Глава 15. Алёна. Горят глаза твои, когда со мной

— Приехал по делам, а мне сказали, что Антошка с девочкой развлекается…— Появился в дверях улыбчивый, такой, каким он когда-то был со мной Матвей. Стоило ему понять с какой девочкой «развлекается» его друг, он поник. Радость с лица слетела как невидимая маска.

— Привет, — помахал ему ничего не подозревающий Льдов. — А у нас тут девчачьи посиделки. Присоединяйтесь граф Мацкевич, будете нас почивать хвалёными яствами.

Я приветствовать Матвея не стала, ему сейчас и так не очень приятно застать нас с Антоном, ещё и я полезу. Нет, уж, хватит с него тяжб.

— Да не получится, наверное, у меня много работы. Навалилось всего в последнее время, ты и сам понимаешь, — стал он серьёзным, и больше на меня не смотрел.

Как я это поняла? Да очень просто, постоянно косилась на Матвея, не могла наглядеться.

— Иногда надо расслабляться Матвей, я тебе это постоянно говорю, — погрозил ему пальцем Антон. — Садись, выпьем немного, и пойдёшь. Никуда от тебя твоя работа не сбежит.

Дверь внезапно распахнулась, прервав диалог.

— Матвей Юрьевич, вот ещё, я нашёл накладную, — явилось в маленькую комнату ещё одно действующее лицо, которое показалось мне знакомым. И не просто так, я видела парня в прошлый раз, когда была в гостях, в кабинете Матвея в этом клубе.

— Молодец, сейчас пойдём проверять каждую, — раздражённо посмотрел Матвей на подчинённого. — Отчитаешься за всё, тебе повезло Илья, ты сорвал джек-пот, я очень злой. Молись!

— Матвей ты чего на пацана гонишь? Я говорю: тебе выпить следует, и тогда оттаешь, — протянул ему стакан с виски Антон.

— В следующий раз Антош, я, когда людям казнь придумываю, не пью. Боюсь, прибью, за недостачу, — и, схватив за шиворот Илью, Матвей вместе с ним вышел, прикрыв за собой дверь.

В комнате воцарилось молчание, но ненадолго. Я его прервала:

— Что теперь станет с беднягой?

— Выговор ему напишет, премии лишит, вычтет из зарплаты недостачу. Уволит, но это, в крайнем случае. Илья уже третий год трудится администратором клуба, и неплохо справляется, Матвей ему не навредит, если ты переживаешь, — якобы успокаивал меня Антон.

— Как не приду здесь этот несчастный Илья, другой администрации у него, что ли нет? — проболталась я, что уже имела честь побывать в «Полночи».

— Есть директор, но его Матвей терпит только из-за возраста и кривых рук, старик воровать не умеет толком. А ты что уже тусовалась здесь? Ничего себе, а я переживал, что тебе будет не комфортно, — фальшиво расстроился Антон.

— Да так, было пару раз. Ерунда!

— Зря получается, ты тут как дома, — игнорировал меня Антон, продолжая начатое. — Колись Алёна, с Мацкевичем здесь развлекалась?

Не знаю почему, но меня возмутило это его «развлекалась». Прозвучало так, словно я оказывала Матвею какие-то интимные услуги. Оскорбительно и мерзко.

— Ничего подобного не было. Мы просто посидели с компанией. Я никого не развлекаю, у меня нет на это времени Антон. В отличие от некоторых бездельников я позволяю себе выйти в свет крайне редко, — с намёком на его похождения ответила я.

Надеюсь, не прозвучало тупо. Порой я могу нести несусветную чушь, после которой хочется спрятаться.

— Чего ты завелась? Я разве сказал что-то плохое? — стал переводить он стрелки на меня, мол, это я не так поняла, и виновата соответственно тоже я.

— Нет, не сказал, — я показательно схватила стакан с алкоголем и опрокинула в себя до дна. Мигом пожалела, но проглотила. Не выплёвывать же. Куда ещё больше позориться?

— Ну и как? Полегчало? — попивал он спокойно виски из своего стакана. — Не нужно притворяться, тебя не красит. Алёна тебе же отвратителен вкус спиртного, не так ли?

— Не твоё дело, — не призналась я.

— Конечно, не моё! — кивнул он, и отвлёкся на сообщение в телефоне.

— Хочу потанцевать, — внезапно выпалила я, сама от себя не ожидая подобной глупой затеи.

Антон замер, смотря на меня. Видимо ему идея не пришлась к душе. Что странно, выглядел Льдов или Миргородский, (понятия не имею, как теперь его величать), именно как заядлый тусовщик.

— Если хочется, иди. Я тебя не держу, — отводя взгляд, делал он вид, будто бы его это совсем не касается. В какой-то степени оно так и есть.

— Ты со мной не пойдёшь? — встала я, и направилась на выход. Слов так сказать на ветер не бросаю, сказала, хочу, значит сделаю.

— Танцы не мой профиль. Я больше люблю наблюдать за красивыми движениями девушек, — подмигнул мне Антон, и я, посчитав это очередным некультурным жестом, оставила его в гордом одиночестве.

После встречи с Матвеем, настроения которого у меня и так не было, испарилось окончательно и бесповоротно. Раньше я никогда не танцевала в клубах, да что уж там я по ним и не ходила, до встречи с Мацкевичем. Похоже, настало время. В последний раз, когда я дёргалась под музыку, было в одиннадцатом классе, а точнее на выпускном вечере. Нас тогда всех заставляли учить вальс, поэтому я и его чуть-чуть знаю. В целом не нужно владеть какими-либо великими знаниями, чтобы дёргаться в клубах под музыку. Насколько я успела понять, чаще всего народу вокруг плевать, получается у тебя или нет. Здесь каждый сам за себя, и людям некогда наблюдать за остальными.

Припомнив путь назад, я стала спускаться вниз, по как мне кажется опасной лестнице. В клубах трезвых найти сложно, а пьяным только и остаётся кубарем кататься по вот этому опасному аттракциону. Страшно представить, сколько травм было получено в «Полночи» местными мажорами.

Народу было не протолкнуться, но ближе к центру толпа стала редеть. Мне кажется это необычное дело в клубах, но да ладно, не моя проблема. Я пошла туда, где людей меньше всего, чтобы ненароком не отдавить кому-то ногу или не врезаться спиной. Если говорить проще: во избежание нежелательных конфликтов. Молодёжь здесь борзая и богатая, уничтожат меня, если сделаю лишнее движение.

Так и стартовал мой первый танец в клубе, да не в простом. Кто бы мог представить, что я, простушка буду в центре богемы. Даже рассказывать об этом никому не стану, а то сочтут душевно больной.

Танцевала я, как велело мне сердце. Я не следила за собой, не контролировала, не сковывалась, отдавалась на милость музыки. Куда она поведёт, туда я последую за ней. И вела она меня в мир, где все проблемы кажутся пылью, и не стоят моего внимания. Там нет споров, ссор, мук совести, одна блажь. Я выпила пару стаканчиков алкоголя, но унесло меня настолько далеко, что будто бы на Земле от меня ничего не осталось.

Ди-джей умело менял треки один за другим привносил ритм в мою душу. Сколько я танцевала, не знаю, однако усталость не чувствовала, лишь свободу и лёгкость. И всё же сердце моё остановилось, когда кто-то наглым образом положил мне руки на бёдра. Глаза расширились, а в горле встал ком. Кому я понадобилась в этой толпе? Всё же было хорошо.

Напряжение спало так же быстро, как и появилось, когда знакомый голос сказал мне на ухо:

— Не бойся, просто потанцуй со мной.

Боже мой, среди этого шума я смогла расслышать его, и растаять в объятиях. Тело продолжало двигаться в такт новой мелодии, и всё же я повернулась к нему. Матвей не улыбался мне, лишь наблюдал, глаза его излучали любопытство. Никогда раньше я не видела столь отчётливого интереса серых глаз, под софитами кажущимися голубыми.

— Почему ты сегодня так обворожительна? Кто тебе разрешил? — строго спросил он меня. Не кричал, говорил чётко и ровно, однако я прекрасно слышала его.

Танцевать я перестала, смотрела на него как заворожённая. Словно околдованная страшными чарами, от которых нет спасения. И они явно смертельны.

— Что ты здесь делаешь? — только и смогла спросить я, но не уверена, услышал ли он меня.

— Зачем ты пришла сюда с Антоном? Что ты пытаешься мне доказать? — заходили по его лицу желваки. Мацкевич начинал злиться.

— Давай уйдём и поговорим в тишине?! — попросила я, осматриваясь, и словно ощущая на своей спине пронзительно огненный взгляд. За нами точно кто-то наблюдает со стороны. Но кто и где его искать?

— Хочешь в тишину? Только что отплясывала так, словно родилась на танцполе, — как статуя не двигался он, людям приходилось обходить хозяина клуба.

— Пошли, — взяла я его за руку, только тогда Мацкевич оттаял, и последовал за мной.

Пока я вела его сквозь толпу зевак, продолжала чувствовать на себе гневный взгляд недруга. Нам нельзя оставаться на глазах у всей этой толпы, поэтому, не зная дороги, я привела Мацкевича в коридор. Что это за место и куда оно ведёт, я понятия не имела, однако здесь было много неона, и почти что тихо.

— И что дальше? — ждал он продолжения.

— Я не хотела причинять тебе боль, приходя сюда с Антоном. Мы просто отдыхаем как друзья, ничего большего за этим не стоит, — начала я оправдываться, хотя смысла в этом не было, мы ведь не встречаемся, и Матвей не должен меня ревновать.

— Боль? С чего ты взяла, что я испытываю боль? Мы что поменялись ролями? Кто из нас теперь надел корону? С чего бы мне что-то чувствовать? Не думала, что просто на просто тебя тут не ждут, — раньше он видел меня, насквозь зная, когда я вру, теперь видела его я. Матвей не желал говорить всего этого, но продолжал, потому что всё-таки испытывал ту самую пресловутую боль.

— Я понимаю, можешь ненавидеть меня. Имеешь полное право, но я твой гость. Гость твоего клуба, не груби мне, — потребовала я, опираясь о холодную стену. После танцев мне всё же стало жарковато или в коридоре душно? Что происходит?

Не заметила я, и то, что Матвей подошёл преступно близко, пронзая меня вкрадчивым взглядом. Пытался прочесть мою душу, но видимо не получалось.

— Спрашиваю в последний раз: зачем ты пришла с ним? — низким голосом повторил он вопрос, нагнувшись надо мной. — Объясни мне свои действия. Я тебя не могу разгадать.

— Матвей….— Испытала давление, но какое именно пока не могла распознать. Становилось всё жарче.

— Надела платье, накрасилась, причёску сделала. Для него? Он что ли теперь входит в круг твоего общения? Почему? Мне просто хочется знать. Спать не могу, понимая, что девушки, которые нравятся мне, выбирают других. Чем они все лучше? Чему мне поучиться у них? — опалил он меня своим горячим дыханием.

Чёрт, что же ты творишь со мной? Я попала в ловушку, выйдя с ним. Убежать нельзя, Матвей не отпустит, людей нет, а я будто бы попала в жерло, и нет вариантов, кроме как отдаться ему.

— Я его не выбирала. Мы просто пришли….— шептала я всё больше пьянея от аромата духов Мацкевича, от его пыла, ревности и желания. — Я не хотела…. Он мне не нужен!

— Не нужен? — приподнялись его брови. — А кто нужен? Ты же не просто так пришла. И не ври, что потанцевать захотела, хотя окружающие парни оценили, раскрыли рты. Признаться, лукавить не буду, ты выглядела восхитительно.

— Наблюдал за мной? — Разлилось по телу ещё большее тепло чем ранее. — После всего, что я сделала?

— Сказал же, я не могу тебя ненавидеть, а ты…— ласково взял он меня за руку и взглянул на моё запястье, на котором были надеты его часы.

Надела их ради себя, своего спокойствия. Не подумала, что Матвей обратит внимание, если встретимся.

— Какая ирония, — показал он на своё запястье с точно такими же часами. — Думал, потерял их, купил новые точно такие же. Оказывается, ты у меня их увела.

Даже при таких условиях, я не была готова к тому, чтобы он считал меня воровкой.

— Однажды Матвей, ты забыл их у меня, а я решила не возвращать, — стала я играть по его правилам и говорить полутонами.

Он коротко улыбнулся.

— Рад, что между нами остался этот хлипкий мостик. Часы это время, которое мы теряем по непонятным причинам, — переплёл он наши пальцы. — Просто скажи мне, зачем ты рассталась со мной, когда я сказал тебе самые важные слова в моей жизни?

— Не начинай, — уклонилась я от ответа. Устала придумывать отговорки. — Давай вернёмся? Меня Антон ждёт.

— Хочешь к нему? Если да, я не держу, — однако руки наши всё ещё были сцеплены намертво.

— Как же? А это? — спросила я, указывая на пальцы.

— Ты вцепилась в меня, посмотри, — оказался прав он.

Когда как его руки были расслаблены, я держала его ладонь до того сильно, что костяшки побелели.

— Твои глаза сегодня особенно яркие. Как два бриллианта, — собирался он отступить, и пропустить меня, но теперь я не могла позволить себе упустить шанс.

Вокруг никого, только он, я и неон. Никакой Кати с её дурацкими приказами и угрозами, никакого расставания, обещаний и тяжб. По сути всё в моих руках. Даже сам Мацкевич с его высокомерием и желанием быть во всём главным, он тоже мой, в моих руках его сердце. Я вполне могу им управлять, если захочу. Никогда я не испытывала настолько огромную власть над человеком, однако Матвей показал что это такое и каково оно на вкус. И оно оказалось особенным, сладким и непохожим ни на что другое. С этим мужчиной я могла приобрести всё, чего меня жизнь лишила.

— Матвей, — отпустила я его ладонь, и он, кажется, растерялся, потерял контроль. Испугался. Точно, в его серых глазах промелькнула очередная потеря. — Ты же от меня никогда не откажешься? Пообещай!

Что я тогда говорила, сама не понимала. Я приказывала ему, требовала, а он покорно смотрел мне в глаза. Я могла владеть тем, кто владеет целой бизнес империей. Наверное, в тот миг я осознала, что никакая Катя не сможет меня сломать, когда за спиной стоит человек с фамилией Мацкевич. Надо сделать правильный выбор, где я остаюсь в беспроигрышном положении. Где я смогу иметь всё что пожелаю. Нельзя отказываться от дара судьбы, во имя неблагодарной сестры, её безопасности. Она и без Кати угробит себя, если захочет. Просто времени уйдёт немного больше.

— Почему ты замолчала? Скажи что-нибудь ещё Алёна, — впервые назвал он меня по имени. Из его уст оно звучало особенно.

— Говорить нечего! Ты ведь не ответил мне, — и вместо слов я поцеловала его.

Ладонями я смогла снова ощущать его тепло. Они стали медленно, но верно обнимать его за шею, ласкать её. Матвей подчинялся мне, но и сдаваться окончательно не собирался, его руки тоже нашли своё место, оказавшись на моей талии, а потом смело спускаясь ниже к бёдрам. Эти движения заводили меня. Впервые я поняла, каково это чувствовать желание отдаться кому-либо. Матвею. Я хотела, чтобы он раздел меня, увидел какая я без одежды. Ведь она на самом деле такая неудобная. Мечтала и сама увидеть его обнажённым, получить максимум удовольствия от поцелуев.

То, что происходило со мной сейчас, и в прошлый раз, когда я буквально принуждала себя, совершенно несравнимо. Если бы он повёл меня в свой кабинет и усадил на стол, я бы не раздумывая постаралась принести парню такое удовольствие, что он долго бы не смог меня забыть. Думаю, Матвей сделал бы тоже самое со мной.

Руки Мацкевича стали блуждать по моему телу, и когда оказались на груди, я издала стон наслаждения. Кто бы мог подумать, что это так приятно. Губы его целовали мою шею, лицо, а иногда спускались ниже положенного. Платье моё давно задралось до неприличного, но я не обращала на это никакого внимания. Не имеет значения ничто, кроме него. Я люблю его, я хочу его, только с ним я живу.

— Надо остановиться, — оторвался он от меня, с неохотой. Отскочил на метр, чтобы не вернуться и не продолжить.

— Что? Зачем? — задыхалась я от наслаждения. — Матвей?

Я попыталась подойти к нему, но он выставил барьер в виде своей широкой ладони. Не позволил приблизиться.

— Достаточно, ты развлеклась, возвращайся к своему спутнику, — не смотря мне в глаза, прогонял меня Матвей.

— Он мне никто. Я же говорила. Матвей не надо, не отвергай меня, — умоляла я, с чуть размазанной помадой на лице. — Я всё расскажу. Ты поймёшь.

— Не сегодня, — переключился он со страсти, на безразличие. — Ты плохо на меня влияешь. Не ломай меня снова.

— Я не ломаю, я люблю….— прошептала я. — Послушай!

— А я устал. Я хочу уединения.

— Я дам тебе его, после объяснений. Прошу! — молила я.

— Повторяю Алёна: не сейчас! Я не готов находиться с тобой в замкнутом помещении наедине. Ты не будешь мной помыкать, я не разрешаю, — и Мацкевич в нервах выбежал из тесного, и минуту назад такого душного коридора, оставив после себя приятный аромат духов.