Быть архитектором... Глава 29. Не должно быть секр

ГЛАВА 29. НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СЕКРЕТОВ

Капитолина сообщила Женьке, мол пригласила Антона продолжить вечер у них дома. Женька, обрадованный тем, что размолвка и обида Антона не перетекла в ссору, не затянулась, а так неожиданно наступило примирение, подумал, что повод заключен в этом, радовался и болтал без умолку. А ведь причина была, в действительности, не шуточная.

Когда Капитолина повторила всю историю, возможно немного более развернуто, не комкая в спешке содержание, Женька приуныл.

– Почему мне сразу-то не рассказала?

– Во-первых, хотела, чтобы ты сам спросил. А во-вторых, пыталась свою версию найти и не поддаваться на твое видение ситуации.

– Да я не забыл, но подумал, что, если результат уже готов, ты немедленно его озвучишь, это же так важно для нас, вот и не спросил. Сразу соглашаюсь – был не прав. Но я почувствовал, как ты что-то скрываешь, эта чрезмерная задумчивость, глаза в пол, я тоже решил, что с Сашей неладно, не умеешь ты шифроваться, деточка!

Антон выразительно посмотрел на Женьку:

– Прямо советую вам ничего не скрывать друг от друга, даже если считаете, что это во благо.

– Ты прав, Капитолина, мне тоже есть чем тебя разволновать, если наш друг считает, что это во благо. Но для начала давайте разбираться с одной проблемой. Так какое заключение выдала французская лаборатория?

– Официально они не признали, в женщине Катерину. А мне кажется, что это она. Многое сходится – возраст, рост, комплекция, время трагедии. И еще, я уверена – с ней случилось беда, иначе она никогда бы не бросила Семена. Больше года уже ее ищут, но других кандидатов не было.

– Ты хочешь рассказать Сэму?

– Вот это меня и тревожит, что мы можем ему сообщить? Про безумную женщину, официально не признанную его матерью, поселить ужас от этой истории и подорвать неокрепшую нервную систему, полностью лишить веры в ее возвращение? Не сообщая, мы даем надежду, но оставляем с мыслью, что его бросили. Я предпочла бы любую правду, какой бы она не была. Это лучше, чем неизвестность или наши фантазии…

– А если провести экспертизу частным образом здесь? Просто чтобы самим быть уверенным.

– Они нам не дадут ее материал, своей лаборатории доверяют, сомнений у них нет и оснований тоже. Кроме всего, это очень дорого.

Антон предложил пока ничего не предпринимать, Семен ведь не в курсе этих исследований и что женщину нашли, какое-то время все можно оставить как есть, тем более, мальчик стал приходить в себя, у него появились друзья и новое увлечение компьютерными программами.

– Ложь во спасение? – Бархин явно сердился на Антона, но все-таки сказал Капитолине:

– Мы без тебя историю малышей начали раскручивать, там не меньше загадочного, чем у Сэма, и я надеялся, что все пройдет гладко, мы их усыновим спустя время…
Капитолина, погруженная в историю Катерины и не ожидая подвоха, с другой стороны, смотрела на них с выражением тоски на лице. Антону так жалко ее стало, он мысленно досадовал, что вынудил товарища все рассказывать именно сейчас. Но по мере разговора Капитолина пришла в себя, видимо, она представила картину еще гораздо страшнее.

Друзья засиделись, расходиться не хотелось, да и беседа только-только приняла нормальные конструктивные очертания. Они стали продумывать, как им действовать дальше. Пора подключать Маршу, у нее будет серьезная задача – узнать об отце ребят.

На лестнице, ведущей на второй этаж, послышались тихие звуки шагов. Капитолина выскочила из-за стола и вскоре привела за руку сонную, раскрасневшуюся от температуры Киру. Она тут же забралась к Антону на колени, и вся поджалась, пытаясь сохранить тепло, превратившись в маленький горячий комочек.

Капитолина предложила ей попить, и пока грела морс, Кира уснула на руках Антона.
Антон думал: не ревнует ли Женька, он очень много делает для малышат, по-настоящему любит их, а Кира неизменно предпочитает Антона всем. Он искоса посмотрел на Бархина. Тот неожиданно сказал:

– Все-таки Антон, ты прав, нельзя прятать от ребят прошлое. В жизни Киры, единственное прошлое – это ты, вон она как за тебя цепляется. Я пытаюсь не умолять твои личные достоинства, но эта связь очевидна.

Капитолина проводила Антона в детскую спальню на втором этаже, и они вместе уложили Киру. Демид не проснулся от шумной суеты, его кровать, точно такая же, стояла у противоположной стены, и он опять спал раскрытый, откинув одеяло, как тогда в купе. Антону показалось, что малышата становятся частью его жизни, он постоянно вспоминал их общую поездку из Москвы в Питер, их незабываемую маму и то, как Кира с ним смешно разговаривала.

Завтра приезжала Марша, ему надо было идти домой, доделывать работу, но он, спустившись вниз, лишь отпросился покурить и вернулся к друзьям. Капитолина нарезала пирог, Женька заварил чай.

– Все покупное, ничего домашнего нет на сегодня в этом доме, – призналась Капитолина.

– Да уж, чемоданы не поднять было, подстраховалась деточка, – засмеялся Бархин.
Они отдали должное «недомашнему» пирогу и когда Антон, почти как медвежонок Винни, определившись, что есть в этом доме уже нечего, собрался уходить, сверху из детской раздался душераздирающий вопль: «Мааама!»

Они все, не сговариваясь, ринулись по лестнице вверх. Кричала Кира, она металась по кровати и звала «мама!» изо всех своих немощных сил. Разбуженный Демид тоже ревел, напуганный, он сразу попал в объятия Женьки и быстро затих, а Кира никак не могла проснуться и успокоиться.

Капитолина сказала, что у Киры снова поднялась температура, лучше подстраховаться и вызывать скорую. Антон держал девочку на руках до приезда врача. Ничего особенно страшно не определив, ей сделали укол жаропонижающего и снотворного, слава богу, не забрали в больницу, а велели утром вызвать участкового педиатра.

– А вы знаете, Ксения звала ребят «малышата…», – вдруг вспомнил Антон, понимая, что мысленно всегда так их называл.