Возвращение рыцаря Генриха

 После долгого похода рыцарь Генрих вместе со своим верным оруженосцем Андрэ возвращались в родные края. Утомлённый многодневным путешествием, Генрих мечтал только об одном- увидеть крышу родного замка.
  Уже несколько дней они ехали через зловещий чёрный лес и казалось, что этому мрачному царству деревьев не будет конца. Поддавшись соблазну сократить путь, Генрих свернул на эту дорогу, но теперь горько сожалел о своём решении.
  Первые дни лес встречал путников приветливо: солнечные зайчики играли в листве, птицы заливались громкими трелями. Однако, чем дальше они продвигались вглубь, тем сильнее менялся пейзаж. Дорога превратилась в заброшенную, поросшую кустарником траву, а лес сгустился, почти не пропуская солнечного света и наполнился зловещей тишиной.
  Верный оруженосец Андре, не раз проявлявший мудрость, советовал вернуться на тракт, которым пользуются все путешественники. Но гордость не позволяла Генриху признать свою ошибку и повернуть назад.
  Под вечер в чаще рыцарь разглядел просвет и воспрянув духом, направил коня на него. Подъехав ближе, взорам путников открылась большая поляна, в центре которой возвышались полуразрушенные стены старинного каменного дома.
— Вот и ночлег, мой верный Андре! В этих стенах мы прекрасно отдохнём и с первыми лучами солнца продолжим свой путь! - воскликнул рыцарь.
-Меня тревожит лишь одно...- тихо произнёс оруженосец.
-Что же может тебя напугать Андре? Ты не раз демонстрировал свою храбрость в сражениях!
-Я боюсь привидений Генрих! А вдруг этот дом их обитель? Нам тогда не поздоровится.
-Если ты хочешь стать настоящим рыцарем Андре, то ты должен выбросить из своей головы все эти глупости. Поворачиваем к дому.
  Подъехав к дому Генрих спешился и кинул поводья оруженосцу. Тот с опаской оглядываясь по сторонам принял их. Рыцарь решительно направился ко входу по каменным плитам, его шаги гулко звучали в ночной тишине. Каменные стены дома, местами покрытые мхом и лишайником, хранили следы былого времени и казалось, шептали истории давно минувших дней. Окна зияли пустыми глазницами, словно дом, погружённый в воспоминания, смотрел в ночь.
   Рыцарь толкнул покосившуюся дубовую дверь, и та с жалобным скрипом отворилась, впуская путников. Внутри дома пахло сыростью и плесенью. Лунный свет, проникавший сквозь прорехи в крыше, едва освещал просторную залу. В углу виднелся полуразрушенный камин, а вдоль стен стояли полуистлевшие остатки некогда богатой и дорогой мебели.
-Андре, факел! - крикнул Генрих своему слуге и тот держа в руке горящий факел, робко последовал за своим господином. Пламя факела трепетало, отбрасывая причудливые тени, которые плясали по стенам, словно насмехаясь над их страхами.
-Здесь не так уж и страшно, как ты себе представлял, - усмехнулся рыцарь, стараясь придать голосу уверенностью- разведём огонь в камине, поужинаем, и станет совсем уютно.
  Андре, не говоря ни слова, принялся собирать сухие ветки и щепки, разбросанные по полу. Вскоре в камине затрещал огонь, разгоняя мрак и заполняя залу теплом. Рыцарь и оруженосец уселись у огня, достали из дорожных мешков хлеб и вяленое мясо и принялись за ужин.
  Тишина давила их. Слышно было лишь потрескивание дров в камине и завывание ветра за стенами дома. Андре то и дело вздрагивал и оглядывался, словно ожидая увидеть что-то ужасное.
   Внезапно, в дальнем углу залы раздался шорох. Оруженосец вскрикнул и вскочил на ноги, выхватив из ножен кинжал. Генрих, нахмурившись поднялся следом.
-Что там? - прошептал Андре дрожащим голосом.
  Генрих направился в сторону шороха, держа руку на рукояти меча. Он подошёл к тёмному углу и заглянул за обвалившуюся стену. Там, в полумраке он увидел маленького мышонка, который деловито грыз какие-то зёрна. Рыцарь облегчённо вздохнул и обернулся к оруженосцу.
— Это всего лишь мышь, - сказал он усмехнувшись. Ты и вправду испугался мыши?
  Андре покраснел ото стыда и опустил кинжал.
-Простите меня, - пробормотал он. - Просто здесь очень жутко.
  Генрих кивнул, понимая его страх. Он и сам чувствовал себя не совсем уютно в этом заброшенном доме. Но он не мог позволить себе показать свой страх, особенно пред Андре.
-Ложись спать, - сказал он. - Завтра утром мы покинем это место.
  Андре расстелил на полу свой плащ, свернулся на нём калачиком и заснул. Генрих же, найдя в зале более менее крепкий табурет, сидел у камина,глядя на пляшущие языки пламени и прислушиваясь к ночным звукам. Ему казалось, что он чувствует на себе чей-то взгляд. Он знал, ночь будет долгой. Он пытался отогнать от себя гнетущее чувство тревоги. Но из памяти всплывали рассказы старой няньки о духах леса, о заблудших душах, навеки привязанных к проклятым местам.
  Рыцарь всегда считал эти рассказы сказками для запугивания непослушных детей, но сейчас, в этой жуткой тишине, слова няньки звучали в его голове зловещим эхом.
  Внезапно, порыв ветра ворвался в дом сквозь прогнившие рамы и завывая, словно раненый зверь. Пламя в камине затрепетало, отбрасывая на стены ещё более зловещие тени. Андре во сне что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Генрих вздрогнул и крепче сжал рукоять меча.
  Ветер стих так же внезапно, как и появился, оставив после себя гнетущую тишину. Но теперь Генрих отчётливо слышал другой звук- тихий, едва различимый скрип, доносящийся откуда-то сверху. Он поднял голову и стал всматриваться в полумрак под крышей. Скрип повторился, и Генрих понял, что он исходит от старой, покосившейся балки.
«Просто старый дом разваливается.»- попытался убедить себя Генрих, но сомнения не отступали. Он чувствовал, что в доме начинает твориться что-то неладное. Что-то, что не поддаётся объяснению.
  Вдруг он заметил движение в одном из оконных проёмов. Сначала Генриху показалось, что это игра теней, но потом он увидел силуэт, мелькнувший за окном. Это было нечто высокое и худое, с длинными развевающимися волосами. Силуэт стоял неподвижно, словно наблюдая за рыцарем.
  Генрих замер, не в силах отвести взгляд от окна. Он чувствовал, как по спине пробегает холодок. Он не мог разглядеть лица силуэта, но почувствовал на себе его недобрый взгляд.
  Рыцарь медленно поднялся на ноги, стараясь не шуметь. Андре продолжал спать, не подозревая об опасности. Генрих вытащил меч из ножен. Меч был не простой, он был освещён самим епископом Готтерладским, а в рукояти меча были частицы мощей святого Феофана. Сталь блеснула в отблесках пламени. Он медленно двинулся к окну, готовый к любому повороту событий.
  Когда рыцарь подошёл к окну, силуэт исчез. Генрих выглянул наружу, но там никого не было. Лишь деревья Чёрного леса мрачно покачивались на ветру, словно насмехаясь над ним.
 Он вернулся к камину, чувствуя себя измотанным и растерянным. Он не знал, что это было- игра воображения, вызванная усталостью и страхом, или что-то зловещее, обитающее в этом доме. Взглянув на своего верного оруженосца, он увидел, как над Андре склонилась фигура в чёрном плаще с капюшоном. Недолго думая, Генрих кинулся на помощь и со всей силы опустил свой меч на незнакомца. Освящённая сталь прошла через него как сквозь масло, издав пронзительный противный слуху крик, фигура рассыпалась в пыль.
  Генрих почувствовал взгляд в спину, обернулся и увидел стоявшее в самом дальнем углу залы большое зеркало, из которого за ним наблюдала отвратительная морда и усмехалась.
  Рыцарь крепче сжал в руке меч и направился к зеркалу. Удар меча и летят осколки, но теперь, из каждого осколка стала вылезать нечисть. Генрих, не ожидавший такого поворота, отшатнулся. Зал мгновенно стал наполняться зловещим шипением и скрежетом.
 Из осколков зеркала, словно из адских порталов, вылезали низкорослые, с горящими глазами, когтистые гаргульи с перепончатыми крыльями, и ещё какие-то невообразимые змееподобные твари, источающие смрад.
  Генрих, ошеломлённый внезапным вторжением, едва успел поднять меч, чтобы отразить первый удар когтистой лапы гаргульи. Клинок пронзил её насквозь и отлетев в сторону она злобно зашипела и рассыпалась. Рыцарь, не раздумывая принял бой. Меч, освящённый верой и закалённый в пламени битв, рассекал воздух, обрушиваясь на тварей с неумолимой яростью. Гаргульи, взвизгивая, уклонялись от ударов, но сталь рыцаря находила бреши в их защите.
  Андре, проснувшись от шума, вскочил на ноги и схватив свой короткий меч, тоже присоединился к схватке. Он, не обладая силой и ловкостью Генриха, всё же отважно бросился защищать своего господина, разрубая змееподобных тварей, которые хотели обвить ноги рыцаря и повалить его на пол.
-Я же говорил вам господин, что не стоит здесь останавливаться! - кричал он.
-Поздно Андре, нам главное продержаться до рассвета. Руби их пока есть силы- отвечал рыцарь, пронзая очередную гаргулью. Он уже понял, что попал в ловушку. Эти старые стены были не просто домом, а вратами в потусторонний мир и он, по неосторожности открыл их.
  Твари наступали со всех сторон, пытаясь их окружить и задавить. Освящённая сталь жгла нечисть, заставляя визжать от боли. Но их было слишком много. Генрих чувствовал, как силы покидают его. Меч становился всё тяжелее, а раны, нанесённые когтями и зубами, жгли огнём.
  Вместе рыцарь и оруженосец отбивались от нечисти из последних сил, когда сквозь прорехи в крыше стали пробиваться первые лучи рассвета. Твари стали отступать в тень, испугавшись света. Вскоре в зале не осталось ни одного порождения тьмы.
  Генрих и Андре, израненные и уставшие опустились на пол. В зале наступила тишина, лишь потрескивал огонь в камине. Они понимали, что выжить им удалось только чудом.
-Господин, надо побыстрее покинуть этот негостеприимный дом.
-Полностью с тобой согласен Андре. Собирай вещи, мы уходим. Мы победили. Но этот дом проклят.
  На поляне их ждали кони, испуганно ржавшие и перебиравшие ногами. Подойдя к лошади, Генрих невольно оглянулся на неприветливые стены дома. В утреннем свете оно казалось ещё более заброшенным и зловещим. Сев на коней, они продолжили свой путь, оставив позади себя мрачное строение. Они чувствовали большую радость, от того, что остались живы. Солнце постепенно поднималось всё выше, и лес постепенно оживал. Птицы начали петь, и солнечные лучи пробиваясь сквозь густую листву, создавали на земле причудливые узоры.
  Однако, несмотря на это, Генрих не мог избавиться от чувства тревоги. Ему казалось, что за ними кто-то наблюдает, что они не одни в этом лесу. Он то и дело оглядывался, но видел лишь деревья и кустарники.
  К полудню они подъехали к небольшой речке. Генрих решил сделать привал, что бы отдохнуть и перекусить. Они расположились на берегу, достали из мешка хлеб и остатки вяленого мяса, Андре набрал во фляги воды из реки, и они принялись за обед.
-А я чувствовал, что с этим домом не чисто. - сказал Андре.
Генрих кивнул. Он не мог отрицать очевидного.
-Ладно Андре, - произнёс он, - те будем об этом говорить. Главное мы выбрались оттуда живыми и невредимыми, если не считать небольшие раны.
  Они закончили трапезу, немного отдохнули и снова тронулись в путь. Генрих старался не думать о ночных событиях, но они преследовали его. Он чувствовал, что что-то изменилось в нём после этой ночи. Он стал более осторожным и подозрительным.
  К вечеру они наконец-то выбрались из Чёрного леса. Перед ними открылась широкая долина, усеянная полями и лугами. Вдали виднелся родовой замок Генриха, возвышающийся над окрестностями, словно каменный страж.
  Генрих почувствовал прилив радости и облегчения. Он был дома. Он пережил Чёрный лес и вернулся к своей семье и своим владениям.
  Он пришпорил коня и поскакал вперёд, оставив Андре позади. Он хотел как можно быстрее увидеть свою жену и детей, обнять их и забыть о кошмарах Чёрного леса.
  Но даже приближаясь к своему замку, Генрих не мог избавиться от чувства, что что-то осталось в лесу и будет преследовать его во снах. Он знал, что Чёрный лес оставил на нём свой отпечаток, и что он никогда не будет прежним.
  Прошло несколько лет. И вот однажды вечером, в замок постучался странный путник. Он был одет в чёрные одежды, а его лицо скрывал глубокий капюшон. Стражники, приняв пришельца за монаха, пропустили его в замок. Он попросил аудиенции у Генриха и когда они остались наедине, странник снял капюшон. Под ним оказалось лицо. То самое уродливое лицо, которое смотрело на него из старого зеркала.
-Ты помнишь меня Генрих? - прошипел путник. - По глазам вижу, помнишь. Ты думал, что победил нас тогда в старом доме? Ты ошибался! Мы лишь ждали своего часа, чтобы отомстить!
  Генрих, выслушав слова нечистого не дрогнул. Он знал, что зло никогда мне сдастся, и что ему придётся снова с ним сразиться. Он встал с кресла и обнажил свой верный освящённый меч…