, – решительно возразил Антон, – я буду волноваться, как ты ночью одна поедешь. Лучше я тебя до гостиницы довезу, посидим в фойе немного еще поговорим.

Алекс не стала возражать. По дороге она выспрашивала его о работе, он рассказал про Лейлу, про дом Вульфов, про то, как Герман Бибиков косвенно посодействовал встрече Лейлы и Томаса. Про Севку Некрасова, который ради любимой девушки поменял фамилию на Бибиков и как Севка помог своей бывшей подруге родить дочку. Не касался Антон только Саши, вообще не упоминал, не сказал, как страшно она заболела. Алекс тоже не поднимала эту тему, ничего не говорила о муже, хотя Антон все равно понял, что они живут раздельно: он в Нидерландах, а она в России. Работает в архитектурных журналах.

– Как же ты свою любимую архитектуру забросила?

– Ну, я ее не совсем забросила, кто-то должен людям эту тему освещать.

Запутанная и длинная история, не хочу на такие разговоры тратить время.
Антон увидел в фойе цветочный киоск и ему сквозь стеклянную стенку показалось, что девушка-продавец собирается закрывать секцию: она уже выходила и трогала рольставни. Он поторопился и заговорил с ней раньше, чем барышня произвела какие-то действия, они вдвоем шмыгнули под створку и спустя пару минут он вынес большущий букет белых игольчатых хризантем.

– Алекс, спасибо, я сегодня определил, что ты главный человек в моей жизни после родителей: без них не было бы меня и без тебя не было бы меня. Я очень счастлив, но могло ничего не случиться, не запихни ты меня на архитектурный факультет. Может, уже спился, если бы стал музыкантом. Все в моей жизни было заложено этим твоим настойчивым пинком.

Алекс обняла его за шею и поцеловала в щеку. Он не отпустил ее и долго нюхал ее волосы, обалденно пахнущие чем-то запредельно вкусным.

– Давай не будем теряться, я хочу, – сказала она настойчиво.

– Давай, – ответил он не очень уверенно, но тоже очень этого хотел.